РУБЕЖ НА КРОВИ. Часть четвертая

12.06.1943

…Был вновь у минеров. Знакомился с итальянской миной нажимного действия в виде длинного металлического ящика из двух крышек. В ней 26 кг тола, два взрывателя по бокам. Кнопки лежат вниз и при малейшим нажиме срабатывают. Штука одинаково опасна и для людей, и для транспорта. Минеры вынимают их из таких мест, где мы сотни раз уже ходили: в дорогах, тропках. Чистая случайность, что еще не наступили.
Много снято минерами круглых мин ТМ-35.

От минеров пошел по опорным пунктам. Все буйно зарастает травой, ходить становится опасно, гранаты видно плохо.

Огромная грусть охватывает, когда идешь по этой изрытой траншеями, воронками бомб и снарядов, изуродованной и опозоренной земле.

Стоит нерушимая тишина; в блиндажах, ямах и окопах догнивают мертвые: торчит нога, рука, куски одежды. Это даже не кладбище, а гораздо более жуткое место.
Как ядовитые красные цветы в зелени поблескивают гранатки.

Светятся на солнце металлом консервные банки и битое стекло и, кажется, что над головой не живое солнце, а огромный прожектор, специально направленный осветить эту картину боя.

Прохожу через пункт около оврага. Землянки врезаны в крутой скат, побелены изнутри, со столами и лавками.

По оврагу поет свою вечную песенку ручей, к которому сделана кирпичная лестница.
Заходит солнце. У ручья сидит русский солдат - капитан Горбачев.

Когда-то тут сидели и слушали песню ручья, вспоминая далекую Италию, другие солдаты. Один из них привалился к краю оврага. Нижняя часть его тела полностью разложилась, ручей размыл ее, торчат тазовые кости и плавают белые черви. Голова в шлеме припала к откосу, оскаленный череп с остатками волос пустыми глазницами смотрит на ручей. Труп как бы присел у ручья и сполз в него.

Возвращаюсь в сумерках; кричит кузнечик и коростель - только эти два звука нарушают тишину. Даже из села не слышно других звуков.

...Участок сел на третье место, прислал и свое резюме Мичкин на 4-х страницах - сплошное брюзжание, передержки. Прорабатываю его с прорабами, ругаемся. И в час ночи идем спать.

…Между прочим, есть алюминиевые консервные банки - легкие, как бумага, и алюминиевые стаканчики.

…Итальянцы увезли себе кой-кого. Одна из Гадючьего вышла замуж за офицера и уехала в Италию.

13.06.1943

...Не хватает лесоматериала. С утра ухожу на разведку дальнего леса у Дона. У с. Свинюхи в лесу - опорный пункт немцев. У проволоки - склад мин; в самом пункте все густо заросло травой. Валяются гранаты, бинты - видимо был госпиталь.
Вспугнутые моим приходом сороки с криком носятся подо мной. Тишина мертвая.
Зашел в землянки - использовать на разборку. Посмотрел журналы - обычная буржуазная агитация: все очень однообразно: бравые солдаты, генералы, парады, мечтающие о воинах женщины, реклама зубной пасты и вечных перьев.

На опушке леса - в поле отрадно видеть, как трактора начали после более чем готового перерыва поднимать поле на лощинке перед немецким опорным пунктом. Сам пункт, усаженный крестообразными 4-х амбразурными дзотами с прострелом зигзагообразных фасов колючки, ощерившись мертвым оскалом полуразрушенных амбразур, стал пауком на скате холма, навис над живой жизнью.

Напрямик полем иду обратно: в тылу передовой немцы редко ставили минные поля.
В штабе - огорчение: отбирают знамя, все недовольны.

14.06.1943
 

…Приехал принимать знамя прораб Миронов – этому парню не жалко и отдать. Выстраиваем отряд в поле, речи, и знамя увозят на машине. Кирьянов читает мне нотацию о необходимости изменить мой характер.

Приезжает на «прорыв» агитбригада Управления и дает концерт под открытым небом – еще на один час меньше рабочего времени.

Вечером собрали прорабов, причем Буренков ругал их не сильно. Это частично ободрило людей.

Делаем сводку, разнорядку и в два часа уходим отдохнуть до 5 ч. утра. Недосыпать в течение месяца становится трудно.

…Некрасовский случай: одна колхозница родила на трассе. Злые языки утверждают - итальянца.
…Вчера 13 июня было воскресенье – Троицын день: в хате у меня увядают установленные хозяйкой ясени и клены, пахнет чабрецом, рассыпанным по глиняному полу. Аромат увядающей зелени наполняет комнату. В окна падает свет луны из-за туч. Оконный переплет резкой тенью лег на пол.

…Сегодня в поле застала нас сильная гроза. Притаились всей компанией в убежище миномета. Звеньевая очень заботливо пригласила всех, как в хату. Объясняет, что хата хорошая, «жинки копали, дрова (бревна) носили, мужики бревна клали, жинки глину носили и на ней танцевали» и получилась добрая хата, в которой не страшен дождь. А гроза разбушевалась, перешла в крупный град, поток воды хлынул из хода сообщения в окоп и подтопил нас по колено. Вымокли, но зато какой чистый и бодрый воздух после грозы!!
Идем дальше, встречаем звеньевую «трудартели». Она все знает, как десятник, толково и любовью разъясняет, не пускаясь в подробности. В колхозе она тоже звеньевая.
…В дзотах женщины любовно убрали столики цветами, ветками и создали уют, подмели, а местами без спросу покрасили мелом (крейдой).

15.06.1943

….Ливень многое размыл, залил точки, кое-где обвалил откосы; транспорт стоит, а сегодня последний день задания. С планом полностью не уложились. Получили план на вторую половину месяца – сидели до трех часов. Вышли – светает, заходит луна, еще поет соловей. Легли совсем светло и проспали до шести утра. Никак не привыкнешь совсем не спать. Прорабы засыпают, сидя за разговором.

16.06.1943

…Подводим итоги на слете. Съехалось много народа, главным образом колхозницы. Поют песни, рассматривают «Доску почета». В 9.30 начинается слет. Мы за полмесяца работы на втором месте. После слета для участников - ужин на открытом воздухе и выступление агитбригады. Сдвинули две машины, осветили фарами площадку, и сцена готова. Программы колхозникам понравилась, особенно шаржи на фрицев.
Разъезд начался в третьем часу. Интересно отметить возросшую активность женщин – это самостоятельные, энергичные, инициативные люди. Только сейчас, в войну, можно оценить всю силу русскую женщины.

…Наши украсили штаб: в гильзе 78-мм патрона, обвитой красной бумагой от гранат, ставят букет полевых цветов.

Начинает созревать земляника (по-местному – клубника). В этом году много и очень крупной, почти как садовая. А яблоки пропали – съел червь: стоят желтые в паутине.

17.06.1943

Делаем план второй половины месяца. Алексеев, сказавшись больным, ушел домой.
Неожиданно приезжает полковник Загородний Алексей Ильич (наш хозяин) и Кирьянов. Мне первое знакомство с Загородним очень неудачно – в штабе, как назло, базар и все в сборе, что начальство всегда раздражает.

Представился я, как нельзя хуже (полковник говорит: «ратники») и принялся докладывать. Пришлось мне же ехать и на трассу. Показал наш КП, правый фланг, реку. Первое впечатление от полковника – прост и даже шутлив. Поездкой остался доволен, но санчасть (его ВПЖ), приехавшая с ним, принялась за жестокую ревизию: все разнесла в пух.
В 10.30. проводили полковника ужинать и спать.

Произошел несчастный случай с минером – на подрыве кучи гранат – со смертельным исходом. Похоронили на месте работ с воинскими почестями, поставили столб и дощечку.
Готовимся к сдаче рубежа высокой комиссии – подчищаем.

18.06.1943

Переводим людей на новый РОП. Интересно видеть, как пришли в движение эти массы людей по нашему распоряжению. Я думаю, что многих руководителей это чувство и толкает к перемещению народа – чувство власти, когда масса подчиняется.

19.06.1943

Была большая ругань с новым планом.

20.06.1943

Выехали с утра проверить РОП Разгулова и Эстрина. Это километров за 40.

Дорогой много разбитых неприятельских пушек, самоходные итальянские пушки, в виде танка, песочного цвета с голубой и белой полоской.

Проезжаем Богучар. Центр весь разрушен. На въезде, как всегда, церковь и каменная тюрьма. Единственное трехэтажное здание школы у собора – без крыши, окон, с разрушенными стенами. Особенно пострадали каменные дома.

Городок маленький, расположился на скате крутого холма над речкой, вернее, ручьем Богучаркой. Перед городом (с юга) большая пойма. На лугах много цветов после дождя. Проезжаем с. Дьяченково: разрушений мало, тут уже был тыл.

Эстрин расположился лагерем в поле, прямо на РОП. У него – шалаш, где штаб и ночевка. Походная кухня, стога сена – настоящий цыганский табор. Укреплений и боеприпасов в этом районе уже меньше и работают в достаточно спокойной обстановке. Сделали замену точек, осмотрели качество работ.

Дорогой на машине подвезли курортников из Богучарского дома отдыха – трех мужчин и женщину: едут в Мамон для направления в Армию. Сильно загорели, подлечили нервы.

По приезду – записки Кирьянова – иду пешком за 6 км в Красно-Орехова проверять: все ли выполнены указания Загородного.

Фамилии: Ейбогина, Певный, Писный, Костоглот.

22.06.1943

Исполнилось два года войны. Обычный напряженный день.

23.06.1943

Был у минеров. Их поле все красное от зрелой клубники, но рвать ее бояться.
Бродя около минеров с отдельных островков, я все-таки полакомился ягодами – уж очень соблазнительно.
День надо признать исключительным: не было ни одного посетителя. Дела по работе поправляются, вышли вновь на первое место.

Продолжение следует...