ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ВНАЧАЛЕ БЫЛА ЖИЗНЬ.

Тем не менее,… я вычеркнул много мелочей из опасения показаться скучным и мелочным…».

«Се повесть временных лет, откуда Когда семь лет назад (в 2000-м) я писал эти строки, мне подспудно казалось, что это просто художественный приём, а если и дойдёт до мемуаров, то это будет так нескоро!

Впрочем, мемуары как таковые, я и не собираюсь писать по двум причинам. Во-первых, «калибром» не вышел… Во-вторых, кто сегодня (а в будущем тем более) станет читать мемуары: нужна усидчивость и вдумчивость….

для чтения их Но вот мои старшие собратья Брусникин и Соснов издали книги «Повесть о Юрке» и «Записки отставника». Книги состоят из ряда новелл, посвящённых каким-то эпизодам из их жизни, и читаются с интересом. Вот и подумал я, что недурно один из разделов задуманной мною книги посвятить некоторым эпизодам из моей простой (но запутанной) жизни. Пока я работаю над этой книгой, Борис Чернов с большим успехом опубликовал в 2008-м автобиографическую повесть «Борискино детство» (увы, все они теперь покойные – А.В. 2013).

Название этой части – «Вначале была жизнь» – дало название и всей книге. Это не случайное обыгрывание библейского «слогана»:

«Вначале было слово». Если вначале было только слово, то кем и к кому оно обращено? И о чём слово, если больше ничего не было? …..

Поскольку я не Бог, то накопить материал, чтобы что-то поведать людям, я мог, только прожив жизнь. И, как оказалось, немалую.

Получилось так, что мне теперь есть что сказать людям.

Я ЖИЛ И В ГОРОДАХ, И В СЕЛАХ.

Радченское до гражданской войны было Красножёновым, а потом было переименовано в честь Радченко, комиссара легендарной 40-й Богучарской дивизии. Тогда Радченское (в обиходе Радченск) было (был) районным центром, но в пятидесятые годы район объединили с Богучарским.

Вскоре родители увезли меня к новому месту работы отца, и с тех пор в родном селе я бывал … проездом. ….. Но всякий раз, когда воловья упряжка двигалась по мостушке через речушку (Правая Богучарка!), мама показывала на старый большой дом, и говорила: «Здесь ты родился». И мы ехали дальше – в Богучар из Неледова, или в Неледов из Богучара. А Правая Богучарка бежала на встречу с Левой Богучаркой, и далее сестрицы текли уже одним шикарным потоком – река Богучарка! А потом вёрст через двадцать (с извивами, быть может, и побольше) ныряли в Дон.

«…В южнорусской глубинке, Расцветают в июне кувшинки, Нежно-желтые чудо-цветы.» – это о ней.

(Здесь и далее я буду приводить отрывки из своих стихов, опубликованных в предыдущих книгах – А.В.) Богучарка позволяла пересечь её только по настоящему, хоть и деревянному, мосту между Песковаткой и городом(!) Богучаром, в котором были электричество, пожарная каланча, горсад (чудо!), кинотеатр «Шторм» и неповторимые горбатые мостики через водосточные канавы. Была одна целая средняя школа, ещё одна разбомблённая (в ней на стыке 10-х и 20-х годов теперь уже прошлого века 3 или 4 года учился Миша Шолохов, будущий великий русский писатель, лауреат Нобелевской премии); было педучилище (тоже разбомблённое), а рядом (тоже разбомблённый) собор и базар (его-то никакие бомбы не брали), ….. Город сбегал по склонам мелового хребта к Богучарке, обильно поросшей осокой и кувшинками и заселённой раками, краснопёрками, плотвой. Но ещё при моей памяти дядя Андрей ловил с друзьями рыбу бреднем и даже надеялся поймать сома, боталом (полый деревянный конус на длинной ручке, который издавал хрипло ватое невнятное бульканье при погружении в воду) загоняя вероятное лакомство в сеть.

А какие вербы стояли на той стороне! (Почему-то всё самое интересное бывает «на той стороне»). Вербы стояли на низеньком луговом правом берегу. Они хорошо просматривались, но до них был плёс «купальни», кувшинки, осока и неисчислимые стада лягушек. Когда полая вода освобождала правый берег, там устраивали огороды, на которых выращивали многое, даже редиску. Однако такая патриархальность надоела Богучарке, и она в 54-м снесла деревянный мост;

волей-неволей через несколько лет построили новый бетонный, который и стоит до сих пор. Чуть выше уцелевшей средней школы (в ней я потом учился один год), на улице с интересным названием – Верхняя Лысогорка – рядом с молокозаводом за сплошным забором стоял дедовский дом с крыльцом и верандой.

«…Дом заурядный – крыльцо в три ступени, Жестью покрытые ветхие сени, Кленов доверчивых чуткие тени – Дом продается…»

Это о нём. Дом дед Стефан, купил в 39-м году, когда после многомесячной отсидки по навету и полной реабилитации по суду продал хату в Неледове и уехал в Богучар, а сам дом был построен и перенесён из Верхнего Мамона. Года три назад был в родных краях, дом ещё стоял. Кто в нём живёт? Не знаю..."

ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ ЗДЕСЬ