Тема Великой Отечественной войны занимает особое место в творчестве нашего земляка Воронцова Александра Свиридовича. Напомним, что он родился 14 июня 1939г. в селе Радченское Богучарского района Воронежской области. С 1970 г. живёт в Тольятти. Ветеран труда, ветеран ВАЗа, на котором работал 29 лет, из них 25 лет инженером-конструктором. Имеет награды за трудовую деятельность.

Автор книг «Ты понимаешь, я - не идол», «Дымок», «Неизъяснимая нежность моя», «Трубач», «Что помнится крепче», «Метеорит», многожанровый двухтомник «Вначале была жизнь» и сборник песен «Сердце не знало оков».

Представлен в антологии «Писатели Самарского края в числе 100 авторов от середины Х1Х века до современности. Награждён «Гоголевской медалью» ЮНЕСКО.

Член Тольяттинской городского отделения Самарской писательской организации Союза писателей России.

Член Союза писателей России.

САНИТАРКИ

С виду цвет судьбы у них неяркий,

Очень схож с полынью и свинцом,

Не с того ль, что с поля санитарки

Выносили раненых бойцов?

На губах горчит пыльца полыни,

Слез и пота на глазах рассол,

Вся врагом пристреляна равнина,

Гладкая, открытая, как стол.

Только б дотащить до той воронки,

Раны в ней бойцу перевязать,

Только б уберечь от похоронки

Чью-то ожидающую мать!

А потом – опять свинцу навстречу:

Не один там раненый солдат,

Чтоб, взвалив на узенькие плечи,

Их тащить в воронку-медсанбат.

Скольких же они от смерти близкой

Сберегли: сто тысяч? миллион?

Если б в поле скромным обелиском

Вырос мак, где воин был спасён, –

Полстраны бы высветилось ярко

Буйно-красным пламенем цветов,

Оттого что с поля санитарки

Выносили раненых бойцов!

1.03.80.

БРАТСКАЯ МОГИЛА

Здесь все равны: сержант и рядовой,

И капитан, и лейтенант безвестный,

Теперь они лежат по-братски вместе

Под серою гранитною плитой.

Но общая к Отечеству любовь

Сто крат сильней, чем братская могила,

Между собой их раньше породнила,

И лишь потом, в земле, слилась их кровь.

Срослись с землею этой до конца,

Уже давно землею стали сами,

Но проросли травою и цветами,

И памятью народной сквозь сердца.

21.04.81. Сталинград

НАШИ

Война опять у Дона сутками

Ворчала, кашляя надрывно,

С морозным ветром звуки жуткие

Текли на хутор непрерывно.

А между хатами иззябшими

Порхали вести снегирями,

Что скоро-скоро встреча с нашими,

А там – "капут" фашистской дряни,

Что круто все житье изменится,

Что полицай с утра в омете...

И вот с бугра от черной мельницы

Заговорили пулеметы.

На дне промерзшего окопчика,

Укутав сына в одеяло,

Сидела мать с трехлетним хлопчиком

И тихо: "Наши!" – повторяла...

С тех пор дорог немало пройдено

И поднято добротных пашен,

Но для меня понятье РОДИНА

Навек осталось в слове НАШИ.

1982г.

РАНЫ

Он лез нахально и упрямо,

Прессуя дымку ковыля

Казалось даже: "Мама! Мама!" –

Стонала сдавленно земля.

А он горячей сталью траков

Холму июльский рвал наряд,

Урчал, хрипел и злобно крякал,

Когда выплевывал снаряд.

Добрался все же до вершины,

Уполз в лесок за перевал –

След бронированной машины

На склоне раною зиял.

Возможно, что до Сталинграда

Дошел бездушный этот враг,

И там сожгли, конечно, гада,

Но след его – теперь овраг...

Больны былые раны, знаю,

Но только не об этом речь:

Как нам теперь, земля родная,

Тебя от новых ран сберечь!

1983г.

ЛЕНИНГРАДЦАМ

Фонтанов звон, дворцов величье,

Уверенность гранитных стен –

Здесь всё масштабно, всё столично,

Здесь всё – истории рефрен.

Здесь, чуть спроси, ответит каждый

С невольным междометьем "Ах!",

Что в пышных залах Эрмитажа

Всё в серебре и жемчугах.

Но есть нетленное богатство

Ценнее жемчуга сто крат –

Дух простоты, радушья, братства,

Которым дышит Ленинград,

Который люди Ленинграда,

Как пламя вечного огня,

Смогли сберечь в аду блокады

И сохранили для меня!

28.01.83.

БАБКИ

Давно поседевшие прядки

Белее миткальных платков.

Сидят на скамеечках бабки

И кружево вяжут из слов.

Несуетны крупные руки,

Неспешен внимательный взор,

В речах – наставления внукам,

Частенько – и снохам укор.

У них, мол, немало изъянов,

С мужьями – не в душу душа.

- Ах, бабки! А к вам-то с диванов

Деды почему не спешат?

И в нашем подъезде, и в третьем,

И в каждом соседнем дому

Платки препираются с ветром,

А кепки-то где, не пойму?

- Ну что ты, голубчик, да разве

Нам надо тебе пояснять?

Под Брестом, под Брянском, под Вязьмой

Осталось дедам двадцать пять.

На что мы теперь им, старухи?

Придумают, право же, вздор...

Несуетны крупные руки,

Неспешен задумчивый взор.

22.06.84.

Н Е Ж Н О С Т Ь

Казалось, души были выжжены,

Как хаты Брянщины, – дотла,

Казалось, что сердца булыжные,

Но осень мирная пришла.

Ах, эта осень 45-го!

Иной весны милей она,

Хоть снилась все еще треклятая

Нещадно цепкая война.

И все хотелось бить осколочным,

ничком укладывая в грязь

Шеренги серо-бурой сволочи,

Что на НП всю ночь рвалась.

Но бесконечный бой неистовый

Стал реже память бередить,

Когда с недавнею радисткою

Комбат стал сны свои делить:

Ни зажигалки, ни фугасные

В них не сумели победить

Такую сказочно-прекрасную

Способность верить и любить.

Какое счастье, что в мятежности

Тех лет, что шли, броней звеня,

Уберегли вы искры нежности,

Иначе не было б меня!

… 10.85г.

Мне в детстве рассказала книжка

О том, как русский паренек,

Простой детдомовский парнишка,

На амбразуру грудью лег.

Он был не очень-то и старше

Рыжевихрастого меня,

Наверно, и ему был страшен

Удар кинжального огня.

13

Но тот пацан, простецкий в доску,

Лег под свинцовый кипяток –

Меня и всю страну мой тезка

Прикрыл собой. А я бы смог?!

И беспощадней нет вопроса,

Чем тот, что до сих пор звенит:

А ты сумел бы, как Матросов,

Друзей собою заслонить?

13.02.86.