В экипаже Николая Шенина на 16.06.42г. был сержант Носов — воздушный стрелок. А Виктор Судников числился в экипаже Д.Д.Чиркова.
По Носову нашлась такая информация: мастер по вооружению старший сержант Василий Тихонович Носов был награжден медалью «За боевые заслуги» приказом по 57-му БАП № 43 От 25.12.1942 ЦАМО РФ Фонд: 33, Опись: 682526. Единица хранения: 725, № записи 16362153.
Как указано в приказе, с августа 1941 года по декабрь 1943г. совершил 5 вылетов в качестве воздушного стрелка. Видимо, это было связано с нехваткой воздушных стрелков. Кстати, и командир 1-й АЭ Г.А. Осипов вспоминал, что летом 1942 года была попытка командования авиаполка восполнить нехватку за счет желающих техников, мотористов...
Цитата: "...Я вспоминаю, как начинали мы, горстка энтузиастов, поисковое дело. С открытия места падения ИЛ-2 в районе села Поповка, в километрах 15 от города. Начавшиеся раскопки были прерваны личным распоряжением тогдашнего председателя райисполкома И.П. Шикулы, у нас были крупные неприятности с органами по поводу несанкционированного энтузиазма и неосвященного властью уважения к павшим. А ценные реликвии с погибшего самолета, среди них и личные вещи летчика, пропали с места раскопок бесследно. На многие десятилетия имя летчика оставалось неизвестным. Лишь спустя время удалось нам установить по свидетельским показаниям, по данным архивов имя погибшего – Иван Долбилин..."
В 15 км от города — то это явно не возле пригородного села Поповка… Либо газета напутала, либо сознательно Томинов «замаскировал» место крушения ИЛ-2. А может, речь идет о хуторе Поповка, который в годы ВОВ находился к западу от с.Липчанка?
Летчик Долбинов Иван не вернулся из боевого задания из района Липчанка — Радченское. На нашем сайте мы давали информацию о первом боевом вылете молодого пилота Долбинова...
Для справки: И.П. Шикула работал в Богучарском районе с 1956 по 1971 годы — так указано в книге «Энциклопедия Богучарского края».
АКТ о зверствах, учиненных фашистами над мирным населением села Монастырщина Радченского8района Воронежской области
23 декабря 1942 г.
Мы, нижеподписавшиеся граждане села Монастырщина: предсе-датель колхоза МЕРКУЛОВ П.И., колхозники ЧУДАКОВ А.И., ТРО-ФИМОВ И.М., РЯСКИНА Е.Е. и красноармеец МУДРЫНИН соста-вили настоящий акт в нижеследующем: Фашистские звери при занятии нашего села чинили зверства, насилия над мирным населением, ограбили имущество и скот. За время нахождения в нашем селе они зверски убили ЧЕРНОВА Ивана Васильевича 70 лет, КАШИРИНУ Марию Константиновну 45 лет, у которой осталось двое детей, НАСОНОВУ Анну Макаровну 60 лет, СБОЙЧАКОВУ Наталию Александровну 46 лет, НЕКРАСОВУ Марфу Ивановну 45 лет. Зверски забили до смерти 6-летнего Витю УДОВИЧЕНКО за то, что при грабеже их квартиры он назвал немцев гадами. Убили также ГРЕЧИШНИКОВУ Пелагею 75 лет, ПЕШКОВУ Екатерину 75 лет, СИДЯНКОВУ Дарью Ивановну 80 лет. Искалечена КАРТАШЕВА Марфа Дмитриевна 32 лет. Били и издевались над колхозницей КОЗЛОВОЙ Анной Петровной. Кроме того изнасиловали и обесчестили до 50 человек женщин и девушек. Угнали весь общественный скот колхоза и большинство личного скота колхозников, забрано имущество. В чем и составлен настоящий акт.
Председатель колхоза: Меркулов
Колхозники:
Чудаков
Трофимов
Ряскин
Красноармеец Мудрынин
ГАОПИВОФ 1691 Оп 1 Д 31 Л 5 Копия
Опубликовано: ВОРОНЕЖСКИЙ ВЕСТНИК АРХИВИСТА. 2015. No 13
В музее п.Дубрава Богучарского района Воронежской области хранится фотография летчика — лейтенанта 5-го гв иап, погибшего 05.01.1943г. в селе Радченское. Подписано фото так: Барсук Петр Иванович.
Командир поискового отряда «Память» Новиков Николай Львович рассказал о том, как в далеком 2003 года проводилась эксгумация останков 2-х летчиков в селе Радченское:
От местных жителей поисковики узнали, что на сельском кладбище зимой 1942/43 годов были захоронены (в разное время) два советских лётчика. Место захоронения показала Шахунова Александра Семеновна, жительница села. Она же и рассказала, помнит этих летчиков (?), и что могилы воинов искали где-то в конце 1940-х годов для перезахоронения, но тогда их не нашли. Прошли годы...
И Так как на могилках не было установлено никаких памятных знаков, то на этом участке начали хоронить умерших селян. Все это и стало причиной эксгумации останков в 2003 году.
Останки летчиков были найдены, оба были захоронены завёрнутыми в парашюты разного цвета. Рядом с останками одного летчика была найдена табличка с данными: Горчаков Фёдор Егорович, 1917г.
Сведения о втором летчике поисковики тогда нашли в Богучарском РВК, откуда сообщили, что в селе Радченское был захоронен летчик Барсук П.И., погибший 05.01.1943г.
В музее п.Дубрава есть такие сведения о Петре Барсуке: он 1920 года рождения, летчик-истребитель 207 иад 5 гв иап (в/ч 23301). Сбит парой немецких «охотников» МЕ-109 над селом Радченское. Жена Барсук Вера Ивановна, проживала по адресу: г.Херсон, ул.Ивана Кулика, д 116, кв 37. Видимо, сведения были предоставлены Богучарским РВК.
В эксгумации 2003 года принимали участие молодые ребята из Дубравской школы Коломойцев Ю., Тамбовцев А., Малеванный Е., и двое взрослых поисковиков — сам Николай Львович Новиков и Игорь Гончаров из п.Дубрава (сейчас, увы, не состоит в отряде «Память»).
Затем была такая история, о которой придётся рассказать… Эксгумация останков была проведена 5 июля 2003 года, а предание земле останков прошло только 19.09.2003г. — и в другом селе — в Твердохлебовке Богучарского района. Почему так произошло? Как сообщил Новиков, глава администрации Радченского сельского поселения (я не знаю, кто занимал эту должность в 2003 году) не дал «добро» на захоронение останков рядом с братской могилой в парке села Радченское. Потому воинов и предали земле в Твердохлебовке. Хотя на плите братской могилы в с.Радченское указаны фамилии и Горчакова и Барсука....
Командир Богучарского поискового отряда «Память» Николай Львович Новиков благодарит всех, кто откликнулся и внес посильную денежную лепту в благородное дело увековечения памяти Героя Отечества. Николай Львович просит, кто перевел средства на указанную банковскую карту: ЗВОНИТЕ НОВИКОВУ И, ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩАЙТЕ О СЕБЕ! МЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ, КОГО БЛАГОДАРИТЬ!!!
Телешев не указал названия лагерей, где находился, но с большой долей вероятности, он был в районе узкоколейки Шелестовка — Липчанка. Тем более, вспоминает он об итальянцах на этой дороге. Две другие узкоколейки в большой излучине Дона строились в зоне, где находились немецкие и румынские части...
Родственники Михаила Андрияновича Шахунова согласовывают с местными властями установку памятной плиты на его малой Родине — в селе Радченское. Надеемся, что к юбилею Победы такая плита будет установлена. Как вариант — на доме, в котором семья Шахуновых проживала во время ВОВ. Правда, домик этот возле самой речки, не на центральной улице. Другой вариант: на центральной улице села Радченское — такой вариант чем хорош, что проезжающие могут увидеть, да и доступ для проведения различных мероприятий будет удобнее.
По Россшанскому району — должен был оповестить Зацарин В.А. На сайте не было объявления, тут наш «косяк», но мы и сами не знали до последнего, состоится ли оно. Так как по времени собрание наложилось на другое мероприятие...
О кратковременном пребывании в Кантемировском лагере вспоминает Наум Абрамович Фишман, уроженец г.Симферополя:
"… Печальные события весны 1942 г., приведшие к тяжелому поражению войск Юго-Западного фронта, осуществлявших совместно с войсками других фронтов наступление на Харьковском направлении, и последовавшее за этим летнее наступление немцев ускорили отправку на фронт подразделений формировавшегося 14-го танкового корпуса, который вступил в тяжелые бои с немецкими войсками, наступавшими по направлению на Сталинград. Наши войска отступали, попадали в окружение и несли большие потери. Я помню хаос, страшную неразбериху на дорогах войны. Навстречу войскам, двигавшимся к фронту, к местам боев, шел огромный поток отступавших под натиском врага частей. Дороги были забиты отступающими войсками, угонявшимся скотом, беженцами, разбитой и сгоревшей техникой. Над всей этой двигавшейся навстречу друг другу массой войск висела немецкая авиация, беспрерывно бомбившая и расстреливающая из пулеметов все, что двигалось по дорогам.
…Большое количество танков нашего корпуса скопилось в роще у подножия холма. Из-за отсутствия топлива они остановились и вели стрельбу с места, сделавшись легкой мишенью для немецкой авиации. Та же участь постигла и автомобили-тягачи нашего артдивизиона, оставшегося без топлива. Цистерны с горючим застряли где-то на тыловых железнодорожных станциях, которые также подвергались бомбежкам.
Вдоль дорог горели машины, лежали убитые, погибший скот. У бригады не было тыла, она оказалась в плотном кольце окружения, без топлива и без боеприпасов. Командир дивизиона приказал вывести из строя орудия и группами выходить из окружения в направлении переправы через реку Дон в районе Богучар.
Я выходил из окружения с командиром огневого взвода Сергеем Ивановым. Днем мы скрывались в поле, во ржи, а ночью двигались в сторону Дона, пересекая дороги. На одном из перекрестков дорог еще во время движения к фронту дивизион попал под бомбежку, и я был контужен и легко ранен. Жаркие дни под палящим солнцем во ржи без воды и пищи лишили нас с Сергеем последних сил. Кружилась голова, и я шел, еле переставляя ноги. Немцы освещали дороги и местность вдоль них ракетами.
На третий день утром мы вышли к деревне. Было тихо, немцев видно не было. Мы зашли в крайнюю хату. В хате оказалась женщина и трое детей. Мы попросили воды и еды. Женщина сказала: «Посидите, я схожу в погреб за молоком».
Через несколько минут она вернулась… с двумя автоматчиками. Немцы отвели нас в ближайший сборный лагерь военнопленных и гражданских лиц. Это был огороженный колючей проволокой участок земли, куда конвоировали всех, кого задержали армейские части. Здесь не давали никакой пищи, не оказывали никакой помощи раненым. Немцы составляли команды отдельно из командиров, отдельно из солдат и младших командиров и отдельно из гражданских лиц и, под конвоем, отправляли в пересыльные лагеря.
Через сутки и нас в команде командиров отправили в пересыльный лагерь в поселке Мешково (станица Мешковская Ростовской области — С.Э.). Этот лагерь также представлял огороженный колючей проволокой участок земли, на котором вповалку сидели и лежали военнопленные. За двое суток один раз нам выдали сырую брюкву. Военнопленные медицинские работники пытались оказывать раненым помощь, используя для перевязки имевшиеся у самих раненых средства — бинты, белье, которое рвали на бинты. Никаких перевязочных средств немцы не давали.
Из этого лагеря нашу команду командиров отправили в Кантемировку. Переход пешком в этот лагерь был очень тяжелым. Шли, еле переставляя ноги под палящим солнцем, мучила жажда. Охрана подгоняла прикладами. Упавших оставляли на дороге, а охранники, шедшие в конце колонны, пристреливали упавших и отстающих. За время пути колонна значительно поредела. Пожилые, раненые и совсем ослабевшие так и остались лежать вдоль дороги.
В Кантемировке находился большой пересыльный лагерь, в котором охранную и административную службу несло не армейское подразделение, а специальное подразделение СД. Лагерь был обнесен двумя рядами колючей проволоки и частично каменной стеной. Он был расположен, видимо, на бывшем ранее колхозном хозяйственном дворе с постройками и прилегающим колхозным полем. Огромное количество военнопленных лежали и сидели на земле, огороженные лишь забором из колючей проволоки.
Потом были еще подобные пересыльные лагеря — в Волчанске, в Кременчуге, во Владимир-Волынске. Но моя судьба могла решиться еще здесь, в Кантемировке. Нас, новоприбывших, сразу же построили в две шеренги и оставили молча стоять под палящим солнцем в ожидании лагерного начальства под надзором полицейских и переводчика (видимо, из бывших военнопленных 1941 г., перешедших служить к немцам). Стояли мы очень долго. За это время несколько человек упали, потеряв сознание от жары, жажды, ран и слабости. Их отнесли в сторону и уложили на землю под палящим солнцем. Появилось лагерное начальство — офицер, фельдфебель и два солдата-автоматчика. Последовала команда: «Комиссары, евреи, выйти из строя!» Несколько человек вышло. Команду повторили, но никто больше из строя не выходил. Я стоял, оцепенев, не понимая реальности происходящего. Сергей шепнул мне: «Стой». Офицер и сопровождающий его фельдфебель медленно шли вдоль строя, останавливаясь, внимательно вглядываясь в глаза и лица стоящих в строю. Офицер поднимал хлыст, упирал в грудь очередного военнопленного и говорил: «Ты». Это значило: выйти из строя.
Не забыть тех секунд, когда офицер остановился напротив меня, посмотрел в глаза и пошел дальше. Смерть моя прошла мимо. Через несколько шагов он ткнул в кого-то хлыстом. Таким образом он извлек из строя человек 15–20, руководствуясь единственно своей властью и интуицией. Их построили перед строем в шеренгу и приказали поднять лежащих на земле и идти к воротам. Там всех загрузили в грузовик, который, в сопровождении охраны, выехал за ворота. Через несколько минут мы, оставшиеся в строю, услышали раздавшиеся за каменным забором автоматные очереди. Всех, кто был в грузовике, расстреляли.
Процедуру выявления евреев и комиссаров подобным образом я прошел и в Волчанске и в Кременчуге. И при каждой проверке из строя извлекали какое-то количество пленных евреев и политработников, — их уводили и расстреливали. К счастью, немцы ни разу не заставляли раздеваться, — видимо, это усложнило бы дело, так как при раздевании можно было бы опознать только евреев: а как быть с комиссарами? Они использовали более простой способ — ткнул в грудь стеком подозреваемого и собрал без хлопот группу для уничтожения.
В Кантемировском лагере я пробыл дней десять. Здесь я впервые прошел регистрацию, назвавшись Михаилом Васильевым. Это имя и фамилию мы придумали с Сергеем, оказавшись в первом сборном лагере. После первой проверки страх разоблачения не проходил. Я все время рисковал встретить кого-нибудь, знавшего или меня, или мою настоящую фамилию. Этот страх сопровождал меня и во всех последующих лагерях.
В Кантемировке неожиданно разошлись наши пути с Сергеем. В лагерь ежедневно прибывали новые команды военнопленных и также ежедневно формировались и отправлялись команды в другие лагеря. Сергея включили в одну из таких команд и отправили по этапу. Я так и не смог узнать о его дальнейшей судьбе.
В лагере было много истощенных и до крайности слабых людей. Пищу давали один раз в день. Это была баланда из брюквы и гнилой картошки. За малейшие провинности полицаи и охрана избивали до потери сознания. От голода, ран и побоев люди умирали ежедневно и чуть ли не ежечасно...".
В экипаже Николая Шенина на 16.06.42г. был сержант Носов — воздушный стрелок. А Виктор Судников числился в экипаже Д.Д.Чиркова.
По Носову нашлась такая информация: мастер по вооружению старший сержант Василий Тихонович Носов был награжден медалью «За боевые заслуги» приказом по 57-му БАП № 43 От 25.12.1942
ЦАМО РФ Фонд: 33, Опись: 682526. Единица хранения: 725, № записи 16362153.
Как указано в приказе, с августа 1941 года по декабрь 1943г. совершил 5 вылетов в качестве воздушного стрелка. Видимо, это было связано с нехваткой воздушных стрелков. Кстати, и командир 1-й АЭ Г.А. Осипов вспоминал, что летом 1942 года была попытка командования авиаполка восполнить нехватку за счет желающих техников, мотористов...
Цитата: "...Я вспоминаю, как начинали мы, горстка энтузиастов, поисковое дело. С открытия места падения ИЛ-2 в районе села Поповка, в километрах 15 от города. Начавшиеся раскопки были прерваны личным распоряжением тогдашнего председателя райисполкома И.П. Шикулы, у нас были крупные неприятности с органами по поводу несанкционированного энтузиазма и неосвященного властью уважения к павшим. А ценные реликвии с погибшего самолета, среди них и личные вещи летчика, пропали с места раскопок бесследно. На многие десятилетия имя летчика оставалось неизвестным. Лишь спустя время удалось нам установить по свидетельским показаниям, по данным архивов имя погибшего – Иван Долбилин..."
В 15 км от города — то это явно не возле пригородного села Поповка… Либо газета напутала, либо сознательно Томинов «замаскировал» место крушения ИЛ-2. А может, речь идет о хуторе Поповка, который в годы ВОВ находился к западу от с.Липчанка?
Летчик Долбинов Иван не вернулся из боевого задания из района Липчанка — Радченское. На нашем сайте мы давали информацию о первом боевом вылете молодого пилота Долбинова...
Для справки: И.П. Шикула работал в Богучарском районе с 1956 по 1971 годы — так указано в книге «Энциклопедия Богучарского края».
No 3
АКТ о зверствах, учиненных фашистами над мирным населением села Монастырщина Радченского8района Воронежской области
23 декабря 1942 г.
Мы, нижеподписавшиеся граждане села Монастырщина: предсе-датель колхоза МЕРКУЛОВ П.И., колхозники ЧУДАКОВ А.И., ТРО-ФИМОВ И.М., РЯСКИНА Е.Е. и красноармеец МУДРЫНИН соста-вили настоящий акт в нижеследующем: Фашистские звери при занятии нашего села чинили зверства, насилия над мирным населением, ограбили имущество и скот. За время нахождения в нашем селе они зверски убили ЧЕРНОВА Ивана Васильевича 70 лет, КАШИРИНУ Марию Константиновну 45 лет, у которой осталось двое детей, НАСОНОВУ Анну Макаровну 60 лет, СБОЙЧАКОВУ Наталию Александровну 46 лет, НЕКРАСОВУ Марфу Ивановну 45 лет. Зверски забили до смерти 6-летнего Витю УДОВИЧЕНКО за то, что при грабеже их квартиры он назвал немцев гадами. Убили также ГРЕЧИШНИКОВУ Пелагею 75 лет, ПЕШКОВУ Екатерину 75 лет, СИДЯНКОВУ Дарью Ивановну 80 лет. Искалечена КАРТАШЕВА Марфа Дмитриевна 32 лет. Били и издевались над колхозницей КОЗЛОВОЙ Анной Петровной. Кроме того изнасиловали и обесчестили до 50 человек женщин и девушек. Угнали весь общественный скот колхоза и большинство личного скота колхозников, забрано имущество. В чем и составлен настоящий акт.
Председатель колхоза: Меркулов
Колхозники:
Чудаков
Трофимов
Ряскин
Красноармеец Мудрынин
ГАОПИВОФ 1691 Оп 1 Д 31 Л 5 Копия
Опубликовано: ВОРОНЕЖСКИЙ ВЕСТНИК АРХИВИСТА. 2015. No 13
В музее п.Дубрава Богучарского района Воронежской области хранится фотография летчика — лейтенанта 5-го гв иап, погибшего 05.01.1943г. в селе Радченское. Подписано фото так: Барсук Петр Иванович.
Командир поискового отряда «Память» Новиков Николай Львович рассказал о том, как в далеком 2003 года проводилась эксгумация останков 2-х летчиков в селе Радченское:
От местных жителей поисковики узнали, что на сельском кладбище зимой 1942/43 годов были захоронены (в разное время) два советских лётчика. Место захоронения показала Шахунова Александра Семеновна, жительница села. Она же и рассказала, помнит этих летчиков (?), и что могилы воинов искали где-то в конце 1940-х годов для перезахоронения, но тогда их не нашли. Прошли годы...
И Так как на могилках не было установлено никаких памятных знаков, то на этом участке начали хоронить умерших селян. Все это и стало причиной эксгумации останков в 2003 году.
Останки летчиков были найдены, оба были захоронены завёрнутыми в парашюты разного цвета. Рядом с останками одного летчика была найдена табличка с данными: Горчаков Фёдор Егорович, 1917г.
Сведения о втором летчике поисковики тогда нашли в Богучарском РВК, откуда сообщили, что в селе Радченское был захоронен летчик Барсук П.И., погибший 05.01.1943г.
В музее п.Дубрава есть такие сведения о Петре Барсуке: он 1920 года рождения, летчик-истребитель 207 иад 5 гв иап (в/ч 23301). Сбит парой немецких «охотников» МЕ-109 над селом Радченское. Жена Барсук Вера Ивановна, проживала по адресу: г.Херсон, ул.Ивана Кулика, д 116, кв 37. Видимо, сведения были предоставлены Богучарским РВК.
В эксгумации 2003 года принимали участие молодые ребята из Дубравской школы Коломойцев Ю., Тамбовцев А., Малеванный Е., и двое взрослых поисковиков — сам Николай Львович Новиков и Игорь Гончаров из п.Дубрава (сейчас, увы, не состоит в отряде «Память»).
Затем была такая история, о которой придётся рассказать… Эксгумация останков была проведена 5 июля 2003 года, а предание земле останков прошло только 19.09.2003г. — и в другом селе — в Твердохлебовке Богучарского района. Почему так произошло? Как сообщил Новиков, глава администрации Радченского сельского поселения (я не знаю, кто занимал эту должность в 2003 году) не дал «добро» на захоронение останков рядом с братской могилой в парке села Радченское. Потому воинов и предали земле в Твердохлебовке. Хотя на плите братской могилы в с.Радченское указаны фамилии и Горчакова и Барсука....
Спасибо! Информация будет передана командиру отряда.
Командир Богучарского поискового отряда «Память» Николай Львович Новиков благодарит всех, кто откликнулся и внес посильную денежную лепту в благородное дело увековечения памяти Героя Отечества. Николай Львович просит, кто перевел средства на указанную банковскую карту: ЗВОНИТЕ НОВИКОВУ И, ПОЖАЛУЙСТА, СООБЩАЙТЕ О СЕБЕ! МЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ, КОГО БЛАГОДАРИТЬ!!!
Телешев не указал названия лагерей, где находился, но с большой долей вероятности, он был в районе узкоколейки Шелестовка — Липчанка. Тем более, вспоминает он об итальянцах на этой дороге. Две другие узкоколейки в большой излучине Дона строились в зоне, где находились немецкие и румынские части...
Родственники Михаила Андрияновича Шахунова согласовывают с местными властями установку памятной плиты на его малой Родине — в селе Радченское. Надеемся, что к юбилею Победы такая плита будет установлена. Как вариант — на доме, в котором семья Шахуновых проживала во время ВОВ. Правда, домик этот возле самой речки, не на центральной улице. Другой вариант: на центральной улице села Радченское — такой вариант чем хорош, что проезжающие могут увидеть, да и доступ для проведения различных мероприятий будет удобнее.
По Россшанскому району — должен был оповестить Зацарин В.А. На сайте не было объявления, тут наш «косяк», но мы и сами не знали до последнего, состоится ли оно. Так как по времени собрание наложилось на другое мероприятие...
Вроде и состою в отряде, а ничего не знал о собрании… Россошанцы-тихушники. Ни разу не сообщали о собраниях, выездах и т.д. Узнавал через кого то..
Фишман представился при регистрации Васильевым.
obd-memorial.ru/html/info.htm?id=272047378
О кратковременном пребывании в Кантемировском лагере вспоминает Наум Абрамович Фишман, уроженец г.Симферополя:
"… Печальные события весны 1942 г., приведшие к тяжелому поражению войск Юго-Западного фронта, осуществлявших совместно с войсками других фронтов наступление на Харьковском направлении, и последовавшее за этим летнее наступление немцев ускорили отправку на фронт подразделений формировавшегося 14-го танкового корпуса, который вступил в тяжелые бои с немецкими войсками, наступавшими по направлению на Сталинград. Наши войска отступали, попадали в окружение и несли большие потери. Я помню хаос, страшную неразбериху на дорогах войны. Навстречу войскам, двигавшимся к фронту, к местам боев, шел огромный поток отступавших под натиском врага частей. Дороги были забиты отступающими войсками, угонявшимся скотом, беженцами, разбитой и сгоревшей техникой. Над всей этой двигавшейся навстречу друг другу массой войск висела немецкая авиация, беспрерывно бомбившая и расстреливающая из пулеметов все, что двигалось по дорогам.
…Большое количество танков нашего корпуса скопилось в роще у подножия холма. Из-за отсутствия топлива они остановились и вели стрельбу с места, сделавшись легкой мишенью для немецкой авиации. Та же участь постигла и автомобили-тягачи нашего артдивизиона, оставшегося без топлива. Цистерны с горючим застряли где-то на тыловых железнодорожных станциях, которые также подвергались бомбежкам.
Вдоль дорог горели машины, лежали убитые, погибший скот. У бригады не было тыла, она оказалась в плотном кольце окружения, без топлива и без боеприпасов. Командир дивизиона приказал вывести из строя орудия и группами выходить из окружения в направлении переправы через реку Дон в районе Богучар.
Я выходил из окружения с командиром огневого взвода Сергеем Ивановым. Днем мы скрывались в поле, во ржи, а ночью двигались в сторону Дона, пересекая дороги. На одном из перекрестков дорог еще во время движения к фронту дивизион попал под бомбежку, и я был контужен и легко ранен. Жаркие дни под палящим солнцем во ржи без воды и пищи лишили нас с Сергеем последних сил. Кружилась голова, и я шел, еле переставляя ноги. Немцы освещали дороги и местность вдоль них ракетами.
На третий день утром мы вышли к деревне. Было тихо, немцев видно не было. Мы зашли в крайнюю хату. В хате оказалась женщина и трое детей. Мы попросили воды и еды. Женщина сказала: «Посидите, я схожу в погреб за молоком».
Через несколько минут она вернулась… с двумя автоматчиками. Немцы отвели нас в ближайший сборный лагерь военнопленных и гражданских лиц. Это был огороженный колючей проволокой участок земли, куда конвоировали всех, кого задержали армейские части. Здесь не давали никакой пищи, не оказывали никакой помощи раненым. Немцы составляли команды отдельно из командиров, отдельно из солдат и младших командиров и отдельно из гражданских лиц и, под конвоем, отправляли в пересыльные лагеря.
Через сутки и нас в команде командиров отправили в пересыльный лагерь в поселке Мешково (станица Мешковская Ростовской области — С.Э.). Этот лагерь также представлял огороженный колючей проволокой участок земли, на котором вповалку сидели и лежали военнопленные. За двое суток один раз нам выдали сырую брюкву. Военнопленные медицинские работники пытались оказывать раненым помощь, используя для перевязки имевшиеся у самих раненых средства — бинты, белье, которое рвали на бинты. Никаких перевязочных средств немцы не давали.
Из этого лагеря нашу команду командиров отправили в Кантемировку. Переход пешком в этот лагерь был очень тяжелым. Шли, еле переставляя ноги под палящим солнцем, мучила жажда. Охрана подгоняла прикладами. Упавших оставляли на дороге, а охранники, шедшие в конце колонны, пристреливали упавших и отстающих. За время пути колонна значительно поредела. Пожилые, раненые и совсем ослабевшие так и остались лежать вдоль дороги.
В Кантемировке находился большой пересыльный лагерь, в котором охранную и административную службу несло не армейское подразделение, а специальное подразделение СД. Лагерь был обнесен двумя рядами колючей проволоки и частично каменной стеной. Он был расположен, видимо, на бывшем ранее колхозном хозяйственном дворе с постройками и прилегающим колхозным полем. Огромное количество военнопленных лежали и сидели на земле, огороженные лишь забором из колючей проволоки.
Потом были еще подобные пересыльные лагеря — в Волчанске, в Кременчуге, во Владимир-Волынске. Но моя судьба могла решиться еще здесь, в Кантемировке. Нас, новоприбывших, сразу же построили в две шеренги и оставили молча стоять под палящим солнцем в ожидании лагерного начальства под надзором полицейских и переводчика (видимо, из бывших военнопленных 1941 г., перешедших служить к немцам). Стояли мы очень долго. За это время несколько человек упали, потеряв сознание от жары, жажды, ран и слабости. Их отнесли в сторону и уложили на землю под палящим солнцем. Появилось лагерное начальство — офицер, фельдфебель и два солдата-автоматчика. Последовала команда: «Комиссары, евреи, выйти из строя!» Несколько человек вышло. Команду повторили, но никто больше из строя не выходил. Я стоял, оцепенев, не понимая реальности происходящего. Сергей шепнул мне: «Стой». Офицер и сопровождающий его фельдфебель медленно шли вдоль строя, останавливаясь, внимательно вглядываясь в глаза и лица стоящих в строю. Офицер поднимал хлыст, упирал в грудь очередного военнопленного и говорил: «Ты». Это значило: выйти из строя.
Не забыть тех секунд, когда офицер остановился напротив меня, посмотрел в глаза и пошел дальше. Смерть моя прошла мимо. Через несколько шагов он ткнул в кого-то хлыстом. Таким образом он извлек из строя человек 15–20, руководствуясь единственно своей властью и интуицией. Их построили перед строем в шеренгу и приказали поднять лежащих на земле и идти к воротам. Там всех загрузили в грузовик, который, в сопровождении охраны, выехал за ворота. Через несколько минут мы, оставшиеся в строю, услышали раздавшиеся за каменным забором автоматные очереди. Всех, кто был в грузовике, расстреляли.
Процедуру выявления евреев и комиссаров подобным образом я прошел и в Волчанске и в Кременчуге. И при каждой проверке из строя извлекали какое-то количество пленных евреев и политработников, — их уводили и расстреливали. К счастью, немцы ни разу не заставляли раздеваться, — видимо, это усложнило бы дело, так как при раздевании можно было бы опознать только евреев: а как быть с комиссарами? Они использовали более простой способ — ткнул в грудь стеком подозреваемого и собрал без хлопот группу для уничтожения.
В Кантемировском лагере я пробыл дней десять. Здесь я впервые прошел регистрацию, назвавшись Михаилом Васильевым. Это имя и фамилию мы придумали с Сергеем, оказавшись в первом сборном лагере. После первой проверки страх разоблачения не проходил. Я все время рисковал встретить кого-нибудь, знавшего или меня, или мою настоящую фамилию. Этот страх сопровождал меня и во всех последующих лагерях.
В Кантемировке неожиданно разошлись наши пути с Сергеем. В лагерь ежедневно прибывали новые команды военнопленных и также ежедневно формировались и отправлялись команды в другие лагеря. Сергея включили в одну из таких команд и отправили по этапу. Я так и не смог узнать о его дальнейшей судьбе.
В лагере было много истощенных и до крайности слабых людей. Пищу давали один раз в день. Это была баланда из брюквы и гнилой картошки. За малейшие провинности полицаи и охрана избивали до потери сознания. От голода, ран и побоев люди умирали ежедневно и чуть ли не ежечасно...".
Источник: jhist.org/shoa/russia/polian_18.htm
Фотографии, сделанные в районе Кантемировки итальянским солдатом в 1942г.:
riowang.blogspot.com/2011/02/pictures-from-box.html
Итальянец с двумя советскими военнопленными
Да… читать тяжело...
https://ok.ru/video/21462780660