ВЗЛЕТЕЛИ, ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ! ЧАСТЬ 1.

ВЗЛЕТЕЛИ, ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ! Именно так назвал свои воспоминания Александр Сергеевич Кишкин, ветеран 106-го гвардейского истребительного авиационного полка (106 гв иап). В период наступательной операции «Малый Сатурн» на аэродромах у сел Березняги Петропавловского района, Купянка Богучарского района, Викторовка Кантемировского района Воронежской области дислоцировался 814-й истребительный авиаполк, впоследствии ставший 106-й гвардейским. Мастер авиавооружения Александр Кишкин рассказывает не только боевые эпизоды авиаполка, коих было немало, но и радует нас бытовыми зарисовками. Бесценные воспоминания в далекие 1970-е годы были переданы втераном в школьный музей села Осиковка Кантемировского района, где благополучно сохранились. За что искренняя благодарность педагогам и учащимся школы.

На военном фото Александр Сергеевич Кишкин

Итак, Александр Кишкин, которому в декабре 1942 года исполнилось 27 лет, вспоминал:

Близится тридцатая годовщина полного освобождения Воронежской области от фашистских захватчиков.

- Расскажите нам, как это было? – просят красные следопыты школ села Купянка Богучарского района и села Осиковка Кантемировского района ветеранов-гвардейцев 106-го Гвардейского Вислинского дважды орденоносного истребительного, бывшего комсомольского авиаполка. Тридцатилетие вылета этого полка на фронт уже отмечено школьниками Богай-Барановской школы Вольского района Саратовской области совместно с шефствующей над ними воинской частью открытием памятника в честь авиаторов-гвардейцев 106-го ИАП.

«ВЗЛЕТЕЛИ, ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ» - начертано на этом памятнике, установленном на саратовской земле, напоминая комсомольцам и молодежи семидесятых о подвиге их ровесников комсомольцев сороковых годов. Да! Так он и было! Взлетели близ Волги, сели на Дону, чтобы победить! Здесь прямо с ходу вступили в бой с отборной «бриллиантовой» авиадивизией фашистских асов.

Как все это было? До предела просто и обыденно. У автора этих строк сохранился дневник тех незабываемых дней:

«19.12.1942 г. В 11-00 вылетели на фронт. Летели над Хопром. На какой-то миг почудилось мне мое родное село Турки. Церковь, водяная мельница, займище, плотина… детство, где цвел шиповник… без шипов. Было немножко грустно, немножко тревожно. В 13-00 приземлились в Бутурлиновке. Жуткая круговерть самолетов всех систем, пурги и авиаторов всех специальностей. Встретил посланца Мингрелии Коко Табагуа, с которым вместе возили в январе бомбы под Ленинград.

«Понимаешь – завопил он, увидев меня, - моих стариков под Гагрой разбомбили. Бах! Бах! Мимо! Крыши нема, а квартира целёхонька!». С полчаса посидели с ним в солдатской столовой перевалочного пункта. Из кухни валил пар, несло кислой капустой и какой-то гарью. Утром Коко исчез куда-то вместе со своим полком.

20.12.1942г. Был на Бутурлиновском базаре. Угодил под бомбёжку. У ворот под укрытием каменного забора встретил двух женщин с салазками и посылками для мужей-фронтовиков. За 75 километров по разбитой вдрызг танками дороге притащили они свои гостинцы мужьям на почту Бутурлиновки. 150 километров туда и обратно. «Бабоньки, да вы ж не жинки, а героини наши русские!» - восхитился кто-то из присевших рядом.

«Какие там героини, - грустно улыбнулась одна из них, - в Сталинграде, вот где герои! Хлопчики, зовсим молоденьки, курсанты якогось училища, тильки переплыли Волгу и прямо с перрона бросились к детсадовским ребятишкам, прикрыли их своими телами, не дав расстрелять их фашистским летчикам. Уси погибли, а ребятишек спасли».

Что это? Правда или ложь? Легенда или бабья сказка? Не знаю. Но чтобы это ни было, у этой сказки уже выросли крылья – крылья нашей будущей Победы!

24.12.1942г. Ходил на станцию Бутурлиновка встречать наших технарей, прибывших из Москвы поездом. Видел двух задушенных фашистов. Прикончили их пленные итальянцы, когда их по ошибке загнали с ними в один вагон. Ночевали у Мамотенко, набившей нам карманы пышками на дорогу. Замечательный все же народ у нас на Руси. Сердечный, добрый и смелый народ.

25.12.1942г. Полк в сборе. Выехали на машинах в Калач. Лунная ночь. Донская степь. Украинские хаты и украинский говор. Обогревались в Калаче у очень гостеприимной учительницы, напоившей нас чаем морковным и сообщившей на десерт, что где-то рядом жил декабрист Кондратий Рылеев, и родилась его жена воронежская красавица Наташа Тевяшева.

Ночью выехали в Березняги[1]. Мороз под тридцать. Ехал, уткнувши нос кому-то в колени. Очнулся от окрика часового. Кричал Ефим. «Замерз, Набоков?» - участливо спросил его наш начштаба Криштапович[2].

 - Да если б не дрожал, давно б замерз, товарищ капитан, - весело ответил ему заиндевевший на посту Ефим Набоков.

Одна эскадрилья нашего полка уже перемахнула через Дон. Тут же отправились на аэродром готовить остальные машины к вылету на новую точку.

26.12.1942г. Вчера наши летчики приняли первый бой. Полк перебазировался под Богучар[3]. Вслед за самолетами двинулись по земле и мы – «земные боги неба» - технари. В полночь форсировали Дон и оказались на месте, где Петр 1 поднял Богу чару в честь выхода российского флота в Азовское и Черное моря. В час ночи прибыли на место и рысью отправились готовить самолеты к боевым вылетам.

Не спал всю ночь. Мороз под сорок. Пальцы прилипают к металлу, оставляя там кожу. Моторы прогреваются чуть ли не каждые полчаса. Спать нельзя. Появились откуда-то мыши, лезут в шапки, карманы. Девчата наши повизгивают, хлопцы давят, но их тьма-тьмущая.

27.12.1942г. Наземные войска жмут немцев на запад, не давая им возможности вызволить оставшихся в Сталинграде. Появились пленные итальянцы. Их чертовски много. Тысяч пять-шесть. Вид у них жуткий. Идут полубосые, с распухшими обмороженными руками и ногами, в соломенных сапогах, обмотанные какими-то тряпками. Просят «хлиба». Спрашивают: «Богучар?» Там у них в церкви сборный пункт. Кричат: «Муссолини капут! Мы Италиа! Итальяно…» - видимо отделяя себя этим от фашистов-немцев. Сопровождают их наши русские девчата в полушубках, «вооруженные» их же итальянскими коротенькими карабинами винтовочного образца 1896 года. Народ их кормит и зла на них не держит.

Окна, двери, нары и печки в школе, где мы расположились, разнесли, оказывается, итальянцы, когда немцы предложили им покинуть оборудованное для себя теплое помещение и переселиться в холодные сараи.

Вечером пошла Румыния в лохматых белых шапках. После ужина какой-то совсем чокнутый итальянец, обмотанный черт знает во что, шлепал мимо нас в огромных соломенных ботфортах, так надоел всем, спрашивая через каждые два шага «Где Богучар?», что кто-то не выдержал и послал его к черту. За что был мгновенно накрыт каким-то балахоном и лихо сбит в сугроб. В результате возникшей потасовки выяснилось, что и «пленный» и военный – оба наши. Пославший «итальянца» к черту оказался старшина второй эскадрильи Костя Язев[4], а «итальянцем» - наш полковой «Вася Тёркин» - механик нашего «кукурузника», он же «инженер-летчик, артиллерист и пулеметчик» Василий Николаевич Захаров, иначе он кроме начальства никому не отзывается.

28.12.1942г. Не вернулись из боевого задания Агапов, Пенязь, Химушин, Готальский и Костя Шкурин[5]. «Блудежка!» - подслушал я в штабе. Серое небо, серая степь без хороших ориентиров, неопытность молодых летчиков! Заблудиться немудрено.

Летчик 814 иап лейтенант Готальский Дмитрий Васильевич (1920-1942).

Ни во что другое не хочется верить, особенно думая о Диме Готальском. Сегодня на его имя пришло наконец долгожданное письмо от матери, связь с которой он потерял после взятия Харькова. «Дорогой, милый, любимый мой сын! – пишет она из Оренбурга – Как я счастлива, что ты наконец нашелся… Я лежала в больнице. Твое письмо подняло меня на ноги…» - «Неужели он не прочтет этих материнских строк?»

Нашел трофейный котелок с четкими надписями европейских и наших городов, которые прошел его хозяин по пути к Волге и Дону, на донышке последняя, весьма оригинальная запись: СОС! – Спасите наши души! Окоченевший труп хозяина котелка вкопан нашими саперами в снег и держит в растопыренных руках дорожные знаки, указывая нам путь туда, откуда он пришел. Это ли не наглядное пособие к изречению моего тезки Александра Невского: «Кто с мечем к нам придет, от меча и погибнет. На том стояла, стоит и стоять будет русская земля».

29.12.1942г. Не вернулся командир первой эскадрильи и еще три летчика. Катастрофически уменьшается количество годных к бою машин. Садясь на вынужденные посадки прямо на пузо в степи, летчики гнут винты. Машины привозят на тракторах, меняют радиаторы, восстанавливают ночью при жутком морозе, но без винтов они мертвы.

Такое же положение и в соседних полках нашей дивизии. Немцы уже почувствовали резкую убыль наших боевых вылетов. Сегодня дважды прямо над нашими головами шел воздушный бой. В первый раз, два фашистских аса, явно бравируя своим лётным мастерством, сбили Виктора Лихачева[6]. Он выпрыгнул с парашютом прямо на летное поле.

«Всё! – сказал командир полка Кузнецов[7], - это или наш бесславный конец или начало нашей славы! Немцы почувствовали нашу слабину и через пару часов будут снова здесь. Если мы не дадим им должный отпор, к вечеру они разнесут наш аэродром вдребезги».

Командир 106 гв иап Кузнецов Михаил Васильевич

Фрицы появились над нами раньше, но в воздухе под облаками их уже поджидали наши лучшие летчики во главе с самим Кузнецовым и командиром второй эскадрильи Афанасием Тимошенко[8]. Удар сверху так ошеломил их, что они забыли, зачем прилетели. Тимошенко так лихо сел одному из них на хвост, что он еле-еле унес ноги. Маневр Кузнецова оправдал себя полностью. Немцы оставили нас в покое. Полк воспринял духом. Значит и мы не лыком шиты, раз нас немцы больше трогать не решились.