Среди недавно рассекреченных документов 38-й гвардейской стрелковой дивизии в ЦАМО РФ хранится один любопытный документ - донесение штаба 110-го гвардейского стрелкового полка № 068 от 13.12.1942 года. Донесение это проливает свет на судьбу офицера - разведчика, погибшего при прорыве частями дивизии первой линии итальянской обороны в декабре 1942 года.

Гвардии капитан Яков Григорьевич Поляков погиб в бою 11-го декабря 1942 года в нескольких километрах к северо-востоку от села Красногоровка Богучарского района, в том месте, которое итальянцы называли «Фригийским колпаком».

Руководителю Советского Союза Иосифу Сталину приписывается такая фраза - «Смерть одного человека — трагедия, смерть миллионов — статистика». Так вот, гибель капитана Полякова, помощника начальника штаба 110-го гвардейского стрелкового полка, могла отразиться и на судьбе всего командного состава полка. И стать трагедией не только для родственников капитана Полякова.

1-му стрелковому батальону 110-го гв сп командиром полка гвардии майором Кобец была поставлена задача провести разведку боем в направлении безымянного кургана и высоты 159.4 — опорных пунктов итальянской обороны северо-восточнее Красногоровки. С 8-00 утра 11-го декабря стрелковые роты 1-го батальона капитана Пупкова вели разведку боем. Итальянцы, заранее пристреляв местность, не позволили наступающей пехоте 1-го батальона продвинуться столь далеко в направлении кургана и высоты 159.4.

(из архивов Богучарского музея)

Целью разведки боем было установление расположения огневых точек и опорных пунктов обороны противника. Наблюдать за силовой разведкой и засекать огневые точки итальянцев поручили помощнику начальника штаба полка по разведке гвардии капитану Якову Полякову. С ним была папка с секретной картой, с подробно нанесенной обстановкой и позициями 110-го полка.

Капитан Поляков должен был из укрытия засекать огневые точки, и вести наблюдение за ходом силовой разведки боем, не подвергая свою жизнь опасности. Однако, получилось все иначе…

После завершения разведки боем, когда наступавшая пехота 1-го батальона закрепилась на северо-западных скатах высоты 159.4, командиру 110-го полка гвардии майору Андрею Георгиевичу Кобец доложили, что капитан Яков Поляков пропал во время утреннего боя, и что с ним была секретная карта.

«Наверх», в штаб дивизии об этом случае решили пока не сообщать, мало ли что могли подумать и придумать «особисты». Решили в ночь на 12-е декабре небольшими силами, не привлекая внимание противника, обследовать предполагаемое место гибели капитана — разведчика. Ни ночные ни дневные поиски 12-го числа результатов не принесли. Пришлось сообщать в штаб дивизии. И вот в 11-00 13-го декабря 1942 года в штаб 38-й гвардейской стрелковой дивизии «ушло» следующее донесение:

«… Во время атаки батальоном блиндажей противника гв. капитан Поляков, увлекшись атакой, вырвался вперед с командиром взвода пешей разведки гв. мл.лейтенантом Путилиным и пятью бойцами-разведчиками. В этот момент был ранен мл.лейтенант Путилин. И капитан Поляков приказал бойцам вынести с поля боя раненого командира.

Возвратившись после выноса с поля боя своего раненого командира, разведчики не нашли на том месте капитана Полякова, где они его оставили. По словам бойцов, капитан Поляков после ранения мл.лейтенанта Путилина ушел в 3-ю роту, и там с группой бойцов попал под бомбежку, а после по этому месту били минометы противника.

Капитан Поляков имел с собой в полевой сумке кодированную карту с нанесенной обстановкой.

Предпринятые меры розыска трупа капитана Полякова в ночь на 12 декабря и днем 12 декабря результатов не дали. Предполагаем, что гв.капитан Поляков погиб во время бомбежки, по уточнении сообщим дополнительно..."

батальоны 110-го и 113-го полков 38-й гвардейской стр. дивизии

Согласно донесению о безвозвратных потерях 38-й гв сд, капитан Яков Поляков был захоронен в с.Старотолучеево Богучарского района. Семье в Саратовскую область ушла «похоронка» с датой гибели 16-е декабря 1942 года.

Фамилия капитана Полякова высечена на плитах братской могилы в парке города Богучара.

В начале июля 1942 года немецкие моторизированные колонны, прорвав оборону Красной Армии, повернули от Воронежа на юго-восток вдоль течения Дона. Немецкое командование пыталось повторить историю многочисленных «котлов» лета и осени 1941 года, когда советские дивизии, корпуса, и даже армии, попадали в окружение. Двигаясь, практически не встречая серьезного сопротивления,противник надеялся отрезать пути отступления советских войск к донским переправам.

У переправы в селе Галиевка в семи километрах к востоку от Богучара скопилось большое количество желающих попасть на правобережье Дона: отходящие на восток подразделения Красной Армии, солдаты-одиночки, отбившиеся от своих частей, гражданское население, не желающее оставаться на оккупированной территории, погонщики со стадами колхозных коров. Кричали люди, громко сигналили автомашины.

Во всей этой апокалиптической обстановке сохраняли спокойствие только несколько человек. Это были ответственные за переправу от 1-й стрелковой дивизии. На правом берегу руководил переправой лейтенант Константин Павлович Карпов, на левом – лейтенант Михаил Васильевич Григорьев, он же – комендант переправы.Здесь же, на левом берегу, оборудовали командный пункт комендатуры, который имел прямую телефонную связь с командиром дивизии полковником Семеновым.

Комендант переправы М.В.Григорьев (фото из архивов Богучарского краеведческого музея)

Немного предыстории: перед самым приходом немцев понтонная часть Красной Армии построила в Галиевке деревянный мост в дополнение к существовавшей лодочной переправе.Обе переправы работали с 27 июня по 9 июля 1942 года в круглосуточном режиме, благо, особых помех со стороны противника не было. Саперы работали в три смены. С воздуха переправа прикрывалась зенитной частью, расположенной в лесу на левом берегу.

9 июля 1942 года разведывательная авиация противника произвела разведку обороны 1-й стрелковой дивизии, над переправой завис немецкий самолет-разведчик. Стало ясно, что вскоре следует ожидать и бомбардировочную авиацию противника.

На следующий день, утром 10 июля, самолет «Фокке-Вульф» начал сбрасывать на переправу агитационные листовки, и … продырявленные железные бочки, набитые гвоздями и осколками от снарядов. Эти бочки при падении издавали душераздирающие звуки. Люди пугались, думая, что падает бомба очень большой мощности. Все это делалось с целью запугать людей и создать панику на переправе.

Примерно в 11 часов утра 10 июля по переправе был нанесен первый бомбовый удар группой немецких самолетов, появившихся со стороны Осетровки. Затем второй и третий удар через каждые пять минут. Последний налет оказался самым массовым – одновременно бомбили переправу около 30-ти немецких самолетов. К счастью, мост остался целым и невредимым – зенитчики своим огнем не дали противнику вести прицельное бомбометание.

Но пулеметный огонь пролетающих на бреющем полете самолетов и осколки от разорвавшихся бомб уничтожили большое количество находившихся в это время на мосту людей, лошадей и машин.

Следующим налетом авиация противника нанесла удар по позициям зенитчиков. Но этот удар пришелся по макетам ложных артиллерийских позиций. Зенитчики заблаговременно ушли на запасные позиции.

Мост остался без прикрытия, и комендант переправы Михаил Григорьев приказал прикрыть мост дымовой завесой. К сожалению, безветренная погода не позволила быстро закрыть дымом переправу. Налетели немецкие самолеты, прицельно расстреливая все находящееся на мосту. Началась паника. Люди бросались через перила в реку, живые топтали раненых и мертвых. Каждый старался как-то спастись, пытаясь достичь спасительного левого берега на всем, что попадалось под руку. Но сильное течение Дона позволило лишь немногим переправиться на левый берег. Попав в сильные водовороты, люди тонули. Поверхность реки покрылась трупами людей и лошадей. Казалось, вода покраснела от крови.

Но вот мост накрывается дымовой завесой, вновь начала работать зенитная артиллерия. Один за другим загораются два немецких самолета и взрываются на правом берегу Дона. Бомбометание становится не прицельным, однако одно случайное попадание разбило наплавную часть моста и унесло ее вниз по течению.

Комендант переправы отдает распоряжение о приведении моста в рабочее состояние. Навести порядок на переправе, отвести людей в укрытие и освободить мост от раненых удалось лишь через 5-6 часов. Все ненужное сбрасывалось в Дон. Саперы отвоевали у реки наплавную часть моста и причалили ее к берегу. С наступлением сумерек началось восстановление переправы. Бойцы 1-й стрелковой дивизии подвели новые запасные баржи, связали их вместе и ввели в створ моста, отремонтировали мостовое покрытие и до утра продолжали эвакуацию отступающих войск и населения.

Теперь по согласованию с командиром дивизии переправа стала работать только в ночное время. С наступлением сумерек плот вводился, а с рассветом выводился из створа моста. А лодочная переправа работала круглосуточно.

Схема переправ через реку Дон в 1942 году

Самолеты противника регулярно три раза в день бомбили мост, гонялись за каждой лодкой. Но, как стало ясно, немцы не желают ее уничтожить. Они хотели захватить исправный мост и использовать его для переправы своих войск.

Поток отступающих и мирного населения увеличился, поэтому переправа вновь стала работать круглосуточно. Прикрываясь дымовыми завесами, саперы работали в этих труднейших условиях. Работали в противогазах или повязках. Люди задыхались и теряли сознание. Приходилось чаще менять солдат и офицеров, сокращать время пребывания смен в дыму и под непрерывными бомбежками авиации противника.

Комендант переправы работал вместе с рядовыми солдатами. Но был лицом неприкосновенным и имел неограниченную власть. Подчинялся лейтенант Григорьев только командиру дивизии. Все распоряжения коменданта служили законом не только для подчиненных, но и для всех переправляющихся, не взирая на лица и звания. Михаил Васильевич «головой» отвечал за работу переправы и оборону, и в случае угрозы ее захвата противником должен был сразу взорвать мост. Коменданта переправы везде сопровождала личная охрана из трех автоматчиков, был у него и личный адъютант Иван Григорьевич Зотов. Адъютант несколько раз спасал своего командира от панически настроенных людей и от вражеских лазутчиков, которые уже появились на правом берегу Дона.

Продолжение

Утром 16 июля размыкать мост не собирались, решили эксплуатировать его под прикрытием дымовой завесы. Немцы уже практически подошли к селу Галиевка, и обстреливали переправу уже из артиллерии. На мосту начинается паника: там как в аду: крики, ужасный шум, стоны, призывы о помощи, ржание лошадей, рев моторов. Комендант переправы под охраной своих телохранителей бросается в гущу людей для наведения порядка. Началась стрельба в воздух. Панику удалось прекратить. Оказалось, что это дело рук лазутчиков. Их было четверо – полковник и три офицера, одетые в советскую форму. Меры, принятые комендатурой, были суровыми… Переправа возобновила свою работу.

Как вспоминал Михаил Васильевич, в один из последних дней работы переправы к Дону пригнали стадо крупного рогатого скота около 15000 голов. Колхозники не желали, что живность досталась врагам, и просили переправить скот на левый берег. На людей, пригнавших стадо, было страшно смотреть – грязные, голодные, падавшие от усталости. Но отдыхать не было возможности, и вскоре это огромное стадо удалось переправить на левобережье Дона. Навсегда запомнился коменданту переправы образ трактористки с белыми до пояса волосами, которая будучи раненой, вывела гусеничный трактор с прицепом на восточный берег и упала, сраженная осколком от разрыва авиабомбы.

На галиевских высотах показалась пехота противника, сопровождаемая 4-мя танками. Один танк подорвался на мине, движение к мосту временно приостановилось. Больше ждать было нельзя. Нужно взрывать мост. И Григорьев получает разрешение комдива на уничтожение моста.

Комендант переправы отдает приказ:

- привести в боевую готовность взрывные устройства предмостного укрепления, личный состав эвакуировать на лодках на восточный берег.

- привести в боевое состояние взрывные устройства, установленные на мосту.

- вывести после отхода взрывников из створа моста плот и отвести его вукрытие.

Примерно в 16 часов с левого берега взвивается красная ракета – сигнал на подрыв переправы. Через мгновенье воздух сотрясается мощным взрывом. Пролеты моста встряхнуло, оторвало от речной глади Дона и разметало во все стороны. И то, что было с таким трудом построено, через минуту совсем исчезло. В воздух летели щепки от дубовых бревен, да пламя охватило ту узкую полосу, которая много дней служила дорогой жизни...

.

Когда после окончания семилетки в Семье Глебовых зашла речь о профессии, как вспоминал Петр: «я сказал, что хотелось бы поближе к природе что-нибудь: я же привык с мая по октябрь босиком ходить, охотник сызмальства. Решил почему-то, что «мелиорация» как-то с утками связана, значит – охотиться буду». Так начиналась трудовая биография народного артиста СССР Петра Петровича Глебова.

После окончания Брасовского мелиоративно-дорожного техникума в августе 1935 года 20 –ти летний техник по водоснабжению Петр Глебов был распределен в провинциальный город Богучар. В богучарском мелиоративном товариществе при районном землеустроительном отделе, еще работали те, кто с Андреем Платоновым начинал мелиорацию в пойме рек Богучаре и Дон. В то время, в мелиоративном товариществе имени Андрея Платонова, слободы Лысогорка (сейчас входит в г. Богучар – Е.Р.), бурно кипела работа по осушению болот.

Петр Глебов вспоминал: «Работал техником на болотах, составлял карту для будущего осушения реки Богучарки».

Житель села Полтавка Дмитриенко В.А. рассказывал мне, что во время разлива пароходы из Таганрога подходили городу Богучар, а в районе села Полтавка даже тонули кони, но когда вода уходила в районе Буцака (между с. Песковатка и с. Купянка –Е.Р.) и у с. Полтавка появлялись болота с многочисленными тучами гнуса.

На основе карт гидротехника Петра Глебова в 1936 году впоследствии были прорыты три канала, которые сокращали извилистое течение реки и позволили осушить болота в районе сел Дядин, Полтавка, Купянка и Дьяченково.

В своей книге «Судьба актёрская» друг Петра Глебова Папоров Ю.Н. о днях пребывания в городе Богучаре, писал «где в свободное от работы время активно участвовал в художественной самодеятельности».

Петр Глебов не забывал любви к театру, участвовал врепетициях и спектаклях на сцене Народного Дома. Местный театр располагался на улице Театральной (сейчас улица имени Шолохова – Е.Р.), построенный еще в 1900 году по инициативе В.Ф. Фердинандова.

В 30-х годах XX века, как вспоминал один из актеров «представления шли, главным образом в кинотеатре «Шторм» и летнем саду, на эстраде». (Деревянная сцена летнего сада и эстрада располагались в городском парке – Р.Е.). В своем письме в 1987 году к директору Богучарского краеведческого музея Анниковой Антонине Афанасьевне актер Анатолий Ляхов писал об актерах: «Хочу только напомнить Вам, что из них помню Корыстина И.П., Калюжную, Синор Р.С., Шандурина В, Плотникова Константина, Макаренко Митрофана, Василенко Николая(впоследствии – известный воронежский график, член Союза художников, заслуженный художник РФ– Е.Р), Аленникова Анатолия, Вихрову Александру».

Хочу напомнить, что с 1928 г. до 1935 г., в богучарском районе проводилась «укранизация». Все обучение, газеты и документация велась на украинском языке. Поэтому и на сцене театра постановки велись и на русском и на украинском языке. Репертуар театра был большим и многогранным. «Из них, - как вспоминал Анатолий Лях, - «Лес» (Островского), «Без вины виноватые» (Островского), Не все коту масленица» (Островского), «Ой не ходи Грицко, тай на вечерник», «Бесталанная», «Наталка – Полтавка», «Любовь Яровая», «Сватания на Гончаровке», «Платон Кречет» (Корнейчука) и другие». Работники богучарского краеведческого музея назвали еще постановки «Овод» (Войнич), «На дне» (Горького), «Странный человек» (Лермонтова) и «Ревизор» (Горького). А так же сообщили, что в зале театра на 205 мест, было четыре комнаты для кружков. В хоровом, драматическом, струнном и плясовом кружках участвовали учителя, врачи, агрономы. В драматическом играли Петр и Римма Клочковы, а руководил кружком Митрофан Емельянович Макаренко.

В начале 30-х годов XX века здесь стали показывать и первые кинофильмы.«Шторм».

Нет сомнения, что фильм «Тихий Дон» Петр Глебов смотрел и богучарском кинотеатре, он вспоминал: «Еще до отъезда я увидел Абрикосова на экране в роли Григория Мелехова. Это была его первая роль, но она меня ошеломила. Мне тогда очень сильно захотелось стать актером».

Что повлияло на выбор актерской профессии Петром Глебовым, трудно сейчас сказать, возможно это был и наш богучарский кинотеатр «Шторм».

В те 30 - е года XX века старший брат Петра Глебова, Григорий трудиться вместе с К.С. Станиславским в Оперно-драматической студии. Зная, что младший брат мечтает об актерской профессии, он порекомендовал ему в июне 1937 года приехать в Москву и сдать приемные экзамены в Студию. Петр Глебов так и сделал.

Уже в июле 1937 года Глебов П.П. вернулся в Москву и поступил в оперно-драматическую студию имени Станиславского К.С., где занимался у Кедрова М.Н.

В трудовой книжке Петра Петровича Глебова, заполненной зав.отделом кадров есть запись: «Общий стаж работы по найму до поступления в Театр им. К.С. Станиславского 2 года. Подтверждено документами. Гос. Оперно-Драматический Театр им. Кс. Станиславского. 1937.IX.1. Зачислен на должность артиста драмы. Пр. 99 от 01.IX.37 г.»

Уже после войны в 1957 году Петр Глебов сыграл одну из лучших своих ролей Григория Мелехова в экранизации романа Михаила Шолохова «Тихий Дон», созданной режиссёром Сергеем Герасимовым в 1957—58 годах. Глебов П.П. вспоминал: «Вечерами песни задушевные под гармонь пели, верхом в ночное с ребятами гоняли. Я и предположить не мог, что эти крестьянские навыки мне когда-нибудь пригодятся. Просто мне всегда хотелось быть на мужика похожим: и серьёзным отношением к жизни, и лаконичной, выразительной речью, и статью. Помню, на съёмках «Тихого Дона» я буквально потряс киношный народ, запросто вскочив на коня».

Директор Богучарской районной киносети Игнат Никифорович Щербань в 50-х годах XX века рассказывал, что в 1956 году в район приезжал кинорежиссер Сергей Аполлинариевич Герасимов и они с ним ездили к Дону, где он снимал виды реки Дон в районе с. Галиевка, но с сожалению эти фрагменты не вошли в фильм «Тихий Дон», да и сам фильм снимался в другом месте. Съемки фильма проводились неподалеку от города Каменска-Шахтинского, на хуторе Диченске. Недалеко от хутора был «построен» хутор Татарский — казачьи курени и широкий майдан с церковью, а немного поодаль — усадьба Листницких.

День Победы 9 мая 2014 года. Прошел ровно один год, как удалось узнать, кому принадлежала красноармейская книжка. И вот, в этот праздничный день, в Богучар приезжали родственники солдата 8-й роты Герасимова Ивана Харитоновича. Их удалось разыскать благодаря помощи и содействию неравнодушных людей!

Родных Ивана Харитоновича встретили на Богучарской земле как самых дорогих гостей. Командир поискового отряда "Память" Николай Львович Новиков, опекавший наших гостей, первым делом привез их на то место, где в далёком уже 2006 году нашли красноармейскую книжку и останки шести погибших защитников высоты.

9 мая 2014г. Внучки Герасимова И.Х. на месте боя 8-й роты на окраине с.Залиман

Николай Львович рассказал о том, что происходило здесь в июле 1942 года, на этом удобном для обороны месте. Услышали присутствующие и историю обретения красноармейской книжки. А история эта, можно сказать, с мистическим оттенком!

Когда раскопки на этом месте решили прекратить, удалось обнаружить в старых окопах останки пяти воинов. Но буквально на следующий день Геннадию Шкурину, заместителю командира отряда, приснился сон. Будто стоит перед ним красноармеец в полном обмундировании и спрашивает: "Что же вы, ребята, всех взяли, а меня оставили?" Для собственного успокоения поисковики решили тогда еще раз пройтись по ходам сообщений. И сон оказался вещим: подняли еще одного солдата!

Июль 2006 г. Н.Л.Новиков с учениками Дубравской школы на месте раскопок.

Найденные на месте раскопок личные вещи бойцов хранятся в школьном музее поселка Дубрава Богучарского района. А найдено тогда было много:

- В документах Герасимова был спрятан маленький крестик на цепочке. Вероятно был человек верующим, или жена подарила, провожая на войну, - сообщил Николай Львович.

Похоронили тогда бойцов со всеми положенными почестями на северном кладбище города Богучара. Туда и отправились родственники красноармейца Ивана Герасимова.

На фото Лидия Мещерякова возлагает цветы на могиле, где покоится прах ее деда.

Лидия Мещерякова из поселка Цильна Ульяновской области, внучка солдата, рассказала:

- Дедушка ушел на фронт, когда ему было 45 лет. Дома у него остались 8 детей. Моему отцу было тогда только 7 лет. А бабушка моя - Надежда Осиповна, прожила долгую жизнь, почти сто лет.

Прошел еще один год. По ставшей уже доброй традиции, в июне 2015 года решили провести военную реконструкцию на том самом месте. На репетицию (без неё никуда) съехались участники, поисковики из южных районов Воронежской области. У ребят из Россошанского района с собой оказался металлоискатель - "глубинник". Решили пройтись по ходам сообщений, и ... обнаружили пулеметную ячейку, а в ней - останки двух бойцов-пулеметчиков.

Седьмого и восьмого - найденных на этой безымянной высоте.

У памятного знака - всегда цветы. Школьники из соседних сел проводят здесь уроки Мужества. Часто на такие мероприятия приглашаются поисковики, которые рассказывают молодым богучарцам о том, какой страшной ценой досталась Победа нашему народу!

Восьмая рота прикрывала

Войск наших тяжкий тот отход.

И солнце тусклое вставало

Над Галиевкою в день тот.

На роту выпала та доля,

И ротный повторял не раз –

Нам час бы выстоять, не боле.

Но как же труден этот час!

И чтоб добиться своей цели,

Огнем сметали все враги,

Но не добились, что хотели,

Хоть наши парни полегли.

Не изменить времени хода,

И солнце яркое встает

Над Галиевкой. Год от года

Не меркнет память, в нас живет.

Гремит салюта залп троекратный.

Склонясь, стоит старушка – мать.

Они свершили подвиг ратный,

И им теперь - не умирать!

Автор стихотворения Н.Л.Новиков

Наш рассказ об одной из малоизученных страниц в историографии боевых действий на Богучарской земле. Самое активное участие не только в охране тыла, но и в активных боях на Дону, принимали пограничные части наркомата внутренних дел (НКВД).

Но где госграница, и где Богучар? Многим это покажется неправдоподобным! Но факты, изложенные в рассекреченных архивных документах, говорят сами за себя.

22-го июня 1941 года пограничные заставы первыми приняли на себя внезапное нападение Германии на Советский Союз. С боями отходили пограничники вглубь страны, пробивались из окружений. И в дальнейшем использовались советским командованием для охраны и прикрытия важных объектов: переправ, мостов, железнодорожных станций.

91-й пограничный отряд (ПОГО) Управления пограничных войск НКВД Киевского военного округа встретил войну на западной границе — в районе города Рава-Русская. Принимал участие в боях на Украине. К началу немецкого летнего наступления 1942 года 91 ПОГО стал 91-м пограничным полком войск НКВД и находился в подчинение командующего 28-й Армией Юго-Западного фронта.

В начале июля 1942 года наступающему противнику удалось прорваться к городу Алексеевка , город был оставлен 6-го июля. А уже утром следующего дня немецкие танки ворвались в воронежскую Ольховатку. Затем заняли Россошь, и продолжили свое движение на юг и юго-восток, пытаясь отрезать пути отхода частям Юго-Западного фронта к донским переправам.

На фото бойцы 91-го пограничного полка. Лето 1942 года. Место съемки неизвестно.

Но вывести своевременно личный состав за Дон не получилось.

Вот, выдержка из «Описания боевой деятельности 91-го пограничного полка войск по охране тыла Юго-Западного фронта с 11 июня по 7 июля 1942 г.":

"...В силу быстрого распространения противника на юг батальоны и штаб полка не сумели выйти на восточный берег Дона и оказались отрезанными противником до 50 км с тыла.

Это обстоятельство и заставило принять новое решение на вывод ба­тальонов по измененному маршруту с задачей: переправиться через Дон в районе Новая Калитва, но и эти переправы оказались отрезанными, большинство подразделений пришлось выводить в районах Богучара, Казанской, Вешенской. Подразделениям полка в пешем порядке за пять-шесть дней пришлось совершить марш до 500 км.

Отдельные подразделения, выходя из окружения, вели частные бои.

7 июля в районе Писаревки на группу бойцов, едущих на машине, во главе с помощником командира 1-го батальона по снабжению техником-интендантом Бабушкиным был [совершен] внезапный налет танков и автоматчиков противника. В результате стычки техник-интендант 1-го ранга Бабушкин убит, сержант Руденко ранен в ногу, автомашина разбита.

2-я резервная застава в районе Ровеньки оказалась отрезанной противником, начальник заставы выслал разведку в составе сержанта Рулева, ефрейтора Бабушкина и трех красноармейцев с задачей разведать Ровеньки и путь выхода....

Знамя 91-го погранполка. Источник фото voenspez.ru

За период выхода из окружения противника полк имел потери в личном составе: среднего начсостава — 6 человек, младшего начсостава — 32 человека, рядовых — 230 человек.

Значительная часть этих бойцов была оставлена передовыми частями Красной Армии в обороне при переходе Дона. 12 июля полк вышел на восточный берег Дона и получил задачу одним стрелковым батальоном организовать службу на рубеже Фащеватое — Новая Меловатка — Ширяево и двумя батальонами — по восточному берегу Хопера в границах: Головской, Ларинский..."

Бойцы-пограничники прикрывали переправы через Дон, давая возможность отойти войскам и мирному населению. В книге известного писателя и историка Николая Старикова «Войска НКВД на фронте и в тылу» есть упоминание о том, что 9-го июля 1942 года батальон 98-го погранполка и 228-й конвойный полк НКВД защищали переправу в районе Богучара от высадившегося немецкого десанта.

О немецком десанте в районе Галиевки я читал ранее, но ... в художественном произведении — повести Михаила Грибанова «Отцовские рассказы про войну». Думал, что это — художественный вымысел уважаемого мною автора. Оказалось, что не вымысел.

«… Самолеты летели все с той же, западной стороны. Их было штук пятнадцать — с пузатыми фюзеляжами, с ненавистным крестами на крыльях.

Самолеты развернулись и начали кружить между Залиманом и Галиевкой. Один круг, второй, третий.

- Гляди! Гляди! - крикнул Санька.

Темные точки, отделявшиеся от самолетов, вспыхивали под ними пушистыми пузырями…

- Парашюты! - догадался Санька. Он сбился со счета — так много их спускалось вниз. А потом с неба часто застрочили автоматы — немецкие десантники стремились обезопасить себе место приземления. Они садились в большую ложбину, разделявшую «шпиль» от взгорья, вздымавшегося у самого Дона. Было хорошо видно, как десантники, ударившись ногами о землю, падали на бок, гасили парашюты и тут же сбрасывали с себя рюкзаки.

От самолетов тем временем начали отрываться большие, словно повозки, предметы, и, покачиваясь под куполами огромных разноцветных парашютов, плавно опускались вниз. Это были легкие танки. Они неуклюже приземлялись и через минуту, словно придя в чувство, срывались с места...»

Продолжение ...

В "Отцовских рассказах про войну" этот бой с вражеским десантом мы видим глазами Саньки - залиманского мальчишки. Защитники переправы ценой своей жизни задержали противника.

То, что бой 9-го июля 1942 года в районе Галиевской переправы действительно был, подтверждают и донесения о безвозвратных потерях 228-го конвойного полка НКВД.

Погибли при обороне переправы и были захоронены на окраине Галиевки воины 228-го полка:

Крайний Федор Емельянович, 1909, красноармеец;

Аляев Павел Петрович, 1922, красноармеец;

Бардалин Алексей Андреевич, 1919, ефрейтор;

Войсковой Иосиф Никифорович, 1919, ефрейтор;

Простатин Павел Савельевич, 1909, красноармеец;

После боя, в ходе которого были отражены несколько атак и подбита танкетка противника, подразделения 228-го конвойного полка помогли переправить на восточный берег до 500 автомашин, несколько гуртов эвакуируемого скота, затем переправились и сами.

Извещение "пропал без вести в районе Богучара"...

91-й пограничный полк перешел на левый берег Дона 12-го июля, и стал выполнять задачи по охране тыла Юго-Западного фронта.

И не только. Удалось найти документ – донесение штаба 153-й стрелковой дивизии от 19.10.1942г. № 202 в штаб 63-й Армии о том, что бойцы-пограничники «стажировались» в снайперской работе на передовых позициях 153-й дивизии:

«Доношу, что за 17.10.42 стажерами 91 погранполка НКВД ССР было истреблено 20 фашистов, в том числе – 1 офицер. При этом отдельные бойцы имеют следующие результаты: .Пурисов – 2 чел., Кириченко – 1 чел., Киселев – 1 чел., Подворко – 1 чел., Орлов – 4 чел. (один офицер), Семенов – 1 чел., Русанов – 1 чел., Ерошкин – 1 чел., Чернега – 1 чел.»

С началом операции «Малый Сатурн» 91-й погранполк проводил операции по «очистке» населенных пунктов, прочесыванию лесных массивов и мест недавних боев: пограничники искали отставших солдат и офицеров противника, вражеских пособников, скрывающихся от возмездия, дезертиров, откровенных бандитов (были и такие), нарушителей фронтового режима.

При освобождении населенных пунктов, железнодорожных станций, туда сразу направлялись части НКВД для охраны трофейных складов, и для «наведения революционного порядка», как сказано в донесении Управления тыла Юго-Западного фронта.

Вот, выдержка из оперативной сводки 91-го погранполка за 25 декабря 1942 года:

«.. за 25.12.42 всего задержано 865 человек, из них военнослужащих – 843 чел.

Контингент задержанных: Бывших в плену у противника 843 человека. Гражданских 22 человека, ставленников и пособников врага – 12, вышедших с оккупированной территории – 5, без документов – 5 человек…»

Бывшие военнопленные направлялись на фильтрационный пункт в Старомеловой, гражданские – в Радченский или Богучарский райотдел НКВД.

В 90-е годы в СМИ был создан образ зловещий особиста, НКВД-шника, стрелявшего с тыла в спину своим. Тема "заградотрядов" была чуть-ли не главной в обсуждении Великой Отечественной войны.

Но, вот, что говорят документы ("Докладная записка Управления войск войск НКВД по охране тыла ЮЗФ" от 27.01.1943г.):

"..«7.1.43г. опергруппа 91 пп, находившаяся вместе с 12 гвардейской танковой бригадой в тылу противника, проводившая изъятие пособников фашистов в с.Волошино, заметила немецкую разведку, подошедшую на расстояние 25 метров к зданию, занимаемому опергруппой. Разведка огнем опергруппы была рассеяна и один из разведчиков энергичными действиями пограничников был захвачен в плен…».

Не в своем тылу, а тылу у противника!

Куликовская битва - пожалуй, единственное крупное успешное оборонительное сражение с Ордой. В соответствии со «Сказанием о Мамаевом побоище»[1] в ней погибло 253 тысячи воинов только с русской стороны, в то время как общая численность населения всех княжеств по подсчётам Вернадского и Гумилёва составляла около 5 млн. человек (с учётом Литовских Киева и Новгород - Северского). То есть, если исключить женщин (половина), стариков и детей (ещё половина), то в битве участвовало более 20% потенциально способных сражаться людей. При этом почти все они погибли. Сам факт битвы зафиксирован в большинстве летописных русских источников, а также в арабских и европейских исторических документах. Однако значение этой битвы для мировой истории неопределённо, Дмитрий Донской канонизирован русской православной церковью только в 1988 году, а захоронения погибших воинов до сих пор не найдены. Авторы этих строк считают, что такое положение недостойно развитого государства, которым считает себя Россия. В этой статье мы предложим версию о месте, где она происходила.

Настоящее место битвы позволило бы изучить «татаро - монгол» и европейцев, участвовавших в битве, выяснить, кого они представляли и кто готовил их материальную базу. Возможно, удалось бы понять, как была устроена жизнь в первом и втором тысячелетии н.э. на территории Ростовской, Волгоградской и Воронежской областей. Местные краеведческие музеи почти ничего не содержат об этом периоде.

В современной исторической науке считается, что место Куликовской битвы располагается на поле, примыкающем к устью реки с современным названием Непрядва при её впадении в реку с современным названием Дон. Несмотря на большое количество привлечённой техники и исследователей, существенных находок, отличающих это поле от аналогичных полей того, же региона не найдено. Предметов, относящихся к XIV веку, найдены единицы. Захоронений этого периода не найдено совсем никаких, и это при том, что даже по самым скромным подсчётам погибших было десятки тысяч. Результаты этих исследований выложены на сайте Государственного исторического музея. На основании этих результатов некоторые историки пытаются опровергнуть сам факт битвы.

При более детальном изучении этого вопроса выясняется, что запись, сделанная в «Книге большому чертежу» о впадении реки Непрядвы в Дон, скорее всего, является позднейшей вставкой. На это указывает множество различных вариантов этой вставки в разных списках указанной книги.

Куликово поле в Тульской области является достаточно большим, имеет форму круга с диаметром около 16 километров. Чтобы перекрыть такое поле шеренгой воинов (на каждого воина по одному метру) потребуется 16 тыс. воинов. При этом для успешного ведения боя надо предполагать не меньше 20 шеренг с каждой стороны. А ещё сторожевой, резервный и засадный полки. Это слишком много даже для Куликовской битвы. Если предположить, что битва происходила между оврагами, которыми изобилует это поле, то становится непонятно, почему не получилось обходного манёвра. Глубина оврагов здесь небольшая, общий перепад высот по всему полю не превосходит 60 метров, а уклоны оврагов, как правило, 20 метров на один километр. Такие препятствия легко преодолеваются кавалерией и даже позволяют сделать её манёвры скрытыми для противника. Согласно второму изданию Большой советской энциклопедии (статья «Московское великое княжество») - Куликово поле располагалось на территории рязанского великого княжества, хотя в «Летописная повесть о Куликовской битве» указано, что это было в Мамаевой земле. В «Сказаниях о Мамаевом побоище»[2] несколько раз сказано, что Куликово поле располагалось между Доном и Днепром, и написано, что орлы и галки слетелись с устья Дона на Куликово поле перед битвой: «И в ту пору по Рязанской земле около Дона ни пахари, ни пастухи в поле не кличут, лишь вороны, не переставая, каркают над трупами человеческими …». Воронежский краевед Ткачев Г.Г. в «Воронежских губернских ведомостях» за 1865 год писал: Г.Г. Ткачев пишет: «Все почти жители Богучарскаго уезда говорят, что когда - то, очень давно, на месте этого уезда жили мамаи; некоторые из жителей указывают даже место на левом берегу Дона, против села Монастырщины, называемаго Селищем, где жили мамаи. В селе Монастырщине говорят, что мамаи жили до потопа и пришли издалека. Потом, по разсказам, мамаи куда - то изчезли и на место их явились корсаки, киргизы, татары, хапуны …».

Подтверждение того, что местность Богучарского края до 1380 года была заселена, есть в записках Игнатия Смольянина, сопровождавшего в 1389 г. из Москвы в Константинополь митрополита Пимена (Митрополит Пимен плывет в Царьград. 1389 г), дают подробное описание нашего края. (Перевод на современный язык академика М.Н. Тихомирова):«... уныло была всюду пустыня, не было видно там ничего: ни града, ни села: если и были в древности грады красивые и выдававшиеся по красоте селения, теперь только пусто все и не населено».

Дается описание и населения: «В понедельник, плавая, минули горы каменные красные, во вторник прошли мимо Терклий града, не град Терклий только городище. Затем перевоз и там впервые увидели татар, очень много, как листы и как песок. В среду же прошли мимо Великой Луки и царева Сарыхозины улуса... Татарских стад видели там такое множество, что уму не вместить: овцы, козы, волы, верблюды, кони».[3]

Место для стана очень удобное. С севера Богучарская сага с большим количеством озер, где можно напоить лошадей и обширные пастбища. На западе река Дон, на юге Казанский перелаз с Калмиусской сакмой, а с востока обширные леса.В своем очерке «Старая Донская пустынь и Донецкий казачий городок» по описанию дьякона Попова Н.А. рассказанного воронежскому краеведу Е. Маркову в конце XIX века, еще и до 1861 года вдоль реки Богучарки и реки Дона от Казанского перелаза да Белого затона (с. Верхний Мамон) стояли большей частью дремучие дубовые леса, « … по Дону, солнца, бывало, до полудня не увидишь».[4]«Это место очень живописно, оно имеет в окружности около трех верст, на нем много кустарников. На одном конце возвышенности или хорды находятся два кургана из цельного камня, называемого Вальковым, а другом - неглубокий Скрынников байрак (яр, покрытый мелким лесом), за которым следует довольно высокая гора. От Вальковых курганов до Скрынникова барака идет ров, глубиною аршина три и такой же высоты вал. И тот и другой пересекаются площадкой «для ворот», этот вал был укреплением балки, как говорит народ».[5]

В «Очерках из истории колонизации степной окраины московского государства»[6] указано, что в 1388 г. во время путешествия Пимена по Дону к нему подходит Елецкий князь, а так жеговорится, что степь в XIV веке начиналась от Быстрой сосны (то есть от того же Ельца). Но ведь это южнее официального поля на 120 километров.Об участии Елецкого князя в Куликовской битве упоминается также и в летописях.

В статье А.К. Зайцев «Куликово поле и Донское побоище 1380 года»[7], говорится, что Мамай пришёл на Куликово поле, переправившись через Дон, как и Дмитрий Донской с левого берега на правый чуть ниже устья Красивой мечи. Однако непонятно тогда зачем Дмитрий Донской посылал на Быструю сосну и Тихую сосну «для крепкой стражи от поганых», если Мамай шел совсем не там, не с юга, а с востока.

О юге Воронежской области и Ростовской области в средневековье принято судитьпо рассказам европейских путешественников: Барбаро, Контарини, Боплан, Маржарет и др. Некоторые из них жили в Орде десятками лет (Иосафат Барбаро жил в Тане с 1436 г. по 1452 г.). Значит, враждебная к Руси орда была благосклонна к европейцам. Почему?Почему нет никаких русских описаний той местности и обычаев, хотя туда регулярно ходили князья со свитами? Пора дать правдоподобную версию этому. Представляется, что Орда - это наёмное войско европейских государств, имеющее целью защиту части шёлкового пути из Бухары и Самарканда в центральную Европу по Каспию, Волге, Дону, Черному морю, Дунаю.

Вернёмся к первоисточникам. Читаем в «Сказаниях и повести о Куликовской битве» слова Олега Рязанского: «Вот если бы нам можно было послать весть об этой напасти к многоразумному Ольгерду Литовскому, узнать, что он об этом думает, да нельзя: перекрыли нам путь». Если бы битва состоялась в Тульской области, то свободен был бы путь в Литву через Липецк и Орёл, или Курск и близлежащие земли. Там же: «Пошли за Дон, в дальние края земли …»

Вряд ли 100 километров от Тулы, древнего русского города и 260 км. от Москвы, можно так называть. Тем более, что хорошо известное Рязанское княжество простирается по левобережью Дона южнее современной Непрядвы ещё на 400 километров.

Новгородская летопись приводит слова молитвы Дмитрия Донского перед переправой через Дон (л.252) «…Господи не повелел мне в чужой предел преступать, я же, Господи, не преступал, а сейчас, Господи, пришёл как змей ко гнезду окоянный Мамай нечестивый сыроядец!...». Там же (л.253) « … и пошёл за Дон в дальние края земли … в поле чисто, в Мамаеву землю на усть Непрядвы …». То есть речь идёт о том, что битва состоялась на берегу Дона, на границе между Рязанской землёй и Мамаевой землёй.

В «Сказаниях и повести о Куликовской битве» написано: «И князь великий Дмитрий Иванович с братом своим, князем Владимиром Андреевичем и со всеми русскими князьями и воеводами обдумали, как сторожевую заставу крепкую устроить в поле, и послали в заставу лучших своих и опытных воинов, … И повелел им на Тихой Сосне сторожевую службу нести со всяким усердием …»

Это свидетельствует о предпринятых мерах по недопущению переправы вражеского войска через этот водный рубеж, находящийся, по - видимому, под контролем русских. При этом не сказано, что эти земли принадлежат Мамаю, в то время как четко сказано, что на Мамаеву землю русское войско вступило после переправы через Дон. Тем самым мы получаем южную границу земель, находящихся под русским влиянием с землями Мамая с запада на восток по реке Тихая Сосна и по Дону. Такого же мнения в своей кандидатской диссертации придерживается М.В. Цыбин. В тоже время анализ кочевых памятников и погребений в эпоху Золотой Орды, воронежского археолога В.В. Кравца[8] говорит о том, что погребения кочевников севернее Тихой Сосны не встречаются. Достаточно продолжительная граница по Дону между Тартарией и Рязанской частью России с последующим уходом на северо-восток от русла Дона в сторону слияния Хопра и Вороны изображена на карте Меркатора. Таким образом, оказаться на Мамаевой земле Дмитрий Донской мог, лишь перейдя Тихую Сосну или Дон ниже устья Тихой Сосны. Отметим здесь же, что позже, в 1636 - 1640 г. по Тихой Сосне, через Острогожск была построена известная русская оборонительная линия «Белгородская черта». Всё это наводит на мысль, что битва произошла южнее Тихой сосны.

В «Летописной повести о Куликовской битве» сказано: «И вышел из Коломны в великом множестве против безбожных татар месяца августа двадцатого дня. … Князь же великий подошёл к реке Дону за два дня до Рождества святой Богородицы» Принимая во внимание, что Рождество приходилось на 8 сентября (день Куликовской битвы), получаем, что войско шло 18 дней. При средней скорости пешего войска 35 километров в день, что является обычной мерой суточного перехода в то время, получаем 630 километров. (35 км в день - это цифра взята из методичек по гражданской обороне для пеших колонн гражданского населения- Е.Р.). Расстояние от Коломны до с. Березняги(предположительно исторический Березуй) по Ногайскому шляху 590 километров, здесь войско было 5 сентября (встретилось с литовскими войсками) на 17 день движения. Дальше было пройдено ещё «23 поприща до Дона»[9] (37 километров). Это может быть Казанский перевоз, но скорее всего такая мера измерения расстояний наряду с использованием километра говорит о движении по бездорожью и мы получаем устье реки Богучарки. В «Сказаниях и повести о Куликовской битве» читаем: «Сыновья же русские вступили в обширные поля коломенские…Князь же великий … назначил каждому полку воеводу». И далее: «Князь же великий, распределив полки, повелел им через Оку реку переправляться…». То есть через Оку они переправлялись в Коломне.

В «Пространной летописной повести о Куликовской битве, о побоище, которое было на Дону, и о том, как князь великий бился с Ордою» читаем: «И пошёл князь Дмитрий из Коломны с великой силой противбезбожных татар 20 августа, … И, пройдя свою вотчину и великое своё княжество, стал на Оке около устья реки Лопасни, перехватывая вести о поганых. Тут догнали князя Дмитрия Владимир, брат его, и великий его воевода Тимофей Васильевич и все остальные воины, что были оставлены в Москве. И начали переправляться через Оку за неделю до Семёнова дня в день воскресный. Переехав за реку, вошли землю Рязанскую. А сам князь в понедельник переправился со своим двором».[10]

То есть из Коломны войско пошло через Оку на юг и юго - восток, а Дмитрий поехал вдоль Оки 75 километров на запад (перпендикулярно своему первоначальному движению из Москвы в Коломну на юго - восток) и остановился, не дойдя до Муравского шляха, идущего из Москвы на юг через Серпухов, 25 километров. Получается, что Дмитрий отправил основное войско Ногайским шляхом на юго-восток от Коломны, а сам поехал к Муравскому шляху (а скорее всего возле устья Лопасни был брод на Кальмиюсской дороге), встречать посланную в Орду разведку и войска, шедшие из Москвы.Тем самым к месту сражения войска шли параллельными дорогами, не мешая друг другу. Муравский шлях после переправы через р. Сосна уклоняется на юго - запад и идёт правым берегом р. Оскол к Крыму. В тоже время, как было указано выше, Дмитрий ожидал прихода Мамая через междуречье Оскола и Дона, которое перекрывается рекой Тихая Сосна. В это междуречье шла ещё одна дорога. Это известная Кальмиюсская дорога, которая идёт левым берегом р. Оскол на западе современного Россошанского района Воронежской области.

Тактически, это был прекрасный ход Дмитрия Донского. Выдвинувшись на юг, он разъединил троих своих противников: литовец Ягайло оказался западнее, у Одоева, Олег рязанский - восточнее, а Мамай южнее. Перейдя р. Тихая Сосна и Дон Дмитрий обезопасил себя от удара сзади и вынудил к сражению Мамая перекрыв ему дорогу. Мамай, тем не менее, не хотел начинать сражение, но Дмитрий сам напал на него в сторожевом полку, который был сформирован ещё в Коломне. То есть план битвы был составлен за несколько недель до самой битвы.

Нам не удалось найти упоминание о Ногайском шляхе (Москва -Коломна Рязань -Казанский перевоз и далее в «Книге большому чертежу», но конечный её пункт отмечен на Карта де Лиля 1706 г. как Великий Привоз, место для пересадки для морского путешествия -это известная крепость Саркел. Это крайняя точка, куда по Дону могли доходить крупные морские суда. Кстати, это и сейчас так, дальше идет Цимлянское водохранилище. Это стратегическое место, и крепость здесь Византийским императором была построена, конечно, не случайно. Кто контролировал эту крепость после разгрома Византии крестоносцами в 1204 году нетрудно понять. Отметим, что наиболее естественно от этой крепости (затоплена возле нынешнего г. Цимлянска) в центральный район России и Москву направить дорогу вдоль реки Кумшак, через хутор Михайлов и далее на северо - запад в междуречье р. Калитва и р. Чир. Если считать, что древние курганные захоронения располагались вдоль древних дорог, то дальше дорога раздваивалась: одна ветвь шла на Казанский перевоз, а другая через ст. Мешковской, с. Медово, с. Дьяченково, с. Полтавка через Левую Богучарку и Богучарку к п. Старая Калитва и Острогожск на соединение с Кальмиюсской дорогой. В «Сказаниях и повести о Куликовской битве» Читаем: «Мамай царь у реки Мечи, между Чировым и Михайловым …». Никоновская летопись (ПСРЛ т.11 с.58) сообщает: «Фома Кацибей … поставлен был стражем на реке на Чире Михайлове …». На картах Оттона 1730 г. И некоторых итальянских картах того же периода указано "Kulikowe pole" между верховьями р. Цимлы и верховьями р. Белой (совр. Р. Калитва). Именно так проходил Ногайский шлях после Казанского перевоза. На карте де Лиля 1706 г. Указано "Pole ou Campagne" между р. Гнилой Донец (современная р. Тихая) и р. Богучаркой с некоторым выходом за пределы этого района.

Хутор Михайлов находится на современной трассе между Азовом и нынешним Волгоградом, отрезок шёлкового пути, по польским источникам и сведениям Азовского краеведческого музея[11], который пересекает Дон в районе устья р. Чир. Старожилы ещё помнят, что выше хутора Михайлова на реке Быстрой была запруда (гать на старославянском -Е.Р.). Она позволяла напоить одновременно большое количество коней, из которых как раз и состояло войско Мамая. В «Сказаниях и повести о Куликовской битве»[12] за 5 сентября читаем: «Рассказывает тот язык «Уже царь на Кузьмине гати стоит, но не спешит … встречи с тобою не ожидает: через три же дня должен быть на Дону». Расстояние по прямой от села Михайлова до села Дьяченково около 190 километров. Конное войско вполне могло перемещаться со скоростью 60 - 70 километров в сутки. Для коней главное это питьё. За 7 сентября читаем: «Уже Мамай царь на Гусин брод пришёл и одна только ночь между нами, ибо к утру, он дойдёт до Непрядвы». То есть войско Мамая передвигалось и ночью и он вполне мог преодолеть указанное расстояние за 3 дня. Судя по расстоянию речь в этом отрывке может идти о броде через речку Гусынку - правый приток р. Чир (кстати на этой реке тоже есть гать).

В «Сказаниях о Мамаевом побоище»[13] пишется:«В ту же ночь великий князь поставил некоего мужа, по имени Фома Кацибей, разбойника, за его мужество стражем на реке на Чурове для крепкой охраны от поганых». Из того же текста известно, что в битве принимали участие поволжские народы: черкассы и буртасы. По всей видимости, часть их должно было присоединится к Мамаю пройдя через междуречье Дона и р. Чир к Ногайскому шляху. Эту дорогу и должен был перекрыть Кацибей, не дав возможности Мамаю вооружить этих людей и использовать в Куликовской битве. А может быть ему была поставлена задача - перекрыть с востока шёлковый путь, чтобы по нему не пришла Мамаю неожиданная помощь, как это было в случае битвы Игоря с половцами в 1185 г.

В июле 2013 года экспедиция, возглавляемая М.А. Черепневым, которая уже в течение трех лет вела работу по поиску Куликовского поля в Ростовской и Воронежской областях, побывала в Богучаре. Его заинтересовало описанное богучарским священником А.Н. Буниным в «Памятной книжке для жителей Воронежской губернии на 1893 год» одно захоронение, а именно: «Я родился в октябре месяце 1833 г. Помнится мне наш старый дом в Богучаре Воронежской губернии, на острове, - так называлась местность, на которой теперь осталось два-три дома… В нескольких шагах от дома была Рождество - Богородицкая церковь, построенная еще первыми поселенцами Богучара … церковь эта находилась недалеко от довольно крутого берега реки, постоянно обваливающегося от разлива и угрожающего обрушением церкви…находили тут, особенно после половодья, торчащие из обрыва человеческие черепа и целые скелеты». Церковь была названа Рождества Богородицы -Куликовская битва состоялась в день рождества Святой Богородицы.

Приехав на это место, где сейчас установлен памятный знак об основании города Богучар, М.А. Черепнев обнаружил, что из крутого берега реки торчат человеческие кости, как и почти 200 лет назад. Невольно вырвалось: «Вот они останки русского воина, с Куликовского поля!?»

Поиски экспедиции продолжились, мы побывали на Борякивской горе, на которой возможно находился шатер Мамая. С него действительно не видно, что находится в Зеленой Дубраве - место, где находился Засадный полк. На горе Бурта, где в Великую Отечественную войну в 1942 году располагался итальянский наблюдательный пункт. А так же осмотрели Черепашин курган (жители так прозвали его по большому количеству найденный черепов при посадке сада - Е.Р.) и Залиманскую могилу. Еще в 2012 году в краеведческом музее села Дубрава директор Новиков Н.Л. показал многочисленные экспонаты оружия, относящиеся к XIV веку, среди них: наконечники стрел, копий, остатки кольчуг, бармница, боевые топоры (один из них найден у села Полтавка - Е.Р.). Вскрытый воронежскими археологами могильник «Высокая гора», расположенный в километре от села Дьяченково, содержал останки воина с проломленным черепом и шлемом и оружие конца XIV века. Были в нём и геральдические бляхи в виде трилистника - известного франкского символа, а также т-образные кресты, выдающие члена ордена «Святого Франциска». Жители местных сёл рассказывают о находках древних кострищ и многочисленных элементах средневекового оружия, которые они даже иногда сдают в металлолом. Некоторые образцы нам удалось сфотографировать. Были выполнены многочисленные фото в том числе и русских средневековых надгробных плит в с. Монастырщина. Известно, что орден «Святого Франциска» по своему уставу управлял владениями Папы римского. После раскрытия в Азове Папского дворца мы получаем предположительные южную и северную границы его средневековых владений.

Летом 2013 года в кургане между селами Дьяченково и Полтавка, по рассказам местных «черных копателей», было найдено массовое захоронение воинов с рублеными ранами, которое они вскрывать не стали. Сельские кладбища сел Дьяченково и Полтавка также располагаются на курганных группах и имеют древние могильные плиты. Это свидетельство тому, что местное население воспринимало эти курганные группы как захоронения своих предков. Итак, мы рассматриваем в качестве Куликовского пойменное поле между этими селами. Здесь дорога спускается к броду через речки с современным названием Левая Богучарка (правый приток р. Богучарка) и Богучарка. Слово Калитва встречается в словаре Даля и имеет значение ямы с грязью, где можно застрять. Происхождение слова Калитва изучалось филологами ещё до революции, которые пришли к выводу, что это «кал» т.е. болотная жижа, «лит» «ва» в месте, где течет вода. Одним словом место пересечения дороги с рекой. Тем самым поле это следует называть «Калитвово поле». Однако место это необычное для русского человека, так как находилось в чужой земле. Поэтому в устном придании название могло исказиться. Считаю, что с этим же названием связано название Московской железнодорожной станции Курской железной дороги Калитники и Калитниковское кладбище, расположенное в Москве вблизи Волгоградского проспекта, имеющего направление на Коломну.

Во всех источниках указано, что войско Дмитрия Донского перед битвой перешло Дон. По тексту «Сказаний о Мамаевом побоище»[14] это было в ночь на 7 сентября и весь день 7 сентября князья и знатный воевода Боброк Волынский расставляли воинов. Тем самым переправа могла длиться более суток (со скоростью 3 человека в секунду за сутки можно переправить 300 тысяч человек). Может показаться невероятным, но это факт. Ох, и ничего себе ! А как? Даже если все шли просто через брод сплошным потоком, то ночью так не пошагаешь, и кто-то должен был координировать движение. А как? Голосом и флажками? А на местах имелись обученные офицеры, способные все это понимать и двигать войско? Дело в том, что в тексте летописей сказано, что Дмитрий приказал всем самостоятельно искать места для переправы. Здесь есть переправа выше нынешнего с. Галиевки, образованная гранитными выходами, затем у устья Богучарки должна быть коса и у Терешково брод. И все они широкие. Кроме того, обоз с оружием шёл не с войском по Ногайскому шляху, а с Дмитрием Донским по Кальмиусской дороге и для него переправа не требовалась.

Можно возразить, что-то в этом духе можно было бы сделать в ХVIII - ом веке, после петровских реформ - но и в этом случае не с армией в 300 тысяч. В тексте сказано, что все это несметное войско шло к цели 18 дней - и что они ели? Носимый запас продовольствия по нормам начала XIX - го века - от 3 - х до 9 - и суток, и при этом есть организованный обоз - а то туда-то придешь, а потом ведь и не вернешься ... Ответим: «Что ест войско в походе? Экспроприирует провиант у местного населения, тем более, что они шли по Рязанской земле - земле потенциального противника - Олега».

В нашей реконструкции войско состояло из двух частей: одна подошла к месту по левому берегу Дона, а другая - по правому. Таким образом, первая должна была перейти Дон чтобы оказаться на поле, а вторая - должна была перейти Богучарку и Левую Богучарку. Профили рек на карте Куликовского сражения, дошедшей до наших дней и карты Калитвова поля практически совпадают. Направление удара русских войск совпадает с направлением дороги на ст. Мешковскую. Место переправы войска Дмитрия Донского на карте Куликовского сражения совпадает с местом переправы на Дону в районе могильника «Высокая гора» о чём написано в краеведческой энциклопедии Богучарский край от А до Я.[15]

Кроме того, на карте Куликовского сражения имеется село Рождествено (Монастырщина). Древнее село Монастырщина с пещерным монастырём высеченным в толще меловых гор расположено в 30 километрах (по прямой) от рассматриваемого поля. Монастырь здесь впервые упоминается в русских церковных книгах с 1696 года[16], а поселение было и до этого времени. Археологически пещерный монастырь и территория села не исследованы. Отметим, что 1696 это дата похода Петра I на Азов. То есть, в это время, данная территория южнее границ Рязанского княжества впервые входит в контакт с русской государственностью. В [17] описаны археологические исследования близлежащих курганных захоронений (XVII - XII век до н.э.), содержащие предметы со знаковой орнаментацией (мотивом борьбы бога-громовержца со змеем), приписываемой некоторыми исследователями захоронениям жрецов, шаманов и их детей.[17]

Отметим, что название Монастырщина, означающее место монастыря, встречается в России не так часто: два села в Кировской, два села в Смоленской и одно село в Воронежской области, которое мы и рассматриваем. Это название, тем более на берегу Дона не могло не привлечь нашего внимания при исследовании вопроса о Куликовском сражении. (Есть ещё посёлок Монастырщино в Тульской области на официальном Куликовом поле, где археологически исследовано всё, но практически ничего не найдено).

Попав в археологический лагерь «Возвращение к истокам», расположенный в августе 2012 году вблизи села Дубрава, мы задавали вопрос всем присутствующим о русских дружинных захоронениях. Один из членов оргкомитета лагеря сообщил нам, что в 2005 году буквально в нескольких сотнях метров от посёлка Старая Калитва случайно было обнаружено одиночное захоронение русского дружинника в кольчуге с мечём и шлемом. Это побудило нас отправится в соседний с Богучарским Россошанский район. Директор Россошанского краеведческого музея Алим Яковлевич Морозов рассказал Михаилу Черепневу о многочисленных находках средневекового русского и ордынского оружия и воинских захоронений средних веков на территории Россошанского района и его окрестностей. Он предоставил нам фотоматериалы, которые дополнили находки, выставленные в Россошанском краеведческом музее и краеведческом музее села Дубрава Богучарского района. Рассказал он и о предании, которое сохранилось в пригороде г. Россошь о том, что в древности здесь была большая битва и все русские люди погибли.

Далее мы обратились к местному краеведу села Старая Калитва Ивану Дмитриевичу Харичеву, автору книги «Калитва»[18], который рассказал нам, что на одном из городских кладбищ имеется старый памятник на могиле древних русских воинов. Он показал нам это место, где мы записали его рассказ на видео. Это место расположено на возвышенностях, расположенных на пути от рассматриваемого нами поля к Кальмиюсской дороге. Кстати, могильная плита, установленная на этом месте схожа по стилю и времени изготовления с двумя могильными плитами на поселковом кладбище с. Монастырщина и полуразрушенной плитой на кладбище с. Дьяченково. Мы предполагаем, что раненные воины, умиравшие по дороге в Москву похоронены в многочисленных храмах и часовнях с названием «Разыскание погибших». Самая южная часовня с таким названием находится на северном кладбище в Богучаре. Затем вереницей они располагаются вдоль современной трассы «Дон» до храма «Разыскания погибших» в Москве на Якиманке.

В «Сказаниях о Мамаевом побоище»[19] сообщается: «И сошлись грозно обе силы великие, твердо сражаясь, жестоко друг друга уничтожая, испускали дух не только от оружия, но и от ужасной тесноты, под конскими копытами, ибо невозможно было вместиться всем на том поле Куликове: было поле то тесное между Доном и Мечею».

Рассматриваемое нами поле ограничивается помимо р. Левая Богучарка ещё обрывом Метригуз и оврагом Забудьков яр в которых узнаются Нижний Дубяк и Смолка с древней карты Куликовского сражения. Профиль Непрядвы с притоком Нижний Дубяк и ещё одним притоком с правой стороны в точности совпадает с профилем Левой Богучарки обрывом Метригуз и балкой Крутой Яр (по направлению и протяжённости). Что касается Смолки, то это, видимо один из отрогов балки Забудьков Яр, которая по величине вполне могла быть речкой в более влажный период. За этой речкой располагается достаточно большая меловая гора. Указанные объекты создают узкий проход шириной 4 километра.

Расположение войска в пойменной низине объясняет знаменитый туман на Куликовом поле.Известная местным краеведам дубрава, находившаяся между селами Терешково и Галиевка вверх по Дону от Терешково - места переправы, определяется как место расположения засадного полка.

В «Сказаниях о Мамаевом побоище»[20] пишется: «И отослал князь великий брата своего … вверх по Дону в дубраву».

Записки Игнатия Смольянина, сопровождавшего в 1389 г. из Москвы в Константинополь митрополита Пимена, дают подробное описание юга нашего края. В частности: «… Затем перевоз и там впервые увидели татар, очень много, как листы и как песок. В среду же прошли мимо Великой Луки и царева Сарыхозины улуса... Татарских стад видели там такое множество, что уму не вместить: овцы, козы, волы, верблюды, кони». То есть татары впервые по Дону возникают в районе Казанского перевоза.

Есть и другая легенда, бытующая в селах Терешково и Красногоровка. Ясновидящая Катря Деркачева (Синюкова Екатерина) рассказывала, что убегая с поля сражения, Мамай потерял свою шапку, и он за ней еще вернется. Татары ведь «побежали в Лукоморье» не место ли это Селише. О каком сражении говорила ясновидящая из села Терешково, не о Куликовской ли битве? Но это просто легенда. По летописям конница Дмитрия «гнала», после «Мамаева побоища» «до стана их» в район села Монастырщина (в XVIIвеке здесь располагался верховой казачий городок Донецкое), около 50 км, то есть от реки Богучарки?Ведь именно по этой дороге шел в 1696 году и Петр I возвращаясь со своим войском из Азова. Возможно, предположить, что и войска хана Мамая в августе 1380 года тем же путем двигались на Куликовское поле, о чем и докладывала станичная служба, наблюдая за движением татар.

Столь же знаменитый Красный холм, с которого Мамай наблюдал за Куликовской битвой, определяется как могильник «Высокая гора», откуда действительно все видно «как на ладони». Река Меча, до которой 50 километров гнали бегущее войско, определяется как р. Тихая (между Дьяченково и Мешковской по прямой 51 километр). Интересно отметить, что немецкие хронисты (они же ордынские летописцы) указывали, что битва произошла в местечке "flavasser", то есть «медленная вода» (река Тихая). На французской карте де Лиля, это предположительно, река «Гнилой Донец».

Важно отметить, церковь в г. Богучар (сейчас в ней краеведческий музей) церковь Рождества Богородицы (напомним, что Куликовская битва состоялась в день рождества святой Богородицы, близь села Рождествено (Монастырщина).То есть населённый пункт Рождествено на карте - это, вероятно, поселение 14 века на месте современного г. Богучар.

Летом 2015 года один из курганов близь села Дьяченково был исследован геофизиками. Получено заключение профессора кафедры геофизики геологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, д.т.н. И.Н. Модина, который изучал по заданию ГИМ тульское Куликово поле в течение 35 лет, о том, что погребальная яма под этим курганом имеет размеры, превышающие 20 метров. Как следует из отчета исследования курганов у сел Дьяченково и Полтавка:

А экспедицией на основе результатов сканирования земли втечение семи дней на основе полученных карт было начато бурение земли, для установления состава грунта и размеров захоронения. Было сделано следующее заключение: «Мы имеем на исследуемом поле две гряды курганов (грубо по 10 штук) между которым располагается почвенная аномалия диаметром 600 м. на которой тоже есть курганы. На спутниковой карте они плохо, но видны в виде кружочков (это каждый может посмотреть сам – Е.Р.). Один из этих курганов мы исследовали - могильная яма 20 на 40 метров, глубина до 4 метров (получается около 20 тыс. захороненых). Причём в курганах хоронили конечно только победителей. Мамаевцы, лошади и верблюды захоронены в ямах, которые давно сравняли с землёй ежегодной перепашкой. Между рассматриваемыми грядами юго-восточнее почвенной аномалии о которой я говорил видны темные круги и их много, возможно это они».

В результате уже на поверхности была обнаружена надгробная плита из гранита (ближайшие залежи гранита расположены в 20 км от данного места - Е.Р.) и осколки разбитого обработанного песчаника. Найден также обломок керамики со следами гончарного круга. Одна сторона серого гранита была обработана, но надпись не сохранилась. Надо сказать, что изучая местность, поисковики установили, что надгробные камни на захоронениях русских воинов были обнаружен ими и на Дъяченковском и Монастырщинском кладбищах. В металлоломе одного из жителей села Дядин (в двух километрах от места предполагаемого сражения -Е.Р.), лежали несколько наконечников русских копий найденных на этом поле, которые он поначалу использовал для ограждения своего двора от воров. Здесь же поисковиком Николаем Львовичем Новиковым был обнаружен и топор XIV века, останки кольчуги хранятся и в школьном краеведческом музее села Терешково. Аналогичные находки хранятся и в краеведческом музее села Дубрава.

Авторы данного очерка выражают искреннюю признательность за помощь в подготовке и проведении экспедиций С.В. Коноплянко, В.Н. Калинину и А.В. Седову. Большую помощь в исследовании оказали местные краеведы А.Я. Морозов, Д.Ф. Шеньшин, И.Н. Гончаров, И.И. Колодкин. Авторы выражает особую признательность сотрудникам кафедры геофизики геологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, а также доценту В.Д. Березуцкому за ценные замечания и В.В. Кравцу за ценные консультации по вещевым комплексам средневековых могильников, которые он дал летом 2012 года и монографию.[21]

авторы Евгений Романов и Михаил Черепнев.

Cappello Frigio – в переводе с итальянского значит "фригийский колпак» или «фригийская шляпа». Именно так итальянцы в 1942 году, даже в официальных документах, называли район правобережья Дона, который сейчас богучарцам известен как «Рыжкина балка». А название такое итальянцы дали потому, что река Дон в том районе в своем течении описывает фигуру, очень похожую на этот самый фригийский колпак.

Фригийский колпак

Позиции в районе Cappello Frigio, а это участок Красногоровка – Оголев – Абросимово, перед началом операции «Малый Сатурн» занимала пехотная дивизия «Pasubio».

Опасаясь попасть в огневой «мешок», итальянцы непосредственно в Рыжкиной балке не стали занимать оборону. Их опорные пункты располагались на высотах правого берега Дона.

До декабря 1942 года активных боевых действий в районе Cappello Frigio практически не велось. Стрелковые батальоны 408-го стрелкового полка 1-й стрелковой дивизии, с июля защищавшие левый берег Дона, в начале декабря сдали свои позиции частям 38-й гвардейской стрелковой дивизии на участке Галиевка – Абросимово.

На итальянской схеме дислокации дивизии «Pasubio» отмечен район "Cappello Frigio".

Источник unirr.it

Как в последствии вспоминал Лев Иванович Жданов, рядовой 115-го стрелкового полка 38-й гв сд, позиции на левом берегу были очень хорошо подготовлены для длительной обороны: «… Траншеи были очень глубокими, и во многих местах перекрыты. Чтобы просматривать местность, приходилось подниматься на довольно высокую приступочку. И тогда перед нами открывалось широкое пространство долины реки, но самого Дона из траншей мы не видели. Через редкие стволы деревьев темнел дальний берег, занятый противником».

Но свежую дивизию направили на Дон не для того, чтобы обороняться. Предстояли наступательные бои по прорыву заранее подготовленной итальянской обороны. Кроме того, правый, занятый противником, берег Дона, во многих местах был очень крутым, в отличие от сравнительно низкого левого берега. Это создавало большие трудности для наступающих, в плане соблюдения скрытности перемещения массы войск, а также в преодолении первой линии обороны.

Командование 8-й итальянской армии, собиравшееся зимовать на донских берегах, конечно же, догадывалось, что спокойной «зимовки» не будет. Не остался без внимания итальянцев и приход свежей стрелковой дивизии на левобережье Дона.

Интересен взгляд с «другой» стороны: офицер наблюдения 61-го артиллерийского батальона 80-го пехотного полка дивизии «Pasubio» Эудженио Корти (его часть находилась в районе Абросимово) вспоминал: «Наши предположения о готовящемся наступлении русских постоянно находили подтверждение. Изрядно потрепанная белорусская дивизия, расположенная напротив нас, внезапно была заменена свежей частью, состоящей сплошь из новобранцев - узбеков и татар. (С.Э. - 38 гвардейская стрелковая дивизия) Очень скоро в нашем расположении появились и первые перебежчики. Они в один голос говорили о готовящемся грандиозном наступлении».

Командир 38-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майор Александр Алексеевич Онуфриев поставил своим полкам задачу: 110-й на правом фланге наступает на село Красногоровка, 113-й в центре – на хутор Оголев, 115-й на левом фланге – на высоту 206,3 (в нескольких километрах к северо-западу от села Абросимово).

В составе 113-го гвардейского стрелкового полка, которому предстояло первым начать выполнение боевой задачи по захвату плацдарма в районе хутора Оголев, служил рядовым Николай Васильевич Кутепов, будущий Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай – человек очень интересной судьбы. Выходец из крестьян Тульской губернии, Николай Кутепов 17-ти летним юношей попал в Тульское пулеметное училище. Проучиться ему пришлось всего три месяца – не доучившись до младших командиров и лейтенантов, весь курс в августе 1942 года рядовыми направили на фронт. Будущий Владыка Николай попал в 38-ю гвардейскую стрелковую дивизию.

В последствии он вспоминал: «В моем роду все дяди по линии отца были людьми могучими, здоровыми, и все служили в царской гвардии. Один из них, Семен Федорович Кутепов, остался в армии и после революции, воевал в Великую Отечественную, и даже вошел в русскую литературу в образе генерала Серпилина в романе Константина Симонова «Живые и мертвые» (блистательно сыгранного в одноименном кинофильме Анатолием Папановым – С.Э.) О войне владыка Николай вспоминать не любил. На вопрос: «Как Вы воевали?» говорил всегда одно: «Воевал, как все воевали, в самом высоком звании – рядовой». Николай Кутепов был наводчиком противотанкового ружья (ПТР). В конце декабря 1942 года под городом Миллерово Николай Кутепов получил тяжелое ранение.

«…Моя война закончилась весьма прозаически. После оттепели ударил лютый мороз. Мы попали под обстрел. Я схлопотал две пули, был контужен. Пролежал несколько часов без сознания, засыпанный землей. Получил обморожение. Нашли меня однополчане, привезли в госпиталь. Руки спасли, а вот трети обеих ступней я лишился...» - так Николай Кутепов в возрасте 18-ти лет стал инвалидом, но самое главное – он остался жив!

Воспоминания Митрополита Николая уже после его смерти были опубликованы в журнале «Самокат» в №6 за 2005 год.

Но до Миллерово нужно было еще дойти. Первый шаг предстояло сделать утром 11-го декабря 1942 года. В 6-30 утра усиленный батальон 113-го гв сп начал силовую разведку в направлении хутора Оголев. К 12-00 хутор был захвачен.

Командир 113-го полка гвардии майор Матвей Яковлевич Карнаухов в боевом донесении №11 от 11.12.1942г. сообщал, что по состоянию на 16-00 полк «вел разведку боем, в результате: взят населенный пункт ОГОЛЕВО… Потери людского состава: убито – 10 чел., ранено – 74 чел. Конского состава: убито 5 шт., ранено – 30 шт…»

Итальянцы попытались отбить хутор Оголев. С 12-го по 14-е декабря бойцы 113-го полка отбили несколько итальянских контратак.

Вот, выдержка из боевого донесения полка от 14.12.1942 года № 16 10-00.

« 1. Перед фронтом полка расположены силы противника до 2-х пехотных батальонов. В течении ночи 13.12.1942 года в 23-00 противник силою до 2-х рот пытался контратаковать с направления выс.198,7 между рощами дер.ОГОЛЕВО, но контрударом наших подразделений и артиллерийским огнем был отброшен назад…

3. Наши потери: убитых – 9 чел., ранено – 39 чел. Потери противника – до 130 чел. убитыми…»

До утра 16-го декабря итальянцы более не предпринимали попыток вернуть Оголев, ограничившись обстрелом позиций частей 110-го и 113-го полков. Потери в живой силе и технике, понесенные итальянцами в бесплодных контратаках с 12-го по 14-е декабря, были очень большими.

Задача по захвату и удержанию плацдарма была успешно выполнена 113-м гвардейским стрелковым полком. Части и подразделения дивизии готовились к дальнейшему наступлению.

Фото из архивов Богучарского музея

Перед началом наступления в село Замостье Петропавловского района Воронежской области, где располагался штаб 38-й гвардейской стрелковой дивизии, прибыл член Военного Совета Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Алексей Сергеевич Желтов.

В торжественной обстановке он вручил командиру 38-й гв сд генерал-майору Онуфриеву Боевое гвардейское Знамя. Комдив в ответной речи заверил Военный Совет фронта, что гвардейцы дивизии с честью пронесут Знамя и не пожалеют своей жизни в боях за Родину.

Общее наступление началось в 8 часов утра 16-го декабря 1942 года. Несмотря на то, что район "фригийского колпака" находился в стороне от главного удара наступающих частей 1-й гвардейской армии, боевые действия 38-й дивизии имели очень большое значения для успешного исхода всей операции "Малый Сатурн".

Об этой странице в истории боевых действий на Осетровском плацдарме известно немного. 11-го сентября 1942 года батальоны 1-й стрелковой дивизии в результате силовой разведки боем дошли до северо-восточной окраины села Филоново.

Для начала откроем Полевой Устав РККА выпуска 1939 года. В нем сказано, что «боевая разведка ведется всеми родами войск в условиях непосредственного соприкосновения с противником в бою… Цель боевой разведки – установить: фланги и стыки боевых порядков противника, группировку его артиллерии танков, подвижных частей, характер обороны и т.д.».

Чтобы понять цель проведения 10 – 11 сентября 1942 года боевой разведки, обрисую диспозицию сторон на начало сентября 1942 года на Осетровском плацдарме. После боёв 20 – 23 августа 1942 года, когда подразделениям 1-й стрелковой дивизии удалось захватить район доминирующих высот 184,2 и 191,0 и практически выдавить противника из Осетровской излучины, на всей линии противостояния установилось относительное затишье. Командование итальянской 8-й армии не придало большого значения отступлению на несколько километров частей пехотной дивизии «Ravenna». Эта дивизия занимала теперь позиции на высотах от хутора Красно-Ореховое (выс. 158.0) и до хутора Свинюха (выс. 151.8). Итальянцы укрепляли свою оборону, готовились зимовать на донских берегах.

Командование 1-й стрелковой дивизии 63-й Армии получило приказ «прощупать» филоновскую группировку противника. Концентрическими ударами с флангов от х.Красно-Ореховое и от х.Свинюха и фронтальным ударом в район высот 197.0 и 217.2 планировалось окружить и уничтожить 37-й и 38-й пехотные полки дивизии «Ravenna» в районе сел Гадючье и Филоново.

К операции привлекли 2-й и 3-й батальоны 412-го стрелкового полка, один батальон 415-го полка, атаку которых должны были поддержать огнем артдивизионы 1026-го артполка 1-й стрелковой дивизии. Сосед справа – 127-я стрелковая дивизия – должна была помочь в операции, выделив два стрелковых батальона 555-го стрелкового полка для наступления на хутор Красно-Ореховое и далее на Гадючье.

Два стрелковых взвода 2-го батальона 415-го полка должны были захватить село Дерезовку, и поддержать 555-й полк справа.

К 20-00 10-го сентября части заняли места сосредоточения, все было готово к началу операции.

В 2 часа ночи 11-го сентября батальоны 555-го полка начали скрытно переправляться через Дон. И в 5-30 утра началась атака на итальянские позиции. 1-й батальон в 8-00 захватил высоту 158.1, 3-й батальон к 10-00 овладел высотой 158.0, и продолжал наступление на х.Красно-Ореховое. В 14-00 противник был выбит из хутора. Итальянцы, опомнившись, и подтянув подкрепления из района Дерезовки и Гадючьего, несколько раз контратаковали 1-й и 3-й батальоны 555-го полка. Но понеся потери, свои позиции вернуть не смогли.

Схема боев на Осетровском плацдарме 11.09.1942 года

Район высот 197.0 и 217.0 итальянцы очень сильно укрепили, ожидая фронтального удара с Осетровского плацдарма. Поэтому наступление 3-го батальона 415-го полка на этом участке было неудачным. Встреченные ружейно-пулеметным, артиллерийским и минометным огнем наши стрелки залегли на северо-западных скатах высоты 197.0, где и стали закрепляться. В 16-00 противник попытался контратаковать наступающих с левого фланга, из района высоты 151.8 (что северо-западнее х.Свинюха), но минометным и пулеметным огнем был остановлен.

Удачнее всех сложилась операция для батальонов 412-го полка. Форсировав Дон в 4 часа утра, в ходе быстрой атаки бойцы 2-го батальона 412-го полка захватили хутор Свинюха. К 11-00 был освобожден хутор Солонцы, наступление продолжалось на высоту 200.8.

3-й батальон неудачно попытался переправиться у хутора Ольховый – противник сильным огнем не позволил батальону переправиться на правый берег. В 13-00 переправу перенесли в район х.Свинюха, батальон удачно перешел на правобережье Дона и помог 2-му батальону выбить итальянцев с высоты 200.8. Отбив контратаки итальянцев, 2-й и 3-й батальоны закрепились на занятых рубежах. До Филоново оставалась совсем немного.

А вот дальше, по приказу командующего 63-й Армией в 2 часа ночи 12-го сентября наши части отошли на рубежи, которые они занимали до начала наступления. Как указано в донесении 63-й Армии: успешно «выполнив поставленную задачу».

Итого операции: части дивизии научились форсировать водную преграду, как р.Дон, подручными средствами; получены большие навыки в сохранении скрытности перегруппировок наших частей. И главное, 1-я стрелковая дивизия обеспечила сохранение плацдарма для дальнейшего наступления, имея плацдарм в глубину 9 км, по фронту – 7 км.

Согласно итоговому донесению 63-й Армии наши людские потери за время боев 11-го сентября составили: убитыми 157 человек, ранеными – 451 человек, пропавшими без вести – 12 человек. Итого – 650 человек.

Оставленные высоты 158.0, 158.1, 200.8, населенные пункты Красно-Ореховое, Солонцы и Свинюха пришлось с боем брать 16 – 17 декабря 1942 года, в ходе операции «Малый Сатурн».

В середине января 1943 года в недавно освобожденное от оккупантов село Шуриновка Богучарского района прибыла воинская часть Красной Армии. В селе разместился эвакуационный госпиталь № 2774 (полевая почта 11744), и находился там в течение двух недель - с 15 января по 1 февраля 1943 года.

Медицинский персонал делал свою тяжелую ежедневную работу – спасал жизни раненых солдат и офицеров Красной Армии. Но всех поступивших раненых спасти не удавалось…

Благодаря помощи жительницы города Урюпинска Волгоградской области Людмилы Неделько удалось разыскать женщину, служившую в годы войны в 2774-м госпитале. Елена Васильевна Матюнина (в девичестве – Самойлова) и поделилась своими воспоминаниями с Людмилой Неделько.

Эвакуационный госпиталь № 2774 летом 1942 года размещался в родном городе Елены Васильевны – в Урюпинске.

- В нашем городе готовили группы автоматчиков и снайперов по 7-8 человек. Я сначала была в группе автоматчиков. Но потом объявили, что надо помочь госпиталю, - так Елена Самойлова попала служить в 2774-й госпиталь.

- Вставать приходилось в 6 часов утра. Работала на подхвате, делала, что прикажут. И я не отказывалась от любой работы, только санитаркой не была, - вспоминала Елена Васильевна.

Работать молодой 19-летней девушке приходилось и на вещевом и продуктовом складах госпиталя. Занималась она и делопроизводством, ходила по палатам - выдавала раненым полевые деньги. Елена Васильевна рассказала об одном случае: - Для выплаты полевых требовались справки командиров воинских частей об участии раненого в боях, и этих справок часто не было. И как-то один офицер требовал от меня деньги, кричал, бросался костылями. Я и выдала ему деньги без этой справки! А потом мне за это сделали начёт!

Елена Васильевна Самойлова (Матюнина) в годы ВОВ

В сентябре 1942 года девушки надели военную форму. А в начале 1943 года госпиталю предстояла переброска на правобережье Дона в тылы наступающей 1-й Гвардейской Армии. Елена Васильевна вспоминала, как добиралась до Шуриновки:

- Посадили нас в открытый «телячий» вагон и отправили по узкоколейке в Воронежскую область. Стояли сильные морозы. По дороге в Шуриновку проезжали «поле мёртвых»: из-под снега торчали ноги, руки… Это были места недавних боёв. Уже в селе говорили: «Там за горой идут сильные бои». Раненых было очень много. Несколько легкораненых (разведчиков) оставили при госпитале до полного излечения, они помогали по хозяйству. В Шуриновке, помню, стояли недолго.

2774-й ЭГ уже весной 1943 года переехал в городок Боровая Харьковской области. Там он и находился до лета 1943 года.

- В Боровой были сильные бомбардировки, – продолжала рассказывать Елена Васильевна - небо было чёрное от немецких самолётов. Очень многие погибли... Была полностью разбомблена операционная. Шла операция, и погибли хирург, медсестра, зубной врач. Раненые выпрыгивали со 2-го этажа. Люди прятались в траншеях возле столовой и штаба. Помню, как страшно кричала врач-диетолог, и рвала на себе волосы…».

Уже под Харьковом начальник финслужбы вызвал Елену Самойлову, дал ей счёты и сказал: «Вот тебе 24 часа, чтобы научилась!» Всю ночь она изучала счеты, и под утро свалилась с ног от усталости. А в конце 1943 года начфин перевел её в штаб эвакогоспиталя. По словам Елены Васильевны – «за хороший почерк».

Всю войну она вела дневник, в котором ежедневно делала записи. И надо же было такому случиться, что бесценный дневник украли вместе с чемоданом. Елена Васильевна, возвращаясь после демобилизации в родной Урюпинск, буквально на минуту оставила в вагоне свои вещи без присмотра.

Позже ее муж, летчик Дмитрий Яковлевич Матюнин, сказал: «По этим записям можно было бы написать книгу». С мужем Елена познакомилась на фронте: была пара встреч. А уже после войны он приехал в Урюпинск, и они поженились.

Елена Васильевна Матюнина (Самойлова) награждена медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945», орденом Отечественной войны 2-й степени, имеет благодарности командования за безупречную службу. Вот одна из них:

«… завдел-казначею ЭГ №2774 Самойловой Елене Васильевне Приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища СТАЛИНА И.В. от 18 октября 1944 г. объявлена благодарность за отличные боевые действия по преодолению Карпатского хребта».

В личном составе 2774-го госпиталя числилось 250 человек. Из основного младшего обслуживающего персонала 18 человек были родом из Урюпинска. Людмила Неделько разыскала в Урюпинске родственников Мухиной (Александриной) Екатерины Ивановны - медицинской сестры 2774-го эвакогоспиталя.

Екатерина Александрина и Иван Мухин

- Екатерина Ивановна о фронтовой жизни рассказывала неохотно, сразу начинала нервничать и плакать, - сообщила ее младшая сестра Антонина Ивановна Симонова (Александрина).

- Катя говорила, что перед самой отправкой на фронт к ней приехала мама, привезла ей продукты. А их уже погрузили в теплушки. Сестра продукты взяла, а маму послала найти гребешок. Пока мать его искала, эшелон отправили на фронт. Попала сестра в село Шуриновку Воронежской области, в 2774-й эвакогоспиталь 1-й Гвардейской Армии…

На фронте Екатерина Александрина познакомилась со своим будущим мужем Иваном Мухиным, старшим лейтенантом СМЕРШ. Он и увез ее из госпиталя в Москву.

Прошли годы, очень мало осталось свидетелей и участников Великой Отечественной. В самой Шуриновке не удалось найти никого, кто бы мог что-либо вспомнить о том, что в селе зимой 1943 года находился военный госпиталь. Перед зданием правления колхоза рядом с братской могилой высится памятник - скульптурная фигура воина с девочкой на плече. На плитах мемориала высечены фамилии погибших при освобождении села в декабре 1942 года. Но на этих плитах нет ни одной фамилии солдат и офицеров, умерших от ран в 2774-м эвакуационном госпитале.

Поисковой работой в архивах Министерства Обороны установлены воины, умершие от ран и захороненные в селе Шуриновка Богучарского района, но список этот еще не окончательный:

• 1.Козлов Александр Васильевич, 1904, младший сержант, Алтайский край;
• 2.Цыганков Михаил Георгиевич, 1907, рядовой, Ростовская область, Верхнедонской район;
• 3.Шабанов Алексей Васильевич, 1903, рядовой, Тульская область, Белевский район;
• 4.Шкандыбин Ефим Андреевич, 1914, рядовой, г.Алма-Ата;
• 5.Зыскович Яков Владимирович, 1912, лейтенант, г.Баку;
• 6.Ионов Василий Фед., 1917, рядовой, Новосибирская область, Парабельский район;
• 7.Колесников Василий Андреевич, 1909, лейтенант, г.Астрахань;
• 8.Городилов А.П., 1923, рядовой, других данных нет;
• 9.Меркулов Михаил Александрович, 1910, рядовой, Московская область;

И память о них должна быть увековечена! Ради тех людей, которые до сих не оставляют попыток разыскать сведения о своих родных, не вернувшихся с той далёкой войны. Родственники красноармейца Меркулова сообщили: «Михаил Александрович воевал где-то под Воронежем. И последнее письмо от него, которое, к сожалению, не сохранилось, пришло в начале января 1943 года, и больше известий от него было. В письме он писал, что тяжело ранен, и находится в госпитале».

Пелагея Алексеевна, жена Михаила Меркулова, указала в розыскной анкете (документ хранится в ЦАМО РФ), что первую половину письма написал ее супруг, а заканчивала письмо уже медсестра госпиталя. Тяжелое осколочное ранение черепа не позволило ему самолично дописать письмо.

Внуки Михаила Александровича пообещали обязательно приехать в Шуриновку и поклониться могиле своего деда.

Эдуард Солорев, поисковый отряд «Память» г.Богучар

В течение пяти месяцев подразделения 1-й стрелковой дивизии ценой больших потерь смогли удержать в своих руках важный в стратегическом отношении плацдарм на правом берегу Дона. И именно с него 16 декабря 1942 года войсками Юго-Западного фронта был нанесен главный удар в ходе операции "Малый Сатурн".

На карте масштаба 1:100 000 указано положение частей Красной Армии на 1 октября 1942 года. Позиции на плацдарме занимали два стрелковых батальона 415-го полка 1-й стрелковой дивизии. Доминирующие на плацдарме высоты 184,2 и 191,0 были отвоеваны у противника в 20-х числах августа 1942 года.

Федоровка – родина предков

.

 Фрагмент Планов дач  генерального и специального межевания, 1746-1917 гг.

https://maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=111&t=3595&ysclid=lahxwgz7id568749878

После ликвидации слобод­ских полков указом Екатерины II в 1765 г. Острогожский слободской (черкасский) казачий полк был реорганизован в Острогожский гусар­ский полк.

Под видом «наградного пожалования» лучшие земли переходили в собственность царских вельмож. Казацкая старшина (полковник, наказной атаман, войсковой писарь, войсковой судья и т.д.) от них не отставала и получила дворянские звания с навечным закреплением за ними захваченных земель вместе с жившими на них крестьянами. Последний полковник Острогожского казачьего полка Тевяшов С.И. присвоил около 100 тысяч десятин угодий (информация с сайта интернет-журнала «Воронежский портал» https://vrnbiz.ru).

Рядовые казаки стали называться государственными войсковыми обывателями, вскоре лишившись всех привилегий, сравнявшись в правах с остальным населением Российской Империи. Лишённые казацкого звания черкасы часто становились ремесленниками или переселялись на новые земли, основывали хутора.

В Российском Государственном Архиве древних актов хранятся «Планы дач генерального и специального межевания 1746-1917 гг. (коллекция)» (далее – Планы), в том числе по Богучарскому уезду Воронежской губернии, в которых имеется запись 1772 года июля 1 дня об утверждении межи на площади 21 598 десятин и 369 саженей земли (огромная площадь!): «Писаревка слобода с хуторами бывших Полков Полкового обозного Федора Астафьева сына Татарчукова дочери его девицы Марьи». Таким образом, хутора, принадлежащие и в дальнейшем Марии Федоровне, в период 1772 года уже существовали. Хотя названия их в «Алфавите хранящимся в чертежном архиве планам с книгами…» не указаны, с учетом более поздних документов можно с уверенностью предположить, что среди этих хуторов была Федоровка. В слободе Писаревка числилось 343 двора с населением 2504 человека, в том числе 1118 «мужского пола душ». На самих планах в безымянном хуторе, расположенном в вершине оврага Левого, обозначены три строения, одно на правом берегу речки, два – на левом. [4] Установить самых первых жителей хутора не удалось.

Через десять лет в 1782 году в «Ревизских сказках об экономических крестьянах, подданных малороссиянах, дворовых людях, однодворцах, отставных военных, войсковых жителях, священников Богучарской округи» при слободе Писаревке указаны хутора Стеценков, Титарев, Федоровка, Плоский.

По проведенной ревизии в поименных списках среди подданных черкасов хутора Федоровки перечислены знакомые из вышеуказанных реестров Острогожского полка пятнадцать фамилий потомков казаков: Дремлюга(?), Ткач, Часнык, Рудчик, Ржевский, Бондарь, Масличенко, Заярной, Нагулин, Денченко, Кравченко, Заяц, Куприенко, Кузменко, Третьяк. Всего же перечислены 39 глав семей с  составом семьи и общей численностью хуторян 198 человек. Самые пожилые из жителей Федоровки: Андрей Григорьев сын Дремлюга 60 лет, Гаврило Игнатов сын Ткач 66 лет, Семен Федоров сын Часнык 58 лет, Петр Степанов сын Заярной  87 лет, Емельян Яковлев сын Шепель 67 лет.

Из наименования ревизской сказки стали известны имена владельцев хутора Федоровка на тот период: «1782 года июня 29 дня Воронежского наместничества Богучарской округи слободы Писаревки помещика господина майора Николая Васильева сына Бедраги жены его Марьи Федоровой дочери, атаман Антон Дементьев сын Масловской посим состоявшегося 1781 года ноября 16 ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА ивнород публикованного манифеста дал сию сказку о состоящих в Богучарской округе в слободе Писаревки и хуторах Стеценкове Титареве Федоровке и Плоском мужеска и женска пола неисключая самых малолетних и престарелых подданных черкасех по самой истинне без всякой утайки…». [6]

Николай Васильевич Бедрага(Бедряга) (1745-1811) – сын отставного полковника Острогожского полка Василия Ивановича Бедрага(Бедряга) (рожд. после 1700 - ум. около 1772), Воронежский губернский предводитель дворянства в 1794-1797 гг., а жена его Мария Фёдоровна в девичестве Татарчукова (ок. 1750-1832) – дочь судьи (ранее писаря) Острогожского полка Татарчукова Фёдора Евстафьевича(Астафьевича), за ней было приданое: слобода Писаревка Богучарского уезда Воронежской губернии. Дети их - Фёдор, Самуил, Клеопатра, Прасковья. Запись о них размещена на сайте «Всероссийское генеалогическое древо» (далее – ВГД) в Персональном списке Генеалогической база знаний: персоны, фамилии, хроника

(ссылка:https://baza.vgd.ru/1/2620/10.htm?ysclid=l65yruvwas77165202).

 Об основании в 1749 году полковым писарем Ф.Е. Татарчуковым небольшого скотоводческого хутора (Писаревка) на реке Богучарке, а затем получении им в 1755 году на поданную Всевысочайшему Её Императорскому Величеству челобитную права владения  богучарскими землями интересно и с подробной исторической точностью писала в свое время в статье «Легендарная слобода», опубликованной 55 лет назад в нескольких ноябрьских 1967 года номерах Кантемировской районной газеты «Знамя Коммунизма», старший научный сотрудник Центрального государственного архива древних актов Ирина Королева, со слов земляков уроженка села Кантемировка.

Вырезки из этих газет заботливо сохранены в школьном музее Писаревской средней общеобразовательной школы, возглавляемом Карякиной Ольгой Ивановной, благодаря чему имеется возможность разместить извлечение из публикации:

«Полковой писарь Федор Евстафьевич Татарчуков – третье лицо в полку – в 1749 году самовольно основал небольшой скотоводческий хутор на реке Богучарке. Спустя 6 лет он получил на  право владения богучарскими землями следующий указ на Острогожской полковой канцелярии: «Указ ее императорского величества самодержавицы всероссийской на полковой Острогожской канцелярии того же полку полковому писарю Федору Татарчукову. В поданном от вас в полковую канцелярию на всевысочайшее е.и.в. имя челобитье написано. По определению де вашем в полк Острогожский по указу государственной Военной коллегии за силу жалованных грамот 7190 (1682), 7192 (1684) и 1743 годов имеете вы владение пашенными землями, сенными покосами и протчими угодьи, по примеру своей братьи старшин, в Богучарской сотне ниже слободы Талов на речке Богучарке поселенный хутор. В котором де хуторе живущие малороссияне написаны за вами по дистрикту, за которых платите вы повсягодно провианской и фуражной оклад бездоимочно. …      

Тем определением вам безспорным владением по сему владеть потомственно. Сентября 23 дня 1755 года» … [9]

Неудивительно, что при весьма настойчивом тщеславном стремлении Фёдора Татарчукова к владению обширными нераспаханными плодородными землями, просторными пастбищами, богатыми рыбой водоемами и населенными живностью лесами впоследствии и появился хутор, названный в честь полкового писаря Федоровкой (это наиболее обоснованная версия происхождения названия хутора). Фёдор Татарчуков умер ранее 1772 года, а поместье его досталось потомкам. В честь деда был назван и внук Фёдор Николаевич Бедряга (1779-1849), а дочь Фёдора Николаевича Мария Фёдоровна Бедряга (в замужестве Прутченко, правнучка Татарчукова Ф.Е.) 1839 г.р – вероятно названа в честь бабушки. Сестра Фёдора Николаевича Клеопатра Николаевна (ок. 1776-1844) была женой генерал-майора Денисова В.Т., впоследствии героя Отечественной войны 1812 года.

Подданные черкасы, постепенно переходившие с воинской службы на занятие земледелием, скотоводством, все сильнее подпадали под зависимость бывшей слободской старшины, впоследствии ставшей помещиками, под усиление феодально-крепостнического давления, и в списках ревизии 1835 года они отмечены уже как крепостные крестьяне.

Под крепостью Бедряги

Очень многие архивные документы по Богучарскому уезду оказались утрачены в годы Гражданской войны и особенно в годы Великой Отечественной войны. На этом неблагополучном фоне подарком для интересующихся историей края стал литературный источник начала 19 века – записки и дневник Александра Васильевича Никитенко (1804—1877), опубликованные в 2005 году (Никитенко А.В. Записки и дневник: В 3 т. Т. 1. — М.: Захаров, 2005. — 640 с. — (Серия «Биографии и мемуары»). Дневник доступен для ознакомления на сайте Генеалогического форума ВГД по ссылке https://forum.vgd.ru/399/84893/?ysclid=l65xx48pol746860851.

Александр Васильевич Никитенко — крепостной, домашний учитель, студент, журналист, историк литературы, цензор, чиновник Министерства народного просвещения, дослужившийся до тайного советника, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук.

В аннотации к изданию указано: «Воспоминания и Дневник» Никитенко — уникальный документ исключительной историко-культурной ценности: в нем воссоздана объемная панорама противоречивой эпохи XIX века. «Дневник» дает портреты многих известных лиц — влиятельных сановников и министров (Уварова, Перовского, Бенкендорфа, Норова, Ростовцева, Головнина, Валуева), членов императорской фамилии и царедворцев, знаменитых деятелей из университетской и академической среды. Знакомый едва ли не с каждым петербургским литератором, Никитенко оставил в дневнике характеристики множества писателей разных партий и направлений: Пушкина и Булгарина, Греча и Сенковского, Погодина и Каткова, Печерина и Герцена, Кукольника и Ростопчиной, своих сослуживцев-цензоров Вяземского, Гончарова, Тютчева.»

Записки Никитенко А.В. касались и воспоминаний, когда его отец служил управляющим у помещицы Марии Фёдоровны Бедряга, в том числе, описывающих живописные места имения, состояние поместья, отношение к крепостным и некоторые черты, характеризующие членов семьи владелицы.

«В Богучарском уезде жила богатая помещица, владетельница двух тысяч душ, Марья Федоровна Бедряга. Она предложила отцу должность управляющего в своем имении, где и сама пребывала. Условия были выгодные, особенно при тогдашнем положении дел в нашей семье: тысяча рублей жалованья при полном содержании. Мы быстро собрались в дорогу и выехали из Алексеевки летом 1811 года.

Путешествие наше было очень приятно. Мы ехали с облегченным сердцем и со светлыми надеждами на будущее. Да и путь наш лежал по одной из самых привлекательных местностей. Пространство между Бирючем и Богучарами, верст около двухсот на юг, представляет одну из плодороднейших в мире равнин. Орошаемая многочисленными притоками Дона, в живописной рамке отлогих холмов, усеянная опрятными малороссийскими хатами, равнина эта поражает роскошью своих производительных сил. Черноземная почва ее сторицей вознаграждает летний труд земледельца.

Отсутствие лесов составляет единственный недостаток страны, но и тут она ни при чем. Здешняя почва производила их в изобилии и, наконец, устала производить. Невежественные помещики, не заботясь о будущем, безжалостно истребляли леса. Они не щадили даже вековых дубов.

Население страны было сплошь малороссийское. Крестьяне страдали под гнетом рабства. У богатых помещиков, владельцев нескольких тысяч душ, они еще были меньше угнетены, состоя большею частью на оброке, хотя и им приходилось немало терпеть от самоуправства управителей и приказчиков. Зато мелкопоместные землевладельцы буквально высасывали силы и достояние у несчастных, им подвластных. Последние не располагали ни временем, ни собственностью: первое поглощалось барщиною, вторая находилась в зависимости от жадности и произвола помещика. Иногда к этому присоединялось еще и бесчеловечное обращение, а нередко жестокость сопровождалась и развратом: помещик мог безнаказанно лакомиться каждой красивой женой или дочерью своего вассала, как арбузом или дыней со своей бахчи.
Разумеется, и тут, как везде, были исключения в пользу добра, но общее положение вещей было таково, как я говорю. Людей можно было продавать и покупать оптом и в раздробицу, семьями и поодиночке, как быков и баранов. Не только дворяне торговали людьми, но и мещане и зажиточные мужики, записывая крепостных на имя какого-нибудь чиновника или барина, своего патрона.

Своих людей не позволялось только убивать; зато слова: «Я купил на днях девку или продал мальчика, кучера, лакея», — произносились так равнодушно, как будто дело шло о корове, лошади, поросенке.

Император Александр I, в момент своих гуманных стремлений, выказывал намерение улучшить быт своих крепостных подданных. Были попытки к ограничению власти помещиков, но они прошли бесследно. Дворянство хотело жить роскошно, как говорилось — прилично званию. Оно отличалось безумною расточительностью и потворством своим прихотям. А крестьяне не понимали, чтобы для них могли существовать другие нравственные задачи, кроме беспрекословного повиновения господской воле, и другие удобства жизни, кроме дымной избы, да куска черного хлеба с квасом.

Но вот мы добрались до места нашего назначения — слободы Писаревки, расположенной верстах в тридцати от уездного города Богучара. Это большое село вмещало в себе до двух тысяч душ. Глубокий овраг разделял его на две неравные части. Меньшая, душ в пятьсот или четыреста, называлась Заярской Писаревкой и принадлежала брату Марьи Федоровны Бедряги, Григорию Федоровичу Татарчукову. К первой приписано было еще несколько хуторов и большое пространство земли.

У Марьи Федоровны были дочь и два сына. Дочь, Клеопатра Николаевна, состояла в браке с каким-то казацким генералом, кажется, Денисовым. Злость, у матери умерявшаяся расчетом и эгоизмом, иногда принимавшими характер благоразумной осторожности, у дочери не знала границ. Она была зла со всех сторон, и только зла; не имела ни страстей, ни пороков, которые, за недостатком лучших свойств, смягчают или, вернее, разбавляют жестокие натуры. В душе ее не было ни скупости, ни тщеславия, ни сладострастия, а только одно влечение вредить всему, что может чувствовать вред, отравлять своим прикосновением все, до чего она дотрагивалась. Муж прогнал ее несколько месяцев спустя после свадьбы. Она возвратилась к матери и водворилась у нее, как бы для того, чтобы в свою очередь быть ей бичом и казнью. Одна только кремнистая натура Марьи Федоровны могла выносить присутствие такого чудовища.

Сыновья ее были немногим лучше дочери. Оба служили в Петербурге. Старший, Самуил, впоследствии занимал должность председателя уголовной палаты в Воронеже и свирепым нравом изумлял самых необузданных помещиков. Он засекал людей до смерти и был не судьей, а палачом. Но, говорят, он не брал взяток. Другой сын Марьи Федоровны, Федор, отличался не столько злостью, сколько коварством, и вел беспорядочный образ жизни. Вот пристань, к которой житейские волны прибили наш утлый челн.

Но, повторяю, рядом со злом непременно где-нибудь да гнездится частичка добра: иначе в мире был бы нарушен закон вечной правды и справедливости. Неудивительно поэтому, если на одной и той же почве, которая производит бедряг, иногда возникают и совсем другого рода личности. Заярскою частью слободы Писаревки, как уже сказано, владел брат Марьи Федоровны, Григорий Федорович Татарчуков, человек крайне оригинальный, с большими странностями, но в то же время и очень умный, и добрый».

К сожалению, Никитенко А.В. в своем повествовании не упоминал имен и фамилий дворовых людей и крепостных крестьян.

В 1835 году согласно 8-й ревизии крепостных крестьян («Ревизская сказка Тысяча восемьсот тридцать пятого года апреля двадцать пятого дня Воронежской губернии Богучарского уезда хутора Федоровки помещика действительного Статского советника и кавалера Федора Николаевича Бедряги о состоящих мужского и женского полу крестьянах доставшихся ему по наследству после смерти его родительницы Богучарской помещицы надворной Советницы Марии Федоровны Бедряги») к хутору Федоровка причислены 130 семей, «всего же наличных мужского пола 347 душъ, всего же наличных женского пола 349 душъ».

Среди сухих цифр подробной переписи крестьян эпизодически прослеживались события их нелегкой судьбы. В период 1816-1835 гг. восемнадцать молодых хуторян в возрасте 20-21 года были отданы в рекруты. Матвей Петров Мотузченко, Матвея Петрова брат Григорий, Андрей Иванов Ткаченко, умершего Михайлы Климова Корженко сын Роман «достались по разделу в 1832 году Генерал – майорше Денисовой» (той самой Клеопатре Николаевне после смерти её матери Марии Фёдоровны Бедряги). Петр Михайлов Бондаренко 52 лет с женой и двумя сыновьями пустились в бега, как указано: «во временной отлучке с 1833 года».[7] (Для сведения и пользования желающими: полные списки крестьян 8-й и 9-й ревизий, перепечатанные автором из архивных документов, переданы Хрупиной Ольге Викторовне, проживающей в с. Федоровка.)

Согласно Ревизской сказке 1850 года (9-я ревизия) в Федоровке, по-прежнему приписанной с хуторами Титарев, Николаенков и Стеценков к слободе Писаревка, насчитывалось 860 душ, в том числе 411 мужского и 459 женского пола,  всего 155 семей, гораздо больше, чем в других хуторах слободы. Набрано за 15 лет одиннадцать рекрутов. Ещё одна семья (Николай Иванов Мотузок, 16 лет, вместе с матерью, двумя младшими братьями и двумя сестрами) находилась с 1835 года «в бегах». Афанасий Иванов Перебийносенко  переведен в хутор Николаенков, 6 семей переселились в хутор Титарев, 3 – в слободу Писаревка. Тимофей Семенов Нагулин 27 лет и Иван Степанов Овчаренко 29 лет сосланы в ссылку в 1837 году в Сибирь на поселение, Степан Сидоров Ткаченко 53 лет «сослан в Арестанския роты на 10 лет по суду в 1848 году, а по окончании срока в Сибирь на поселение». [8] Возможно, они выступали против закрепощения помещиком.

В своей публикации «Легендарная слобода» Королева И. описывала события 1848 года, происходившие в Писаревке, когда возникли стихийные волнения крестьян, вылившиеся в одно из крупнейших крестьянских восстаний дореформенной царской России. «Писаревка, как многие имения богатых помещиков, проживающих в городах, находилась под властью управляющего. С 1817 года управляющим служил мелкопоместный дворянин Лофицкий, который в течение 30 лет полновластно распоряжался имением. Лофицкий был известен непомерной жадностью, необузданным нравом и дикими издевательствами над крестьянами. Охваченные гневом и ненавистью крестьяне, собравшись 8 июня на площади возле церкви, вызвали Лофицкого, избили его до полусмерти и прогнали из Писаревки. Они захватили и избили также направленных к ним из Богучара «для увещевания» стряпчего, станового пристава и непременного заседателя земского суда, заставили отступись 8-й казачий полк, ранив в схватке 3 офицеров и 28 казаков. Восстание было подавлено только 30 июня, после того, как против безоружных крестьян были брошены два казачьих полка, окруживших слободу.

Воронежский губернатор генерал-лейтенант Н.А. Лангель, лично командовавший карательной экспедицией, приказал провести повальную экзекуцию – более 1000 человек было подвергнуто жестокой порке. По приговору военно-судной комиссии 25 июля в присутствии губернатора, других чиновников, всего населения Писаревки, понятых от окрестных селений проведена еще более чудовищная расправа с «зачинщиками восстания. Четверо из них – Василий Зеленский, Николай Кириченко, Иван Тепленко и Семен Зайцев прогнаны 2 раза сквозь строй из 500 казаков, т.е. получили по тысяче ударов шпицрутенами. Семен Ткаченко – 500 ударов розог, старый и больной Семен Хорт – 350. Истерзанных, окровавленных предводителей восстания тут же на площади заковали «в железо» (кандалы) и отправили по этапу в Севастопольские рабочие роты морского ведомства сроком на 10 лет, после чего тех, кто останется жив, ожидала вечная ссылка на поселение в Сибирь». [9]

Возможно, что в Ревизской сказке 1850 года и в статье Королевой И. о крестьянских волнениях при упоминании фамилии Ткаченко речь шла об одном и том же человеке, судя по совпадающей дате судебного решения и одинаковом наказании, а имя (Семён или Степан) в одном из случаев указано ошибочно. Следует учесть, что крестьяне и слободы Писаревки, и хуторов Федоровка, Титарев, Николаевков, Стеценков числились на тот период у одного помещика, Действительного Статского Советника Федора Николаевича Бедряги, а значит, находились под управлением Лофицкого.

Писаревское крестьянское восстание явилось одним из значимых событий, приблизивших отмену крепостного права в России в 1861 году.

От хутора к слободе

Со второй половины 19 века в архивных документах в Государственном архиве Воронежской области не сохранились ни сведения о переписи жителей Федоровки и ближайших сел и хуторов (ревизские сказки), ни метрические записи вплоть до Великой Отечественной войны. Информация о Федоровке и ее обитателях весьма отрывиста. А сколько событий произошло за почти вековой период в истории государства и народа, и как следствие, в Федоровке?!

В списке населенных мест Богучарского уезда Воронежской губернии по сведениям 1859 года хутор указан под названием Федоровка (Баликъ) как владельческий (во владении помещика), расположенный при речке Левой,  имеющий 135 дворов с числом жителей 376 мужского и 405 женского пола. [10]

По сведениям о помещичьих имениях 1860 года, приложенных к трудам Редакционных комиссий для составления положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, имением хутор Федоровка владела Елизавета Лукинична Бедряга. Число душ крепостных людей мужского пола составляло 375 («в должностях» – 9 душ); состоящих частию на оброке, частию  на барщине – 172 душ; число дворов – 122; состоящей в пользовании крестьян усадебной земли – 82 десятины, 0,22 десятины на душу, пахотной земли – 1666 десятин, 4,4 на душу; величина денежного оброка – 8 рублей с души; добавочные повинности к денежному оброку – работы: «за надел лишней десятины противу издельных, убирать на тягло по 3 десятины сенокоса».

По данным обследования, проведенного статистическими учреждениями Министерства внутренних дел в списке «Волости и важнейшие селения Богучарского уезда, 1880г.» отмечено, что количество жителей в Федоровке составляло 987 чел, а дворов – 147. [11] В Памятной книжке Воронежской губернии за 1887г. среди входящих в списки селений «Балинъ хуторъ (Федоровка тожъ)» имел число жителей 1042, дворов – 129. [13]

В 1900 году в х. Федоровка (х. Балинъ) Богучарского уезда Шуриновской волости «Федоровскаго общества» при реке Левой население составляли малороссы численностью 1020 человек (523 мужского и 497 женского пола), число дворов – 140, 1325 десятин надельной земли. Отмечено наличие 6 общественных зданий, учебного здания – 1 церковно-приходской школы, из торговых зданий – 2 мелочных и 1 винной лавок. Проводилась 1 ярмарка (в год).  Указано наличие Молитвенного дома.[14]

По сведениям о населенных местах Воронежской губернии 1906 года Федоровка отмечена уже как слобода. Население ее увеличилось до 1106 человек, в церковно-приходской школе обучалось  92 мальчика и 17 девочек. [15]

Рождество-Богородицкая церковь

История постройки церкви и открытия при ней школы – важные события для жителей хутора и изменения его статуса. Исходя из первого упоминания о Молитвенном доме в 1900 году, понятно, что он был построен в промежутке между 1887 и 1900 годами. Нашлись и документы, подтверждающие это предположение.

В фондах Государственного архива Воронежской области среди ведомостей церквей Богучарского уезда сохранилась составленная священником Алексеем Федоровичем Лукиным ведомость за 1911 год о Рождество-Богородицкой церкви в с. Федоровка, построенной «тщанием прихожан» в 1889 году (предположительно это дата начала строительства). Церковь была деревянная, холодная. Колокольни нет. Опись церковного имущества заведена в 1893 году. В ведомости отмечено, что «при церкви состоит старостою церковным крестьянин Федор Нагулин, который должность свою проходит с 1892 года». В приходе, состоящего из 118 хозяйств, числится 463 прихожанина мужского пола, 451 – женского. Имелась размещенная в собственном здании церковно-приходская школа, в которой обучались 40 мальчиков и 2 девочки.  [167]

С 1866 года в здании Воронежской духовной семинарии начали издаваться Воронежские Епархиальные Ведомости (далее – Ведомости). Это было объемное периодическое печатное издание, выходившее в основном с периодичностью 2 раза в месяц. В нем помещались официальные документы и материалы, исторические статьи, что широко отражало не только события, касающихся Епархии, но и всесторонней жизни различных слоев населения. Православная церковь в российском государстве была крупной обще­ственной и политической силой, не только духовной, но и мирской, свет­ской, включая её активное участие в создании системы образования в России. На страницах Ведомостей упомянуты фамилии не только представителей духовенства, но и дворян, старших офицеров, учителей церковно-приходских школ и школ грамоты, врачей, обывателей, крестьян, мещан.

При исследовании Ведомостей № 3 от 01 февраля 1893 г. (https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/library/material) удалось обнаружить не просто упоминание о событии, а подробную публикацию священника Митрофана Донецкого «Постройка и освященіе приписная Молитвеннаго Дома въ честь Рождества Пресвятыя Богородицы, въ хуторѣ Ѳедо­ровкѣ, Богучарскаго уѣзда»:

«Появленіе Молитвеннаго Дома въ хуторѣ Ѳедоровкѣ тѣс­но связано съ постройкою церкви въ слободѣ Колесниковой, куда принадлежитъ приходомъ означенный хуторъ. Въ Колес­никовой и Ѳедоровкѣ по 500 душъ, разстояніе между этими частями прихода двѣ версты, препятствій къ сообщенію не имѣется никакихъ. Какимъ-же образомъ въ маломъ и бѣд­номъ хуторѣ появился храмъ, кто былъ его строителемъ? Фактъ появленія храма заслуживаетъ тѣмъ большаго внима­нія, что иниціаторомъ въ данномъ случаѣ было не цѣлое общество, а одинъ человѣкъ.

Лѣтъ восемь тому назадъ— между крестьянами слободы Колесниковой только и было разговору, что о храмѣ Божі­емъ. Дѣло въ томъ, имѣющаяся церковь была мала для ты­сячнаго населенія прихода, да и при своей малопомѣстительности, требовала капитальной ремонтировки. Всѣ разговоры сводились такимъ образомъ къ двумъ вопросамъ: увеличить ли эту церковь, произведя въ то же время и ея перестройку, или же начинать строить новый храмъ.

Крестьяне остановились на послѣднемъ, подали просьбу куда слѣдуетъ и ожидали окончательнаго рѣшенія. Епархіальное Начальство не имѣло ничего противъ такого святого дѣла, уважило законную просьбу Колесниковцевъ, и вотъ предъ ними сталъ трудный вопросъ: гдѣ взять средствъ, откуда до­быть денегъ, которыхъ не было на— лицо. Въ такомъ серьез­номъ и трудномъ дѣлѣ прихожане, какъ истинные христіане, полагались прежде всего на помощь Божію, безъ которой ни­какое начинаніе не можетъ быть благопоспѣшно.

Но и съ своей стороны они не оставались бездѣятель­ными: жертвовали и несли на общее благое дѣло, что только могли. Постановили ежегодно засѣвать пшеницею, какъ са­мымъ дорогимъ хлѣбомъ, двадцать, а въ случаѣ нужды, и болѣе десятинъ самой лучшей земли брать съ каждаго же­натаго мужика по двѣ мѣры пшеницы; кромѣ того —каждый дворъ обязанъ былъ дать копну необмолоченнаго хлѣба.

Господь видѣлъ усердіе народа къ храму Божію и во всѣ годы постройки церкви посылалъ хорошіе, а иногда даже обильные урожаи. Съ радостію несли прихожане свой трудъ и хлѣбъ на Божіе дѣло, съ радостію смотрѣли на свой бу­дущій храмъ, который, при помощи Господа Бога и Пре­святой Богородицы, быстро подвигался къ концу. Уже вчернѣ выведены были стѣны, но и деньги, имѣвшіяся въ распо­ряженіи прихожанъ, истрачены были до копѣйки, а онѣ такъ были нужны на покупку желѣза для крыши. Наступала осень съ ея дождями и сыростію, которые обѣщали причи­нить много вреда деревяннымъ стѣнамъ храма при отсутствіи крыши. Вотъ когда крѣпко задумались Колесниковцы. Но неожиданно явилась помощь Божія въ благотвореніи добрыхъ людей. Въ означенномъ хуторѣ жилъ богатый крестьянинъ Иванъ Яковлевичъ Нагулинъ, который, конечно, какъ при­хожанинъ, не могъ не знать, въ какомъ горѣ находятся слобожане и по своей добротѣ рѣшился помочь имъ. Сначала онъ думалъ было дать въ заемъ нужныя деньги, которыя общество выплатило бы, когда соберется съ силами, потомъ измѣнилъ свое первое намѣреніе. Будучи человѣкомъ вполнѣ религіознымъ, онъ каждый даже малый праздникъ, а тѣмъ болѣе воскресеніе и праздникъ великій, со всею своею семьею, оставляй дома двухъ - трехъ человѣкъ для присмотра за сво­имъ большимъ хозяйствомъ, раньше всѣхъ приходилъ въ церковь Божію.

Ни свѣгъ и морозъ — зимою, ни грязь и дождь — осенью, ни страдная пора — лѣтомъ, ничто не останавливало его вы­полнить свой благочистивый обычай, который вошелъ въ плоть и кровь, сдѣлался его второю природою. Посѣщая самъ исправно храмъ Божій, какъ и нужно истинному христіанину, онъ замѣчалъ и видѣлъ, что и другіе хуторяне, и очень мно­гіе, часто ходятъ въ церковь, но не всѣ: не могутъ быть при богослуженіи въ плохую погоду— дѣти, не дойдутъ по слабости вообще всегда— старики. Это обстоятельство сильно печалило религіозную душу Ивава Яковлевича и оно-же на­толкнуло его на мысль пріобрѣсти храмъ—для жителей хуто­ра Ѳедоровки. Задумалъ онъ крѣпкую свою думу, ни днемъ, ни ночью не даетъ она ему покою, тѣмъ болѣе, что не знаетъ, какъ взглянутъ на такое благое намѣреніе домашніе. Правда, найдутся деньги, но у него семья, для которой много разъ понадобятся эти рубли, а вѣдь они послѣдніе. Долго боролся старикъ самъ съ собою, долго взвѣшивалъ въ глубинѣ своей души все «за» и «противъ» своего намѣренія, наконецъ рѣ­шился выложить предъ домашними, чѣмъ онъ живетъ уже нѣсколько дней, чѣмъ наполнены всѣ его думы. Радостно христіанская семья откликнулась на зовъ своего главы, и вотъ онъ теперь уже рѣшительно беретъ двѣ тысячи денегъ, скопленныхъ за долгіе годы кровью и потомъ, поспѣшно идетъ въ слободу Колесникову и обращается къ крестьянамъ съ такими словами: «вамъ нужны деньги, намъ нуженъ храмъ Божій— вотъ вамъ 2,000 рублей, вы отдайте намъ за эти деньги старую церковь, когда будетъ освящена новая, что­бы хуторяне, хотя изрѣдка, но всѣ съ малыми дѣтьми и слабыми стариками имѣли возможность присутствовать при богослуженіи. За двѣ тысячи двѣсти рублей слобожане усту­пили доброму человѣку свою церковь. Ѳедоровцы подали Епар­хіальному Начальству прошеніе разрѣшить строить въ ихъ хуторѣ приписной Молитвенный домъ. Свою просьбу они мо­тивировали желаніемъ, чтобы духовенство слободы Колесни­ковой хоть третье воскресеніе и праздникъ совершали службу въ ихъ хуторѣ, чтобы ихъ умершіе имѣли возможность вно­ситься въ церковь для отпѣванія, и такимъ образомъ род­ственники и знакомые въ храмѣ Божіемъ отдавали бы имъ послѣдній христіанскій долгъ. Епархіальное Начальство на такихъ условіяхъ разрѣшило строить приписной Молитвенный Домъ, и единственнымъ теперь желаніемъ Ивава Яковлевича было скорѣе увидѣть и имѣть вблизи себя церковь Божію. Не пришлось Ивану Яковлевичу дождаться того времени, ког­да возвысится и засіяетъ крестъ надъ роднымъ и дорогимъ ему хуторомъ. Старость и болѣзнь вмѣстѣ не но днямъ, а по часамъ подтачивали здоровье старика, скоро онъ долженъ былъ и совсѣмъ проститься съ этимъ міромъ. Дѣти похоро­нили его вблизи того мѣста, гдѣ уже рѣшено было строить Молитвенный Домъ. Сѣмя брошенное на добрую землю, нача­ло приносить плодъ. Для окончанія благого дѣла требовалось до трехъ тысячъ рублей, и вотъ Ѳедоровцы засѣваютъ каж­дый годъ нѣсколько десятинъ, а такъ какъ земельный на­дѣлъ у нихъ малъ, то бывшая помѣщица давала, да и до сихъ поръ жертвуетъ ежегодно по десяти и двадцати десятинъ. За четыре года хуторяне оправили церковь, пріобрѣли для нея все необходимое, и на 23 Ноября назначено было освя­щеніе. Съ великою радостію дожидались Ѳедоровцы этого числа. Вотъ уже наступило 22, но начало этого дня принесло много тревогъ хуторянамъ. Подулъ сильный вѣтеръ, тучи обложили небо, повалилъ снѣгъ: нельзя было выходить изъ дому - ничего не было видно въ пяти саженяхъ. Такъ продолжалось до двухъ часовъ по полудни, съ этого времени засіяло солнце, утихъ вѣтеръ и наступила хорошая погода. Ожили духомъ Ѳедоровцы: вонъ уже въ хуторъ входятъ первые богомольцы, вонъ съ горъ, окружающихъ со всѣхъ сторонъ хуторъ, идутъ и ѣдутъ родные, знакомые и сосѣди, которые захотѣли присутствовать при столь рѣдкомъ торжествѣ. Въ 6 часовъ началось всенощное бдѣніе и продолжалось до девяти. Кромѣ мѣстнаго священника, приняли участіе, выходя на литію и величавіе, священники: слободы Степной Михайловки благочинный о. Петръ Яковлевъ, слободы Смаглѣевки о. Григорій Скрябинъ, слободы Рудаевой о. Іоаннъ Чулковъ, слободы Титаревой о. Африканъ Мануйловъ и о. діаконъ слободы Смаглѣевки Мануйловъ. Народу было такъ много, что и третья часть всѣхъ собравшихся не могла стоять въ церкви. Утромь на слѣдую­щій день послѣдовало освященіе воды, престола и обнесеніе антиминса вокругъ церкви. Въ освященіи престола и совер­шеніи литургіи принялъ участіе священникъ слободы Шури­новой о. Павелъ Голубятниковъ, который но случаю плохой погоды за отдаленностію не поспѣлъ ко всенощной. Литургія окончилась послѣ 12 часовъ, во время которой мѣстнымъ священникомъ сказано поученіе. Торжество закончилось мно­голѣтіемъ Государю И м п е р а т о р у и всему Царствующему Дому, Св. Синоду, Преосвященному Епискоиу Анастасію и всѣмъ потрудившимся въ такомъ святомъ дѣлѣ. Въ одномъ изъ крестьянскихъ домовъ была предложена трапеза для духовенства, во время которой не забыли и виновника торжества раба Божія Іоанна.

Священникъ Митрофанъ Донецкій». [17]

С учетом перевода времени на григорианский календарь 6 декабря 2022 года  – 130-летие со дня освящения Молитвенного дома в честь Рождества Пресвятой Богородицы, ставшего большим и  важным событием для хуторян, способствующим развитию хутора, изменения его статуса, как слободы, села.

Согласно этой публикации инициатором строительства церкви в Федоровке, его благотворителем был зажиточный крестьянин Иван Яковлевич Нагулин со своей большой семьей. Выше упомянутый староста церкви Федор Нагулин с высокой долей вероятности являлся старшим сыном Ивана Яковлевича, поскольку в семье его по данным ревизии 1850 года упоминался сын Федор четырех лет от роду.

Другой его сын Яков Иванович, по воспоминаниям потомков участвующий в строительстве молитвенного дома, впоследствии был попечителем церковно-приходской школы, о чем свидетельствует и публикация в Ведомостях:  «Отъ Воронежскаго Епархiальнаго Училищнаго Совета. По определению Совета, отъ 24 ноября 1899 г. утвержденному Его Преосвященством, въ звании попечителей церковных школъ по Богучарскому уезду утверждены следующие лица: а)... б) слободы Федоровки – отставной фельдфебель Яковъ Iоановичъ Нагулинъ…».  

В Церковно-приходское попечительство при Рождество-Богородицком молитвенном доме хутора Федоровки, имевшее целью попечение о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, а также об устройстве первоначального обучения детей и о благотворительных действиях в пределах прихода, в 1896 году были избраны председателем священник слободы Колесниковки Константин Попов, членами попечительства: крестьяне Иван Заярный, Иван Радченко, Федор Ткаченко, Стефан Ракитянский, Федор Нагулин, Василий Нагулин, Никифор Оводенко, Никита Матузков, запасной фельдфебель Яков Нагулин. Учительницей церковно-приходской школы числится Мария Федорова. Главными источниками дохода попечительства, судя по его Годичному отчету, служили: сборная книга для доброхотных даяний, выдаваемая из Духовной консистории, посев хлеба Попечительством на земле, отведенной для этого Федоровским сельским обществом и доброхотные пожертвования прихожан.

Поиски в Российском Государственном Историческом архиве в Санкт-Петербурге позволили обнаружить страховую карточку церкви, утвержденную 2 ноября 1910 г. управляющим страховым отделом П. Заваруевым.

«Оценку составляли

Благочинный 4 округа Священник Тимофей Долгополов, Священник Александр Лукин, Священник Митрофан Орин, Священник Иоанн Чекалин, Псаломщик Яков Малинин

Староста Рождество-Богородицкой церкви Федор Нагулин, а за него неграмотного по его личной просьбе расписался Митрофан Ржевский.

Представители прихожан

Крестьянин слободы Федоровка Петр Якушенко, а за него неграмотного по его личной просьбе расписался Руфъ Зеленский.

Крестьянин слободы Федоровка Руфъ Зеленский.

Описание строений. Нижеуказанные строения, принадлежащие Рождество-Богородицкой церкви в слободе Федоровка 4-го благочинническаго округа Богучарского уезда Воронежской епархии, приняты на страх по страховой оценке, произведенной 13 июля 1910г.

Рождество-Богородицкая церковь – деревянная на кирпичном цоколе, снаружи обшита тёсом, внутри покрашена масляной краской, покрыта лемехом, окрашенным зелёной масляной краской.

Длина церкви 8 1/3 сажени, наибольшая ширина 4 сажени, высота до верха карниза 2 сажени. На церкви имеется 1 большая главка и одна малая (над алтарем), большие окна - 11 шт., малые в восьмёрике - 8 шт., дверей нарезных обшитых лемехом - 3 шт., внутренних - нет, иконостас длиной 10 1/2 аршин, высоты 7 аршин (оценён в 450 рублей). Церковь не отапливается. Ближайшая к церкви чужая постройка - крестьянский дом, находится в северной стороне на расстоянии в 3 сажени. Колокольня отдельно от церкви на 4 столбах длиной 1 1/3 сажени, шириной 1 1/3 сажени, высотой 2 1/3 сажени. Церковь построена в 1890 году, строение сохранилось хорошо. Оценка вместе(?) с иконостасом  2 950 рублей.

Церковноприходская школа – деревянная на кирпичном фундаменте, высотой 1 2/3 сажени, покрыта соломой, длина школы 5 саженей, ширина 4 сажени, всех окон 13 с двойными рамами, дверей 6, печей 2, школа построена в 1898 году, сохранилась хорошо.  400 рублей». [18]

Схема села Федоровка на 1964г., составленная Матвеевой Н.Г. по воспоминаниям матери, 2018 г.

Здание церкви не сохранилось, о месте ее расположения можно только предполагать. Глава Администрации сельского поселения Титаревское, куда в настоящее время относится и Федоровка, Радченко Геннадий Васильевич, проникшись к изучению истории хутора, предоставил полезную информацию по воспоминаниям старожилов, современные фотографии села с указанием бывших улиц, некоторых зданий и памятных мест, отсканированные изображения старых географических карт.

На топографической карте Федоровки начала 20 века помечено месторасположение кладбища в восточной части села на правом берегу реки. Как правило, кладбища размещались рядом с церковью. Еще один из ориентиров места нахождения церкви – могила красноармейцев, похороненных по воспоминаниям старожилов за церковной оградой, т.е. непосредственно рядом с храмом, что подтверждено и схемой села, выполненной Ниной Григорьевной Вязенкиной (Матвеевой).

Со слов бывших и уже ушедших в иной мир хуторян при церкви был большой сад. В годы голода (1932-1933 г.г.), когда почти весь хлеб был сдан и ничего не оставалось на трудодни, этот сад хоть малой толикой поддержал федоровцев своим  урожаем.

По неподтвержденной информации церковь после революции использовалась как складское помещение, а во время Великой Отечественной войны в период оккупации зимой 1942 года фашисты разобрали на дрова бревенчатое здание храма, отслужившего свое главное предназначение и простоявшее в хуторе полвека.

Судьба потомков Нагулина И.Я. сложилась по-разному, крепко связанная с событиями, происходившими в стране. Были среди них и герои 1-й Мировой войны, и священник, и партизаны, и комиссар продразверстки, и кузнецы, и трактористы, и организаторы сельхозартели, вскладчину купившие трактор «Фордзон»… Известно, что шесть семей Нагулиных численностью более 30 человек в 1930–1931 г.г. были репрессированы и выселены из Воронежской области на Дальний Восток в Иркутскую, Читинскую и Амурскую области. На чужбине жили под надзором до снятия ограничений по спецпоселению с бывших кулаков, по-прежнему много работали (в основном на шахтах), воевали на фронте, растили детей и внуков в тех условиях, которые выпали на их долю. Никто из высланных не вернулся в родные края. Для внуков малой родиной стали другие  суровые, но дорогие им места…

Сухенко Светлана

г. Чита Забайкальский край

__________________________________________

Источники:

1.  РГАДА ф. 350, оп. 2,  д. 1017, 1748 г.

2.  ЦГИАК, ф. 759, оп. 1, д. 147, 1762 г.  

3.  ГВИА, ф. 14, оп. 1, д. 1694, 1760г.

4.  РГАДА ф. 1354, оп.85 ч.1, Планы дач генерального и специального межевания, 1746-1917 гг. (коллекция). Алфавит Богучарского уезда Воронежской губернии. 1772 г. ф.1355 Эконом. описание

5.  РГАДА, ф. 1356.  Планы(схемы):

https://maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=111&t=3595&ysclid=lahxwgz7id568749878.

6.  ГАВО, ф. И-18, оп. 1, д. 131, 1782 г.

7.  ГАВО, ф. И-18, оп. 1, д. 224, 1835 г.

8.  ГАВО, ф. И-18, оп. 1, д. 335, 1850 г.

9.  Номера газеты Кантемировского района «Знамя Коммунизма» №№ 138, 140, 141, 142, 143 за ноябрь 1967 года.

10.  ГПИБ. Населенные места Богучарского уезда, 1859г. Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. - СПб. : изд. Центр. стат. ком. Мин. внутр. дел, 1861-1885. [Вып. 9] : Воронежская губерния : ... по сведениям 1859 года / обраб. Н. Штиглицом. - 1865. - XLVIII, 157 с., 1. л. к.

11.  ГПИБ. Волости и важнейшие седения Богучарского уезда, 1880г.  Волости и важнейшие селения Европейской России : По данным обследования, произведенного стат. учреждениями М-ва вн. дел : Вып. 1 - 8. - СПб. : Центр. статист. комитет, 1880 - 1886. - 8 т.

12.  ГПИБ. Алфавитные списки населённых мест Богучарского уезда, 1887г. Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. - СПб. : изд. Центр. стат. ком. Мин. внутр. дел, 1861-1885.

13.  РГБ. Списки волостей Богучарского уезда, 1887г. Памятная книжка Воронежской губернии на … год. - Воронеж : Воронежский губернский статистический ком., 1856-1916. - 26 см. Том 1887. - 1886 (обл. 1887). - [565] с. разд. паг., 2 л. ил.

14.  РГБ. Населённые места Богучарского уезда,1900 г. Населенные места Воронежской губернии : Справ. кн. / [С предисл. Ф. Щербины]. - Воронеж : Воронеж. губ. земство, 1900. - [2], VI, 482, II с.; 26. 

15. РГБ. Сведения о населенных местах Воронежской губернии. - Воронеж:  Воронежский губ. стат. ком., 1906. - [2], II, 196 с.; 24.

16.   ГАВО ф. И-18, оп. 1, д. 1951б, ч.1. Ведомость Р-Б церкви.

17.  Воронежские Епархиальные Ведомости № 3 от 01 февраля 1893 г.

https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/library/material

18.  РГИА ф. 799 оп. 33 д. 256. Страховые документы на церковное имущество по епархиям и уездам. Воронежская, Богучарский, 4 округ.

19. Прохоров В.А. Вся Воронежская земля: Краткий историко-топонимический словарь. – Воронеж: Центр-Черноземное кн. изд-во, 1973.

Светлой памяти Евгения Павловича Романова (1955 - 2021)

Прерванный полёт

Кто-то высмотрел плод, что неспел, неспел,
Потрусили за ствол — он упал, упал…
Вот вам песня о том, кто не спел, не спел
И, что голос имел, не узнал, не узнал.

Может, были с судьбой нелады, нелады
И со случаем плохи дела, дела —
А тугая струна на лады, на лады
С незаметным изъяном легла.

Он начал робко — с ноты «до»,
Но не допел её, не до…

Не дозвучал его аккорд, аккорд
И никого не вдохновил.
Собака лаяла, а кот
Мышей ловил…

Смешно, не правда ли, смешно! Смешно!
А он шутил — недошутил,
Недораспробовал вино
И даже недопригубил.

Он пока лишь затеивал спор, спор,
Неуверенно и не спеша, не спеша.
Словно капельки пота из пор, из пор,
Из-под кожи сочилась душа, душа.

Только начал дуэль на ковре, на ковре,
Еле-еле, едва приступил,
Лишь чуть-чуть осмотрелся в игре,
И судья ещё счёт не открыл.

Он знать хотел всё от и до,
Но не добрался он, не до…

Ни до догадки, ни до дна, до дна,
Не докопался до глубин
И ту, которая ОДНА,
Недолюбил, недолюбил, недолюбил, недолюбил!

Смешно, не правда ли, смешно, смешно…
А он шутил — недошутил?
Осталось недорешено
Всё то, что он недорешил.

Ни единою буквой не лгу, не лгу,
Он был чистого слога слуга, слуга.
Он писал ей стихи на снегу, на снегу —
К сожалению, тают снега, снега.

Но тогда ещё был снегопад, снегопад
И свобода писать на снегу —
И большие снежинки, и град
Он губами хватал на бегу.

Но к ней в серебряном ландо
Он не добрался и не до…

Не добежал бегун-беглец, беглец,
Не долетел, не доскакал,
А звёздный знак его Телец
Холодный Млечный Путь лакал.

Смешно, не правда ли, смешно, смешно,
Когда секунд недостаёт, —
Недостающее звено
И недолёт, и недолёт, и недолёт, и недолёт?!

Смешно, не правда ли? Ну вот!
И вам смешно, и даже мне.
Конь на скаку и птица влёт —
По чьей вине, по чьей вине, по чьей вине?

В.С. Высоцкий, 1973г.

«Мы встретили в России замечательных людей…»

В начале сентября 2019 года в Богучарском районе Воронежской области побывала делегация из дальнего зарубежья. Туристы из Италии приехали не только полюбоваться красотами и достопримечательностями Богучарского края, но и посетить места, связанные с событиями Великой Отечественной войны.

Как правило, одним из обязательных пунктов маршрута гостей из этой средиземноморской страны является посещение известного далеко за пределами Воронежской области музея в поселке Дубрава Богучарского района. Побывали в нашем уникальном Дубравском музее итальянцы и в этот раз. Причём некоторые из них не в первый раз.

Создатель и бессменный руководитель музея Николай Львович Новиков (он же командир Богучарского поискового отряда «Память») нашёл время в своем жёстком графике и показал итальянской делегации богатую музейную экспозицию, часть которой посвящена теме бесславного «русского» похода 8-й итальянской армии.

Посещение итальянской делегацией музея в п.Дубрава.

По просьбе итальянцев Николай Новиков показал им места ожесточенных боёв, проходивших в декабре 1942 года, особенно туристы заинтересовались районом так называемого «Фригийского колпака» - это участок правобережья Дона между селом Красногоровка, «Рыжкиной» балкой и селом Абросимово. Несколько неожиданных встреч и историй случились во время посещения итальянцами правобережья Дона. Но обо всем по порядку…

Позиция уважаемого Николая Львовича по вопросу визитов итальянских делегаций к нам на Богучарщину давно известна, и сам Новиков не раз её озвучивал, в том числе и на страницах своей автобиографической книги «Память». И с разрешения Николая Львовича мы напомним нашим читателям: «Русский народ славится своим гостеприимством, и мы всегда рады гостям на нашей Богучарской земле. И туристы из Италии должны понимать, куда они приезжают, уважать традиции и устои жизни русского народа. Понимать, что в далеком 1942 году итальянских солдат на нашу землю никто не звал, и для русских людей они были оккупантами, пусть даже и относились итальянцы к местному населению лояльнее тех же самых немцев и венгров. И эта та самая «красная черта», преступать которую никто сейчас не в праве! Потому жители Богучарщины категорически против восхваления так называемых «геройств» и «подвигов» 8-й итальянской армии на нашей земле!»

По словам Николая Новикова, не было никаких проблем с этой итальянской делегацией! Общаясь с помощью переводчика, наши гости осуждали преступные действия режима Муссолини, отправившего тысячи молодых итальянцев на верную гибель.

Туристы с интересом рассматривают итальянские котелки, хранящиеся в музее.

Уже после отъезда делегации нам удалось связаться с организатором поездки. Им оказался 33-летний итальянец по имени Фабио. Интересный факт – Фабио Кальдера уже четыре года как живет в России, у него русская жена и две дочки. Так что связан синьор Кальдера с нашей страной очень и очень крепко. Престижная работа в популярном ресторане итальянской кухни в центре Москвы (Фабио один из лучших в нашей столице специалистов по итальянским сырам и сыропродуктам) – всё это не мешает ему находить время и для своего хобби – военной истории. При том, что никто из родственников Фабио не воевал в России. И уже во второй раз он привёз итальянскую делегацию в наши места.

Николай Новиков и делегация итальянцев до дворе Дубравской школы.

Фабио Кальдера и сообщил для нашего сайта: «Наше путешествие было прекрасным, фантастическая природа окружала нас, и главное, мы встретили в России замечательных людей…

Нас было 16 человек итальянцев. Кто-то был ранее в России, кто-то впервые побывал в Вашей стране. Целью нашей поездки было постараться проследить историю похода итальянцев России, побывать в тех местах, о которых мы только читали в книгах. К примеру, в районе «Фригийского колпака» и в «Долине смерти» (селе Арбузовка Ростовской области – прим. С.Э.) Мы очень хотели встретиться с русскими людьми, найти тех, кто помнил то страшное время. Мы прибыли в Россошь 1-го сентября. Там мы встретились с Алимом Морозовым (уроженцем Богучарского района – прим.С.Э.), известным писателем. Затем наш путь лежал в район Богучара. В селе Писаревка в войну находился дедушка человека, который был с нами в составе делегации. Зимой 1942 года в Писаревке располагались склады продовольствия и боеприпасов для частей 8-й армии. По приезду была встреча с местными жителями. Я не забуду взгляд старика, который, сказал, что он помнил итальянцев...».

В составе итальянской делегации у 12 человек родственники не вернулись из «русского» похода – кто-то погиб в боях, кто-то сгинул бесследно в бескрайней русской степи, кто-то умер в лагерях военнопленных морозной зимой 1942-1943 годов. А у приехавшей к нам итальянки Марии-Терезы Буччино отцу повезло вернуться домой из русского плена. В декабре 1942 года он воевал в составе пехотной дивизии «Pasubio», эта дивизия занимала оборону в районе так называемого «Фригийского колпака». Потому так стремилась туда синьора Буччино и другие члены итальянской делегации.

Район так называемого "Фригийского колпака". На месте бывшего опорного пункта итальянской обороны.

У туристов оказались с собой подробные карты и схемы расположения опорных пунктов итальянской обороны на высотах правого берега Дона. В боевых документах 8-й армии их называли «краеугольными камнями» (caposaldo).На картах и схемах боевых действийотмечены опорные пункты с вычурными названиями - Олимпо, Венера, Купидо, Марта. В декабре 1942 года они должны были остановить наступление частей Красной Армии. А сейчас только едва заметные холмики напоминают о местах расположения итальянских caposaldo. Почти все они ранее были известны богучарским поисковикам, потому Николаю Новикову и его помощнику Геннадию Шкурину не составило большого труда показать туристам эти самые caposaldo. А вот проехать к селу Абросимово получилось не сразу – виной тому ставшие непроезжими полевые дороги. Зато побывали туристы на знаменитой Каменной горе и в Монастырщине.

О посещении этого придонского села рассказал Фабио Кальдера: «В Монастырщине мы встретились с пожилой женщиной, она, узнав, что мы из Италии, вспомнила несколько строчек итальянской песни «Mamma». Будучи маленькой девочкой, она слышала, как эту песенку напевали итальянские солдаты. У всех нас были слёзы на глазах… А в Мешкове (станица Мешковская Ростовской области – прим. С.Э.) мы тоже встретились с пожилой женщиной, но она мало что могла вспомнить об итальянцах – ей тогда было только 4 года…».

Николай Новиков рассказал о встрече с Марией-Терезой Буччино, которая уже посещала музей в Дубраве в 2016 году. Три года назад она была в восторге от музея и тогда официально предлагала Николаю Львовичу сотрудничество, планируя создать в Италии музей дивизии «Pasubio». Настолько нам известно, музей этой дивизии был недавно открыт в итальянском городе Мантуя (и без какого-либо участия российской стороны). А жительница Милана госпожа Буччино поделилась своими впечатлениями об уже пятом посещении ею нашей страны:

«Первый раз я побывала в России в далёком 1994 году, и сразу поняла, что буквально влюбилась в русскую степь и в русских людей.

Почему именно район Дона? Я связана с этими местами, где более 70 лет назад произошли трагические события войны, через моего отца Адольфо Буччино. В совсем юном возрасте (ему исполнился 21 год) его отправили на «русский» фронт в дивизию «Pasubio». В район Богучара младший лейтенант Буччино прибыл в конце октября 1942 года, незадолго до начала наступления советских войск. Несколько недель он находился на передовых позициях дивизии в селе Абросимово, затем его перевели в штаб дивизии. А штаб находился как раз в Дубраве (Getreide), в здании старой школы. Там же располагался и лазарет дивизии «Pasubio». 19 декабря отец начал отступать вместе с дивизией, а 24-го числа попал в плен в Арбузовке. После пребывания в лагерях Тамбов, Оранки и Суздаль в 1946 году он вернулся домой в Италию.

Три года назад мы добирались до многих мест «Фригийского колпака» пешком, прилагая немалые усилия. Это осталось в памяти. На этот раз мы воспользовались автотранспортом, и легко достигали расположения итальянских «краеугольных камней», известных по воспоминаниям некоторых ветеранов 8-й армии. К сожалению, только издалека я увидела грандиозные руины церкви в Абросимово. И очень жаль, что в этом селе почти не осталось жителей…».

Небольшая ремарка: как рассказал Николай Львович, они очень долго пытались проехать в Абросимово, полевые дороги заросли почти метровой травой, все очень устали – жара была неимоверная, несмотря на начало календарной осени. Кто-то из итальянцев предложил пойти полями в Абросимово пешком и купить «в киоске» питьевой воды. На что Новиков ответил, что там не только киоска нет, но и людей почти не осталось… К большому сожалению, это некогда большее село почти обезлюдело.

М.-Т. Буччино продолжает рассказывать: «… Огромные эмоции лично для меня вызвало первое посещение Дубравского музея в 2016 году. Я тогда увидела на полках огромное количество предметов, даже повседневного использования, и думала об отце, который находился в Дубраве, и, вполне возможно, трогал какие-либо из этих экспонатов.

На этот раз я подготовилась к посещению музея, но сильные эмоции вновь с головой «накрыли» меня.

Хочу еще раз выразить огромную признательность и благодарность директору музея Николаю Новикову! Дубравский музей действительно представляет собой важный ориентир не только для россиян, но и для тех, кто в Италии пытается восстановить то, что произошло в годы 2-й мировой войны, как с исторической точки зрения, так и с точки зрения личного (семейного) исследования. Надеюсь на будущее сотрудничество между музеем в Дубраве и музеем дивизии «Pasubio», год назад открытом в городе Мантуя.

От имени всей нашей группы я также благодарю директора музея Новикова за изысканный арбуз, который он подарил нам и которым мы наслаждались во время ужина на борту баржи в незабываемый вечер, проведенный на Дону. Все это невозможно забыть, и потому мне не терпится вернуться в Россию в шестой раз…».

P.S. Во время посещения Богучарского района итальянцам был передан найденный поисковиками у села Абросимово жетон сержанта 8-й итальянской армии Джузеппе Венеция (Giuseppe Venezia).

До удивления оказались похожими судьбы двух участников освобождения Богучарского района: «художников на войне» - красноармейца Льва Ивановича Жданова из Москвы и уроженца Рязанщины лейтенанта Владимира Васильевича Мысева. Оба воевали в составе 38-й гвардейской стрелковой дивизии Юго-Западного Фронта: Жданов – в 115-м гвардейском стрелковом полку, а Мысев – в 113-м. 

Северная окраина Сталинграда. Октябрь 1942 г. Из фронтового блокнота В. В. Мысева.

Выжив в страшных боях осени 1942 год под Сталинградом, в начале декабря 1942 года они оказались на левом берегу Дона. Готовилось наступление на оборонительные позиции итальянской пехотной дивизии «Пасубио».

В районе хутора Оголев по ночам, не привлекая внимание противника, саперы Владимира Мысева намораживали толщу льда в местах переправы. Лед должен был выдержать тяжесть артиллерийских орудий.

Декабрь 1942 г. Подготовка к наступлению в районе реки Дон. Из фронтового блокнота В. В. Мысева.

А днем Владимир выкраивал немного времени для своего давнего увлечения – рисования. Конечно, Владимиру не поздоровилось, если бы вышестоящие командиры узнали бы о таком увлечении лейтенанта-сапера, «демаскирующем» подготовку к важной наступательной операции. 

Зато теперь потомки могут увидеть то, что видел и запечатлел он в своих рисунках в фронтовом блокноте.

11-го декабря батальоны 113-го полка перешли Дон и выбили итальянцев из придонского хутора Оголев. В ходе завязавшихся боев захваченный плацдарм удалось удержать.                              

 Плацдарм у Оголева сыграл свою роль в дальнейшем наступлении 38-й гвардейской стрелковой дивизии. 

Общее наступление началось утром 16-го декабря. А 17-го при разминировании противотанковой мины в районе хутора Оголев погиб товарищ Владимира Мысева – инженер 113-го полка лейтенант Сергей Акимович Лавринович. Как вспоминал Мысев: «Никаких останков». Его фотографию и память о погибшем товарище Владимир Васильевич Мысев бережно хранил всю свою жизнь.

Фамилия лейтенанта-сапера москвича Сергея Акимовича Лавриновича нанесена на плиту братской могилы в селе Красногоровка Богучарского района.

Ценой больших потерь дивизии удалось прорвать первую и вторую линии итальянской обороны: первая проходила по высотам правого берега Дона, а вторую линию оккупанты успели построить к концу осени, и она прикрывала с севера шоссейную дорогу на Монастырщину.

На фото инженер 113 гв сп Лавринович С.А.

Противник стал отходить в южном и юго-восточном направлении, части 38-й гвардейской и 1-й стрелковых дивизий преследовали отступавших немцев и итальянцев.

Как вспоминал ветеран: «Бойцы, долго будут помнить слезы радости на глазах жителей освобожденных селений. Ночи озарялись пожарищами. Вместо домов торчали обгорелые печные трубы. У пепелищ грелись оставшиеся в живых члены семей – дети, женщины, старики. Уцелевшие хаты битком заполнены ранеными или военнопленными…». На одном из рисунков мы видим брошенную и разбитую технику противника.

Остатки итальянских помощников Гитлера. Из фронтового блокнота В. В. Мысева.

Сильные бои были в районе деревни Арбузовка и у города Миллерово Ростовской области. В бою за деревню Локтево недалеко от Миллерово 29 декабря 1942 года лейтенант Мысев был ранен в левую ногу. Потом были госпиталь, а после выздоровления лейтенант Мысев попал уже в другую часть.

При создании статьи были использованы материалы, размещенные на сайте: http://www.imha.ru/print:page,1,1144537987-mysev-v...

Первая часть статьи...

К вечеру 12-го июля противник прекратил атаки на правобережный плацдарм. По документам убитых врагов было установлено, что наступление вела 29 немецкая мотодивизия.

Интересно упоминание в книге «Единой семьей в боях за Родину» о том факте, что справа от стрелков 3-го батальона 412-го полка на плацдарме сражались пулеметчики под командованием Тасолтана Моисеевича Битарова. В базе ЦАМО РФ документов в подтверждение этого пока мне найти не удалось.

Вот как авторы книги Ольшанский и Арзымбетов описывают, тоже без особой конкретики, бой пульбата на правобережном плацдарме:

«Высокое мастерство при организации обороны проявил, к примеру, капитан Битаров Тасолтан Моисеевич, командир пулеметного батальона. На Дону батальон получил задачу оборонять подступы к важному узлу дорог. Изучив местность и определив вероятный характер действий противника, командир решил создать огневой мешок на направлении главного удара.

Опорные пункты рот располагались подковообразно по отношению к противнику. В результате дорога, ведущая вглубь батальонного района обороны, оказалась под перекрестным огнем подразделений. На подступах создавались засады, а в промежутках между опорными пунктами и в глубине – ложные позиции.

Для пулеметных расчетов заблаговременно готовились основные и запасные позиции. Умело, с учетом характера местности, осуществлялся маневр силами и средствами.

Так, для скрытного выдвижения роты второго эшелона использовалась лощина, пересекавшая батальонный район обороны с севера на юг. В ходе боя наступающим не удалось полностью раскрыть систему построения обороны батальона, и часть его атакующих подразделений попала в огневой мешок…

Начавшийся бой принял ожесточенный характер. Орудия и минометы не умолкали ни на минуту. На поле боя пылали подбитые немецкие танки. Воины батальона метким и массированным огнем из стрелкового оружия, штыками и гранатами сдерживали натиск до полка пехоты противника, усиленного 16-ю танками. В ходе отражения пяти яростных атак противника бойцы батальона подбили 8 танков и уничтожили до 200 фашистов.

Умело и храбро руководили боем своих подразделений лейтенанты Ханов, Назаров, политрук Тихонов…»

Титульный лист дела, хранящегося в Богучарском музее

В Богучарском музее хранятся выдержки из политдонесений 1-й стрелковой дивизии. Эти бесценные документы позволили узнать некоторые из имен героев - защитников правобережного плацдарма.

Красноармеец 412-го стрелкового полка Василий Акимович Фанеев за день боя 13 июля уничтожил до 40 солдат противника.

Командир взвода того же полка сержант Николай Тимофеевич Соснин из ручного пулемета уничтожил до 50 солдат и офицеров. За этот бой, а также за бои на Осетровском плацдарме он в сентябре 1942 года был посмертно награжден медалью «За отвагу». Погиб в бою под Осетровкой в конце августа 1942 года.

Санинструктор 9-й стрелковой роты 412 полка Иван Федорович Овсянников вынес с поля боя 9 раненых бойцов с оружием. Как указано в наградном листе - «выносил из окружения из под носа немцев». Медаль «За отвагу».

Командир взвода 412 сп старший сержант Сергей Илларионович Мокшанов 13 июля огнем своего автомата уничтожил до 25 солдат противника, был ранен, но с поля боя не ушел. Награжден за этот бой медалью «За отвагу».

Красноармеец 412 сп Михаил Васильевич Крайнов поднял бойцов в контратаку с криком «Ура! За Родину! За Сталина!». Награжден медалью «За отвагу».

Политрук 9-й стрелковой роты 412 сп Митрофан Николаевич Тихонов за бои в районе Богучара награжден орденом «Красного Знамени».

Командир огневого взвода батареи противотанковой артиллерии младший лейтенант Петр Федорович Комаров получил боевую задачу: не дать возможности танкам противника прорвать оборону 3-го батальона в районе Галиевской переправы. 12 июля противник попытался танками прорвать оборону 3-го батальона. Бойцы огневого взвода отбили атаку немецких танков. На следующий день 13 июля немецкие танки снова полезли на позиции артиллеристов Петра Комарова. Метким огнем удалось подбить один танк.

К 14-00 обстановка на плацдарме усложнилась. Под давлением превосходящего противника 3-й батальон стал отходить к реке Дон. Артиллеристы младшего лейтенанта Комарова прикрывали отход батальона.

Схема боевого порядка 1 сд на 19.07.1942г. из Богучарского музея. Показано расположение 8-й и 9-й рот 412 сп

Когда осталось всего 5 снарядов, взвод стал отходить в район переправы. Но мост через Дон был разбит немецкой авиацией. Что делать? Комаров не растерялся. Он приказал одному своих подчиненных (красноармейцу Власову) переправиться через реку на доске и доставить лодку на правый берег. Через 20 минут лодка была у пушки.

На этой лодке удалось переправить на восточный берег разобранную по частям уцелевшую пушку, 120 стреляных гильз, имущество красноармейцев. Лошадей удалось переправить вплавь. На другой день орудие было собрано и готово к действию. Петр Федорович Комаров за участие в боях на плацдарме был награжден медалью «За отвагу».

А сколько было безымянных героев обороны Богучарского тет-де-пона? Надеюсь, что рано или поздно станут доступны документы об этом периоде боевых действий на Богучарской земле.

Прошу пользователей делиться известной им информацией по этой теме!

Тет-де-пон. Это неизвестное слово встретилось мне при изучении немногочисленных архивных документов об июльских боях 1942 года в районе придонских сел Галиевка и Грушевое Богучарского района.

Согласно Большой Советской Энциклопедии, тет-де-пон — предмостное укрепление, предмостная позиция, оборонительная позиция, создаваемая с целью прикрытия (обороны) мостовой переправы. Передний край обороны обычно выбирается на удалении, исключающем ведение по переправе артиллерийского огня противника; фланги позиции упираются в реку…

Согласно документов 1-й стрелковой дивизии Богучарский тет-де-пон находился в районе сел Галиевка — Грушевое, защищая подходы к галиевской переправе. Определенный материал был собран мною несколько лет назад, некоторая его часть в литературной обработке размещена на сайте поискового отряда «Память» - в статье «8-я рота». Те материалы, которые не вошли в ту статью, опубликованную в областной газете «Коммуна», а также недавно найденные архивные документы, я постараюсь выложить для ознакомления и обсуждения.

Схема оборонительного рубежа 1-й сд на 21.07.1942 года. Штаб дивизии - х.Мандровка

Выдержка из книги А.Ольшанского и У.Арзымбетова «Единой семьей в боях за Родину» о событиях лета 1942 года на Богучарской земле:

«1-я стрелковая дивизия, скрыто совершив 170-километровый марш, вышла в район Верхнего Мамона, Бычка, Мандровки, и к исходу дня 27 июня 1942 года заняла оборону на левом берегу реки Дон в полосе Гороховатка, Верхний Мамон, Журавка, Подколодновка, Старотолучеево, Абросимово, с задачей остановить на этом рубеже немецко-фашистские войска.

Одновременно закрепить на западном берегу реки плацдарм на участке – выс.217, Филоново, выс.209, Перещепный, Галиевка….

Командование дивизии, учитывая ширину фронта обороны 120 километров, строило ее в один эшелон. Главная полоса обороны проходила по левому берегу реки Дон. На правом берегу по высотам и населенным пунктам Филоново, Перещепный, Богучар проходила полоса предполья.Главные усилия дивизии в обороне сосредотачивались на Богучарском направлении по удержанию районов Терешково, Журавка. Понимая всю ответственность и важность защиты Дона, полки дивизии 28 июня приступили к строительству оборонительных сооружений.

Новый полевой устав 1942 года требовал, чтобы оборона была упорной и активной, способной противостоять массовой атаке танков, поддерживаемой мощным огнем артиллерии, и сильным ударам с воздуха…

Фортификационные мероприятия войск должны обеспечить живучесть и устойчивость обороны.

Дивизионный инженер Платонов, командир саперного батальона Гетман, командиры саперных рот и взводов Григорьев, Казин, Карпов, Прокопьев, Краснов и другие дни и ночи проводили на передовой, где отрывались окопы, пулеметные ячейки, огневые позиции для орудий и минометов, строились подступы к позициям и опорных пунктам…

К 8 июля 1942 года оборонительные работы в основном были закончены, все подступы к обороне простреливались с огневых точек. Особенно была усилена огневая система на танкоопасных направлениях, стыках и флангах подразделений и частей. На этих направлениях саперами были установлены противотанковые минные заграждения…

Максимальное внимание уделялось наиболее эффективному расположению артиллерии и пулеметов. Все было подготовлено к отражению атак противника».

К сожалению, на топографической карте 1941 года не отмечены отметки-высоты 217 и 209, так что расположение правобережного плацдарма можно только предполагать.

Для наглядности приведу схему боев за Вешенский тет-де-пон ниже по течению Дона. Принципиальное назначение предмостного укрепления понятно - защита переправы.

Итоги боев за Богучарский тет-де-пон оказались для частей 1-й стрелковой дивизии неутешительными. Потери дивизии за период боёв с 9-го по 22-е июля 1942 года составили: погибшими — 82 человека, ранеными — 243, пропавшими без вести — 682, заболевшими — 5, пропавшими по различным причинам — 9. Итого выбыли из строя 1021 человек.

Такими же неутешительными были для командования 1-й сд и выводы штаба 63-й Армии об итогах боев и причинах таких потерь: "1-я сд имеет большие потери из-за плохой организации и умения вести бой при обороне тет-де-пона в районе Богучара (приказ по войскам 63 армии от 14 и 25 июля 1942г.)".

А действительно была ли вина командира 1-й сд Семенова и комбата 3-го стрелкового батальона 412-го полка Комарчева в том, что в неравном бою с намного превосходящими силами противника 14-го июля пришлось отвести остатки батальона на левобережье Дона?

Извещение 412 стрелкового полка: лейтенант Субботин В.Н. пропал без вести 13.07.1942г.

В материале «8-я рота» были приведены воспоминания бронебойщика Г.Ф. Болотнова — участника боев на правобережном плацдарме. Геннадий Федорович вспоминал: «Боеприпасов не хватало, подкрепления не было, а немцы напирали. Замком полка Добриянов в этих условиях принял единственное разумное решение: «Отступить!» И солдаты устремились к реке.
В этот момент рядом с Добрияновым разорвалась мина, и осколок ударил его в шею. Бросив в воду противотанковое ружье, мы с товарищем подхватили командира, и вместе с остатками батальона начали переправляться с раненым через Дон. Многие солдаты под вражеским обстрелом утонули в реке. «Кто плавал хорошо, тот спасся».
На следующий день, на другом берегу, комиссар части построил остатки батальона (64 человека)и начал нас отчитывать: «Как вы могли, предатели и трусы, оставить позиции и бросить оружие!? Да я вас всех расстреляю!»Раненый Добриянов, который лежал рядом и все это слышал, подозвал к себе комиссара, посмотрел ему в глаза и тихо сказал: «Замолчи, я не знаю такой войны, где бы оружие было важнее бойца!»

В «Журнале боевых действий» 63-й Армии за июль есть такая запись: «14.7.42 … 3-й стрелковый батальон под давлением превосходящих сил противника отошел из района Грушевое, Галиевка и в составе109 человек (!) занял оборону на левом берегу р.Дон. В результате 4-х часового боя 408 сп выбил противника и занял Монастырщина...».

Шифровка штаба 63-й Армии № 25/оп от 15.07.1942г.

«Командиру 1 сд

Командующий армией приказал:

1. Предоставить донесение и изложить обстоятельства боя и причин отхода батальона с правого берега р.Дон из района Грушевка, Галиевка.

2. 3/412 сп вновь на правый берег не высылать».

По штату 1942 года в составе стрелкового батальона числилось 778 человек. Не трудно подсчитать, что ходе боев за Богучарский тет-де-пон выбыло из строя 669 человек из состава 3-го стрелкового батальона, большинство пропавшими без вести. «Высылать» на правый берег уже было практически не кого, батальон нуждался в пополнении личным составом.

Найти донесение командования 1-й сд об обстоятельствах боя за Богучарский тет-де-пон, пока, к сожалению, не удается.

В книге Ольшанского и Арзымбетова есть описание первого боя на плацдарме, к сожалению, без указания точного места: «...находясь в боевом охранении, взвод лейтенанта Осипова М.И. (в последствии Героя Советского Союза — С.Э.) и артиллеристы лейтенанта Алиева первыми вступили в жестокий неравный по силе бой с противником.

На фото Осипов Михаил Иванович - Герой Советского Союза (1923 - 1944), участник боев в составе 412 сп.

Короткие очереди пулеметчика Николая Кудряшова опрокинули в кювет два мотоцикла. Артиллеристы с первых же выстрелов подбили танк и два бронеавтомобиля. Фашисты остановились. Но вскоре заработала артиллерия, появились танки и пехота. Противник начал наступление.

Когда вражеские танки приблизились к боевым порядкам, прогремели меткие выстрелы артиллеристов, которые вскоре уничтожили три танка. Два танка на большой скорости шли прямо окоп, занятый отделением сержанта Степана Цыганкова.

- Укрыться на дно окопа! Приготовить гранаты! - раздалась команда сержанта, когда танки приблизились на 10-15 метров. Степан Цыганков сильным рывком метнул под гусеницу связку гранат. В ту же минуту несколько связок гранат полетело во второй танк. Раздались взрывы. Стальные чудовища вздрогнули, окутались черным дымом и остановились. Но фашисты продолжали рваться вперед. Четвертую атаку отбивал взвод лейтенанта Осипова...»

Читать продолжение ....

Воспоминания Борискиной Натальи Леонидовны о своей работе в Радченском детском доме

В 1965 г. я, по распределению мужа, попала работать в Радченский детдом. С этого времени я ушла на заочную форму обучения (училась в ВГУ). В детском доме мы с мужем проработали один год. Муж работал заведующим учебной частью (завучем) детдома, а я - воспитателем, у меня были дети 6-го класса. В сентябре мужа еще направили в Дагестан на совещание завучей детдомов.

Детдом находился в центре села Радченского Воронежской области, по-моему, в двухэтажном здании бывшего райисполкома и райкома партии. Дом состоял из разных помещений. Как раз спальни и размещались в здании самого бывшего райисполкома, на нижнем этаже спали маленькие, а на втором – старшие дети. Кроме того, в этом доме у некоторых групп были и комнаты для домашних занятий - самоподготовки. Столовая стояла отдельно, сбоку от спален. Она представляла собой одноэтажное здание. С другого боку от здания спален-райисполкома, тоже в одноэтажном доме находилась пионерская комната, санчасть и библиотека (см. рис.).

Сразу по приезду мы и жили в санчасти.А потом нам отремонтировали дом на другой стороне улицы, почти напротив детдома. Рядом с детдомом был сельский клуб, там дети смотрели фильмы вместе со всеми местными жителями. Детдомовских пускали бесплатно. Купались дети в душе. Его построили шефы – Воронежский завод СК. Здание душа находилось на территории детдома во дворе (см. рисунок). До душа - мылись в бане, которая после организации душа стала прачечной. Она располагалась, как и душ на территории детдома в отдельном здании, во дворе, рядом со складами или даже вплотную с ними. Из-за того, что строения детдома располагались компактно рядом и в тоже время в отдельных домах ребята по уличной территории детдома, да и в клуб весь год бегали раздетыми, без верхней одежды. Одевались только в школу или если шли куда-то далеко за территорию детдома. Детдом был рассчитан на десятилетку.

Ребята ходили учиться в обычную Радченскую школу, которая располагалась на окраине села, за рекой (Левой Богучаркой). Мне довелось бывать в школе на родительских собраниях моих воспитанников. В школу на собрания я ходила по мостику через реку Левая Богучарка. На родительских собраниях не помню, что бы мне за детей пришлось что-то особенное выслушивать, я за них не краснела. Ребята, а мальчиков у меня было существенно больше, чем девочек, учились в основном хорошо, отпетых двоечников не было. Среди моих ребят были и переростки по 15-16 лет.

Ребята попадали в детдом по-разному. Кого подкидывали, кто попадал в детдом в результате лишения родителей родительских прав, у каждого была своя судьба.

Распорядок дня у детей в детдоме был таким: утром вставали, завтракали, я их провожала в школу, к обеду приходили из школы, обедали, немножко гуляли, потом была подготовка уроков (самоподготовка). У каждой группы для самоподготовки была отдельная комната. Сначала мы занимались в пионерской комнате, а другие группы занимались в других местах. Потом стали заниматься в одноэтажном доме напротив детдома, через улицу. Там в основном и занималось большинство групп. Рядом с этим домом стояла еще двухэтажка, по-моему, конторы потребкооперации. После самоподготовки дети опять гуляли, ходили в различные секции и кружки в школе, клубе и других местах в селе. Вечером ужинали. Мои ребята любили смотреть диафильмы уже перед самым отбоем. Отбой был в 21-00 или 21-30.

У детей были шахматы, шашки и другие игры, краски, бумага. Дети рисовали. Мои ребята часто ходили играть в футбол. Где точно было футбольное поле - не помню, на пустыре или в школе. Мяч был детдомовский. Но там дети часто забывали одежду, а мне приходилось за нее отчитываться.

На новый год в детдоме ставили елку, по-моему, в столовой. Это был праздник, все танцевали под радиолу. Телевизоров тогда не было. Шефы - завод СК привозили детям подарки.

Одновременно с Радченским детским домом в Богучарском районе в 1965 г. в самом Богучаре находилась школа-интернат. Радченский детдом расформировали, по-моему, в 1967 г. При расформировании Радченского детдома часть детей определили в Богучарскую школу-интернат, а большую часть - в Хреновской детский дом.

Летом все дети детдома отдыхали на оз. Песчаном в лагере. Рядом с нашим лагерем на озере располагался лагерь Богучарский школы-интерната. Интернатовский лагерь был стационарным. Вечерами мы всем своим лагерем ходили к ним смотреть кино. Наш же лагерь был палаточным, на каждый отряд по 2 палатки: одна на мальчиков и одна для девочек. Один отряд формировался из 2 классов. Наш был 5-6 класс. В лагере мы работали посменно. У воспитательницы-напарницы (в детдоме – воспитательница 5 классов) помню только отчество – Александровна. Все воспитатели и руководство лагеря тоже жили в палатках. В отличие от детдома, в лагере был тихий час. В озере купались на пляже. Лягушатника не было.

Столовая в лагере была открытой, под навесом. Только кухня была закрытой, как настоящий дом со стенами. Печь на кухне топилась дровами и валежником. Сушняк для печки собирали отрядами каждый день. Для каждого отряда была установлена норма. Были даже специальные приспособления для сбивания высоких сухих сучьев у сосен. Ну а если сушняка не хватало – организовывались специальные экспедиции за дровами со старшими ребятами.

Из лагеря дети разных отрядов (очевидно в качестве поощрения, так как не все) ездили на экскурсию, по-моему, в Краснодон. Здесь они на фотографии там, на экскурсии (фото 1) у памятника краснодонцам.

Кажется, это фото делал мой муж. На этом фото я помню только Петухова Стасика, он второй слева. Ездили на автобусах. Еще одно фото с очевидно этой же экскурсии (фото 2). Здесь дети сидят на каких-то гидротехнических сооружениях во время остановки по дороге.

На фото 3 - общелагерная линейка, на переднем плане мой отряд - дети 5-6 классов. Запомнились двойняшки, они учились в 5 классе. Их звали «Лондонята», назвали их так по их фамилии – Лондон.

Фото 4 у нашей палатки. Из детей – воспитанников детдома на ней - Нина Ковтуненко (Цыганочка) и Маша, фамилию – не помню. На фото 5 - тетя Лена – повариха с моим сыном.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
Вместо свадеб — разлуки и дым!

Листая пожелтевшие от времени подшивки районной газеты «Сельская новь», случайно наткнулся на эту статью автора В. Петровой. В далеком уже 1995 году, когда этот материал был напечатан, я учился в Воронеже, и статья тогда прошла мимо моего внимания. Зато теперь, спустя 21 год, стала для меня открытием.

Публикую этот материал в авторской редакции.

«1943 год. На него пришлось больше всего похоронок. Крутой перелом в войне, крутой перелом в судьбах.

Почтальона в семьях фронтовиков тогда ждали в немом оцепенении, неслушающимися, дрожащими пальцами брали треугольник, с трудом разбирали сливающуюся в мутное письмо надпись.

Увидев знакомый почерк, трудно, с надрывом вздыхали: жив, жив, жив – стучало сердце. Глаза жадно впитывали скупые строчки, зачастую написанные под огнем. Слезы радости разъедали глаза, а мысли тут же переносились в соседние дома. А что там? Соседям-то какая весточка пришла?

И не было дня, чтобы то в одном, то в другом доме не слышно было надрывного стона или исступленного крика: «Ро-о-о-дненький ты наш!»

В семью Алещенко, что жила в Старотолучеево, горе пришло не раз, не два, не три. Пять раз война сделала страшный обмен: жизнь – похоронка! И складывали их, послания о смерти, родители в стопку. Каждая убивала душу, тело, цепенила руки, мутила разум.

Братья Алещенко: Михаил, Максим, Николай, Василий, Егор (слева направо)

Начала смерть свой обмен с Михаила, потом забрала одного за другим Василия, Максима, Николая. Не пощадила и Егора – сложил он голову в бою у реки Шпрее 22 апреля 1945 года.

И не оставалось бы смысла в жизни Василия Григорьевича и Домны Ивановны, если бы не последняя их кровинушка, дочка Поля. Она-то и заставила отца с матерью собрать волю в кулак и жить.

Молча, тая друг от друга мысли, вглядывались они каждый день в убегающую за горизонт дорогу, ту самую, по которой, взбивая пыль, бегали когда-то их сыновья. Надеялись на ошибку – и такое бывало. Нет, ошибки не было. Война не «пошутила».

Год за годом зарастали разбросанные по всей стране холмики, так и не образовавшие фамильный погост. Вместе они, братья Алещенко, лишь в ушедшей в мир иной родительской памяти, в мыслях сестры, да вот здесь, на этой скорбной фотогалерее. Молодые, красивые русские ребята, честно, без укора смотрящие в глаза нам, живым».

Вот, такая статья…

Родители братьев Алещенко уже в послевоенные годы пытались разыскать сведения об их судьбе. Надежда не покидала родителей: а вдруг кто-то из сыновей жив? В Центральном архиве Министерства обороны хранится анкета на розыск Михаила Алещенко, заполненная его отцом Василием Григорьевичем в 1954 году. Отец сообщил все, что ему было известно...

Из документа мы узнаем, что Михаил Алещенко в 1938 — 1941 годах учился в Ленинградском техническом училище. Окончить обучение Михаилу не удалось, в 1941 году его призвали в армию.

12 октября 1941 года он окончил 2-е Саратовское танковое училище, получив звание «воентехник 2-го ранга». Убыл в распоряжение Главного авто-бронетанкового Управления Красной Армии. Дальнейшая судьба Михаила осталась неизвестной.

В Книге Памяти Богучарского района о Михаиле Алещенко такая запись: «...лейтенант, пропал без вести в декабре 1942г.».

Три брата: Максим, Николай и Василий, числятся пропавшими без вести в марте 1943 года. Как и многие сотни уроженцев Богучарского и Радченского районов. Была тогда такая практика у военкоматов — отсчитывать три месяца с даты последнего письма или с даты освобождения места, где проживала семья воина. Если воин не отозвался за эти три месяца, не прислал весточку с фронта — его считали потом без вести пропавшим.

Младший из братьев — Егор Алещенко, механик-водитель самоходной артиллерийской установки (САУ - 57), храбро сражался с врагом в составе 22-й самоходной артиллерийской бригады.

В 1944 году сержант Егор Алещенко получил свою первую награду — Орден Отечественной войны 1-й степени. За то, что «… в совершенстве овладел своей техникой, без аварий, поломок и вынужденных остановок, с боями провел свою машину на расстояние около 700 км. В боях проявил себя смелым и решительным. В районе Пирнув — Горны, благодаря умелому маневрированию на поле боя, на своей машине быстро сблизился с контратакующим танком противника, продолжая маневрировать СУ, способствовал уничтожению танка с экипажем и до 70 гитлеровцев...».

В марте 1945 года Егора наградили медалью «За отвагу» за январские бои. Вот, выдержка из его наградного листа: «23.01.42 при взятии гор. Болново т.Алещенко вел машину по указанному маршруту, и вел наблюдение вперед. Заметив автоматическую пушку, немедленно доложил командиру орудия, и пушка была уничтожена.

26.01.45 его машина находилась в разведке, при встрече с противником он быстро развернул машину, и дал возможность наводчику открыть огонь. При этом было уничтожено 2 транспортные машины и тягач с пушкой 105 мм, уничтожил лично 6 солдат противника».

За несколько дней до Победы геройски погиб в бою за город Нойштадт на реке Шпрее. В донесении части указано, что погиб Егор 19 апреля 1945 года. Приказом Военного Совета 4-й гвардейской танковой армии 1 Украинского фронта от 31.05.1945г. был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени. Посмертно...

Время мелкий бисер нижет:

Час за часом, день ко дню…

В.Ходасевич

Об этой истории я впервые услышал лет десять назад, но, признаюсь, не очень поверил, что такое возможно. Слишком, многое казалось неправдоподобным. Но недавно в мои руки попали материалы, проливающие свет на эту историю, которая просто не могла не случиться в начале 1990-х годов. Такое было время… И тогда были живы многие из участников, свидетелей и очевидцев страшных событий 2-й мировой войны.

В силу возраста я, тогда, в 1990 - 1991 годах, мало что знал о приезде в Богучарский район Воронежской области делегаций из Итальянской Республики. Зачем они приезжали к нам в район, где время будто остановилось, тоже особо нам не говорили. Мы с ровесниками питались, в основном, слухами. «Приехали! Итальянцы! Что-то копают!»

А потом название села Филоново узнала вся наша огромная страна, когда по телевидению и в газетах сообщили о церемонии передачи останков неизвестного итальянского солдата представителям Итальянской Республики. Доехали итальянцы и до моего хутора Варваровка (итальянцы знают его как совхоз № 106): в небольшом ярку при въезде в хутор справа от дороги еще долго краснела глина на месте раскопок. Там, где итальянцы «подняли» одного своего солдата. Почему-то долго ту яму наши не засыпали, может, не решались, а, может, ждали, что итальянцы снова приедут проводить свои раскопки.

Это было предисловие, теперь о главном.

История эта началась в ноябре 1990 года. Тогда, во время посещения итальянской делегацией села Филоново, сотрудница Богучарского музея Антонина Афанасьевна Анникова передала итальянскому генералу Бенито Гавацца котелок из музейной коллекции. Его нашли на местах боев на территории Богучарского района.

Котелок был подписан, и когда-то принадлежал итальянцу Аделио Меноцци (Adelio Menozzi). Подписанные (именные) котелки, фляжки и другие личные вещи – не такая уж и редкость! Например, в школьном музее поселка Дубрава хранится фляжка итальянского солдата Франческо Милилло.

Но на переданном генералу Гавацца котелке, кроме имени и фамилии предположительного владельца, были нацарапаны … и десять женских имен! Котелок оказался очень необычным!

Надо понимать, что в то время, пусть и в самый разгар перестройки и «нового мышления» – это был смелый поступок для советского человека – передать вещь пусть и бывшим, но врагам.

Генерал Гавацца с благодарностью принял бесценный подарок из рук богучарцев, пообещав разузнать о судьбе Аделио Меноцци.

Слово свое генерал сдержал, и уже весной 1991 года Антонина Анникова получила ответ из Министерства обороны Итальянской Республики.

«Рим, 8 марта 1991 г.

Уважаемая госпожа директор! Прошло уже несколько месяцев с того дня, как Вы во время церемонии в честь неизвестного солдата, вручили мне котелок солдата Аделио Меноцци. За этот период был проведен розыск, и я рад сообщить Вам, что господин Меноцци нами был разыскан. Он глубоко взволнован возможностью узнать подробности о котелке, и выражает Вам благодарность за то, что Вы с такой любовью хранили эту дорогую реликвию.

Недавно, в ходе собрания ветеранов его части, которая дислоцировалась в зоне Филоново, котелок был вручен господину Меноцци, отчет о чем я посылаю Вам в копии статьи из газеты. Через Вас, дорогая госпожа Директор, хотел бы выразить еще раз властям Филоново и Богучара свою самую сердечную благодарность и наилучшие пожелания в будущем.

С уважением, генерал Бенито Гавацца»

Вместе с письмом Антонина Афанасьевна Анникова получила и перевод статьи из итальянской газеты. Привожу выдержки из этого материала за авторством Марины Ди Лео.

Бывшего лейтенанта 37-го пехотного полка дивизии «Ravenna» Аделио Меноцци разыскали в местечке Коньенто – пригороде Модены. Спокойную размеренную жизнь пенсионера синьора Аделио нарушил звонок из итальянского Генерального штаба. Вот так об этом рассказал сам Аделио Меноцци:

- Когда мне позвонил офицер Генштаба, я сначала не понял, что он от меня хочет, задавая множество вопросов: мое имя, фамилия, был ли я в России, и писал ли что-нибудь на котелке? Офицер меня буквально ошарашил – оказывается, мой котелок найден в России, и скоро будет мне вручен!

И в скором времени, в феврале 1991 года, в городе Болонья на встрече итальянских ветеранов котелок был вручен Аделио Меноцци.

37-й пехотный полк, в котором служил 20-ти летный Аделио, занимал позиции в районе села Филоново. Русское наступление началось утром 16-го декабря. К вечеру итальянцы, хоть и понесли чувствительные потери, но продолжали удерживать свои передовые позиции. Предчувствуя, что может не пережить следующего дня, Аделио Меноцци на своем котелке нацарапал имена знакомых девушек из родного поселка Коньенто: - Велия, Эстер, Нелла, Томазина, Марта, Иньес, Джойя, Ирис, Мария, Элида. Воспоминания о беззаботной юности, о своих друзьях: парнях и, особенно, девушках, обо всем веселом, что было в прошлом, немного согревали Аделио и вселяли в него немного мужества.

Наступило утро. В прорыв пошли танковые корпуса русских. Аделио Меноцци вспоминал:

Пленные итальянцы в районе Среднего Дона. Декабрь 1942 года

- 17 декабря 1942 года был ужасающий бой, когда несчетное количество итальянских солдат погибло. Никто не ожидал от русских такой мощи. Началось отступление, и я с другими пятью однополчанами отступал голодный, усталый и замерзающий от холода. Чтобы быстрее двигаться, мы бросали все, что казалось нам лишним. Да, именно тогда я и выбросил свой котелок. Но это не помогло, мы все равно были задержаны русскими.

Так начался плен. В котором, вся жизнь Аделио ограничивалась только одной мыслью – выжить!

- Русские не были готовы принять так много пленных, поэтому не хватало еды, бараки были очень холодными. Силы мои, и других итальянцев, были на исходе. Я весил приблизительно 30 килограмм, заболел бронхитом с пневмонией. И это меня и спасло – я попал в госпиталь, где меня в течение трех месяцев подняли на ноги. Подумайте, меня кормили пять раз в день!

Когда я поправился, меня направили в другой лагерь. Мне было 20 лет, я мог работать. С этого времени даже, если жизнь была трудной, мне казалось, что я спасся от смерти. И когда пришла весть об окончании войны, я был на седьмом небе!

Взволнованный Аделио Меноцци попытался выразить, что он чувствовал, когда через 45 лет получил такую весточку из прошлого!

- Это было очень странное, прекрасное и в то же время скорбное чувство! Я будто заново прожил свою жизнь. И воспоминания о боли, о страданиях, о смерти многих друзей смешались с мыслями о молодости, былой силе, о желании жить, не смотря ни на что!

Взгляд его на какое-то мгновенье подернулся слезой, в то время, когда руки сжимали котелок.

Действительно, прошлое нас не отпускает...

А слезы? Мне кажется, что бывший лейтенант итальянской 8-й армии искренне сожалел, что он и его соотечественники пришли незванными гостями к нам на берега Тихого Дона.

P.S. За предоставленные материалы благодарю Елену Васильевну Андросову - главного редактора богучарской районной газеты "Сельская новь".

Как я и обещал, расскажу о результатах своего общения с жителями села Липчанка и хутора Варваровка Богучарского района.

Помог с поиском информации бывший глава Липчанского сельского поселения Иван Павлович Кривобоков – очень хороший и приятный в общении человек. Иван Павлович еще в 1980-х годах начал собирать сведения по нужной мне теме. Вместе с покойным Петром Филипповичем Божковым они опрашивали свидетелей и очевидцев событий 1942 – 1943 года. Правда, целью их интереса было подтверждение факта существования в хуторе Варваровка лагеря военнопленных. По словам П.Ф. Божкова, он осенью – зимой 1942 года находился в этом лагере вместе с военнопленными. Видимо, Петру Филипповичу нужно было подтвердить это для получения статуса «узника». Попутно, конечно, Кривобоков и Божков собирали материал и об узкоколейной ветке.

В хуторе Варваровка помнят и чтут память советских солдат и офицеров, погибших в лагере военнопленных. На местном мемориале об этом несколько строк на памятной плите. Но ни одной фамилии, к сожалению, нам неизвестно.

В результате усилиями Ивана Павловича на въезде в хутор Варваровка был установлен памятный знак. Недалеко от этого места в годы войны располагался лагерь советских военнопленных, строивших узкоколейную железную дорогу.

На месте лагеря в настоящее время находятся строения МТФ (молочно-товарной фермы) канувшего в Лету совхоза «Восток». Еще на моей памяти на ферме бурлила жизнь: нас, учеников «восточанской» школы (жителей хутора Варваровка называли восточанами, а не варваровцами) водили на ферму на экскурсии. Многое осталось в памяти…

Все закончилось в середине 1990-х – совхоз не пережил эти «лихие» годы. Сейчас МТФ, СТФ и прилегающие к ним территории заросли бурьяном, местное население кое-где потихоньку разбирает совхозные базы.

В золотые для совхоза 1980-е годы фермой руководила Зинаида Кирилловна Бережная. Она жила напротив МТФ на «Шубинке» – так по-местному называется первая улица при въезде в хутор Варваровка. Мать Зинаиды Кирилловны – Прасковья Ивановна Бережная, которой давно уже нет в живых, и рассказала в свое время Кривобокову, что на месте нынешней МТФ в годы войны также были базы совхоза № 106. В этих базах содержались совхозные коровы и молодняк.

А осенью 1942 года военнопленных из хутора Фридрих Энгельс (там находился лагерь) перевели в пустующие коровники 106-го совхоза. Как раз недалеко от коровников и проходила узкоколейная ветка железной дороги. До хутора Чумачивка (конечной станции) оставалось всего несколько километров.

Территорию коровника немцы огородили колючей проволокой. Пленные спали на голой земле, лишь изредка им бросали солому. Женщины из 106-го совхоза, у которых мужья, братья и сыновья воевали на фронте, пытались пройти поближе к лагерю – а вдруг там томится родной человек? Видя наших пленных, изможденных непосильной работой и тяжелыми условиями жизни в лагере, женщины носили к ограждению лагеря еду. Бросали пленным через «колючку» вареную картошку, серый хлеб, который заворачивали в тряпочку. Охранники отгоняли женщин от лагеря.

Одному из пленных удалось-таки ночью убежать из этого лагеря. Пленный был уроженцем села Твердохлебовка Богучарского района, и знал здешние места. Это и помогло ему добраться к родному дому. Голодный и измученный пленник постучался в самую крайнюю хату хутора Чумачивка. В хатенке жила многодетная семья Локтевых. Хозяин - Иосиф Антонович Локтев ушел на фронт, и не давал о себе знать с весны 1942 года. Его жена Дарья Егоровна впустила беглеца, накормила, чем Бог послал. В спешке перекусив, пленный пошел на совхоз №397 (ныне – Травкино Богучарского района), далее полями на Загребайловку и Твердохлебовку. Дома у него были жена и двое детей. Оставаться в родном доме было нельзя, и беглец, переодевшись в гражданское, ушел пробираться к реке Дон. Там проходила линия фронта. Ему удалось переплыть на левый берег Дона. Вернулся с фронта он в 1945 году, сильно израненный. Потому и прожил недолго, умер он в 1953 году. Историю эту Иван Павлович Кривобоков узнал из статьи в районной газете «Сельская новь». Статью написала жена этого солдата. Да, вот только, фамилию солдата Иван Павлович позабыл с течением времени. А газетный номер этот никак не получается найти.

С наступлением очень суровой и снежной зимы 1942-1943 года оккупанты загоняли жителей окрестных деревень и хуторов на расчистку железнодорожных путей от снежных заносов. Иван Павлович Кривобоков сообщил фамилии липчанских подростков, которым в то время было 12-15 лет, и которые расчищали узкоколейку от снега: Иван Федорович Дьяченко, Алексей Лукич Сивоволов, Василий Лукич Сивоволов, Петр Никифорович Титарев, Егор Карпович Баранников. Все они уже ушли из жизни. Время неумолимо…

Вид на мост через приток реки Левая Богучарка. Фото сделано с северной стороны от моста, за моей спиной развалины СТФ.

Большой склад с оружием, боеприпасами, продовольствием и ГСМ итальянцы оставили в районе хутора Чумачивка. Сейчас недалеко от того места находятся развалины бывшей колхозной СТФ (свино-товарной фермы). Только это не война «постаралась», а постперестроечное безвременье, когда бездумно разрушалось колхозное имущество. Эти развалины хорошо видно с правой стороны от автодороги Липчанка – Шуриновка.

А строили эту СТФ после войны … из материалов узкоколейной железной дороги. Рельсы использовали в качестве столбов на выгулах при ферме, их закапывали в землю и бетонировали. А при строительстве скотомогильников шли в применение рельсы с железными шпалами (были и такие). Не отказывалась от материалов узкоколейки и местное население.

А на том месте, где находилась станция узкоколейки — напротив хутора Чумачивка, еще долго сохранялся небольшой холмик. Когда в 1987 году асфальтировали автодорогу Липчанка — Шуриновка, этот холмик бульдозером переместили в основание дороги. И сейчас практически мало что напоминает о существовании трассы узкоколейной железной дороги в районе «Казенного» моста.

Вид на хутор Чумачивка

Петр Кузьмич Кривобоков, 1936 года рождения, из села Липчанка, с которым я лично общался, рассказал такую историю: он вместе с ребятишками, которым было от 7 до 10 лет, весной 1943 года катался на грузовых вагонетках. Станция в районе хутора Чумачивка была конечной, но рельсы были проложены еще дальше под уклон в сторону села Липчанка почти до берега небольшой речки – притока Левой Богучарки. Вагонеток этих было очень много, и детишки разгоняли вагонетки и неслись к берегу, за несколько метров до воды спрыгивали, а вагонетки падали в воду.

Петр Кузьмич в разговоре вспомнил своих сверстников, катавшихся на вагонетках: Владимира Кузьмича Кривобокова, Владимира Игнатьевича Сиденко, Якова Андреевича Середина.

В 1960-х годах липчанские подростки отрыли несколько вагонеток из речного песка – рассказал мне об этом Иван Павлович Кривобоков.

Но не все вагонетки детишки успели утопить. Еще долго после войны эти транспортные средства использовались в колхозе имени Жданова для перевозки и хранения жидких грузов.

К сожалению, уходит то поколение, те люди, которое могли бы рассказать о событиях Великой Отечественной войны. Очень важно успеть записать их воспоминания о том времени. Сберечь для потомков.

Постараюсь еще пообщаться со старожилами, надеюсь, что удастся узнать что-либо новое и интересное по теме узкоколейной железной дороги.