Итальянский памятник в Филоново. Часть 2. Камень преткновения.

За громко и долго обсуждаемой темой альпийской «шляпы» в Россоши как-то в тени оставался факт существования итальянского памятного знака в селе Филоново Богучарского района Воронежской области. Следует отметить, что в Богучарском районе, к счастью, не проходили итальянские парады со штандартами, как в соседнем Россошанском в начале «нулевых», а богучарские руководители сознательно дистанцировались от навязчивой «дружбы» итальянских гостей. Но факт налицо – знак в память погибших на Дону в 1942 году итальянцев благополучно простоял в селе Филоново около 30 лет.

Этот гранитный знак в форме пера был установлен в сентябре 1994 года на месте итальянского военного кладбища. Останки захороненных на этом кладбище были эксгумированы и вывезены в Италию в начале 1990-х годов.

"Памятник неизвестному итальянскому солдату в с.Филоново". Из фондов Богучарского историко-краеведческого музея.

Местные жители за эти три десятка привыкли к итальянскому памятнику в центре села – стоял себе и стоял. Своих «неудобных» граждан, таких, как россошанец Николай Савченко, Богучарском районе нет. В Россошанском районе в 2022 году «неизвестные» лица демонтировали три итальянских памятника: два непосредственно в городе Россошь, в том числе и печально известную альпийскую «шляпу», и один «пантеон» с останками на территории Новокалитвенского сельского поселения у исчезнувшего хутора Зеленый Яр.

И вот, их незавидную судьбу разделил и памятник в селе Филоново, о чем сообщила газета «Комсомольская правда. Воронеж». Правильно и, главное, по закону ли «неизвестные» лица демонтировали филоновский памятник?

Источник фото: https://www.kp.ru/daily/27553/4821755/

С одной стороны – с памятниками мы не воюем, и не можем уподобляться тем, кто разрушает советские памятники и мемориалы в странах бывшего социалистического лагеря и некоторых бывших советских республиках. Но с другой – на законных ли основаниях был установлен этот памятный знак в память о погибших оккупантах? Да и нынешние реалии не учитывать просто нельзя! Уместен ли был сейчас, во время проведения специальной военной операции (СВО), этот памятник в российском селе?

Не секрет, что Италия, как член недружественного России альянса НАТО, открыто поставляет оружие украинским последователям фашистов, и оружие это убивает мирных жителей Донбасса и российских военных. Да и в рядах ВСУ в недавних боях за Артёмовск (Бахмут) засветились итальянские наёмники. На фото, «гуляющем» в сети Интернет, четверо итальянских «солдат удачи» позируют с флагом фашистской Итальянской социальной республики.

Борясь с фашистами 21-го века, мы закрывали глаза на то, что в богучарском селе Филоново стоял знак в память фашистов из века 20-го. Многие, видимо, не знают, что на итальянском кладбище в центре Филоново хоронили в том числе и погибших чернорубашечников из батальона «Valle Scrivia». А это были идейные фашисты. А что творили фашисты на нашей земле в 1942 году – помнят архивные документы.

Похороны чернорубашечника в с.Филоново. 12.09.1942г.

Многие не забыли, как в 1990-х годах воронежские СМИ из каждого утюга «вещали» нам о том, что по сравнению с теми же немцами и венграми, итальянские оккупанты к мирному населению относились более гуманно. В какой-то мере, если брать количество и тяжесть преступлений, можно сказать и так. Но даже слеза одного ребенка, пострадавшего от рук итальянцев, перевешивает всю их так называемую гуманность.

Ниже приводятся выдержки из рассекреченных архивных документов «без срока давности» о зверствах итальянских оккупантов, совершенных ими на территории Богучарского района Воронежской области.

Протокол опроса гражданина П.М. Горохова, рабочего Богучарского молочно-мясного совхоза № 397 (ныне – село Травкино Богучарского района), об избиении итальянскими фашистами сирот-подростков.

«1943 года 20 ноября, я, член комиссии Богучарского райсовета депутатов трудящихся по учету совершенных злодеяний немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками Ткачев Дмитрий Дмитриевич опросил гражданина Горохова Петра Михайловича, рабочего Богучарского молочно-мясного совхоза № 397, который показал следующее:

В период оккупации немецко-фашистскими захватчиками Богучарского р[айо]на в молочно-мясном совхозе № 397 оставалось много сирот, из них: Резников Петр Николаевич, 1928 г[ода] рождения, Кирпичев Николай Петрович, 1927 года рождения и Иванов Николай Александрович, 1927 года рождения.

В это время на территории совхоза находилась итальянская воинская часть, которая стала распоряжаться всем хозяйством. Ребята, не имея крова, не получали продукты питания. Тогда, в конце ноября месяца 1942 года собралась группа ребят в количестве 15-ти человек, подошли к итальянской машине, где находились солдаты, и просили у них хлеба. Итальянские солдаты, пьяные, вместо хлеба окружили всех ребят и начали избивать. Иванова Николая Александровича сбили с ног, наносили удары по лицу плетями, палками так, что Иванов, истекая кровью, лежал без сознания. Кирпичева Николая Петровича итальянцы окружили и били ногами, палками по лицу, голове и спине.

Затем один офицер вытащил пистолет и со всего размаху ударил Кирпичева в ухо, от чего он упал и 3 часа лежал без памяти. Резникова Петра Николаевича избили кулаками так, что он залился кровью. Тогда итальянцы решили Резникова повесить. Но после, что-то пробормотав между собою, подошли к Резникову, написали на бумаге по-русски: «Я вор, остерегайтесь воров, повесьте меня или расстреляйте», прикололи ему к груди и водили по всему совхозу…».

Источник: ГАВО. Ф.Р-1784. Оп. 1 Д. 118. Л. 67. Подлинник. Рукопись.

Еще один обвиняющий документ: из акта исполкома Радченского райсовета депутатов трудящихся о совершенных немецко-фашистскими захватчиками и их сообщниками злодеяниях в с. Белая Горка Радченского района Воронежской области, 8 сентября 1943 г.

«… В землянке, которую занимали 3 семьи ШМЕЛЕВОЙ Татьяны Петровны, САВЕЛЬЕВОЙ Ефросинии Петровны и ГОРБУНОВОЙ Марии Ивановны два итальянских солдата разлили и подожгли бензин. В результате пожара сгорели АКУЛИНА Ананьевна Горбунова, 60 лет и трое детей: Савельев Александр Тимофеевич, 6 лет, Савельева Валентина Тимофеевна, 3-х лет и Шмелев Иван Иванович, 10 месяцев, а Шмелева Татьяна, 22-х лет и Горбунова Мария Ивановна, 30 лет получили сильные ожоги лица, рук и ног…».

Источник: ГАВО. Ф.Р-1784. Оп. 1. Д. 280. Л. 26, 26 об. Подлинник. Машинопись.

Из акта Радченского райисполкома о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в с. Красногоровка Радченского района Воронежской области от 04.09.1943г.:

«…13-го июля 1942 года, на второй день после захвата немецкими войсками села Красногоровки, все население этого села было выселено и направлено в овраг в 4-х километрах от Красногоровки…

Из оврага жители села Красногоровки были переселены в село Полтавку Дьяченковского сельсовета и [хутор] Дядин Радченского сельсовета, а все их имущество было разграблено немецкими оккупантами. 26-го июля [19]42 г. граждане села Красногоровки снова были возвращены в овраг для уборки урожая, и снова пытались пробраться к своим хатам в надежде взять там хлеба, одежду и необходимые вещи. В это время в Красногоровке хозяйничали уже не немцы, а итальянцы из дивизии ТОРИНО. Итальянские солдаты издевались и избивали граждан, не допускали их до своих хат. Так колхознику ЛАПТУРОВУ Федору Лукьяновичу, 61 года разрешили взять ягненка, но, когда он взял его, солдаты избили ЛАПТУРОВА, по приказанию офицера выгнали из села…

 На следующий день 27-го июля [19]42 года вооруженные итальянские солдаты окружили красногоровцев в овраге, расставили пулеметы и потребовали выдачи партизан. Получив ответ, что никаких партизан не видели, итальянцы вывели всех людей из оврага и разделили их на группы: мужчин, женщин, детей и стариков. Взяли 30 человек мужчин, под конвоем привели в сарай и расставили вокруг него пулеметы. Затем пригнали военнопленных и заставили копать яму для предполагаемого расстрела. Но и на этот раз никто ничего не сказал о партизанах. Продержав людей почти весь день, итальянцы отпустили их, оставив всего пять человек: ЖУКОВСКОГО Ивана Григорьевича 13 лет, ЧЕРЕПКОВА Ивана Васильевича, 16 лет, ГОНЧАРОВА Николая Михайловича, 16 лет, БЕСПАЛОВА Павла Петровича, 18 лет и МИРОШНИКОВА Николая Федоровича, 18 лет в качестве заложников. Однако партизан снова не оказалось и заложников через день выпустили.

В тот же день, 27-го июля итальянские солдаты потребовали 5 девушек на работу. Девушки прятались, солдаты отыскивали их и тащили их к себе. Таким образом итальянские мерзавцы собрали пять девушек: Р. Е. И., 18 лет, Р. Е. М., 17 лет, С. М. И., 18 лет, Я. Е. Г., 17 лет и Н. П., 18 лет, привели их к скирде на поле и изнасиловали. Избили девушку КОВАЛЕВУ Анастасию Федоровну, 16 лет и ее мать Ковалеву Ефимию Поликарповну, 60 лет за то, что девушка вырвалась от солдата, а мать выступила в защиту дочери…».

Источник: ГАВО. Ф.Р-1784. Оп. 1. Д. 280. Л. 20, 20об. Подлинник. Машинопись.

Страшное фото. Женщина, повешенная оккупантами.  Воронежская область, 1942г. Источник: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

И это только некоторые факты. После всего этого, имеем ли мы право, прежде всего, моральное, допускать существование в Богучарском районе памятника, который увековечивает память фашистских оккупантов? Убийц, грабителей, насильников?

Что касается законности установки памятника в Филоново, то, как известно, закон обратной силы не имеет. Но действительно ли в далеком 1994 году были соблюдены все нормы действующего на тот момент российского законодательства? Или они были принесены в жертву тогдашней конъюнктуре? Трудно сказать… Возможно, какие-то документы о согласовании установки этого памятника и хранились в администрации Филоновского сельского поселения. Но, что-то берут сомнения. Скорее всего, не только сельское поселение, но и районное руководство тогда просто поставили перед фактом…Ведь высшее российское руководство в те годы очень-очень хотело дружить с Западом. Могли ли регионы оставаться в стороне? Конечно же, нет…

Привожу выдержку из постановления администрации Воронежской области от 13 июня 1997 года № 615: «…В целях формирования общественного мнения в пользу идеи примирения и защиты военных могил рекомендовать средствам массовой информации проводить разъяснительную работу среди населения по вопросам обустройства российских и иностранных военных кладбищ как символов примирения…».

Трудно представить, чтобы в настоящее время в официальном печатном издании вышел материал с таким названием: «В память о воинах двух армий», фактически ставящий знак равенства между освободителями и оккупантами. А в то время это было в порядке вещей. Открыв печатный номер районной газеты «Сельская новь» от 27 сентября 1994 года, богучарцы узнали об открытии памятного знака в Филоново. В село прибыли российская и итальянская делегации. От районной администрации в церемонии участвовал на тот момент первый заместитель главы Анатолий Гузев. Российскую сторону также представляли: генеральный директор Ассоциации международного военно-мемориального сотрудничества «Военные мемориалы» Александр Быстрицкий, руководитель историко-архивного и военно-мемориального Центра Генштаба ВС РФ полковник Юрий Сёмин, другие офицеры Генерального штаба, представители администрации Воронежской области.

На снимке момент церемонии открытия памятного знака в селе Филоново. 1994г.  

Столь представительный состав российской делегации как бы говорит нам о законности и легитимности проведенной церемонии. Но на настоящее время итальянский памятный знак в селе Филоново оказался «ничейным». В реестре муниципального имущества Филоновского сельского поселения Богучарского района Воронежской области он не числился. Земельный участок под памятником и сам «объект» не оформлены никоим образом. В списке памятных знаков, на содержание которых в 2022 и в 2023 годах выделялись немалые средства из федерального бюджета, и находящихся в ведении Ассоциации «Военные мемориалы», филоновский знак не указан.

Так кто же был «хозяином» этого памятного знака? Получается, что никто. И никому он не нужен. Кроме итальянцев. Для них филоновское «перо» – своеобразная метка, поставленная на российской земле: да, мы тут были в далеком 1942 году, а через полвека вернулись, и не просто вернулись, а торжественно увековечили память своих погибших.

Но "хозяин" памятника неожиданно дал о себе знать...

Узнав об «исчезновении» итальянского памятника в селе Филоново, генеральный директор Ассоциации «Военные мемориалы» Иван Мирошниченко обратился с заявлением в правоохранительные органы. Теперь полицейским придется искать «неизвестных» лиц, демонтировавших злополучное «перо».

Возможно, в каком-либо виде памятник восстановят... Вероятность этого увеличится, если Ассоциация "Военные мемориалы" и лично ее генеральный директор Иван Мирошниченко предоставят документы о законности установки этого памятника.

Будем следить за развитием событий...

P.S. Выводы, изложенные в настоящем материале, являются личным мнением автора.

О слободе Писаревка

Статья старшего научного сотрудника Центрального госархива древних актов (ЦГАДА) Ирины Геннадьевны Королевой «Легендарная слобода», опубликованная в 1967 году в Кантемировской районной газете «Знамя коммунизма», уникальна. Вырезки из газеты сохранены благодаря деятельности школьного музея МКОУ Писаревской СОШ. Его руководитель Карякина Ольга Ивановна поддержала размещение статьи на сайте: «Чем больше людей узнает об истории нашего села, тем больший вклад будет внесен в сохранение исторической памяти».

Научный труд И.Королевой - очень обширный богатый материал, захватывающий историю всего уезда и государства. Сведения из публикации были использованы при написании статьи об истории Федоровки. Статья и сейчас перечитывается, изучается, анализируется с благодарностью к музею за предоставленную возможность. При попытке найти автора и другие ее работы удалось выяснить только отчество Ирины Королевой.

Интересно, что у первых безфамильных мастеровых поселенцев слободы Писаревки, упоминающихся в публикации газеты (скан 2), к 1762 году определились фамилии в зависимости от рода их занятий: Степан Бондарь, Гаврило Ткаченко, Яков Сидельник, Карп Калашников, Иван Коваль, скоморох Данила Шутрик.[1]

О дальнейшей судьбе сосланных в Арестантские роты после публичной жестокой порки осужденных крестьян, поименно указанных автором статьи на четвертом сканированном листе, неизвестно. Более подробная информация о них и их семьях отражена в 9-ой ревизии (1850 г.) крепостных крестьян «Воронежской губернии Богучарского уезда слободы Писаревки умершего помещика Действительного Статского советника Федора Николаевича Бедряги о состоящих мужеска и женска пола людях».

Зеленский Василий Гаврилович - 34 года. Его отца, прожившего 71 год, звали Гаврила Кириллович (1772 г.р.). Жена Василия - Анна Васильевна 33 лет. Дети: новорожденный сын Митрофан (1848 г.р.), дочери Прасковья 7 лет и пятилетняя Акулина. В Писаревке отдельным двором проживал со своей семьей старший брат Василия Семен Гаврилович 1800 г.р.

Кириченко Николай Аврамович - 38 лет, жена Аксинья Никитична 31 года, трое дочерей Варвара 9 лет, Анна 5 лет и годовалая Прасковья.

Тепленко Иван Сидорович - 25 лет, проживающий с семьей и матерью Акулиной Герасимовной 55 лет. Жена Дарья Дмитриевна тоже 25 лет, рожденный в 1848 году сын Михайло и дочери Прасковья 3 лет и годовалая Елена.

Зайцев Семен был старшим сыном в семье Зайца (Заецъ) Алексея Трофимовича 1800 г.р. и Екатерины Ивановны (1807 г.р.). На момент ссылки ему было 26 лет, детей не было, его молодая жена Евфросинья пошла с мужем (!). Младший брат Данило еще в 1843 году был отдан в рекруты. Родители остались с сыновьями Иваном 24 лет, Прокофием 15 лет, Михайло 11 лет. К 1850 году Иван женился на ровеснице Екатерине Федоровне, у них родился сын Егор.

Самый пожилой из осужденных 57-летний Хорт Семен Федорович был вдовцом. Проживал с семьей сына Павла и его жены Анны Григорьевны, внуком Григорием 14 лет и дочерью Домникией 17 лет. Его младший брат Федор 1798 г.р. с женой и дочерью и сыновья умершего в 1839 году старшего брата Ивана 1796 г.р., а также более дальние родственники проживали там же в Писаревке.

Ткаченко Степан Сидорович (имя Семен в статье указано, по всей видимости, ошибочно) проживал не в самой Писаревке, а хуторе Федоровка. Ему было 53 года, жене Евросинье Ефремовне – 50 лет. Из четырех сыновей 20-летний Василий умер в 1842 году, 14- летний Иван - в 1845 году. Старший сын Прокофий (1825 г.р.) был женат на Екатерине Протасовне (1824 г.р.), имел дочь Пелагею 1847 г.р., в 1849 году родилась Матрена.

У всех осужденных одинаковая запись в ревизских сказках: «Сослан по суду в 1848 в Арестантские роты на 10 лет, а по окончании срока в Сибирь на поселение». [2]

Светлана Сухенко

г.Чита, Забайкальский край

Источники:

1. ЦГИАК Ф. 759, Оп. 1, Д. 147, листы 195-201об, 207-207об;

2. ГАВО Ф. И18, Оп. 1, Д. 335, листы 240, 243, 262, 273

РУБЕЖ НА КРОВИ. Часть третья

01.06.1943. Ищем по лесу. Нашли землянки - сделаны плохо. Конюшня, где стояли мулы (интересны их валенки - подставка из соломы с кожей).

Нашли офицерский блиндаж, сделанный из хорошего дома, вбитого в землю.
Осмотрели артпозиции - стоят пушки гаубицы, много снарядов, гильз, взрывателей, пороха. Все зарастает травой. Артиллеристы удрали. Побросали все еще до боя.

В офицерском блиндаже был пожар: валяются обгорелые генеральские брюки, письма, книжки, бумага и другое барахло.

Вечером несчастный случай: паренек наступил на мину, оторвало обе ноги. Дня не проходит без этого. Прибыли 14 минеров - поставил обезопасить место работ.

Утром вышел в сад и в овраге обнаружил маленький лесок - несколько кустов и деревьев. Свой лесок, свои деревья - эта мысль меня как-то поразила.

02.06.1943. Весь день посетители - разговоры, поучения, обед и пр. Но ругани особой нет - дела поправляются. День ясный и солнечный.

А параллельно, как выясняется, в Куйбышеве был дождь. Супруга Лиза ездила на базар в Глушицу, промокли, машина не пошла, опоздали и потеряла даром день, только намучились.
…

03.06.1943. Открываем новую работу на РОП. Народ работает дружно, никакого сравнения с прошлым годом – значительно серьезнее. Это след пережитой оккупации. Кстати, сегодня заровняли с землей остатки итальянского кладбища. В селе много пушек и машин – это постоянное место игры ребят.

04.06.1943. …Участок вышел на первое место. Приехала комиссия из округа. Обходим с подполковником БРО (он недоволен, что в этом БРО случайно не оказалось итальянских позиций и боеприпасов). Проходим мимо кухни – кухарка дает отбой обеда (при выстреле из винтовки на вытянутой руке).

…Обошли работы – замечаний особых нет.

…Поймал маленького суслика – он похож на котенка: шипит, царапается, шкурка рябенькая, пятнашками, как у курочки.

…Объявлена подписка на заем. Прошла дружно и закончилась за два часа.

…Вечером, как всегда, составленные сводки, разгоны, ругня с прорабами и в первом часу ночи иду спать.

…Прохожу по ступенькам через овраг и дразню соловья. Он отчаянно поет всю ночь.
05.06.1943. …Мне снился странный сон: мы выстрелили из пушки и попали в Луну. Луна стала падать на землю, все увеличиваясь по мере приближения: звезды все быстрей и быстрей вереницей побежали по небу, вследствие ускорения вращения земли. И я понял, что человечество погибло. Эта мысль провела меня в ужас, сердце заболело, и я проснулся.
…Обходим тылы итальянских позиций. Есть каменные землянки в овраге с постоянной печью, шкафами из ящиков. Строили капитально.

Буренков впервые это видит, но объясняет с заправским видом «морского волка». Тон его, переспрашивание, кажущаяся забывчивость очень раздражает своей напускной вельможностью. Он не плохой человек, но взял и носит несоответствующую маску.

…Пушки стали увозить: работает трофейная команда – «трофейные девушки». Все в иностранном обмундировании серо-зеленых итальянских френчах, таких же юбках и пилотках. Подбирают они все основательно: стало меньше попадаться боеприпасов и прочего добра. Боеприпасы берутся целыми складами.

…Профатилов нашел бочку рома, но не показывает. Алексеев ходит, как кот, около него и облизывается.
Плотники в итальянском дзоте нашли 100 банок мясных консервов. Присели и съели все.
…Итальянские военные открытки: два солдата сдерживают дверь, в которую ломится горилла. На солдат с мольбой смотрит стоящая сзади них Мадонна с младенцем. Солдат держит знамя (трехцветное) и занес нож. Другой, пригнувшись около него, готовится бросить гранату и держит в зубах нож. Рожи - зверские, впереди – кровь, сзади – строй солдат. Такой милитаристской брехней забивали солдатские головы.

06.06.1943. …В поле видел ласку. Она вставала на задние лапки – интересовалась окружающим шумом. Наши минеры работают с длинными шестами, на конце которых приложен штык и еще имеют аркан из веревки. Все это нехитрое оборудование.

…Сегодня провел у них на работе полдня, знакомился с методами разминирования и типами мин. Народ все пожилой, из числа освобожденных по ранению.
…При обходе траншей, на большом котловане землянки, разговорился с нашими рабочими: о работе, о войне, об ожидаемых мужьях, о письмах, об освобождении по болезни, об огородах.

Поругался с Гребняком – задерживает расчет с рабочими из-за своей пассии.
Мне нравится говорить с маленькими украинцами. Они все солидны, говорят низким грудным голосом, очень приятно и чисто выговаривают украинские слова. Очень общительные и замечательные ребята.

07.06.2023. …Провели слет стахановцев. Ударницам дали по плитке шоколада, двоим – одеяла. После слета богучарцы показали «Наталку – полтавку». Маленький клуб был переполнен.
…Окончание второго года войны заметно и на людях: совершенно не видно женщин с грудными детьми и мало беременных. Ребята все на ногах – больше года – за исключением нескольких итальянцев, родившихся недавно и еще имеющих родиться.
08.06.1943. …Инспекторы - Сальников и Мичкин. Первый – глухой, второй – тарахтелка. Ухлопал с ними целый день без толку, а остаток дня – на ругню с другими.
Участок получил переходящее Красное Знамя.

09.06.1943. …После обеда, у полевой кухни – торжественный митинг по случаю вручения Красного Знамени. Капитаны сказали речи, вручили почетные грамоты ударникам, и все разошлись по работам.

…Вечером – совещание звеньевых, бригадиров, прорабов. Я докладывал и упомянул сегодняшний случай: пришла звеньевая колхоза «Свобода» и принесла с собой скоб для колючей проволоки, а потом добилась машины, съездила и привезла целый склад колючей проволоки (знала такой склад противника), в которой мы очень нуждаемся. Это настоящий патриотический поступок.

10.06.1943. …Составил график по дням – срок близок. После обеда – первая гроза.
Прошел по работам – кой-кого подменили, зато другие тоскуют по своим огородам.
Начинают сдавать в выработке – грозит провал с первого моста.

…Познакомился с устройством немецкой противотанковой мины «S». Очень сволочная штука: 360 стальных шариков, 2 стальных цилиндра. Действует, разрываясь, в 1 м над землей и поражает до 100 м в радиусе. Весит 2,5 – 3 кг. Серый цилиндр с маленьким тройничком (усики) наверху. Из земли торчат только «усики». Действие – нажимное и натяжное.
Вчера один из минеров – молодой парень – оторвал 2 пальца правой руки (взял капсюль).
…Земленосные бумажные мешки (для сооружений) из трех слоев плотной бумаги (вроде цементной); 2 внутренних слоя склеены битумом. Мешок подшит и подклеен, как наш цементный, и имеет тот же размер. На этих мешках сейчас идет вся переписка, печатается информбюро.
Иной тип мешка – тоже бумажный – сетчатый из крученой бумажной нитки употребляется для земли и в большом количестве для матрацев.
11.06.1943. Вечером – радость: получил письмо от Лизы, супруги, с карточкой своей старшей дочери Тани. Как выросла девочка – действительно не узнать!

Письмо достаточно доброе.

Со сводкой возились до рассвета. День 10 июня вывел нас вновь на первой место.

Продолжение следует...

РУБЕЖ НА КРОВИ. Часть вторая.

"...16.05.1943. В с. Гадючем - "неделя". Все ходят разряженные, девушки и парни иногда перекидываются итальянскими словами. Остановились и разговорились с группой.

Девушки рассказали о пребывании итальянцев.

В поле учились метать гранаты и стрелять из итальянского пулемета.
Вечер – лунный, поют соловьи, поют в селе девчата протяжные украинские песни, играет баян, а рядом - поле боя - мертвыми глазницами черепов смотрят на луну те, для кого нет возврата.

17.05.1943. Приехала комиссия проверять наш выбор - едем в поле. Детально просматриваю картину обход во фланг итальянских позиций, работа "Катюш", работа минных полей. Пришли первые партии рабочих.

Приходит указание о траншеях - старом солдатском приеме борьбы с врагом.
19.05.1943 С утра на работе. Обхожу немецкие позиции и блиндажи на противоположном скате. Как жили солдаты, чем занимались, как им забивали мозги мечтами о победе, а их ели вши (порошок от вшей "Sumperpuder" в пакетиках, с отвратительно - тошнотворным запахом, валяется всюду). Вечером заседаем до часу ночи.

20.05.1943. С 4-х часов пошли с Нечаевым осмотреть минные поля, чтобы их оградить. Были на итальянском наблюдательном пункте - это высотка, с которой видно на десятки километров. Везде следы жестокой борьбы за это место. Недалеко остатки итальянского санбата (часть раненных осталась здесь), разбитые танкетки.

С утра идет дождь - все грязные и мокрые.

Организуем рабочих: собрание передовиков, принятие соцдоговора, вызов соседнего района. Работа налаживается туго, идет взаимная ругань, начальство шлет бумажки одна грознее другой.

21.05.1943. В блиндажах немцев масса заготовленных сухих, поколотых и напиленных дров - готовили на зиму. Печи - железные, гофрированные, а местами - кирпичные. Нары - из жердей или из проволочной сетки. Крепление стен - подсолнечным стеблем. Стены- из бумажных мешков с землей, иногда из камня на глиняном растворе или из кирпича. Матрацы на нарах - из бумажного сетчатого материала. а блиндажах таблички с названиями (обычно женские имена). Стиль позиций - по русским чертежам (строили наши военнопленные). Много эрзац-валенок - плетеных из соломы, в виде лаптей с подошвой толщиной до 15 см и из брезента на деревянной подошве с пришитым изнутри мехом. Последние очень теплы.

22.05.1943. Дождь. Две девушки стукнули лопатой по гранате - легко ранены.
Здесь очень много мошкары - это бедствие: кусается несусветно, после укуса садится волдырь и долго чешется. Пухнут губы, уши, даже залезает в сапоги.
Предприниматели меняют образки Мадонны на 3 яйца; 33 образка - и выполнен план поставки яиц. Образки модницы носят, как ожерелья и медальоны.
24.05.1943. Все буйно зеленеет. Трава растет на глазах и скрывает все завалы металлического хлама и боеприпасов; среди зелени чуть краснеют гранат и снаряды.
Весь день, как и раньше, народ играет в «девятку» (до 5-6 человек) - это постоянное отвлечение от работы.

26.05.1943
…В 5 часов приехал капитан Кирьянов, Буренков и Мичкин. Капитан приехал с разносом. Вместе с Буренковым навалились за все на меня, сильно оскорбляли, я тоже не сдержался и грубил. Увезли меня на совещание в Гадючее по поводу плана, где ругали до двух часов ночи. Вернулся в три часа, а в 5 утра встал на работу.

...Весна в расцвете, распустился ландыш - видел в букете.

...Рабсила начинает сильно отливать - принимаются судебные меры. Рабсила наша двух возрастов - старые и малые. Главным образом - женщины.

...Вчера мы приехали с замполитом И. В. Лысогорским: он ночевал в штабе на столах. Прохожу утром, смотрю: замполит спит на знамени.

27.05.1943 ...Настроение настолько подавленное, что я припомнил свою детскую манеру протестовать против мира (голодовка). К тому же погода пасмурная и дождливая - все мокнут. Работа идет скверно.

28.05.1943. ...Проспал до 6 ч. - нехорошо. Пошел на трассу, смотрел механизацию: плуг не годится. Поговорил со стариками-колхозниками. Те не рекомендуют.

...Пошел один на берег Дона. Угловой пункт - следы жестокого боя. Прошел через лесок. Дзот в меловой скале очень хорошо сделан. Вид из амбразуры на 10-15 км поймы и реку. Пейзаж как на Волге, только скалы меловые.

Поднимаясь на горку, подорвался на гранатке: поцарапал лицо, горло, ноги, потерял кровь. Перевязывался и сушился два часа на высотке.

Картина бокового обхвата точек противника: пулеметы на высотке, мертвые пулеметчики, нижние дзоты и блиндажи в овраге, следы поспешного бегства; подход к верхним дзотам по ходу сообщения, следы минной контратаки; минометный пункт на обратном скате.
Осмотрел еще ряд пунктов и по темному вернулся в штаб.

...Дневное мое отсутствие было замечено Алексеевым и мой вид всех поразил.

29.05.1943 ...В 6 ч. приехал Буренков. Не успел перевязаться и пошли с ним по работам. Были на артпункте тяжелых гаубиц. Помещение сложено из камня, крыто деревом (из пластин).
У амбразуры (пункт в селе) детишки сделали модель - из камня, досок, ящиков; нарыли ходов сообщения, траншей, обтянули по колышкам ниткой и тряпочкой, как колючей проволокой. Так в детском воображении отчетливо и реально отразилась война. Заметно, что делали девочки - все очень аккуратно и любовно сделано.

...Стоит тягач - интересно сделано устройство откидных шипов, которые отвертываются в сухую погоду во внутрь колеса, освобождая резину, а в сырую - наружу колеса.

...Итальянцы наделали специальных "кошек" для надевания на ноги при проходе по горам и скатам. Очень ловко приспосабливаются на ремнях к сапогу; имеют длинные шины снизу.

Говорят, итальянцы съели, как деликатес, почти всех жаб и лягушек. Кур и собак в Филонове тоже не осталось. Коров доить приходили прямо к хозяевам, а пойманных в поле коров убивали и съедали.

...Вчера за день были четыре случая - поранило трех трофейщиков (одного тяжело) и нашего подрывника. Все - гранатками.

Травы становится все больше под влиянием теплых дождей, а гранаты находить в этой траве все труднее. Несчастные случаи увеличиваются: на днях в селе мальчик оторвал кисти рук и ног и умер. Эти красные игрушки - гранаты оказались очень каверзными и опасными.
…Наступил субботний вечер. Звездное небо, тихо, поют соловьи, плывут по селу протяжные украинские песни. Жизнь, поломанная и надорванная, идет своей вечной налаженной дорогой.

…
31.05.1943 В 10.30. на работе гранатой оторвало правую кисть бригадиру Соловьеву (пробовал бросить гранату без предохранителя). Это второй случай с нашими людьми. С местными рабочими уже 6-7 случай, а с населением - и счета нет. Такая зараза эти красные гранатки - все хватают их, а не "лимонки" и не РГД - именно по причинам их нарядности..."

Продолжение следует...
 

РУБЕЖ НА КРОВИ. Часть первая.

Вступление.

На сайте поискового отряда «Память» мы начинаем публиковать воспоминания военного строителя Василия Николаевича Горбачева. С мая по август 1943 года будучи главным инженером 282-го военно-строительного отряда (282 ВСО) 85-го управления военно-полевого строительства (85 УВПС) Василий Горбачев в составе своего подразделения возводил оборонительный рубеж по берегу реки Дон. Многие будут удивлены факту такого строительства в относительно глубоком тылу?

Но советское военное руководство, получив информацию о планах гитлеровской Германии нанести летом 1943 года удар в районе Курска, серьезно готовилось к отражению немецкого наступления. По указанию Ставки в тыловых районах строились оборонительные рубежи, на случай прорыва немцев. Противник не должен был прорваться вглубь страны. Оборонительный рубеж по реке Дон возводили специальные строительные части Степного военного округа, будущего Степного фронта, сыгравшего важную роль в успешном итоге сражения на Курской дуге летом  1943 года.

На фото Василий Николаевич Горбачев (1903 - 1980)

В мае 1943 года на Дон начали прибывать военные строители, и закипела работа. Воинская часть Василия Горбачева расположилась в селе Филоново. Строителям оборонительного рубежа пришлось преодолевать множество сложностей. Места недавних боев буквально были нашпигованы смертоносными боеприпасами, строители ежедневно рисковали подорваться минах и гранатах. Несколько бойцов 85 УВПС погибли - в высокой траве легко было не заметить мину или гранату… Василий Горбачев вспоминал и о местных жителях, которые подрывались. Итальянские гранаты были красного цвета, и филоновские детишки принимали эти смертоносные боеприпасы за игрушки…

Воспоминания Василия Горбачева публикуются с любезного разрешения его внука Сергея Волкова, за что Сергею мы очень благодарны.

Итак, мы начинаем:

«… 2 мая 1943 г. наша часть получает новое назначение. Мы выдвигаемся на запад. На первой (разведочной) машине с частью штаба я выезжаю в Воронежскую область, где после долгих примерок и пересадок нас дислоцируют в с. Филоново на берегу Дона, недалеко от Богучар.

Как раз в период Курской битвы по заданию командования была создана глубоко эшелонированная оборонительная линия. Часть ее – в районе Филоново, Толучеево, Павловск – осуществляла наша часть…

…4 мая к обеду приезжаем в г. Калач. Город как на тарелке, под меловыми склонами гор. Идет дождь. В гору тащим машину на руках, скаты в цепях, но меловая дорога скользит, как мыло.

Останавливаемся на ночлег в с. Ново-Меловатка в «Доме колхозника». Поражены удобствами: койки, радиорепродуктор, вода и пр.

Хозяйка дает книгу Симонова «С тобой и без тебя» и заботливо утром отбирает, так как «очень нравится» самой.

…Из-за плохой дороги и дождя едем с остановками. Днем – в г. Павловске. Город пострадал от артиллерийского обстрела и бомбежек. Здесь Дон, по ту сторону всю зиму были немцы.

Примечательно в центре города церковь с золотой звездой на шпиле и надписью «Рабфак».
Центр мало пострадал, но по середине улицы, как памятник, горб деревянного дзота и следы баррикад.

Действует базар и цены двое ниже фроловских.

…6 мая 1943-го выехали с утра по хорошей дороге – днем были в с. Верхний Мамон (под Доном) и решаем дислоцироваться в Нижнем Мамоне. Дорогой отмечаем большое количество ручных тележек, пашут на коровах и пашни много.

Женщины смотрят нам вслед: ждут своих из армии на побывку.

Утром слышали радио: Красная Армия прорвала фронт у Новороссийска и прошла вперед 13 км, забрав ряд населенных пунктов и около 7 тысяч пленных.

Хозяйка рассказывает об играх ребят на правом берегу Дона – играют в войну, используя итальянские позиции, трофейное вооружение и боеприпасы.

…8 мая с утра едем на разведку правого берега. Наша зимняя передовая линия - итальянская передовая линия. Видны картины штурма: танки на минных полях, фугасные воронки, склады боеприпасов, блиндажи, точки, мины, гранаты, орудия и т.д. Картина боя - лобовой и обходной удары.

Найдены останки солдат: Эмилио Сеуди из Торонто с письмами и русский солдат Мириакуб Базалаев – в штурме, у снаряда.

…9 мая. Колхоз отдыхает в воскресенье. Мы тоже решили отдохнуть в ожидании остальных. Лежу на стогу сена и читаю свои письма. И итальянские. Солдатские письма везде одинаковы. «Mio caro» – это тоже, что и «мой родной». И также – жду, молюсь, открытки с фото.

…12 мая. Проводим более тщательную разведку – утром вновь идем пешком через Осетровку. Еще раз по итальянским позициям. Теперь я уже веду среди минных полей, складов гранат и пр. по узкому брустверу траншей от одного опорного пункта до другого.

Видим крест с надписью: "Слдат русски 1942 IX".

Возвращаемся по темному, все устали, едва идут. Ночью в полях опасно.

Вечером, за ужином, обмениваемся мнениями.

…Нашего снабженца Малахова кличут «Горой». Известна его поговорка: «Бабушка, держи нос морковкой». Был в экспедиционном корпусе в войну 1914-1918 во Франции, Африке, дважды тонул в море («сволочи, страхуют пароходы и топят!») и «вот все-таки жив, гора!» - громкий бас, бузотеристый подход к вещам.

…Рассказы хозяйки о немцах в Осетровке.

Бытовизм на войне: "Катюша" и корова: «Я дою, а "Катюша" как заревет, у меня и руки упали, а корова бодаться. Тут доить надо, а тут - гром. А батюшки!»

Рассказывала, как приходила немецкая разведка в Осетровку. Хозяйка испугалась, объяснялись на пальцах. Говорила, что немцы хмурые.

Вспоминала, как ребятишки разряжали гранаты на печке. А разряженные стали украшением переднего угла.

Также рассказывала, как вернувшийся из армии красноармеец занялся разминированием. В результате, подорвал и себя, и жену.

13.05.1943 Вечером на Дону рыбаки глушат рыбу гранатами и минами Т-35. Некоторые уже поплатились жизнью.

14.05.1943 С утра приказ о переезде в с. Филоново. Оно было у итальянцев более 6 месяцев.
Идем дорогой пешком из Осетровки мимо поля боя. Все село завалено остатками битвы – как скорлупой семечек: каски, орудия, сумки, противогазы, патроны, мины, снаряды, кухни, итальянские разбитые машины и тягачи – все стоит, как будто брошенное вчера.

Филоново было первым селом, взятым после прорыва переднего края, расположенного в 3 км, и само являлось крупным опорным пунктом.

Выбираем штаб в здании почты, на главной площади. Перед окном – итальянское кладбище с ровными рядами крестов, взорванная церковь и наша братская могила с красным обелиском.
Знакомимся с селом и людьми. Население – украинцы, оделись во все военное (трофейное) – куртки, юбки, пилотки – прямо итальянцы! Свое тряпье было запрятано в землю – теперь достают и красят краской из ракет в яркие цветы: желтый, розовый, зеленый. В хатах – гранаты в переднем углу, военные каски – как горшки для хозяйства – белят хаты. Во дворах – трофейные кухни, велосипеды, сборные стандартные бараки, привезенные итальянцами.
Обходим будущий передний край. Следы бегства врага по дорогам на юг: разбитые машины, орудия, обмундирование – удирали без штанов и босиком.

Вечером на квартире рассказы хозяйки, эвакуировавшейся из Орджоникидзе: о коменданте, офицерах, немцах; рассказывает, как жили, пили вино, обращались с населением; как прятали от них девушек, как итальянцы отбирали скот и вещи.

В божнице у нее – примирение Богов: Мадонна, полиграфия «Исав и Иоанн», немецкие полиграфии в золотых рамках: ребенок Иоанн, «Святые Киево-Печерской лавры» и даже «Святой великий князь Александр» (Невский), а рядом русские – Христос, Николай Угодник и др. А вообще-то немцы наши иконы забирали и отправляли за границу. Итальянцы много посылали посылок. На почте остались их следы и одна открытка с надписью нашего почтовика: «адресата не имеется» - это он написал после освобождения.
Филоново разрезано оврагами, что придает ему живописный вид и что напоминало итальянцам, может быть, Родину. Они устроили в овраге из песчаника перепады, лесенки. Садок на горе обнесли проволокой и деревья побелили.

После долгого фронта население очень хладнокровно обращается с боеприпасами: зажигалкой служит термитный итальянский снаряд и кусок пруткового пороха, а также трассирующие и зажигательные пули: из снарядов вынимают порох в шелковых мешочках для использования материи, платки, чулки и т.д. В результате – масса несчастных случаев, особенно с детьми...".

Продолжение следует...

Итальянский памятник в Филоново.

В начале июля 2023 года воронежские средства массовой информации сообщили, что Прокуратура Воронежской области по запросу газеты «Комсомольская правда» начала прокурорскую проверку по вопросу законности установки итальянского памятника в селе Филоново Богучарского района. Новость эта по какой-то причине не была «подхвачена» районными печатными и электронными СМИ, также стоит полнейшая тишина и в местных социальных сетях.

Вопрос соблюдения законности – это то, чем и должна заниматься Прокуратура. Потому оставим вопрос законности установки памятника на её рассмотрение. Почему этот вопрос непростой? Потому что, прошло почти три десятка лет с открытия этого памятника – и иных уж нет, а те далече… Да и кроме законов официальных, есть еще и неписанные моральные и человеческие… И не всегда получается найти точки их соприкосновения.

Историческая справка.

Итальянское военное кладбище в селе Филоново возникло в августе 1942 года. Село находилось в зоне оккупации, и на военном кладбище в центре села у несохранившейся ныне церкви хоронили итальянских военнослужащих, погибших с августа и по начало декабря 1942 года. По данным итальянской стороны всего было захоронено 185 человек, из которых 3 неизвестных. Хоронили в Филоново военнослужащих итальянской пехотной дивизии «Равенна» и чернорубашечников из батальона «Валле Скривиа». Сохранилось и несколько фотографий кладбища в селе Филоново. Снимки сделаны в период оккупации.

На фотографиях военное кладбище дивизии "Равенна" в селе Филоново. Осень 1942 года. Фото из открытых источников.

17 декабря 1942 года село освободили, и недалеко от итальянского кладбища в братской могиле захоронили павших в бою за село бойцов и командиров 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта. В послевоенные годы рядом с братской могилой построили сельский Дом культуры. К тому моменту, визуальные следы итальянского кладбища уже исчезли. На немецкой аэрофотоснимке, датированной июнем 1943 года, контуры кладбища практически не просматриваются.

С годами то место за Домом культуры, где было итальянское кладбище, густо заросло деревьями и кустарниками.

В ноябре 1990 г. в Филоново были найдены останки неизвестного итальянского военнослужащего. Его останки были переданы в Италию. Об этом сообщили в программе «Время» на первом канале советского телевидения.  

Село Филоново. Ноябрь 1990 года. Момент церемонии передачи итальянской стороне останков неизвестного итальянского солдата. Источник фото: журнал "Alpino", 1991.

Село Филоново. Ноябрь 1990 года. Гроб с останками неизвестного итальянского солдата выносят военнослужащие Советской Армии. Источник фото: Богучарский историко-краеведческий музей. 

В начале 1990-х, эксгумация останков погибших в России итальянцев проводилась Ассоциацией «Военные мемориалы» (либо с ее ведома). К примеру, в городе Богучаре летом 1993 года эксгумировали останки с итальянского кладбища в центральном сквере, там, где долгие годы был летний кинотеатр, а сейчас – детская площадка.

В Филоново тоже эксгумировали останки, точное время работ автору этих строк неизвестно. В 1992 или 1993 годах.

Итальянская делегация в селе Филоново. Начало 1990-х. 

В ноябре 1994 года на месте итальянского кладбища был торжественно открыт памятный знак - острое перо из гранита, на плите у подножья на двух языках (итальянском и русском) была выбита надпись: «Итальянская республика. В память неизвестному итальянскому солдату, павшему в России во время второй мировой войны. Останки, найденные здесь в ноябре 1990 года, покоятся сейчас в церкви в Карньякко».

Конечно же, знак был установлен по инициативе итальянской стороны, так как российская сторона, при всей противоречивости того времени (это были так называемые «лихие девяностые»), не могла выступить с таким предложением. 

Во избежание недовольства местных жителей, церемонию совместили с открытием после реставрации братской могилы советских воинов.

На церемонию прибыли российская и итальянская делегации. В составе российской: директор Ассоциации «Военные мемориалы» Александр Быстрицкий, офицеры Генерального штаба ВС РФ, среди которых руководитель историко-архивного и военно-мемориального Центра Генштаба Вооруженных сил России полковник Юрий Семин, представители администрации Воронежской области. От района – тогдашний первый зам. главы Анатолий Гузев. Освятил памятный знак отец Фёдор – священник богучарского Храма Иоанна Воина. Итальянскую сторону представляли генерал Бенито Гавацца (ONORCADUTI) и военный атташе Италии в России бригадный генерал Пьеро Петрилли.

Село Филоново. Сентябрь 1994 года. Момент церемонии открытия памятного знака. Справа генерал Бенито Гавацца. Источник фото: Богучарский историко-краеведческий музей.

Богучарская районная газета рассказала о церемонии открытия в статье «В память о воинах двух армий» в печатном номере от 27 сентября 1994 года.

С тех пор, уже почти 30 лет, итальянский памятник стоит в Филоново… На законных ли основаниях? Это предстоит выяснить областной Прокуратуре.

Интересная информация обнаружилась в Богучарском историко-краеведческом музее: сведения о проведенных в 1947 году перезахоронениях в братскую могилу в районном центре городе Богучар Воронежской области. 

К сожалению, документально эта информация пока не подтверждена, то есть отсутствуют первичные документы. К примеру, акты об эксгумации и о перезахоронении. В свое время поисковый отряд "Память" пробовал "добыть" такого рода информацию в районном и в областном военкоматах. Безрезультатно - ответили, что информацией о послевоенных перезахоронениях они не обладают.

Для понимания ситуации: в 1947 году Богучарский район был по территории почти в 2 раза меньше, чем в настоящее время. Если брать сельские поселения в их современных границах, то в состав Богучарского района в 1947 году входили: Залиманское, Филоновское, Подколодновское, Поповское, Луговское, Твердохлебовское поселения и частично Радченское (район села Травкино).

То есть, из Радченского района перезахоронений в Богучар в 1947 году не было. Возможно, они проходили уже после присоединения Радченского района к Богучарскому в 1956 году.

Привожу саму информацию из музея:

При знакомстве и информацией возникает ряд вопросов. Но давайте по порядку.

Перезахоронения в братскую могилу в Богучаре проводились из окрестностей села Старотолучеево (5 человек (?)).

Далее более или менее понятно:

15 человек - возле отделения совхоза Богучарский. Так как не указан номер отделения совхоза, то можно только предполагать, откуда перенесли погибших воинов. Возможно, речь идет о современном поселке Вишневый, на картах времен ВОВ обозначенном как совхоз "Богучарка".

70 человек - возле населенного пункта "Тихий Дон". Хутор Тихий Дон, соседние населенные пункты Солонцы и Свинюха - место ожесточенных боёв частей 1-й стрелковой дивизии осенью - зимой 1942 года. Именно на участке Солонцы - Свинюха в ходе операции "Малый Сатурн" 16.12.1942г.  был нанесен главный удар 1-й стрелковой дивизии, освободившей 19 декабря районный центр город Богучар.

14 человек - возле села Галиевка. Предположительно, воины погибли летом 1942 года при обороне предмостного укрепления (тет-де-пона).

52 человека - возле села Поповка.

17 человек - возле села Подколодновка.

703 человека - из колхоза "Новая жизнь". Это пригородное село Вервековка. Место ожесточенных боев с противником частей 44-й гвардейской стрелковой дивизии, воинов 18-го танкового корпуса. В настоящее время в селе Вервековка есть учтенное захоронение, создано в  1998 году. Останки воинов, найденные поисковым отрядом "Память" на территории Богучарского района были перезахоронены в этом селе.

4 человека - возле села Галиевка.

На фото: перезахоронение советских воинов, погибших в боях на территории Богучарского района. Источник: Богучарский историко-краеведческий музей.

630 человек - восточная окраина села Дубовиково. Бои за село вели 195-я и 267-я стрелковые дивизии, танкисты и мотострелки.

8 человек - возле села Данцевка. 

120 человек - территория колхоза "Красная звезда". Это район села Купянка. Места боев частей 1-й стрелковой и 44-й гвардейской стрелковых дивизий. 

9 человек - из(!) населенного пункта "Тихий Дон".

35 человек - из хутора Ольхов. Хутор на правом берегу Дона остался только на топографических картах.

27 человек - южная окраина села Грушовое. Предположительно, погибли воины летом 1942 года при защите тет-де-пона.

14 человек - из села Журавка. Это левобережное село почти 6 месяцев было прифронтовым.

11 человек  - из села Загребайловка. Ныне - село Луговое. На картах Генштаба РККА  село обозначено не было, потому в донесениях о потерях в/частей Загребайловка не упоминается. Место боёв с противником частей 41-й гвардейской стрелковой дивизии, воинов 24-го танкового корпуса. 

43 человека - из села Расковка. Село, соседнее с Загребайловкой.

22 человека - из села Твердохлебовка. В настоящее время в селе есть учтенное братское захоронение, создано в 1993 году.

Тема перезахоронений, действительно ли они проводились в первые послевоенные годы, еще ждет своего исследователя. 

Книга Памяти мирных жителей, погибших от рук оккупантов в годы Великой Отечественной войны на территории Богучарского и Радченского районов Воронежской области.

Список мирных жителей далеко не полный. В списке только те фамилии, которые удалось установить при изучении архивных документов, находящихся в открытом доступе.

Нет в списке сведений о жителях, погибших в результате подрывов на оставленных на местах боёв боеприпасах. К сожалению, чаще всего жертвами мин и гранат становились дети и подростки. Нет сведений об умерших в немецких лагерях (Кантемировском и других). Нет данных о погибших в результате авианалетов и обстрелов населенных пунктов, переправ, дорог.

На фото Резникова Нина с сыном. Расстреляны оккупантами в Богучарской тюрьме.

Перед Вами скорбный список:

Столповская Елена, расстреляна немцами в п.Дубрава 

По непонятной причине Книга Памяти мирных жителей Богучарского района составлена не была. Ушли очевидцы событий тех лет, не все документы рассекречены, потому просьба ко всем, кто владеет подтвержденной информацией о местных жителях, погибших в годы ВОВ, сообщить информацию в поисковый отряд "Память". 

Палачи

В свете недавно проходившего судебного заседания в Воронежском областном суде о признании геноцидом зверств немецко-фашистских захватчиков, творимых ими на территории Воронежской области в 1942 – 1943 годах, актуальным стал вопрос о персоналиях виновных. Тех, кто отдавал приказы на убийство мирных жителей и военнопленных, кто исполнял эти преступные приказы. Надеюсь, эта информация будет обнародована.

В Государственном архиве Российской Федерации (г.Москва) хранится документ, содержащий некоторые данные о тех, кто виновен в совершении злодеяний на территории Воронежской области (ГАРФ Ф. Р-7021, Оп. 22. Д 10. Л 4-31).

По Богучарскому району (орфография фамилий сохранена):

1. Шмидт Отто, руководитель раздачи хлеба при комендатуре г.Богучара;
2. Пияцо, итальянский офицер, совершал массовый расстрел жителей. Вероятно, речь идет об Ferdinando Piazzo, обвиненном в расстреле 23 гражданских лиц в 5-м отделении Богучарского зерносовхоза в ноябре 1942г.
3. Равенша (?), из итальянской дивизии;
4. Бадилли, итальянский офицер;
5. Романолли, военный комендант. Согласно итальянским источникам, майор Romolo Romagnoli, погиб 17.12.1942г. у высоты 217.2, что в горловине Осетровской излучины к северо-западу от села Филоново. Этот офицер командовал артиллерийским батальоном дивизии «Ravenna» и был комендантом села Филоново.
6. Бизенбах, обер-лейтенант немецкой армии, работник с/х комендатуры г.Богучар.

По Радченскому району:

1. Кислинг, руководитель немецкой с/х районной комендатуры. О нём упоминал с своих книгах богучарский краевед Романов Е.П.: «… комендантом Радченского района был сначала итальянский майор Ангис, а затем немец Кислинг…».
2. Граппеле, итальянский капитан, военный комендант Радченского района. Капитан Grapelli Luigi из дивизии «Torino». В «Акте комиссии о злодеяниях немецко-фашистских войск и их итальянских сообщников в с.Красногоровка Радченского района…» (ГАРФ Ф. Р-7021. Оп. 22. Д. 499. Л. 124–124об.) говорится об ответственности коменданта капитана Грапелли за бесчинства и зверства, творимые итальянскими военнослужащими по отношению к жителям села Красногоровка и хутора Оголев Радченского района. Согласно другим данным, капитан Грапелли был комендантом соседнего с Радченским Писаревского района Воронежской области (ГАВО. Ф.Р-1784. Оп. 1. Д. 266. Л. 4).
3. Саито, итальянский капитан дивизии «Pasubio», военный комендант с.Медово;
4. Мариа, итальянский капитан, сотрудник гестапо с.Радченское;
5. Пианке, итальянский подполковник, сотрудник гестапо с.Радченское;
6. Мюллер (?), немец из с/х комендатуры с.Радченское, из дивизии № 88. Вероятно, имеется в виду дивизия «Pasubio» (военная почта № 88);
7. Ниршель, немец из с/х комендатуры с.Радченское, дивизия «Torino»;
8. Барлето, итальянский капитан, военный комендант с.Криница;
9. Плотени, итальянский военный комендант;
10. Альпред, итальянский военный комендант с.Сухой Донец;
11. Карели, итальянский военный комендант х.Хлебный (дивизия «Pasubio»);
12. Домикели, итальянец, сотрудник гестапо в с.Полтавка;
13. Гаупман, немецкий комендант с.Ново-Никольское, железнодорожная часть № 09966;
14. Каслинг (?), немецкий обер-лейтенант из дивизии «Torino» (совхоз им.1 Мая);
15. Тодеско, итальянский военный комендант совхоза № 106 (х.Варваровка), из дивизии «Torino»;

Был ли привлечен к ответственности кто-либо из этих людей?

ГАРФ Ф. Р-7021, Оп. 22. Д 10. Л 4-31.

Безымянные могилы в селе Купянка.

На кладбище села Купянка Богучарского района Воронежской области захоронены советские воины, погибшие в годы Великой Отечественной войны. Администрация Поповского сельского поселения и местные жители в меру своих возможностей следят за состоянием братской могилы. Установлен камень, на нём памятная плита… увы, без фамилий.

Братская могила на кладбище в с.Купянка Богучарского района Воронежской области. Источник фото: сайт администрации Поповского сельского поселения https://popovsk.ru

Купянская братская могила не паспортизирована. Так как сведениями о захоронении советских воинов в селе Купянка районный военкомат не располагает. Да и по данным, которые хранятся в Госархиве Воронежской области, в этом селе захоронений времен Великой Отечественной войны не числилось и в 1950-х годах. Почему так? Сложно ответить. Ведь прошло 80 лет.

Бои за село были ожесточенные, но в донесениях частей РККА о потерях, которые хранятся в ЦАМО РФ, и размещены на сайте ОБД-Мемориал, мы не находим воинов, погибших в бою за освобождение села Купянка Богучарского района. Еще один вопрос, на который нет ответа. Даже в немецких документах есть описание боёв 298-й пехотной дивизии вермахта за село Купянка… 

Кроме братской могилы сохранилось и одиночное захоронение в другой стороне кладбища. Старожилы села вспоминали о похоронах советского летчика.

Согласно документам Центрального архива Минобороны РФ, в конце января 1943 года на кладбище в селе Купянка Богучарского района Воронежской области был захоронен старший сержант 814-го истребительного авиаполка Хустнудинов Валерий Павлович.

Донесение штаба 207 иад о гибели ст.сержанта 814 иап Хустнудинова В.П. 

Небольшая справка: в годы войны недалеко от села, на западной его окраине, находился полевой аэродром. Он входил в состав аэроузла Богучар – Радченское. На аэродроме у Купянка дислоцировался и 814-й авиаполк (814 иап). В середине января 1943 года самолеты авиаполка перелетели из Купянки поближе к фронту на аэродром у села Викторовка Кантемировского района Воронежской области. На купянском аэродроме оставались обслуживающие части и подразделения, так как аэродром активно использовался советскими авиационными частями.

В 814 иап Валерий Павлович Хустнудинов служил в должности мастера по приборам, готовил самолеты к боевым вылетам. Обстоятельства его гибели остаются неизвестными. В донесении о потерях штаба 207-й истребительной авиадивизии указано, что старший сержант Хустнудинов 28 января 1943 года был смертельно ранен из огнестрельного оружия (пистолета). Несчастный случай?

Захоронили воина на кладбище в селе Купянка. Из донесения известно, что воин был родом из Белоруссии, населенного пункта Несяты Минской области. Оттуда он и был призван в армию. Отца звали Хустнудинов Яков Павлович (так указано в документе).

По прошествии многих десятилетий после окончания Великой Отечественной войны стерлись многие воспоминания, ушли из жизни очевидцы и свидетели событий тех трагических и героических лет.

На сельском кладбище, как вспоминали старожилы, многие из которых в годы войны были малыми детьми, хоронили местных подростков, погибших при разминировании в первые годы после освобождения от  оккупации. Юные купянские разминеры Вася Безуглов, Леша Мисанов подорвались на боеприпасах – их помнят местные старожилы…

Рядом с могилой Васи Безуглова и был захоронен неизвестный советский воин из лётной части. Об этом вспомнила местная жительница.

Среди документов ЦАМО РФ хранится донесение и о другом чрезвычайном происшествии, закончившимся трагически. И инцидент тот тоже оказался связан с 814 истребительным авиаполком…

Вечером 6 апреля 1943 года в автомашине из Богучара на аэродром в Купянку возвращались летчики 814 иап. С ними были вольнонаёмная из 217 батальона аэродромного обслуживания (БАО) и красноармеец Землянский Василий Дмитриевич, родом из Острогожского района Воронежской области. Местом его службы была передвижная авиаремонтная мастерская (ПАРМ) Управления 30 Района аэродромного базирования (РАБ).

Выдержка из донесения о гибели и захоронении красноармейца В.Д. Землянского.

Согласно донесению о чрезвычайном происшествии, составленному 30 РАБ 14 апреля 1943 года, в результате выстрела из табельного оружия (кто из находившихся в автомашине сделал тот роковой выстрел, осталось неизвестным) был смертельно ранен в голову красноармеец Василий Землянский. Его не успели довезти в больницу, он скончался по дороге в Богучар.

А 8 апреля 1943 года Землянский был захоронен на кладбище в селе Купянка. О воине известно немного: служил в ПАРМ №19 30 РАБ, был токарем, восстанавливал поврежденные самолеты. В январе 1943 года он был награжден медалью «За боевые заслуги». И такая глупая смерть…

Наградной лист красноармейца В.Д. Землянского.

По данным Богучарского РВК красноармеец Землянский Василий Дмитриевич был перезахоронен в братскую могилу в городе Богучаре. Его фамилия на одной из памятных плит в городском парке.

Выдержка из паспорта захоронения в г.Богучар Воронежской области

Также жители села Купянка вспомнили о советском воине, заживо сожжённом немцами. О той страшной трагедии в 1966 году рассказала на страницах районной газеты «Сельская новь» Т. Николаева: «Мне тогда было семь лет, но я хорошо помню одну ужасную ночь. В селе тайком шли разговоры о том, что в нашем районе сброшены парашютисты – разведчики. Через несколько дней стало известно, что самолет, доставивший наших разведчиков, фашисты сбили над селом, а летчика в бессознательном состоянии схватили. Народ в тревоге ждал. После обеда фашисты пошли по домам и стали у жителей брать резаный сухой навоз.

Все недоумевали: зачем? Собранный кизяк свезли за село. Вечером к этому месту приехали две машины с вражескими солдатами и офицерами. Из одной машины фашисты вытащили русского. Он был почти раздет. Виднелись кровоподтеки. Русский воин еле стоял на ногах. Мы, дети и взрослые, замерли в страхе, ожидая, что будет дальше. Гитлеровцы набросились на него со штыками. Они стали кричать, видимо, требовали от русского признаний. Но он словно не замечал фашистов, не двигался и смотрел куда-то вверх. О чем он думал? Может о том, что никогда больше не взлететь в небо, а может, о своей короткой жизни, или как много он не успел.

Долговязый фашист подтолкнул его к куче кизяка, и несколько гитлеровцев стали класть кизяк, как кирпич, вокруг воина. Потом они подкатили бочку с горючим. Мы, дети, еще не понимали, что они замышляют. Но душераздирающий крик стоявшей между нами бабушки всё нам сказал. Стена из кизяков все росла и росла вокруг летчика. Она поднялась ему до плеч.

Палачи надеялись на признание, сначала облили горючим и подожгли только нижние круги. Вокруг ног забушевало пламя. Он пылал как живой факел. Однако не кричал и не молил о помощи. Пылающий, он молчал.

Фашисты, не дождавшись от героя признаний, боясь его даже умирающего, облили его всего горючим. Пламя поглотило героя….».

А по воспоминаниям Демченко Таисии Федоровны, которой в 1942 году было 12 лет, немцы сожгли советского разведчика на кладбище. Это случилось перед освобождением села. В ноябре или декабре 142 года.

Глава Поповского сельского поселения Ленченко Ольга Александровна занимается вопросом паспортизации захоронений на кладбище села Купянка. Надеемся, что публикация этого материала поможет связаться с родственниками старшего сержанта Хустнудинова и красноармейца Землянского. А процесс паспортизации понемногу начнет двигаться в нужном направлении.

Необходимо будет уточнить в военкомате и архивах вопрос о перезахоронении из Купянки в Богучар. Проводилось ли оно в действительности в 1940-х годах? Сохранились ли документы, подтверждающие эксгумацию? Если проводилась эксгумация, то почему братская могила на кладбище не была перенесена? В общем, вопросов много, и нужно их решать. Зная характер главы поселения и её отношение к теме увековечения памяти погибших защитников Отечества, есть уверенность, что вопросы будут решены!

Николай Азаров. Навсегда 19-летний.

Родственники одного из солдат, погибших в бою на высоте 190,7 к западу от села Дерезовка Верхнемамонского района, обратились в поисковый отряд «Память». Павшего воина звали Николай, как и хозяина ложки с надписью «КОЛЯ +». В далеком 2014 году ложку нашли рядом с останками 16 советских воинов на той высоте между Дерезовкой и хутором Донской.  

О найденной именной ложке на сайте поискового отряда "Память" была опубликована новость.

Николаю Азарову было всего 19 лет. Его родственница Наталья Ходневич из Белгорода сообщила сведения о Николае. Его детство было очень трудным. Родителей Николая – мать Евдокию Авдеевну, отца Афанасия Кузьмича вместе с пятью их детьми в мае 1931 года направили на спецпоселение в село Каргосок Нарымского округа Новосибирской (ныне – Томской) области. До раскулачивания семья проживала в Болотнинском районе той же Новосибирской области. По словам Натальи Ходневич, семью Азаровых просто оклеветали, и разбираться в то непростое время не стали. А просто выселили их в отдаленное село Каргосок на реке Обь.

В феврале 1942 года глава семейства Афанасий Азаров умер на спецпоселении. А в июне 1942 года Каргосокским РВК призвали в армию 18-летнего Николая Азарова. Попал он в 288-й запасной стрелковый полк Сибирского военного округа. Полк дислоцировался в городе Бердск Новосибирской области. Обучение было недолгим, и уже 31.07.1942г.  в составе маршевой роты истребителей танков Николай был направлен в распоряжение командующего Западным фронтом.

К сожалению, точных сведений о боевом пути Николая Азарова летом и осенью 1942 года не найдено. 350-я стрелковая дивизия, в которой он воевал в декабре 1942 года, в августе того же года попала в тяжелое положение в боях на Западном фронте, понесла большие потери. И в сентябре месяце дивизия была выведена в резерв. Готовилась к предстоящим боям в Тамбовской и Пензенской областях.

На снимке Николай Афанасьевич Азаров (1923-1942). Из архива Ходневич Н.И.

В ноябре 1942 года Николай Азаров прислал свое единственное письмо с фронта в село Каргосок. В письме Николай передает привет своей матери, сестре Надежде, младшим братьям Георгию и Ивану, семье старшего брата Дмитрия (его жене и детям). Далее в письме молодой солдат сообщает, что «живет он хорошо», и что выучился на снайпера, «чтобы бить без промаха».

Интересный момент из письма: Николай пишет, что его часть находится в местности, где жители ходят в лаптях, и в каждом дворе по многу икон, а народ не в колхозах живет, а единолично…

Полевая почта 285, которую указал в письме Николай Азаров, принадлежала 350-й стрелковой дивизии.

Согласно донесению о потерях штаба 350-й стрелковой дивизии, красноармеец снайпер 1178-го стрелкового полка Азаров Николай Афанасьевич, погиб 16 декабря 1942 года в бою за высоту 190,7. На этой высоте и был захоронен в братской могиле.

У села Дерезовка погиб и его ровесник, Герой Советского Союза Василий Прокатов. 19-летние Николай и Василий воевали в 350-й стрелковой дивизии, только в разных её полках.

Фамилия красноармейца Азарова высечена на плитах братских могил в сёлах Дерезовка и Гороховка Верхнемамонского района.

Останки 16 воинов, найденные на высоте 190,7 были перезахоронены поисковым отрядом на Осетровском плацдарме.

А ложка с надписью «КОЛЯ+» хранится в музее поселка Дубрава Богучарского района Воронежской области…

Хутор Попасный. Бой после освобождения.

Хутор Попасный давно исчез в водовороте времени, оставшись только на старых топографических картах, да в воспоминаниях старожилов. Но люди уходят, с ними уходит и память. О том, что в этом небольшом хуторе в 20-х числах декабря 1942 года погибли советские воины, там же и были захоронены, автор этих строк узнал недавно. Спасибо архивным документам!

В годы Великой Отечественной войны хутор территориально относился к Радченскому району Воронежской области. В настоящее время - Первомайское сельское поселение Богучарского района. Любители истории хутор Попасный знают как родину Михаила Грибанова – одного из самых известных уроженцев Богучарского края. Детские годы писателя, которые пришлись на военное лихолетье, прошли в селе Залиман. Грибановские «Отцовские рассказы про войну» - как раз о том времени. Увы, о Попасном в них ни строчки, что и понятно – семья Михаила Алексеевича уехала из хутора еще до войны.

Советские войска освободили хутор без боя, противнику было не до попыток сопротивления – скорее бы успеть отойти. Через хутор проходила важная в плане снабжения наступающий войск дорога из Богучара к ростовским селам Сохрановка и Маньково-Калитвенское и далее к станции Чертково.

У Чертково советские войска встретили ожесточенное сопротивление немцев, город с наскока взять не удалось. Но немецкий гарнизон был блокирован, завязались бои на истощение. Но из района Тихой Журавки и Арбузовки к станции прорывались из окружения немецкие и итальянские части, которые занимали оборону на берегах Дона в районе Богучара, Красногоровки, Абросимово, Монастырщины (части 298-й немецкой пехотной дивизии, части итальянских дивизий «Pasubio», «Ravenna», «Torino»). Они пошли на прорыв организованными колоннами, но в районе Арбузовки были сильно потрёпаны в боях с советскими войсками. Некоторому количеству окруженцев удалось с боями прорваться в Чертково. Там они задержались до середины января 1943 года. Тоже в «котле».

А небольшие, отбившиеся от основной прорывающийся колонны, группы немецких и итальянских окруженцев, те, кто не захотел сдаваться в плен, попытались отсидеться в хуторах и идти ночами на запад в надежде выйти к своим. И вот одна из таких групп противника в ночь на 26 декабря 1942 года вышла к хутору Попасный.

Семеро немецких офицеров заняли в хуторе хату, стоявшую на отшибе. Хозяев непрошенные гости выгнали на мороз, оставив в хате только девочку семи лет. Немцы, может, и пожалели ребёнка, а, может, просто взяли девочку в качестве заложницы. А немецкие солдаты заняли другую хату.

В это же время к хутору подходили бойцы и командиры советской 62-й инженерно-саперной бригады. Сапёры получили задачу подготовить к эксплуатации участок дороги от Попасного до Сохрановки. После тяжелого пешего перехода из района Богучара бойцы 3-й роты 59-го инженерно-саперного батальона бригады начали становиться на ночлег в хуторе Попасном.

Вскоре командиру роты старшему лейтенанту Вульф Лазарю Абрамовичу патрульные доложили, что в хуторе немцы. Немедленно рота была поднята по тревоге. Вульф принял решение окружить занятую немецкими солдатами хату. Удалось захватить троих сонных немцев в плен.

А уже под утро советские бойцы узнали, что рядом с глубоким оврагом в крайней хате хутора скрываются и немецкие офицеры. Первыми к хате подбежали заместитель командира 3-й роты старший лейтенант Орлов и младший лейтенант Гладенко. А бойцы залегли в овраге неподалеку, готовые поддержать огнём своих командиров.

Орлов приготовился бросить гранату в открытую дверь хатенки. Но увидел в дверном проёме плачущую девочку.

- Беги! Беги ко мне! – закричал ей Орлов и замахал руками. Ребенок выбежал из хаты. Немцы тут же открыли огонь из окон. Орлов успел забежать за угол хаты, уйдя с линии огня. Старший лейтенант бросил две гранаты в окна, раздались взрывы, внутри хаты закричали те, кому прилетели осколки. Оставшиеся в живых гитлеровцы ранили Орлова в правый бок, когда он пытался бросить третью гранату.

От огня противника погиб младший лейтенант Гладенко Мефодий Филиппович, он попытался подбежать к раненому командиру. Вражеская пуля настигла и сержанта Тимофеева Григория Михайловича. Оставшиеся в живых немцы сдаваться не собирались.

Чтобы избежать потерь среди личного состава роты, старший лейтенант Вульф запросил помощи у проходящей мимо Попасного танковой части. К хате подъехал танк, раздался выстрел башенного орудия … и все было кончено.

Павших воинов 59-го инженерно-саперного батальона (Гладенко и Тимофеева) с почестями захоронили в хуторе Попасный Радченского района…

Прошли годы. Нет давно и хутора Попасный, неясна и судьба воинского захоронения. Одно известно точно, что в списках воинских захоронений Богучарского района Воронежской области погибшие воины Гладенко и Тимофеев не значатся…

ПРАВИТЕЛЬСТВО ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 13 марта 2023 г. N 137

ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОРЯДКА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СТРУКТУРНЫХ

ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ,

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ, ОРГАНОВ МЕСТНОГО

САМОУПРАВЛЕНИЯ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ, ПОИСКОВЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ

ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ ФУНКЦИЙ В СФЕРЕ УВЕКОВЕЧЕНИЯ ПАМЯТИ ПОГИБШИХ

ПРИ ЗАЩИТЕ ОТЕЧЕСТВА НА ТЕРРИТОРИИ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ

В целях эффективного осуществления полномочий органов государственной власти Воронежской области в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества, установленных Федеральным законом от 21.12.2021 N 414-ФЗ "Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации", Законом Российской Федерации от 14.01.1993 N 4292-1 "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества", Правительство Воронежской области постановляет:

1. Утвердить Порядок взаимодействия структурных подразделений Правительства Воронежской области, исполнительных органов Воронежской области, органов местного самоуправления Воронежской области, поисковых объединений при реализации функций в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества на территории Воронежской области согласно приложению к настоящему постановлению.

2. Контроль за исполнением настоящего постановления возложить на заместителя Губернатора Воронежской области Соколова С.А.

Губернатор Воронежской области

А.В.ГУСЕВ

Приложение

Утвержден

постановлением

Правительства Воронежской области

от 13.03.2023 N 137

ПОРЯДОК

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СТРУКТУРНЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА

ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ ВОРОНЕЖСКОЙ

ОБЛАСТИ, ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ ВОРОНЕЖСКОЙ

ОБЛАСТИ, ПОИСКОВЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ ФУНКЦИЙ

В СФЕРЕ УВЕКОВЕЧЕНИЯ ПАМЯТИ ПОГИБШИХ ПРИ ЗАЩИТЕ ОТЕЧЕСТВА

НА ТЕРРИТОРИИ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ

1. Настоящий Порядок взаимодействия структурных подразделений Правительства Воронежской области, исполнительных органов Воронежской области, органов местного самоуправления Воронежской области, поисковых объединений при реализации функций в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества на территории Воронежской области (далее - Порядок) разработан в соответствии с Законом Российской Федерации от 14.01.1993 N 4292-1 "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества" (далее - Закон РФ N 4292-1), Законом Воронежской области от 29.04.2016 N 45-ОЗ "Об отдельных мерах по поддержке проведения поисковой работы на территории Воронежской области", Приказом Министра обороны РФ от 19.11.2014 N 845 "Об утверждении Порядка организации и проведения поисковой работы общественно-государственными объединениями, общественными объединениями, уполномоченными на проведение такой работы, осуществляемой в целях выявления неизвестных воинских захоронений и непогребенных останков, установления имен погибших и пропавших без вести при защите Отечества и увековечения их памяти" (далее - Приказ Минобороны N 845) для эффективного осуществления полномочий органов государственной власти Воронежской области в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества.

2. Поисковую работу на территории Воронежской области осуществляют поисковые объединения, уполномоченные на проведение поисковой работы, в порядке, предусмотренном уполномоченным федеральным органом исполнительной власти по увековечению памяти погибших при защите Отечества.

Поисковые объединения после согласования в установленном порядке с уполномоченным федеральным органом в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества планов проведения поисковых работ на территории муниципальных образований Воронежской области на очередной год направляют данные планы в департамент по развитию муниципальных образований Воронежской области (далее - департамент) не позднее десяти календарных дней с момента получения указанного в данном абзаце согласования. Департамент в течение пяти календарных дней доводит полученные планы проведения поисковых работ до сведения муниципальных образований, на территориях которых планируется проведение поисковых работ в соответствии с указанными планами, а также направляет данные планы в управление по охране объектов культурного наследия Воронежской области.

Проведение поисковых работ осуществляется при условии соблюдения лицами, проводящими указанные работы, требований статьи 36 Федерального закона от 25.06.2002 N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации". В случае обнаружения в ходе проведения поисковых работ объектов, обладающих признаками объектов культурного наследия, в том числе объектов археологического наследия, лица, осуществляющие данные работы, обязаны незамедлительно приостановить указанные работы и проинформировать управление по охране объектов культурного наследия Воронежской области об обнаружении таких объектов.

3. Органы местного самоуправления после получения уведомления об обнаружении на земельных участках (части земельных участков) костных останков и (или) надгробий, памятников, стел, обелисков, других мемориальных сооружений и объектов, их частей (далее - выявленные захоронения) от граждан и (или) юридических лиц, которым принадлежат данные земельные участки (части земельных участков), либо лиц, обнаруживших выявленные захоронения на земельных участках (части земельных участков), не принадлежащих гражданам и (или) юридическим лицам, в течение 30 календарных дней организуют и проводят совместно с поисковыми объединениями работу по подтверждению принадлежности обнаруженных костных останков к непогребенным останкам погибших при защите Отечества.

Уведомления (акты, иная информация) об обнаружении непогребенных костных останков и (или) неизвестных воинских захоронений погибших при защите Отечества, поступившие в органы местного самоуправления муниципальных образований непосредственно от поисковых объединений, должны соответствовать требованиям, установленным Приказом Минобороны N 845, и подтверждать принадлежность обнаруженных костных останков к непогребенным останкам погибших при защите Отечества.

При отсутствии информации о принадлежности костных останков, обнаруженных лицами, указанными в абзаце первом настоящего пункта, к останкам погибших при защите Отечества органы местного самоуправления направляют в органы внутренних дел соответствующего муниципального образования заявление (уведомление) об обнаружении останков неустановленного лица (лиц) и ходатайство о проведении исследований (экспертиз) указанных останков с целью установления: давности захоронения останков; количества людей, которым могут принадлежать останки; пола, возраста, расы погибшего (погибших); наличия на костных останках повреждений, не являющихся следствием давности захоронения и обстоятельств извлечения с места захоронения.

4. При невозможности подтверждения принадлежности обнаруженных костных останков к останкам погибших при защите Отечества захоронение данных останков осуществляется органами местного самоуправления муниципальных образований в соответствии со статьей 25 Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле", пунктом 11 статьи 2 Закона Воронежской области от 10.11.2014 N 148-ОЗ "О закреплении отдельных вопросов местного значения за сельскими поселениями Воронежской области".

5. В случае подтверждения принадлежности обнаруженных костных останков к непогребенным останкам погибших при защите Отечества, в том числе при обнаружении неизвестных воинских захоронений, соответствующий орган местного самоуправления в течение трех рабочих дней со дня получения такого подтверждения направляет в департамент уведомление об обнаружении останков погибших при защите Отечества или неизвестных воинских захоронений по форме согласно приложению N 1 к настоящему Порядку.

К указанному в данном пункте уведомлению прикладываются документы (материалы, информация), подтверждающие принадлежность обнаруженных костных останков к непогребенным останкам погибших при защите Отечества, а также предложение органов местного самоуправления о дате, времени, месте осуществления захоронения (перезахоронения).

6. Не позднее десяти рабочих дней со дня получения уведомления от органа местного самоуправления об обнаружении останков погибших при защите Отечества департамент принимает решение об их захоронении, в котором указываются место и дата проведения захоронения.

В случае если непогребенные останки погибших при защите Отечества обнаружены на земельных участках (части земельных участков), правообладателями которых являются граждане и (или) юридические лица, департамент принимает решение об их перемещении и о последующем захоронении, в котором указываются место и дата проведения захоронения.

Указанные в данном пункте решения направляются департаментом в соответствующие органы местного самоуправления в течение трех рабочих дней с момента их принятия.

При необходимости обеспечения сохранности непогребенных останков погибших при защите Отечества при их захоронении и при перемещении неизвестных воинских захоронений департамент реализует полномочия, установленные статьей 6.1 Закона РФ N 4292-1.

7. Органы местного самоуправления муниципальных образований в течение семи рабочих дней после получения решения (решений), указанных в пункте 6 настоящего Порядка, формируют и направляют в департамент с сопроводительным письмом следующий пакет документов:

- перечень юридических (физических) лиц, имеющих право на выполнение работ по захоронению (перезахоронению) останков и (или) оказанию ритуальных услуг на территории муниципального образования (далее - Перечень), в том числе информацию по опыту участия в закупочных процедурах (запрос котировок, электронный аукцион в электронной форме) на электронных торговых площадках, а также в модуле "Малые закупки" программного комплекса для автоматизации государственных (муниципальных) закупок Воронежской области (WEB-Торги-КС) по форме согласно приложению N 2 к настоящему Порядку;

- смету расходов для проведения процедуры захоронения (перезахоронения) непогребенных останков погибших при защите Отечества по форме согласно приложению N 3 к настоящему Порядку;

- коммерческие предложения от юридических (физических) лиц, указанных в Перечне (не менее трех по каждой позиции сметы).

8. Департамент в течение пяти рабочих дней с момента получения оригиналов всех документов, указанных в пункте 7 настоящего Порядка, осуществляет их проверку и анализ на предмет обоснованности затрат и принимает решение о проведении закупок товаров, работ, услуг для проведения захоронения (перезахоронения) (далее - решение о закупках).

9. Департамент не позднее десяти рабочих дней после принятия решения о закупках формирует документацию для проведения процедур закупок товаров, работ, услуг в целях обеспечения проведения захоронения (перезахоронения) непогребенных останков погибших при защите Отечества.

10. Органы местного самоуправления муниципальных образований вправе по собственной инициативе совместно с управлением по взаимодействию с административными и военными органами Правительства Воронежской области организовать и провести торжественную церемонию захоронения (перезахоронения) непогребенных останков погибших при защите Отечества.

11. В случае если захоронение (перезахоронение) непогребенных останков погибших при защите Отечества проводится на воинских захоронениях, признанных объектами культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации, органы местного самоуправления обеспечивают согласование проведения работ по захоронению (перезахоронению) данных останков с учетом требований законодательства в сфере охраны объектов культурного наследия.

12. Органы местного самоуправления муниципальных образований осуществляют паспортизацию и централизованный учет воинских захоронений в порядке, установленном уполномоченным федеральным органом исполнительной власти по увековечению памяти погибших при защите Отечества.

Органы местного самоуправления в десятидневный срок после внесения изменений в паспорт воинского захоронения (составления паспорта на вновь созданное воинское захоронение) направляют сведения о количестве погибших при защите Отечества, захороненных в данном воинском захоронении, а также их поименный перечень (при наличии) в управление по взаимодействию с административными и военными органами Правительства Воронежской области для актуализации поименных списков погибших при защите Отечества, останки которых погребены в воинских захоронениях, находящихся на территории муниципальных образований Воронежской области.

Полностью с документом можно ознакомиться по ссылке: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/3600202303140003?rangeSize=20

Хроника освобождения. Часть 4. От Богучара к Чертково.

20 декабря. 

На военторговской (столовая) машине приехал в Богучар. Живописный городок, расположенный в лощине, изуродован. В горсаду кладбище. Недалеко от крестов приготовлены новые могилы. Разрушен памятник богучарским партизанам. Пара танкеток. Догорают склады. Жители на волах везут своё имущество. Время три часа дня. Бегаю по городу — надо скорей закончить съёмку и послать сегодня плёнку в Москву. Не удовлетворён своей работой. Из-за машины не могу успевать за событиями. Договорился с генералом Колчигиным — завтра утром уезжаю в части.

21 декабря. 

Неудачи начались с утра: генерал уехал на пять часов раньше. Опять хождение по отделам штаба. Бесполезно — машины в 4-й корпус не идут. Пошёл на перекрёсток. Голосую час, второй. Вдруг из-за поворота показывается партия пленных. Впервые я вижу такую большую партию. Около пяти тысяч. Выбираю точки, снимаю. Во время съёмки спёрли рюкзак, еле потом отыскал. Идёт дождь. Валенки промокли.

23 декабря. 

Сегодня к вечеру выеду с офицером связи в 4-й корпус — в район Миллерово.

24 - 31 декабря. 

Ночью приехал Цветов. С утра ходили по отделам, выясняли обстановку. В час дня выехали в район Чертково — Миллерово. По дороге снимал трофеи. Ночевали в Шуриновке. Очень тепло приняли танкисты. Угостили замечательным обедом. Проехали Титаревку. Немцы оставили танки, не успев их вывести из гаражей. Первая бомбёжка. Светит солнце, дорога хорошая. Рад, что есть машина: теперь меньше всяких волнений, связанных с переездом. У Цветова весьма оригинальный шофёр. Его речь изобилует разными выкрутасами. Он не скажет: «Хочу кушать». Это желание он высказывает так: «Было бы весьма желательным, если к этому представится благоприятная возможность, ввести в желудочный тракт живительную бесцветную влагу с соответствующим жировым дополнением» и т. д. и т. п.

У Колесниковки начались путевые мучения. Накануне был сильный снегопад и позёмка. За дорогами, как правило, у нас не следят. Появились пробки. Часа полтора пробивались, чтобы проехать 200 метров. День короткий, уже вечереет. Подъезжаем к окружённому нашими частями немецкому аэродрому. В воздухе гуляет до десятка вражеских самолётов.

Бомбят. Стрекочет пулемёт, ухает артиллерия. Едем дальше. Недалеко от дороги валяется порядочная партия итальянцев. Жуткие позы. Мороз крепчает. За двумя грузовыми двигаемся дальше, вернее, пробиваемся. Заночевали в Просяном.

Жители рассказывают об итальянцах. Последние очень неплохо относились к населению. С немцами они не ладят. Зато буквально зверствовали полицаи: подлые людишки, палками до смерти забивали наших военнопленных. При занятии Красной армией этой деревни военнопленные сами расстреляли двух полицаев.

Холодно. Ярко светит луна. Поели картошки, запили чаем и завалились спать. Хата чистая, но мыши разгуливают свободно. Раздеваться не пришлось: близко противник.

На следующий день три часа разогревали машину. В воздухе гул моторов. С молниеносной скоростью на небольшой высоте пронеслись три «ИЛа» и столько же ястребков, бомбивших немецкий аэродром. Зашли погреться в хату, где ночевали наши спутники. Угостили нас замечательными блинами. В десятом часу тронулись дальше. Через пару километров встретили заносы. Мобилизовали колхозниц. Пробились. Опять заносы. Расчищаем сами. На солнышке тепло. Толкаем — толкаем. Какой-то бродяга, засевший невдалеке на бугорке, несколько раз обстрелял нас. Дали очередь из автомата, но он продолжал постреливать. Со свистом проносятся пули. Пробились.

Днём приехали в деревню Тарасовка (Ростовская область). Командир корпуса генерал-майор Гаген Николай Александрович принял нас очень хорошо. Ознакомил с обстановкой. Подарил по пачке итальянских папирос, накормил обедом. Всё идёт хорошо, только хата попалась отвратительная. Грязь. Мыши стаями свободно разгуливают по столу, лавкам и везде, где им хочется. Не умолкая, кричит больной мальчик. Его лицо покрыто струпьями, головка расчёсана до крови. Мать всё время причитает, вспоминая лихую беду. Холодно. Спал не раздеваясь. Тело грязное. Крепко кусают вши и от мышей покоя нет.

Утром пошли посмотреть полицаев и старшин. Отвратительные продажные шкуры наперебой доказывают свою невиновность. Снимал их для истории. Познакомились с особистами — замечательные ребята. Зашли к Гагену. Торопит ехать и предупреждает о бандах. Сегодня на 15.00 назначен штурм Чертково. Пустынная степная дорога. Маньково—Калитвенское, где стоял штаб 41-й дивизии, — большое село, белые чистенькие хаты, в центре — церковь, каменные дома. Здесь у немцев были склады и ремонтная база. Часть домов разрушена бомбёжкой. Валяются пустые цистерны. Вечером зашли в особый отдел дивизии. Ребята рассказали много интересного.

Два красноармейца задержали одетого в форму немецкого офицера бывшего советского инженера. Он продался немцам в 40-м году за 500 рублей в месяц, совершил ряд диверсий в Свердловске и Куйбышеве, подрывал склады при отходе противника. Его жена и ребёнок живут в Куйбышеве, не зная, что он предатель.

Жители сообщили, что в лесу спустилась группа диверсантов. Нач. особого отдела с тремя товарищами, вооружившись автоматами, задержали их. 17 человек. Спортсмены, прекрасно говорят по-русски. Прошли специальную подготовку. Выброшены для диверсионной работы в тылу. Штаб дивизии двигался дальше, охраны их сопровождать нет. Их накормили обедом, а ночью расстреляли.

Задержана интересная молодая девушка. Ходила вдоль линии фронта. Называет себя партизанкой, работает по заданию секретаря Ворошиловградского обкома партии. Врёт. Ведёт себя спокойно. Видно, шпионка.

Артподготовка началась на час позже. Противник сильно укрепился. У него действующие и зарытые танки. Подходы к городу минированы. Каждый дом — дзот.

Трудно нашим бойцам, хотя Чертково и окружено. Подходы к городу простреливаются. Наши полки изрядно потрёпаны, снарядов мало, штурм подготовлен плохо. Прошло три часа, а сдвигов нет. Много раненых. К двенадцати ночи изменений также нет.

Утром начала работать вражеская авиация. Бомбила наши передовые и Маньково. Прямым попаданием разрушена баня, погибли люди. Чертково не взяли. В 9.00 сообщили, что до полка солдат под прикрытием 12 танков, смяв наш батальон, направились в сторону Миллерово. Опять бомбёжка.

Особисты рассказывали нам, что в этой деревне похоронен Евгений Петров. Когда пришли немцы, они выбросили останки писателя, причём в этом деле принимали участие и некоторые колхозники. Волостной старшина, «избитый бабами», подтвердил это. Решили с Яшей Цветовым поехать посмотреть. Приближаемся к центру. Шофёр оставил машину и пошёл посмотреть дорогу. Я вышел из машины, прислушался и говорю Цветову: «Как будто, самолёты». И буквально в этот миг раздался шипящий визг падающих бомб. Я повалился на землю, прижался к ней. Бомбы разрывались очень близко, в 5-10 метрах. Взрывы оглушительные. Поджимаю ноги, отползаю в сторону, чувствую, как по спине колотят комья земли. Вот последний взрыв. Спасаясь от пулемёта, побежал за дома в блиндаж. Отбомбился гад. Выхожу на воздух. Из другого блиндажа вылезают шофёр и Цветов. Ну, хорошо, что живы. Наше счастье, что бомбочки были небольшие, а то бы — капут. В машине пробито стекло. Закручиваем быстро назад. Опять самолёты. В глаза лезет пыль от разрушенных домов. Выждали и поехали в политотдел. Не успели поговорить, как опять послышался вой падающих бомб. Одна из них упала в 15 метрах. Выбиты стёкла. Недалеко от дома лежит убитый красноармеец, у него осколком сняло половину головы. Разрушена соседняя хата. Из неё выбегает женщина с ребёнком. Два командира ведут контуженного товарища. Без шапки, лицо пепельного цвета, он безвольно передвигает ноги. Испуганно мычит корова. Население бежит на край деревни. Где-то опять гудят самолёты. Виден дым горящей хаты. Мимо промчались машины с прицепными 76-мм орудиями. Неприятное ощущение прошло.

В штабе дивизии ничего нового не сообщили. Решили ехать в штаб полка Внука. Хорошо, что ещё вдвоём: не чувствуешь одиночества. В Галдине, где расположился полк, нас хорошо приняли. В непринуждённой беседе незаметно прошло время. Отвели хату. Отдохнули.

Лучший первый батальон майора Внука со вчерашнего дня атакует аэродром. Опять факт плохой организации. Огневые точки врага не подавлены. Противник на транспортных самолётах сбрасывает боеприпасы и десанты. Кроме этого, регулярно бомбит. А у нас нет снарядов. Постепенно уничтожаются люди. Утром от 750 человек осталось 190. Смело идут в атаку, но что толку? 195-я дивизия здесь также потеряла много людей. В воздухе всё время «ходит» немецкий корректировщик. Есть сведения: прорвалась большая банда, находится недалеко от нас. Поснимал. Поехали опять в штаб корпуса узнать обстановку. Изменений нет. Банда находится в 5 км. Сидеть дальше бесполезно: прошло золотое время. Зря мучились. К вечеру благополучно добрались. Половина штаба уже уехала в Алексеево-Лозовское. С большим трудом отыскали ночлег. Замнач политотдела Фомичёв, имея два свободных дивана, не предложил ночлега. Хам и чиновник!

По дороге на Калач видели проволочные заграждения, рвы, разрушенные дзоты. Недалеко стоят столбики, указывающие: «Минное поле», «Опасно. Минировано». Днём приехали в Калач. Остановились в домике, где жил Лидов. Квартиру найти невозможно. В этот же день узнал очень тяжёлую для меня новость. Шайхет побывал в Лозовке. Там, оказывается, истреблена большая группировка противника. Настоящее поле боя. Он сделал замечательные кадры в короткое время. А я мучился напрасно. Зачем нас туда направили? Хотя, если бы операция у Чертково удалась, я, конечно, бы сделал один неповторимые кадры. Ведь, по данным разведки, в этом городе находятся 11 эшелонов с танками, да плюс аэродром. Так было обидно, что даже уснуть не мог. Тяжело пережил, и Цветов тоже крепко волнуется. Не повезло, да ещё как!

Завтра Новый год. Настроение отвратительное. Лидов улетел в Москву. Из редакции на четыре мои просьбы о получении материала даже не удосужились ответить. Вот как относятся наши руководители к делу. Не знаю, почему я всегда волнуюсь за посланный материал. Пожалуй, в дальнейшем не стоит этого делать.

Вечером в автороте увидели «Правду» за 23, 24 и 25 декабря: идёт официальный материал. За всё время не поместили ни одного снимка. Работаешь и зря. С таким настроением хорошего не сотворишь. Днём был на митинге пленных итальянцев и румын. Присутствовало около нескольких тысяч.

Вечером вместе с Яшей выпили, закусили и завалились спать. Так впервые очень скучно и тяжело я встречал Новый год.

Хроника освобождения. Часть 3. Поле битвы.

17 декабря. 

Утром встретил Шайхета. На подводе покатили в Красное Орехово. Вот здесь я увидел настоящее поле битвы. Хорошая погода. Вдали, на горе, на исходных позициях танковый корпус. По дороге бесконечно двигаются к линии фронта все рода войск. Снимаю на ходу. Проходим первую линию обороны противника. Много мин. Бомбёжка продолжается. Наши бойцы из ручного оружия сбили «Хенкель-111»: задымил и далеко-далеко врезался в землю, подорвавшись на своих бомбах.

Перекусил. Пешком добрался до Красное Орехово. Тяжело, но доволен — снимал настоящую жизнь.

К вечеру с тремя пересадками на попутных приехал в совхоз "Богучарка". Горят дома. Штаб дивизии расположился в оставшихся. Пошёл обследовать бомбоубежище. Здесь итальянцы организовали 55-й богучарский госпиталь. Из каждого дома есть вход в большое благоустроенное бомбоубежище. Обнаружил спящего итальянца. Послышался взрыв. Выхожу на поверхность — горят ещё два дома. Произошло следующее: наш танк налетел на мины, взорвался. Загорелись дома, послышались новые взрывы. Оказывается, итальянцы заминировали всё, что возможно. Многие из штаба дивизии контужены. Противник начал обстреливать Богучарку из дальнобойных. Положив на штабные сани походный мешок, я пешком двинулся в Твердохлебовку.

Враг бежит. Трупов, техники мало. Опять луна, но сегодня в воздухе тихо. Приехали поздно. Спать пришлось мало и плохо.

Комментарии: Хутор Красно-Ореховое - несуществующий ныне населенный пункт в горловине Осетровской излучины, территория Верхнемамонского района Воронежской области. 

Совхоз Богучарка - в настоящее время поселок Вишнёвый Богучарского района. 

Эти фотографии Александр Устинов сделал, по всей видимости, в районе хутора Красное-Орехово. На фото - всё, что осталось от оборонительных позиций частей 8-й итальянской армии.

18 декабря. 

Утром снимал в Твердохлебовке. Исключительно тяжело без машины! Просишь, клянчишь, унижаешься. Генерал Иванов отказался меня подвезти. Я стоял на перекрёстке, голосовал и всё зря — не останавливаются. Треплешь нервы напрасно, а плёнку надо скорей доставить в Москву. Целый день прошёл даром. Вечером с оказией («двухколка»!) был в совхозе. Познакомился с командованием 35-й гвардейской дивизии, подзаправился и завалился спать. Жаль только, что не удалось полностью насладиться — дивизия ночью ушла на передовые. Поснимал тяжёлые орудия и опять с оказией добрался до Гадючего. Там танкетки, машины, кладбище. Познакомился с майором Кузнецовым — разведбат. Работал всю ночь: проявлял, писал. Хочу спать, отдохнуть и помыться.

Комментарии: Село Гадючье - в настоящее время село Свобода Богучарского района.

Эти брошенные тяжелые орудия А. Устинов мог снять в селе Твердохлебовка или в соседнем совхозе "Богучарка", о чём сам сообщил в своём дневнике.

На снимках танкетки и итальянское кладбище у церкви в селе Гадючье.

19 декабря. 

Утром отправил в Москву 53 негатива. Опубликован «Последний час» Информбюро.

Побрился, умылся и опять искал машину.

Продолжение следует...

Хроника освобождения. Часть 2. Прорыв обороны.

14 декабря. 

Не дали спать. Утром отправил негативы. Опять снимал. Выселяют нас из хаты. Приехал Ешурин. Сейчас покушаю и займусь проявлением.

Комментарий: Владимир Семёнович Ешурин (1909-1985), в декабре 1942г. начальник фронтовой киногруппы Юго-Западного фронта.

На фото В.С. Ешурин. Источник: https://csdfmuseum.ru

Для истории осталась панорама освобожденного Богучара, сделанная в декабре 1942 года киногруппой Ешурина с городской пожарной каланчи. Страна увидела эти кадры в сборнике "Союзкиножурнал" № 4 за 1943 год.

Кадры панорамы г.Богучар, декабрь 1942 г. Военная кинохроника.

15 - 22 декабря. 

Поздно вечером вместе с Азбукиным и Вистенецким выехали в Верхний Мамон.

Это селение расположено на берегу Дона. Переправа, к ней тянутся четыре дороги. Уже ночь. Звёздное небо, земля покрыта лёгким туманом. С горы хорошо видно, как по всем магистралям мерцают фары автомашин. Остались считанные часы. Везут боеприпасы, людей, питание и многое другое, что необходимо в наступательном бою. К переправе через крутой овраг пробираются танки КВ, Т-34 и другие, окрашенные в тёмную краску.

Каждый из них имеет наименование: «На Запад», «За Родину», «Багратион», «Чапаев» и др. На танках — автоматчики в белых костюмах. Их много — целый корпус. В поисках штаба корпуса заходим в избу. На полу спят бойцы — скоро выход на исходные позиции. Едем в штаб полка. Связист при свете коптилки принимает донесения. В другой комнатушке — командир полка подполковник Григорьев вместе с начштаба и адъютантом склонились над картой — уточняют последние данные.

– Дан приказ выступить через 15 минут, — говорит подполковник.

Огромная масса людей и техники движется на передовые. Добрались до штабкора, принял нас нач. артиллерии генерал-майор Лебедев. Симпатичный, весьма подвижный, уже за сорок генерал рассказал много интересного. Местное население временно эвакуировано. Пустая хата. На столе довольно оригинальные лампы, сделанные из 37-мм гильз. Появились водка, закуска.

Артподготовка начинается в 8.00. Недавняя разведка боем уточнила огневые точки противника. Пушки на месте, но нет бензина — это задерживает подвозку боеприпасов. Входит командир артполка и докладывает:

– Товарищ генерал, 3-й дивизион стоит. Нет бензина.

– Достаньте волов. Пушки должны быть на месте вовремя, — приказывает Лебедев.

Скоро два часа ночи. Непрерывно звонит полевой телефон, генерал отдаёт последние приказания. Пришёл нач. артиллерии армии полковник Кудрявцев, угостил итальянскими сигаретами.

Сверка часов. Двигаемся в путь, хочется спать. Добрались до блиндажа корпуса. Связисты проверяют линию. Дым разъедает глаза, пищат и бегают мыши.

7.00. С Вистенецким пытались пройти в блиндаж Лебедева, да не удалось.

Ровно в 8.00 грянул первый выстрел и началось... На штурмовку пошли девять наших ИЛов. Недалеко от нас танковый корпус сосредотачивается для атаки. Нет связи — порвали танки. Воздушный бой: возвращающиеся с задания ИЛы сбили немецкий бомбардировщик. Стрельба продолжается. Через небольшие интервалы идут на бомбёжку наши самолёты. Мороз градусов 18. Холодно, ветер. Нач. политотдела Бочаров рассказывает севастопольские эпизоды. Из наблюдательного окошка видно, как двинулась целая армада наших танков прорывать передний край противника. Фрицы усиленно бомбят. Загорелся один, второй, несколько подорвалось на минах. Ухает дальнобойная артиллерия. Всё движется вперёд. По телефону предают: высота 193. К 11.30 были взяты три высоты. Хорошо работает наша артиллерия. Один пленный сказал: «Вашу артиллерию и наши миномёты надо кормить шоколадом. Нашу артиллерию и вашу пехоту надо кормить соломой»

Появилось солнце, мороз крепчает. Наступление продолжается не совсем чётко, боевой план вряд ли будет выполнен — плохо поработала инженерная разведка. Много наших танков вышло из строя. Во второй половине дня появились первые партии пленных. К вечеру бомбёжка усилилась. Бомбят колонны. Огромное поле. Сотни машин, повозок. Идут, бегут, кричат.

В блиндаже комдива генерала Иванова тесно. Пошли погреться к медикам. Ежеминутно приходят раненые. Кровь, стоны. Есть обмороженные. Есть и симулянты. Чётко работают фельдшеры.

Луна. Светло, как днём. Штаб работает напряжённо. Авиация противника буквально висит в воздухе, бомбы сыплются одна за другой. Спали вместе с Гагеном. Хорошо, за все ночи отоспался.

Комментарий: Генералом "уже за сорок", принявшим московских корреспондентов в штабе корпуса, был генерал-майор Лебедев Владимир Геннадьевич (1898 - 1979), в декабре 1942г. начальник артиллерии 4-го гвардейского стрелкового корпуса. 

На фото В.Г. Лебедев. Источник: https://sledcom.ru

Продолжение следует...

Хроника освобождения. Часть 1. В гостях у Внука

Декабрь 1942 года. Наступление советских войск на Среднем Дону. Ценой больших потерь прорвана оборона противника. Освобождены районные центры Воронежской области: Богучар, Кантемировка, Радченское, Талы. Кровопролитные сражения ведутся за Чертково, Миллерово – это уже Ростовская область.

Следом на наступающими войсками шли военные корреспонденты. Зачастую рискуя своей жизнью, они рассказывали всей стране о подвигах бойцов и командиров Красной Армии. Для истории остались статьи военкоров в газетах и журналах о боях на «среднем течении Дона», и, самое важное, фотографии – бесценные свидетельства той эпохи.

Среди тех, кто освещал ход стремительного наступления советских войск, был и «правдист» Александр Устинов. Дневник Александра Васильевича был опубликован сравнительно недавно (в 2013 году в журнале «Родина»). Выдержки из воспоминаний знаменитого военкора предлагаем пользователям сайта Богучарского поискового отряда «Память»:

11 декабря. 

Третий день едем. Знакомые дороги — в июле этого года мчались по ним на восток, в Сталинград. Позади остался Калач. Однообразная природа. Степь. Позёмка. Хорошо, что компания весёлая, не скучаем. Редкие населённые пункты. Погода пасмурная, мороз небольшой, а ехать всё же холодно. Пробежала полевая мышь и откуда-то появилась белобокая галка, удачно «спикировала». Тяжело ей было подниматься в воздух с солидной добычей.

Планы большие, истосковался от безделья, хочется работать, печататься.

Около трёх дня прибыли в Нижний Мамон. К вечеру нашли штаб армии и расположились на ночлег.

12 декабря. 

Нижний Мамон расположен недалеко от Дона. Огромное селение тянется на 20 км. Какое-то нескладное: мало зелени, бедные хаты. Совершенно нет уборных, отсутствуют заборы. Наши хозяева молодые, простые и отзывчивые люди, только грязно, зато тепло. Постепенно устраиваемся. Заимели нары, стало теплей, и мыши не бегают. За домино и бесконечными разговорами и остротами незаметно проходит время. 

Поехал в батальон, договорился — завтра буду снимать. Познакомился с майором Внук и СБК Денисовым, симпатичные ребята, в особенности первый.

Комментарии: Павел Петрович Внук (1909 – 1943), в декабре 1942 г. гвардии майор, командир 126 гвардейского стрелкового полка 41 гвардейской стрелковой дивизии. 

Денисов Иван Иванович (1905 - 1943), в декабре 1942 г. старший батальонный комиссар (СБК), заместитель командира 126 гв сп по политической части.

П.П. Внук и И.И. Денисов пропали без вести в февреле 1943 года. Не вышли из окружения, как и многие из комсостава 41-й гвардейской стрелковой дивизии. Район Харькова...

На фото: командир 126 гв сп 41 гв сд гв.майор П.П. Внук.

13 декабря. 

Снимал в первом батальоне, есть пара приличных кадров. Бригадный комиссар Бочаров советует ждать — осталось немного. Ребята изнывают от скуки. Активничает авиация противника, бомбит с утра. Сурков, Шайхет и Лидов уехали в Казанку. Азбукин, Вистенецкий и Сиволобов — в Калач. Я остался один, занялся проявкой. Удачно.

Комментарии: Можно только предполагать, какие снимки сделал в тот день в расположении 1-го батальона 126-го полка Александр Устинов. Возможно, среди них - фотография связистов 1-го батальона, которая была опубликована в газете "Правда" 20 декабря 1942 года. Об этом советских воинах на этом снимке читайте материал "Ожившие фотографии", опубликованный на сайте поискового отряда несколько лет назад.

На этим фото командир связистов младший лейтенант Владимир Фёдорович Дорошкевич. Молодого командира вместе с подчиненными: красноармейцем Кузьмой Лопаевым и сержантом Ефремом Обуховым запечатлел для истории военкор Александр Устинов.

А эту фотографию автор подписал так: "Минометный расчет гвардии лейтенанта С. Гергоули ведет огонь".

Лейтенант Сократ Сергеевич Гергаули воевал в 1-м батальоне 126-го полка, командовал  подразделением 82-мм миномётов. Отличился в боях за Гартмашевский аэродром, был награжден медалью "За отвагу".

С.С. Гергаули

Продолжение следует...

Воспоминания о войне. Часть 3.

Перебираться в Терешково было страшно: всюду лежали убитые итальянцы, мадьяры, немцы, а ближе к Дону - погибшие наши красноармейцы; валялись во множестве гранаты, снаряды, минометные мины; во многих местах дорогу преграждали заграждения из колючей проволоки, трогать которые было опасно, т.к. они могли быть заминированными.

В первый же после возвращения в Терешково день дядя Яков пошёл искать могилу своих жены и сына и с ним пошёл и я. До сих пор у меня перед глазами незабываемая картина: дядя лопатой и руками раскопал тут окопчик, нашёл тела жены и сына - об этом без содрогания нельзя вспоминать! В том же окопчике нашли мы останки Нарожного Якова Харитоновича, двоюродного брата дяди Якова, Гаврила и моего отца, а также убитых вместе с нашими родными Репченко Василия, Козырева Алексея, ещё двух терешковцев, имена и фамилии которых не помню; тело одного из этих двоих мы нашли в кустах тёрна метрах в десяти, напротив окопчика.

Акт о зверствах фашистских варваров над мирными гражданами села Терешково Радченского района Воронежской области (1943 год).

Источник: ГАОПИ ВО Ф.3478.Оп.1.Д.132.Л.4.

Потом на месте окопчика выкопали могилу, сложили туда останки всех семерых, присыпали землей, но полностью засыпать не стали, т.к. не было креста и изготовить было не из чего. Поэтому на следующий после похорон день дядя Яков запряг в сани наших коров и, взяв меня себе в помощники, отправился к месту нашей зимовки, где на склонах балки росли подходящие для изготовления креста дубы. Там дядя выбрал подходящее дерево. Срубил его. Очистил от сучьев, и мы вдвоем еле-еле вытащили его из оврага, т.к. дерево росло почти в русле оврага, а он ведь глубокий очень, склон чуть-ли не отвесный, потом мы погрузили дубок в сани и привезли в село. Из дубка дядя изготовил крест, мы установили его на могиле и засыпали землёй. Простоял этот крест почти сорок лет, а потом на могиле установили металлический памятник со звездой.

А жизнь продолжалась, шел 1943-й год. Нужно было перевезти домой корм для коров, найти материал для восстановления порушенных жилищ и сараев, а этот материал был в бывших вражеских блиндажах, войти в которые было страшно из-за оставленных там гранат, а во многих местах блиндажи были и заминированы. Начинал действовать и наш колхоз им. Калинина, председателем которого был назначен дядя Гавриил. Это было неимоверно трудное время: все-все было разрушено, разграблено, из техники имелись только упомянутый выше трактор ХТЗ и молотилка; коровы, волы, лошади еще перед оккупацией были угнаны куда-то за Дон, туда же были отправлены и трактора из нашей Дьяченковской МТС и колхозная автомашина полуторка, не было в колхозе и семян для предстоящей весенней посевной, надежда была на помощь государства.

С наступлением весны для всех селян забот прибавились: надо было убрать с полей выросшие в человеческий рост бурьяны, подготовить поля к вспашке и вспахать, чтобы хоть часть их засеять зерновыми. Наряду со взрослыми для удаления с полей зарослей бурьяна были привлечены и мы, будущие учащиеся 4-го, 5-го классов. Эту работу под руководством наших учителей выполняли мы своеобразно: мы набирали с собой охапки пороха от снарядов дальнобойных орудий (порох представлял собой полуметровой длины линейки сечением 3*30 мм или такой же длины трубки диаметром 8-10 мм, запихивали эти охапки под куфайки. Взяв из-за пазухи одну линейку или трубку, работник поджигал ее и пламенем поджигал бурьян. Ветерок помогал распространению огня. Но почему-то ни до чьего сознания не дошло сначала, что порох может загореться и за пазухой.

В один из дней это случилось со мной: охапки «линеек» вспыхнули за моей куфайкой, пламя обожгло мне лицо, сожгло волосы, выглядывавшие из-под шапки, ресницы, брови, но, к счастью, глаза я успел закрыть, и они не пострадали. Целых две недели я был вынужден отсиживаться дома. А когда человек не занят каким-либо делом, голод донимает особенно сильно, но утолить его было нечем, кроме выкопанной из оттаявшей земли мерзлой картошки, да сухой лебеды, из которой наша мама пекла лепешки. Потом, когда ожоги зажили, я со своими сверстниками участвовал на «весновспашке» колхозного поля: каждому из нас давалось задание лопатой вскопать за день 0,01 га – это одна сотка, т.е. 100м2 (участок 10х10м). После такой «вспашки» ладони горели, появлялись волдыри, но зато нам за работу начислялись трудодни, мы наряду со взрослыми включались в бухгалтерские ведомости.

В то время этому факту никто из нас серьезного значения не придавал, но благодаря тем ведомостям при достижении пенсионного возраста мы, в то время двенадцатилетние пацаны, удостоены звания «тружеников тыла» и к пенсии начислена надбавка. А война продолжалась, и конца ей не было видно. Мы всегда находились в состоянии ожидания писем, а их не было и не было.

В село стали приходить раненные в боях солдаты-терешковцы, несущие односельчанам страшную правду о войне. Все чаще почтальонша приносила страшные извещения о погибших на фронте терешковцах. Забегая вперед, скажу, что из 18 мобилизованных в один день с нашим отцом селян к концу войны живыми остались только три человека, а на обелиске, установленном на площади напротив нашего двора, укреплена таблица, вместившая 108 фамилий терешковцев, погибших на фронтах ВОВ, в т.ч. и фамилия нашего отца.

С большим трудом терешковцы справились с весенней посевной кампанией. Государство помогло колхозу: из Кантемировки на коровах, на волах были доставлены несколько тонн семян яровых ячменя, пшеницы, которыми были засеяны подготовленные под посев площади. Сев проводили конными сеялками, в которые запрягались коровы колхозников, а также вручную стариками, имеющими навыки в этом деле еще с дореволюционных времен. Но большинство полей еще были заняты сорняками, ждали своей очереди. Закончив посевную, колхозники принялись за вспашку пустующих полей под пары, предварительно уничтожая заросли бурьяна описанным выше способом. Вся тяжесть вспашки опять легла на наших буренок, по три пары запряженных в однолемешные плуги. Погонышами наших «Манек», «Бровок», «Лысок» были мы, 12 - 13 -летние пацаны.

Не могу упустить случая, сказать доброе слово о нашей «Мане»: она так старалась тащить свою часть ярма в упряжке! А когда наступало время обеденного перерыва, она, поев травы и напившись воды, шла к своему рабочему месту, ложилась возле своего ярма и отдыхала до конца перерыва.

В один из дней на поле, где мы пахали, был найден в зарослях бурьяна труп погибшего в декабрьском бою красноармейца. Он был в шинели, ноги обуты в валенки, на голове шапка-ушанка со звездой, рука сжимала винтовку со штыком. Мы сообщили о «находке» в село, и вскоре за ним была прислана подвода и его увезли в Дьяченково. Никаких документов при погибшем не было - это был еще один из тысяч безымянных героев, погибших в боях за Родину: «Имя его неизвестно, память о нем будет вечной». Наверное, так же где-то похоронен безымянным и наш отец солдат.

Незаметно пришла пора уборки созревших хлебов. Хоть и небольшие площади были засеяны по весновспашке, но и их убирать было нечем: в бригадах удалось подготовить только по одной косилке-«лобогрейке», запрягать в которые надо было тех же наших буренок, так же вышли на косовицу хлеба пожилые мужики с косами. Мамы наши вязали снопы, а многие и косили хлеб косами наравне с мужиками. Нам же, пацанам, была поручена работа по подборке снопов и их переноске и складыванию в копны. Как мы старались! Босиком по колючей стерне, взяв под мышки под каждую руку по снопу, а кистями еще по снопу, держа их за перевясла, мы бегом переносили свою ношу по полю, стремясь опередить друг друга, складывали снопы в копны (каждая копна-это две полукопны по 30 снопов). Работа не из легких, особенно когда постоянно хочется есть и утолить голод нечем.

Во время уборки колхоз получил от государства ссуду - несколько центнеров суржи (это смесь зерен ржи, ячменя, пшеницы). Из полученной из этой суржи крупы повариха варила занятым на уборочных работах кулеш, чуть сдобренный маргарином. Правда, кулеш был горьковатым, с привкусом полыни, но поедали мы свои порции с превеликим удовольствием. А особенное блаженство мы испытали, когда нам стали давать к обеду настоящий пшеничный хлеб, испеченный из муки размолотых зерен нового урожая. Приближалось 1 сентября 43-го, надо было готовиться к школе. Мама, как умела, сшила нам рубашки, штанишки, используя трофейные итальянские гимнастерки и брюки, верхнюю одежду сшила из итальянских же шинелей. Обулся я в итальянские ботинки-скарбы, великоватые, правда, но выбирать было не из чего. Для Петра нашлись домашние черевички. Носки для нас вязала бабушка из ниток от распущенных итальянских вязаных обмоток, выполняя эту работу на ощупь, т.к. глаза ее еле-еле видели дорожку во дворе.

Здание нашей школы было разрушено оккупантами, поэтому в качестве учебных помещений были приспособлены сохранившийся дом Митченко Василия Петровича и кое-как восстановленная хата, в которой до оккупации размещались детские ясли. Учителя - наши терешковские девушки, перед оккупацией закончившие Богучарское педучилище, Нарожная Надежда Алексеевна и Цыбулина Анна Васильевна, а также девушка из Полтавки - Забудько Софья Степановна, военруком был упомянутый выше Мизинкин Влас Демьянович. Моя любимая учительница Шубина А.И., куда-то уехавшая перед оккупацией, в село больше не вернулась, и я так ничего и не знаю о ее судьбе. Когда мы собрались в классе (мой 5-й класс - в бывших детских яслях), выяснилось, что ни у кого из нас нет учебников, тетрадей, ручек, карандашей, чернил…»

 … На этом записи нашего отца обрываются. Что-то отвлекло его, не дало возможности закончить воспоминания о военном детстве. А потом он тяжело заболел и больше уже не вернулся к своему рассказу.

P.S. По просьбе жителей с.Терешково несколько лет назад поисковики отряда "Память" перенесли в центр села останки расстрелянных немецкими оккупантами гражданских лиц. 

Воспоминания в войне. Часть 2.

В этой ямке и нашел нас немецкий солдат, вооруженный винтовкой с примкнутым штыком-кинжалом. Прячась в нашем «окопе», мы и не знали и не видели, когда фашисты вошли в село. Немец штыком откинул закрывавшее вход в ямку одеяло и с криком «Вэх!» заставил нас покинуть наше убежище и погнал нас в центр села, к церкви, где уже были собраны все жители Терешково, еще оставшиеся в селе.

В состоянии ужаса, паники мама подхватила и понесла с собой старую-престарую перину и несла ее, как драгоценность, всю дорогу. А дома остались и корова, и овечки. Построив в подобие колонны, немцы погнали нас из села по дороге в Дьяченково.

Во главе «колонны» шел дед Данила Цыркунов, который, побывав во время первой мировой войны в немецком плену, кое-как умел изъясняться с немцами на их языке. Дойдя до Дьяченково, некоторые терешковцы, по совету деда Данилы, да и он сам со своей женой и невесткой остались там с «милостивого» разрешения конвоиров, а мы поплелись дальше. Таким образом дошли мы до с. Дядин, где проживали мамины родственники. Я уж не помню, как и кто разрешил, но наша семья и несколько других остались в Дядине. Нас гостеприимно приняли наши родичи, накормили, разместили в своем доме. Так вот началась наша жизнь в оккупации.

Приказ командования 62-го пехотного дивизиона об эвакуации гражданского населения с западного берега Дона и расстрелах лиц, обнаруженных на территории, очищенной от населения. 21 июля 1942 г. Центральный архив ФСБ России. Ф. К-72. Оп. 1. Пор. 11. Л. 8, 210. Подлинник на немецком языке. Заверенный перевод с немецкого языка современный оригиналу. 

Согласно документу, жители села Терешково выселялись немецкими оккупантами в хутор Дядин Радченского района. Источник: https://victims.rusarchives.ru

Незадолго перед приходом фашистов нам пришло необычное письмо: строгий «казенный» конверт, запечатанный, с круглой печатью, адресованный Нарожной Пелагее Марковне. Так как мама находилась на работе, письмо получил я, спрятал его за пазуху и с этой ношей целый день бегал с ребятами, занимался домашними делами. И только вечером, когда мама пришла с работы, я с ужасом обнаружил, что письмо исчезло, пропало, как будто его и не было.

Бог мой, что было: до сих пор в ушах стоят крики, стоны мамы и бабушки, их плач в «голос». А я - лучше бы было мне сквозь землю провалиться! Бабушка со слезами заявила, что эта потеря говорит о том, что нашего папы уже нет, о том же твердила и мама, не переставая тужить как по мертвому. Навзрыд плакали и мы с Петром, но…

Выдержка из донесения Радченского РВК со "списком сержантского и рядового состава, с которыми семьи потеряли связь во время Отечественной войны...". Источник: ЦАМО РФ, Ф.58, Оп.977520, Д.489.

В конце августа нас нашел в Дядине папин брат Яков. Оказалось, что в ночь перед оккупацией он со своей семьей (жена, дочь Паша и сын Ваня) вместе с братом Гавриилом и его семьей (жена, сын, три дочери) запрягли своих заранее обученных коров в самодельную тележку и выехали в степь (это километра три южнее Терешково), в стенках оврага выкопали землянки и жили там. Туда же выехали и многие другие семьи, в которых были мужчины. Естественно, много увезти с собой они не могли, все продовольствие, одежда и прочее имущество остались дома, куда пришли оккупанты.

В один из дней июля 1942 года жена дяди Якова Арина Григорьевна с сыном Иваном и с двоюродными братом мужа Яковом Харитоновичем пошли в село, надеясь принести в степь что-либо из продуктов, одежду… Но в прифронтовом селе хозяйничали фашисты, и наши «ходоки» были схвачены, доставлены к коменданту, а потом были выведены в кусты недалеко от комендатуры и расстреляны.

Вместе с ними были убиты в тот день еще четверо терешковцев. Но дядя Яков, находясь в степной землянке, не знал, что его близких уже нет на свете, питал надежду, что может быть их немцы прогнали из села, и они ушли куда-нибудь – в Дьяченково, Полтавку… Вот он и пошел из села в село в поисках своих родных и дошел до Дядина, где и обнаружил нас.

К этому времени немцев на передовой сменили итальянцы, которые как-то мягче относились к мирному населению и разрешали передвигаться по оккупированной территории. Дядя рассказал нам о своих мытарствах, много плакал, сожалея, что разрешил жене и сыну идти в село в лапы к немцам, подозревал, что жена и сын погибли; вместе с ним плакали бабушка и мама, плакали мы с Петром, плакали наши родичи.

На семейном совете решили, что и мы должны перебраться к своим терешковцам, и мы собрались и в тот же день ушли из Дядина. Из Дъяченково мы двигались по «американке» (это дорога, построенная американцами во времена НЭПа, связывающая Дьяченково с Монастырщиной). Выйдя на терешковскую территорию, мы увидели небольшую группу коров, пасущихся метрах в 30 от дороги, и среди них узнали нашу «Маню». Когда мама окликнула ее, она громко замычала, прибежала к нам и пошла, как привязанная, за нами. Придя в балку, мы выбрали себе подходящее место в стенке оврага, выкопали окоп, укрыли его, рядом выкопали «печку» и «зажили» на новом месте.

Но как можно жить, не имея при себе ничего, кроме принесенной мамой битой-перебитой перины? Даже воды из родника набрать не во что, не в чем сварить пищу… да и из чего варить? Надо было пытаться пройти в село, чтобы выкопать картошки, взять хоть какую-нибудь посудину для воды, для приготовления пищи, а также, если повезет, найти какую-нибудь одежду, обувку, что-нибудь для постели… В первый «поход» мы отправились вдвоем с мамой. При подходе к спуску с горы в Терешково, мы были обстреляны: стреляли наши из-за Дона, видимо, принявшие нас за итальянцев. К счастью, в нас пули не попали, но нам пришлось вернуться и искать безопасную дорогу в село. Мы сделали крюк, спустились в овраг, который вывел нас к селу рядом с кладбищем и за селом благополучно добрались до дорожки, ведущей к нашему огороду и дому.

Придя к себе домой, мы обнаружили, что дом наш наполовину разобран (итальянцы использовали древесину из разобранных домов и сараев для обшивки стен в блиндажах),но так как наш дом был очень старый и бревна в стенах его были полусгнившие, то половина стен осталась неразобранной, над комнаткой-кухней даже потолок сохранился и входная дверь в ней была на месте, были разобраны и увезены и «верхи» сараев. Но яма в сарае напротив входа в дом осталась необнаруженной, а в этой яме был закопан небольшой ящик с зерном ржи - это была удача!

Мы вскрыли эту яму, открыли ящик, взяли немного зерна, а потом ящик закрыли, присыпали землей и замаскировали, чтобы никто не обнаружил наш «клад», выкопали немножко картошки, собрали яблок, подобрали во дворе пару куфаек, старенькое одеяло (из дома все было пришельцами выброшено во двор). Передвигались мы по двору и огороду, пригнувшись, боялись, чтобы нас не обнаружили итальянцы. Когда собрали все приготовленное в одно место, оказалось, что мы все унести за один раз не в силах - пришлось собранное поделить; половину мы забрали в мешки, а остальное оставили под яблоней, прикрыв его бурьяном, в надежде забрать потом, во время следующего «похода».

Нагрузившись мешками, мы благополучно вышли за село, но когда проходили мимо улицы, на которой размещалась комендатура, нас задержал патруль из двух итальянцев. Солдаты что-то спрашивали на своем языке, ощупывали наши мешки, проверяли содержимое ведра, которое несла мама, о чем-то разговаривали между собой, спорили, но, в конце концов отпустили нас, ничего не тронув из нашей драгоценной ноши.

Мы по оврагу вышли в степь и благополучно добрались до своего убежища. Теперь мы имели возможность приготовить хоть какую-нибудь еду, принести воды из криницы, застелить постель поверх соломы и бурьяна, прикрыться чуть-чуть дырявым одеялом. В следующий поход в село я отправился на следующий день уже без мамы, с соседом Колей Шевцовым, который был двумя годами старше меня. Теперь мы пришли не по оврагу, а по дороге - «американке», которая проходила в полукилометре южнее Терешково и связывала «монастырщинскую» дорогу с терешковской нефтебазой. Рядом с этой дорогой было засеянное подсолнечником поле, и мы шли не по дороге, а по междурядью подсолнухов, считая, что мы там надежно замаскированы.

Мы благополучно добрались до своих подворий, загрузили свои котомки картошкой, яблоками, взяли с собой по чугунку и отправились «домой». Когда мы перешли через «американку» и вошли в подсолнухи, нас встретил итальянский патруль из двух солдат, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками. Один из солдат был настроен мирно, но второй снял винтовку с плеча, направил на нас, что-то кричал (одно слово мы только поняли -«партизан»), а второй ему перечил, тоже что-то объяснял своему напарнику, потом они даже подрались между собой; в конце-концов, они нас отпустили, на первый со зла надавал нам своим кованым ботинком и заставил нас бежать бегом, но все-таки отпустил, и мы, до смерти напуганные, бежали и бежали, все, ожидая выстрелов в спину, пока не попадали в изнеможении.

Отдышавшись, мы продолжили свой путь и принесли своим драгоценные продукты и чугунки. Потом, успокоившись, мы с Колей еще несколько раз совершали «походы» в село за продуктами, но каждый раз все обходилось без приключений. Жизнь продолжалась. Взрослые терешковцы-мужчины где-то нашли трактор ХТЗ, молотилку, нашлись среди них и умельцы - тракторист и машинист молотилки, и организовали обмолот снопов пшеницы, скирда которых была сложена во время хлебоуборки еще до оккупации рядом с оврагом, в котором жили все мы.

Стараниями старосты было получено у итальянцев разрешение на обмолот хлеба, при этом половину добытого зерна забирали оккупанты. Но все-таки добытое зерно, справедливо разделенное на всех «едоков», было ощутимой помощью селянам для борьбы с голодом в грядущей зимовке. Для нас, пацанов при обмолоте хлеба тоже нашлась работа: мы оттаскивали от молотилки солому. Которую скирдовали наши мамы; волокушу при этом таскали коровы, запряженные в ярмо. Не занятые при обмолоте взрослые мужчины и женщины занимались подготовкой к зиме: в Каменной балке, готовились блиндажи, на несколько семей каждый; при строительстве использовались дубы и осины, росшие по откосам балки. Эта балка была выбрана для зимовки еще и потому, что там был колодец с хорошей питьевой водой.

Яр Каменный к югу от села Терешково на карте Генштаба Красной Армии.

Одновременно со строительством блиндажей взрослые готовили корма для зимовки животных, устраивали навесы и загородки для размещения их. Когда блиндажи были подготовлены, а это было уже поздно осенью, все мы перебрались в Каменную балку. В нашем блиндаже разместились четыре семьи, для каждой был отгорожен свой уголок. Рядом с блиндажом разместились навес с загородками, вместивший в числе других и нашу Маню, стог сена с соломой для кормления буренок. Рядом с Каменной балкой было большое, засеянное ячменем. Во время бомбежки посевы сгорели, но обгорелое зерно в колосках годилось для употребления в пищу, поэтому все, кто мог двигаться. В том числе и мы, пацаны, были заняты сбором колосков. Для размельчения зерен использовались различные ступки, такие как гильзы от снарядов, а в одном из семейств, наших соседей по блиндажам, нашлась и вывезенная из села примитивная мельница. Из которой выходила смесь крупы с мукой, годной даже для выпечки хлеба, лепешек.

Пришла зима. Выпавший снег укрыл землю, сбор колосков прекратился. Зима, холод усложнили нам и без того нелегкую жизнь. Небольшие печурки в наших «квартирах» еле-еле поддерживали плюсовую температуру, мы постоянно дрожали от холода, согревались, тесно прижавшись друг к другу. Лежа на сколоченном из жердей топчане с соломенной постелью, укрывшись дырявым одеялом. А тут еще постоянно хотелось кушать… Но надо было выходить из «хаты», так как скотинка требовала ухода, коров надо было кормить. Поить, убирать навоз и т.д.

До смерти не забуду, как мы водили коров на водопой к колодцу, расположенному в низине балки метрах в четырехстах от нашего зимовья. Ноябрьский мороз под 30 градусов, ветер через полотняные штанишки обжигали ноги, ступни ног замерзали в рваных ботинках, руки коченели в тоненьких самодельных рукавичках, куфайка не могла согреть тело, хотелось, но было нельзя и негде спрятаться от дух захватывающего холода… А из колодца надо доставать ведром воду, наливать ее в каменное корыто…Напившись, коровы рысью бежали домой и мы за ними следом. Наш степной поселок часто навещали группами немцы и мядьяры. Это были артиллеристы дальнобойной батареи, расположенной в развилке, где сходились два оврага в один, идущий с терешковских полей в Дьяченково, они обслуживали орудия со стволами д.200мм и длиной метров по 8 - 10, снаряды которых доставали за Доном Бычок, Петропавловку… «Гости» требовали и забирали у нас молоко, искали партизан, грозились расстрелами в случае обнаружения их в селе.

А партизаны в самом деле приходили в наш поселок. Михаил Иванович Гениевский, наш односельчанин, несколько раз приходил из-за Дона к своим землякам, рассказывал о положении на фронте, о разгроме немцев под Москвой, о сражениях в Воронеже, о скором и неминуемом изгнании захватчиков и нашем освобождении. Эти рассказы укрепляли веру терешковцев в нашу победу, надежду на скорое возвращение к родным очагам. В декабре вера селян в скорое избавление то оккупантов укрепилась, т.к. даже в нашу заснеженную балку стал доноситься гул от разрывов снарядов, а по дороге, ведущей из Богучара и Дьяченково в сторону Чертково, Миллерово, т.е. на Запад, все чаще стали двигаться какие-то машины, повозки, потом сначала небольшие группы, а вскоре и колонны отступающих завоевателей.

Наконец настало 19 декабря 1942г. Всю ночь под этот день и утром до нас доносилась канонада - это «Катюши» громили врага, освобождая богучарщину от полугодового порабощения фашистами. С наступившим днем в наш поселок пришли наши - взвод или, может быть, рота молодых солдат-сибиряков 22-го-23-го года рождения. Все терешковцы, от мала до велика, высыпали «на улицу», радостно встречая своих освободителей. Сибиряки сразу же арестовали старосту - молодого мужчину, дезертировавшего с военного завода в Луганске и скрывавшегося в Терешково в погребе у родственников до прихода немцев, а потом назначенного оккупантами старостой взамен старика, который помог односельчанам хоть в какой-то степени обеспечить себя зерном. Когда солдаты вели арестованного по поселку, на дороге, ведущей от немецкой артбатареи к Каменной балке, показалась группа человек из 20 вооруженных немцев и мадьяр, направлявшихся к нашему зимовью. Зачем они шли? Взрослые говорили потом, что эта банда направлялась в наш поселок, чтобы уничтожить всех нас…

Сибиряки, оставив с арестованным старостой одного воина, бросились навстречу банде, стреляя из автоматов. Офицер-эсэсовец, ведущий банду к селу, видя безвыходность своего положения, подорвал себя гранатой, с ним погибли и несколько рядовых солдат, остальные побросали свои винтовки, автоматы и подняли руки, их потом отправили под конвоем в Дьяченково… Сибиряки же вернулись в поселок и вместе с терешковцами стали праздновать наше освобождение от оккупантов. А по дороге на Дьяченково потянулись колонны плененных итальянцев, мадьяр…

Теперь настала пора возвращаться к родным пепелищам: в селе, насчитывающем почти две с половиной сотни дворов, целыми, годными для жилья, остались не больше десятка домов, остальные были разрушены бомбами и снарядами, а «Цыганок» весь был сожжен то ли пришельцами, то ли нашими зажигательными пулями и снарядами из-за Дона. Дом дяди Якова остался цел, так как в нем во время оккупации жил какой-то итальянский чин; в доме дяди Гавриила был снят «верх», а стены с потолком сохранились, печь тоже осталась целой, разрушена была дымовая труба. После «разведки», проведенной дядями, решено было перебираться всей родней в дом дяди Якова, а потом, подготовив под жилье разрушенные жилища, расселиться каждой семье по своим подворьям...

Продолжение следует...

Воспоминания о войне. Часть 1.

Нарожный Егор Петрович вспоминает.

«С чего начать наш разговор? Наверное, начинать надо с начала начал. Родился я в апреле 1931 года - шел 14-й год Великой Октябрьской Социалистической революции. Родители мои: отец Петр Архипович и мать Пелагея Марковна - оба 1907 года рождения… Наступил 1941-й год. В этом году я закончил 3-й класс. Во время каникул я часто бывал с отцом на ферме. А когда коров вывели на летние пастбища в поле, приходилось пасти их и ночью, что мне очень нравилось.

Все, вроде бы, складывалось хорошо, но старшие - наши отцы и матери становились все озабоченнее, угрюмее, все чаще в разговорах старших упоминалось тревожное слово «война». И война пришла. 22 июня немцы без объявления войны начали бомбить наши города и села, их танковые полчища начали давить гусеницами все живое на нашей земле, все растущее на ней. Но до моего сознания совершившееся дошло позже, через неделю.

В этот день 29 июня родители, взяв в колхозе одноконную подводу, поехали рано утром на базар в Богучар. А в 8 часов утром к нам домой принесли из сельсовета повестку на имя Нарожного Петра Архиповича, 1907 года рождения, обязывающую его явиться в военкомат как мобилизованного в ряды Красной Армии, уже сражавшейся с напавшими на нашу родину фашистами. Вот только теперь, когда в наш дом пришли все наши родственники, соседи, когда раздались в доме плач и причитания, до моего сознания дошло, что случилось что-то страшное, что началась ВОЙНА!

Повестки о призыве в тот день получили 18 терешковцев, папиных сверстников, поэтому и по всему селу раздавались плач, крики, во всех дворах мобилизованных готовились к проводам, причем проводам спешным, т.к. отправка назначена была в тот же день после обеда. Пришедшие к нам в дом дяди и их жены стали готовить все к проводам, а мы с братишкой Петей (он моложе меня на 4 года) пошли пешком по дороге, ведущей в Богучар, чтобы сказать родителям о том, что папу зовут на войну. Встретили мы родителей на полпути на лугу. Они уже знали о призыве и поэтому покинули базар, ничего не купив. Мама плакала, а отец успокаивал и ее, и нас, бодрился, говорил, что вот поедет на войну, поможет Красной Армии разбить фашистов, и с победой вернется домой.

Дома уже все готово было: накрыт стол, все родственники собрались. Старшие братья отца - Яков Архипович, 1891 года рождения и Гавриил Архипович, 1896г. - за столом, как более опытные, давали отцу наставления, уговаривали нашу мать и свою маму - нашу бабушку, жившую в нашей семье, не плакать, терпеливо ждать солдата с войны домой, обещали нашему отцу, что они не оставят в беде нашу семью, будут всемерно помогать. Дядя Гавриил, бывший красный партизан, прошедший всю гражданскую войну, давал отцу наставления, как вести себя в боях с врагом, чтобы и противника одолеть, и самому целым и невредимым выйти из боя.

Бабушка и мама собирали папин вещмешок, постоянно плакали. Мы с Петей и Любой, глядя на старших, тоже плакали. Отец то и дело обнимал нас, а Любу с рук не спускал и тоже был в слезах. На всю жизнь мне запомнились эти проводы: небритое, колючее папино лицо, его заплаканные глаза, мамин и бабушкин плач, плач теток и наших старших двоюродных сестер, всеобщая скорбь и суматоха. Но вот папино лицо, как ни стараюсь, вспомнить не могу, и ни одной фотографии отца в доме не сохранилось: то ли их вообще не было, то ли они пропали во время фашистской оккупации…

Но время неумолимо приближало момент расставания - и вот уже возле нашего дома остановилась подвода, на которой призванных на войну везли к с/совету, а вслед за нею шли те, кому Родина поручала свою защиту от врага, толпой шли их жены, матери, дети, раздавались плач, причитания. Картина не из веселых, никак не способствующая тому, чтобы запеть или пуститься в пляску, как показывают в некоторых кинокартинах.

Вышли и присоединились к провожающим и наши родители, и все родственники, проводили воинов за околицу. Дальше отец не разрешил нам идти, и мы долго-долго стояли на дороге за селом, махали руками вслед ушедшим. А потом вернулись в опустевший дом.

Долго-долго все наши родичи обсуждали с бабушкой и мамой как нам теперь жить, как держаться, как поддерживать друг друга, звучали наказы нам, детям, слушаться маму и бабушку, помогать им по хозяйству, не обижать младших. Вот теперь только, когда отец ушел из дома, ушел на войну и было неизвестно, вернется ли он, только теперь дошло до моего детского сознания, что действительно началась война, совершилось что-то страшное, непоправимое. И, наверное, в эти часы и закончилось детство, хотя и было мне всего десять лет.

Теперь надо было не только готовиться к занятиям в школе, а и выполнять домашние мужские дела - теперь я был старшим мужчиной в доме и на меня возлагалась ответственность за состояние домашнего хозяйства, за его благополучие, обустроенность, за то, чтобы младшие братик и сестренка не были обижены какими-нибудь драчунами, чтобы они не забрели куда-либо, не заблудились, не пошли без надзора к Дону, не утонули там и т.д.

Непомерная, неподъемная ноша легла на мамины плечи: надо было готовиться к будущей зиме, готовить топливо для обогрева дома, готовить корма для коровы и пары овец, готовить одежку и обувку для детей на зиму, заботиться о том, чтобы было чем зимой кормить – поить семейство (трое детей и престарелая полуслепая свекровь), каждый день с утра до позднего вечера без выходных работать на колхозных работах… и …ждать, постоянно ждать весточки от ушедшего на войну солдата.

Ожидание писем стало и для нас, детей, основной заботой: к тому времени, когда должен был появиться почтальон, мы всегда сидели в ожидании на скамеечке у дома. И не было радостнее события, когда почтальонша приносила долгожданный треугольник солдатского письма. Этот треугольничек, как самая большая драгоценность прятался за пазуху и бдительно хранился там до прихода мамы с работы. По прибытии мамы, уже вечером, при свете семилинейной керосиновой лампы я, как единственный в семье «грамотей» (мама на занятиях в «ликбезе» с трудом научилась расписываться) начинал чтение отцовской весточки, а все остальные внимательно слушали.

Отец писал, что прибыл в часть, получил обмундирование. Учится военному делу, учеба трудная, скучает очень, спрашивает, как мы тут живем без него, передает приветы братьям и их семьям, соседям, наказывает нам, детям, слушаться маму и бабушку, помогать им, заботиться друг о друге, особенно о маленькой Любе; особые наказы мне, старшему «мужику» в доме: во всем помогать маме по хозяйству, заботиться о младших братике и сестренке и о старенькой бабушке. И я, как мог, старался следовать наказам отца: заготавливал траву на вечер для коровы, встречал ее и провожал домой из стада, готовил дрова и кизяки для печки и т.д.

А война делала свое черное дело: к осени через село начали двигаться беженцы с западных областей Украины. Их рассказы о брошенных домах, селах, городах, о жутких бомбежках будоражили, вселяли ужас, безнадежность, убивали надежду на скорое окончание войны, на возвращение домой ушедших на войну солдат. В село стали приходить страшные «казенные» конверты с похоронками, то в одной части села, то в другой с их приходом раздавались душераздирающие крики, плач, стенания осиротевших детей, вдов, матерей погибших воинов. Тревога ни на минуту не покидала семьи тех, кого еще не посетила страшная весть. Неумолимо приближалась зима, а с нею и заботы: как одеть-обуть детей, где взять топливо для обогрева дома, как заготовить корм для коровы-кормилицы.

Мама брала меня с собой и мы с нею – она косила., а я подгребал и стаскивал в валки - заготавливали мышей, отросший после уборки хлебов на полях - это был хоть какой-то корм для коровы. Там же после уборки хлебов почему-то выросло много кустов перекати-поля - его мы собирали как топливо для печки. Это растение похоже на большущего, до полуметра высотой, свернувшегося ежика, такого же неприступно колючего. А его ведь надо было брать голыми руками и переносить в одну кучу, чтобы потом, когда мама выпросит у колхозного бригадира арбу и приедет на поле, погрузить эту кучу в арбу, отвезти домой, выгрузить… Адская, скажу я вам, работа: исколотые руки, колючки за шиворотом, под рубахой… Но зато как жарко горят эти колючки в печке! Лето заканчивалось, приходила пора идти в школу: надо обуться, одеться, купить ручку, перья, карандаши, чернила, тетради (учебники нам выдавали в школе) - для мамы это опять головная боль, т.к. для покупок требовались денежки, а где их было взять! Одна надежда на корову-кормилицу, но молочко требовалось в первую очередь сдать государству - до 800 л. в год, а потом уже из оставшегося приготовить масло, отнести его в город на базар и выручить требуемые рубли-копейки для всего необходимого.

Поэтому в школе ребята выглядели совсем не так, как сегодняшние школьники: редко на ком было пальтишко, большинство одеты были в куфаечки, обуты в латаные ботинки. Как и раньше, в 4-м классе учился я отлично. Александра Ивановна Шубина, моя учительница, ценила меня, часто приглашала к себе домой (она жила в маленькой квартире при школе), угощала своими кушаньями. Особенно запомнились ее пирожки с картошкой: до сей поры мне кажется, что вкуснее тех пирожков я не встречал ни дома, ни в различных предприятиях общепита. И только потом, уже во взрослой жизни, я понял, что эти угощения моей любимой учительницы были поддержкой моей матери в ее борьбе с нуждой.

Пришла зима. Такой зимы я на своем веку больше не видел: наш дом был так засыпан снегом, что мы с санками залезали по сугробу до самой дымовой трубы и оттуда спускались, как с горы, на улицу. Шел 1942-й год. Война ни на минуту не давала передышки: почти каждый день в нашем доме на ночевку останавливались беженцы, а потом и солдаты отступавшей Красной Армии, набивалось столько народу, что ногой ступить было некуда. Мы, детвора, забивались к бабушке на печку и оттуда наблюдали за всем, что творилось в доме.

Трудная зима не прошла даром: в конце зимы мы, детвора, все трое заболели, и мама была вынуждена отвезти нас в Богучарскую больницу. В больнице у нашей Любы приключилось воспаление легких, ее перевели в отдельную палату, и она там умерла, но нам с Петей мама твердила, что с Любой все хорошо, но к ней врачи не пускают. И только спустя неделю, когда мы с Петей выздоровели, и мама приехала за нами, мы узнали, Любы больше нет. Это было потрясением для нас. Но чего стоило это событие маме! Ведь, посещая нас в больнице, она и виду не подавала, успокаивала нас, говорила, что Люба поправляется, скоро ее отпустят домой… Отпустили!

Многоснежная зима вызвала и небывалый паводок весной: целая улица «Цыганок» была затоплена, вода, залив овраг, дошла до его вершины, т.е. до места, где теперь расположен медпункт. Почти все жители затопленной улицы вынуждены были покинуть свои жилища и переместиться к родственникам, или просто к добрым людям, на «сухие» улицы села. Переехали и к нам наши родственники - семья маминого брата со своим скарбом и животными. Семья увеличилась - теперь в нашей не очень-то просторной хате размещалось 8 человек. Но … в тесноте - не в обиде: нужда и война как-то сблизили людей, горе делилось на всех поровну.

Летом усилился поток беженцев и отступавших военных. Узенький наплавной мостик через Дон не вмещал всех желающих попасть на левый берег, и солдаты использовали все, на чем можно было переправиться: лодки, челны, просто бревна, доски, ворота и калитки, снимаемые во дворах терешковцев. Особенно усилилась паника, когда начали летать немецкие самолеты - сначала разведчики, а потом и бомбардировщики. Мы, пацаны, собирались стайками и наблюдали за страшной каруселью над переправой в Галиевке: навстречу вражеским самолетам вылетали один-два наших истребителя, пытавшихся защитить беженцев и военных, но куда там - немецких самолетов было много, они прорывались к переправе, сбрасывали бомбы и звуки разрывов доносились даже до нас в Терешково. Потом немцы стали налетать и на нашу терешковскую переправу: бомбы падали в Дон и фонтаны от разрывов их поднимались выше нашей церкви и, наверное, под эти разрывы попадали и те, кто пытался переправиться через Дон. Вокруг села паслись лошади, коровы, овцы, брошенные беженцами, и немецкие летчики, наверное, приняв животных за наших солдат, сбрасывали бомбы туда, и животные гибли под взрывами. Потом налеты начались и по ночам. В одну из таких ночей погиб дедушка Зубков Савелий: крест на его могиле и поныне стоит метрах в 15 за ларьком Сошнева.

Село Терешково. Церковь Вознесения Господня. Июль 1942 г. Источник: https://sobory.ru

В ту же ночь от разрыва бомбы сгорела хата Цыбулиных - это в трехстах метрах от нашей хаты. Страшные, разрывающие барабанные перепонки звуки разрывов бомб, их ужасающий вой перед взрывом вселяли такой страх, что казалось душа, расстается с телом. Не знаю как другие, но я так боялся этих ночных налетов, что мама, накрыв меня одеялом, одеждой, укрывала меня своим телом и не могла удержать - так я дергался, рвался, будто можно было куда-то убежать, спрятаться от этого ада. Много-много лет прошло с тех пор, но кошмары тех ночей снятся и сегодня. Спасаясь от бомбежек, мама вырыла в гущине тернового куста на огороде ямку, способную вместить нас четверых, кое-как укрыла ее, и мы там «спасались» от налетов.

Продолжение следует...