Георгиевский кавалер. Часть 1-я.

Не знали, не ведали молодые родители Алексей и Фёкла Домашовы из слободы Прогореловой Березняговской волости Богучарского уезда, какая судьба ждет их новорожденного сына. Младшенького своего, появившегося на свет 1-го июля 1891 года (далее - все даты по старому стилю), нарекли они именем Фома. И что же могло ожидать крестьянского сына из небогатой семьи? Только работа за копейки от зари и до зари. Ан-нет! Не зря же назвали его в честь Святого Апостола Фомы из Галилеи. Тот, расплачиваясь за свое неверие в Воскресение Христово, нёс свет христианской веры в дальние страны и веси – Персию, Месопотамию, Индию. Как и библейский Апостол Фома, побывал «за морями, за горами» в Персидском государстве и Фома Домашов. Пришлось ему побывать, пусть и не по своей воле, и на Кавказе, и на западных рубежах государства Российского. Но везде, куда судьба бы не забросила в лихие годы Фому Домашова, он с честью нёс звание русского воина.

Операция «по принуждению к миру».

А ведь судьба Фомы Домашова могла сложиться по-иному. Но не сложилась, и виной тому – жребий. Да, да – обычный жребий! Сейчас в это трудно поверить, но в начале 20-го века в Российской империи вопрос, идти молодому человеку в постоянные войска или в ополчение, решался жребием. При том, что в государстве существовала всеобщая воинская повинность. И согласно «Уставу о воинской повинности», утвержденному ещё императором Александром II в 1874 году, «защита престола и отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население без различия состояний подлежит воинской повинности»[1]. Так-то оно так, но во все времена в нашей стране армия была преимущественно крестьянской.

К жребию ежегодно призывались молодые люди, которым к 1-му января того года, когда набор производился, минуло двадцать лет от роду. Проходил призыв с 1-го ноября по 15-е декабря. Срок действительной службы составлял в сухопутных войсках 6 лет, а затем еще 9 лет отслуживший числился в запасе. А в ополчении же человек состоял до 40 лет, и за этот период не более 2-х раз призываясь на кратковременные военные сборы. Так что, разница действительно была.

И к тому же, Фома к своим 20-ти годам уже успел обзавестись семьей. В 1911 году супруга Феодора родила ему сына Поликарпа. Но пришлось положиться на волю жребия. Вытянув который, обняв на прощание родных, новобранец Фома Домашов в декабре 1912 года отправился служить в 205-й пехотный Шемахинский полк Русской императорской армии (РИА).

К тому времени Шемахинский полк уже больше года находился в Персии (Иране), участвуя в миротворческой операции в северной части этой страны. Российское руководство было вынуждено ввести свои регулярные войска для поддержания мира и спокойствия и разъединения противоборствующих группировок внутри очень неспокойного в те годы Персидского государства. Но официально эта операция «по принуждению к миру» войной не считалась. Но была таковою де-факто: в ходе стычек с курдами и мусульманскими фанатиками (фидаями) погибали русские солдаты и офицеры.

И вот, 30-го марта 1913 года в составе очередного маршевого пополнения к месту прохождения службы прибыл и наш земляк Фома Домашов, и сразу был зачислен в полковую учебную команду. 205-й Шемахинский полк входил в так называемый сводный Казвинский отряд под командованием генерал-майора Василия Давидовича Габаева (Габашвили). Следует отметить, что основные бои и потери отряда пришлись на период начала ввода русских войск – ноябрь-декабрь 1911 года, а также на первую половину 1912 года. А в 1913 году, когда в Персии стало относительно спокойнее, русские пехотинцы и казаки стояли гарнизонами в городах, патрулировали улицы, охраняли дороги и караванные пути. К началу Великой Войны 1914-1918 годов практически все части Русской императорской армии были выведены с территории Северного Ирана.

Сводный Казвинский отряд в Персии. Источник: П.Н. Стрелянов (Калабухов) Казаки в Персии. 1909 - 1918 гг. - M.: ЗАО Центрполиграф, 2007.

Успел ли поучаствовать ли в каких-либо боевых операциях «Персидской компании» рядовой солдат Фома Домашов? Это остаётся неизвестным. Сам Фома Алексеевич мало что потом об этом рассказывал…

В его «Послужном списке»[2] отмечено только то, что 21-го августа 1913 года он получил нагрудный знак «За отличную стрельбу 3-й степени». Награждались этим знаком нижние чины, победители полковых соревнований по стрельбе из винтовки. В 1913 году он, как и все нижние чины полка, получил «на грудь» светло-бронзовую медаль в память 300-летия Царствования Дома Романовых.

В ноябре 1913 года Домашов завершает свое пребывание в полковой учебной команде, пройдя полный курс, и перед ним открывается перспектива карьерного роста. Конечно, в офицеры царской армии крестьянскому сыну быстрый путь был закрыт, но плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. И уже к началу 1-й мировой войны Фома Домашов дослужился до звания старшего унтер-офицера 205-го пехотного Шемахинского полка. Чтобы было понятно, звание младшего или старшего унтер-офицера в Русской императорской армии условно соответствовало сержантско-старшинскому составу в советской, а затем и в современной российской армии.

«Брали русские бригады Галицийские поля…»[3]

Предчувствие неминуемой войны витало в воздухе. Внешне благополучная и спокойная Европа оказалась пороховой бочкой. И хватило одного выстрела в Сараеве[4], чтобы эта бочка взорвалась. События развивались стремительно - и вскоре в большую войну оказались втянуты почти все европейские государства. А в августе 1914 года германские и австро-венгерские войска вторглись на территорию Российской империи.

205-й пехотный Шемахинский полк к началу войны находился на Кавказе, в месте своей постоянной дислокации – на территории современного Азербайджана. Полк входил в состав 52-й пехотной дивизии 3-го Кавказского армейского корпуса. В начале августа 1914 года три пехотных батальона шемахинцев (1-й, 2-й и 4-й батальоны) направились к месту предстоящих сражений – в Польшу.

Фома Домашов не участвовал в первых августовских боях Шемахинского полка – его 3-й батальон оставался на Кавказе. И только 4-го ноября в составе своего батальона Домашов присоединился к полку.

На следующий день свежий 3-й батальон шемахинцев бросили в бой. С 5-го по 21-е ноября 1914 года Фома Домашов в составе своего батальона отважно сражался с австрийцами у польских деревень-местечек Миров, Шиповицы, Буков, Яново и Бернардов. Старший унтер-офицер тогда, конечно же, не знал, что бои за эти населенные пункты являлись частью стратегической Лодзинской операции. 21-го ноября у деревни Яново Фому Алексеевича первый раз ранило. А многие его земляки навечно остались в чужой земле: нижние чины Никита Ларин, Ефим Ливенцев, Алексей Миронов из Твердохлебовской волости, Афанасий Сорокин из села Нижний Бык, и другие. Им не повезло…

Больше двух месяцев лечился Фома Домашов в госпитале. 28-го января 1915 года он вернулся в свой полк. До 20-х чисел февраля 205-й пехотный полк сражается на передовой. Затем его отводят в тыл на отдых и пополнение.

Литография времён войны 1914-1918г.г. Источник: https://gwar.mil.ru

22-го февраля 1915 года Фома Алексеевич получил своего первого «Георгия» 4-й степени за № 158532. К шемахинцам в тот день пожаловало вышестоящее начальство: свои Кресты получили и другие воины, отличившиеся в недавних боях. За что наградили Домашова, к сожалению, остаётся неизвестным. В «Послужном списке» сухо указано – «за мужество и храбрость».

В 20-х числах апреля 1915 года ситуация на Юго-Западном фронте приняла для русских войск угрожающий характер. Немецкие и австро-венгерские части нанесли сильный удар в районе польского города Горлица в направлении на крепость Перемышль. Впоследствии эта операция получила название Горлицкой, и её основным итогом стала потеря русскими Галиции, а впоследствии, и Польши. Основной удар наступающего противника приняли на себя части 3-й армии Юго-Западного фронта. Командование фронта приказало частям 3-го Кавказского армейского корпуса контратаковать. Но части корпуса, в том числе и 52-я пехотная дивизия, стали прибывать к месту немецкого прорыва частями. Так же и вводились в бой. 205-й полк сдерживал натиск противника в районе железнодорожной станции Биеч, с тяжёлыми боями отходя к рубежу реки Сан. Где командование Юго-Западного фронта планировало задержать немецкое наступление.

О героизме частей 52-й дивизии в ночном бою 26 апреля в своих мемуарах сообщает генерал русской армии Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич: «... Бой в III Кавказском корпусе носил крайне ожесточенный характер: многие части неоднократно переходили в контратаку; во многих местах дело доходило до штыковой свалки. Правофланговая (9-я) дивизия, а за ней и 21-я дивизия - вынуждены были отойти; левофланговая (52-я) дивизия удерживала в течение дня свое расположение и частично переходила в контратаку. Потери в людях были весьма значительны…»[5].

Выбывали в боях поднимавшие солдат в штыковые атаки унтер-офицеры, фельдфебели и прапорщики. Для восполнения убыли 2-го мая 1915 года Фома Домашов производится в фельдфебели. В бою за деревушку Шерцы 13-го мая его ранят во второй раз, и он снова выбывает на два месяца. По возвращении из госпиталя Фома Алексеевич получает сразу два Георгиевских креста: 15 июля – 3-й степени № 13405, и 24 июля - 1-й степени № 6462.

Крестом 1-й степени его лично наградил от Имени Государя Императора в день годовщины войны Великий Князь Георгий Михайлович[6]. Награждён фельдфебель Домашов на основании пункта 4-го статьи 67 Георгиевского Статута. Для ясности приведу выдержку из Статута: «О том, за какие подвиги на поле брани награждаются Георгиевским Крестом… 67. Неисчислимы и разнообразны воинские доблести победоносного Российского воинства; посему, дабы отличить отменные подвиги, достойные награждения Георгиевским Крестом, от обычных, а начальникам, при удостоении к оному, дать в руководство примеры, включающие признаки истинно выдающихся отличий, по точному смыслу коих или применительно к коим они обязаны постановлять свои решения, определяется следующее: достойны награждения Георгиевским Крестом: … 4) Кто, при взятии занятого неприятелем укрепленного места, примером отличной храбрости ободрит своих товарищей и увлечет их за собою…»[7]. Заслужил своего «Георгия» Фома Домашов, поднимая в атаку солдат, залёгших под вражеским огнём.

До конца августа 1915 года Фома Алексеевич принимает участие в составе своего полка в сражениях под городом Млава и на реке Буг, у крепости Брест-Литовск.

18-го сентября 1915 года фельдфебеля 205-го пехотного Шемахинского полка Фому Домашова командируют в комендатуру города Витебска «на предмет отправления в школу прапорщиков». Эти краткосрочные военные учебные заведения создавались для подготовки офицерского состава, огромные потери которого в период мировой войны нужно было как-то восполнить.

Одним из главных условий зачисления в школы прапорщиков являлось наличие высшего и среднего образования. А Фома Домашов окончил всего-то три класса Прогореловской церковно-приходской школы. Но 20-го октября 1915 года его зачислили в Оренбургскую школу прапорщиков, как и многих других отличившихся на фронте солдат, унтер-офицеров и фельдфебелей. Фронту нужны были офицеры! А, может, протекцию Фоме Алексеевичу составил начальник Оренбургской школы прапорщиков полковник Фёдор Кириллович Игнатов, который знал сообразительного унтера, к тому же Георгиевского кавалера, по совместной службе в Шемахинском полку.

Тихий провинциальный Оренбург был в ту пору переполнен молодыми военными – первыми кавалерами местных барышень. В городе, кроме школы прапорщиков, дислоцировались ещё несколько запасных батальонов, юнкерское казачье училище, кадетский корпус. О жизни и нравах офицеров Оренбургского гарнизона вспоминал прапорщик Георгий Иосифович Кульчицкий, в одно время с Домашовым он служил в 104-м запасном батальоне: «Кадровое офицерство смотрело на прапорщиков свысока, как на временное, на время войны, явление, между тем как на плечи этих прапорщиков легло всё бремя войны, и не случайно Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич сказал как-то, что он воюет с одними только прапорщиками...».

Оренбургская школа подготовки прапорщиков пехоты. 1916 г. Начальник школы полковник      Ф.К. Игнатов 6-й слева во втором ряду. Источник: http://ria1914.info

Конечно, Фома Домашов, крестьянский сын, не мог не слышать ставших известными в годы Великой войны поговорок: «Курица – не птица, прапорщик – не офицер», и ещё более обидной - «Был вчера я конюхом - звали все Володею, а теперь я прапорщик – Ваше Благородие!» Но, и об этом часто вспоминали участники 1-й мировой войны, многие кадровые офицеры, так называемая «белая кость», при первой возможности старались «попасть» в госпиталь – на лечение. А воевать и командовать приходилось … унтерам и прапорщикам.

Продолжение следует...

[2] Российский Государственный Военно-исторический архив, Фонд 409, Опись 1, Дело 60919.

[3] Слова из популярной солдатской песни времён 1-й мировой войны. Авторы песни неизвестны.

[4] Убийство 28 июня 1914 года эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника австро-венгерского престола, и его жены герцогини Софии Гогенберг в Сараеве сербским гимназистом Гаврилой Принципом, формально послужило поводом к началу 1-й мировой войны.

[5]Потеря нами Галиции в 1915 году : [в 2 ч.] / М. Бонч-Бруевич. - М.-Л., 1920 - 1926.

[6]Георгий Михайлович Романов (1863г. – 1919г.), внук русского императора Николая I.

[7]Статут императорского военного ордена святого великомученика и победоносца Георгия, принадлежащего к сему ордену Георгиевского Креста и причисляемых к тому же ордену Георгиевского оружия и Георгиевской медали : [издание дополненное по 15 июля 1915 г.]. - 4-еизд., доп. - Пг. : Тип. Б. Д. Брумера, 1915. - 110, [2] с.