РУБЕЖ НА КРОВИ. Часть третья

01.06.1943. Ищем по лесу. Нашли землянки - сделаны плохо. Конюшня, где стояли мулы (интересны их валенки - подставка из соломы с кожей).

Нашли офицерский блиндаж, сделанный из хорошего дома, вбитого в землю.
Осмотрели артпозиции - стоят пушки гаубицы, много снарядов, гильз, взрывателей, пороха. Все зарастает травой. Артиллеристы удрали. Побросали все еще до боя.

В офицерском блиндаже был пожар: валяются обгорелые генеральские брюки, письма, книжки, бумага и другое барахло.

Вечером несчастный случай: паренек наступил на мину, оторвало обе ноги. Дня не проходит без этого. Прибыли 14 минеров - поставил обезопасить место работ.

Утром вышел в сад и в овраге обнаружил маленький лесок - несколько кустов и деревьев. Свой лесок, свои деревья - эта мысль меня как-то поразила.

02.06.1943. Весь день посетители - разговоры, поучения, обед и пр. Но ругани особой нет - дела поправляются. День ясный и солнечный.

А параллельно, как выясняется, в Куйбышеве был дождь. Супруга Лиза ездила на базар в Глушицу, промокли, машина не пошла, опоздали и потеряла даром день, только намучились.
…

03.06.1943. Открываем новую работу на РОП. Народ работает дружно, никакого сравнения с прошлым годом – значительно серьезнее. Это след пережитой оккупации. Кстати, сегодня заровняли с землей остатки итальянского кладбища. В селе много пушек и машин – это постоянное место игры ребят.

04.06.1943. …Участок вышел на первое место. Приехала комиссия из округа. Обходим с подполковником БРО (он недоволен, что в этом БРО случайно не оказалось итальянских позиций и боеприпасов). Проходим мимо кухни – кухарка дает отбой обеда (при выстреле из винтовки на вытянутой руке).

…Обошли работы – замечаний особых нет.

…Поймал маленького суслика – он похож на котенка: шипит, царапается, шкурка рябенькая, пятнашками, как у курочки.

…Объявлена подписка на заем. Прошла дружно и закончилась за два часа.

…Вечером, как всегда, составленные сводки, разгоны, ругня с прорабами и в первом часу ночи иду спать.

…Прохожу по ступенькам через овраг и дразню соловья. Он отчаянно поет всю ночь.
05.06.1943. …Мне снился странный сон: мы выстрелили из пушки и попали в Луну. Луна стала падать на землю, все увеличиваясь по мере приближения: звезды все быстрей и быстрей вереницей побежали по небу, вследствие ускорения вращения земли. И я понял, что человечество погибло. Эта мысль провела меня в ужас, сердце заболело, и я проснулся.
…Обходим тылы итальянских позиций. Есть каменные землянки в овраге с постоянной печью, шкафами из ящиков. Строили капитально.

Буренков впервые это видит, но объясняет с заправским видом «морского волка». Тон его, переспрашивание, кажущаяся забывчивость очень раздражает своей напускной вельможностью. Он не плохой человек, но взял и носит несоответствующую маску.

…Пушки стали увозить: работает трофейная команда – «трофейные девушки». Все в иностранном обмундировании серо-зеленых итальянских френчах, таких же юбках и пилотках. Подбирают они все основательно: стало меньше попадаться боеприпасов и прочего добра. Боеприпасы берутся целыми складами.

…Профатилов нашел бочку рома, но не показывает. Алексеев ходит, как кот, около него и облизывается.
Плотники в итальянском дзоте нашли 100 банок мясных консервов. Присели и съели все.
…Итальянские военные открытки: два солдата сдерживают дверь, в которую ломится горилла. На солдат с мольбой смотрит стоящая сзади них Мадонна с младенцем. Солдат держит знамя (трехцветное) и занес нож. Другой, пригнувшись около него, готовится бросить гранату и держит в зубах нож. Рожи - зверские, впереди – кровь, сзади – строй солдат. Такой милитаристской брехней забивали солдатские головы.

06.06.1943. …В поле видел ласку. Она вставала на задние лапки – интересовалась окружающим шумом. Наши минеры работают с длинными шестами, на конце которых приложен штык и еще имеют аркан из веревки. Все это нехитрое оборудование.

…Сегодня провел у них на работе полдня, знакомился с методами разминирования и типами мин. Народ все пожилой, из числа освобожденных по ранению.
…При обходе траншей, на большом котловане землянки, разговорился с нашими рабочими: о работе, о войне, об ожидаемых мужьях, о письмах, об освобождении по болезни, об огородах.

Поругался с Гребняком – задерживает расчет с рабочими из-за своей пассии.
Мне нравится говорить с маленькими украинцами. Они все солидны, говорят низким грудным голосом, очень приятно и чисто выговаривают украинские слова. Очень общительные и замечательные ребята.

07.06.2023. …Провели слет стахановцев. Ударницам дали по плитке шоколада, двоим – одеяла. После слета богучарцы показали «Наталку – полтавку». Маленький клуб был переполнен.
…Окончание второго года войны заметно и на людях: совершенно не видно женщин с грудными детьми и мало беременных. Ребята все на ногах – больше года – за исключением нескольких итальянцев, родившихся недавно и еще имеющих родиться.
08.06.1943. …Инспекторы - Сальников и Мичкин. Первый – глухой, второй – тарахтелка. Ухлопал с ними целый день без толку, а остаток дня – на ругню с другими.
Участок получил переходящее Красное Знамя.

09.06.1943. …После обеда, у полевой кухни – торжественный митинг по случаю вручения Красного Знамени. Капитаны сказали речи, вручили почетные грамоты ударникам, и все разошлись по работам.

…Вечером – совещание звеньевых, бригадиров, прорабов. Я докладывал и упомянул сегодняшний случай: пришла звеньевая колхоза «Свобода» и принесла с собой скоб для колючей проволоки, а потом добилась машины, съездила и привезла целый склад колючей проволоки (знала такой склад противника), в которой мы очень нуждаемся. Это настоящий патриотический поступок.

10.06.1943. …Составил график по дням – срок близок. После обеда – первая гроза.
Прошел по работам – кой-кого подменили, зато другие тоскуют по своим огородам.
Начинают сдавать в выработке – грозит провал с первого моста.

…Познакомился с устройством немецкой противотанковой мины «S». Очень сволочная штука: 360 стальных шариков, 2 стальных цилиндра. Действует, разрываясь, в 1 м над землей и поражает до 100 м в радиусе. Весит 2,5 – 3 кг. Серый цилиндр с маленьким тройничком (усики) наверху. Из земли торчат только «усики». Действие – нажимное и натяжное.
Вчера один из минеров – молодой парень – оторвал 2 пальца правой руки (взял капсюль).
…Земленосные бумажные мешки (для сооружений) из трех слоев плотной бумаги (вроде цементной); 2 внутренних слоя склеены битумом. Мешок подшит и подклеен, как наш цементный, и имеет тот же размер. На этих мешках сейчас идет вся переписка, печатается информбюро.
Иной тип мешка – тоже бумажный – сетчатый из крученой бумажной нитки употребляется для земли и в большом количестве для матрацев.
11.06.1943. Вечером – радость: получил письмо от Лизы, супруги, с карточкой своей старшей дочери Тани. Как выросла девочка – действительно не узнать!

Письмо достаточно доброе.

Со сводкой возились до рассвета. День 10 июня вывел нас вновь на первой место.

Продолжение следует...

РУБЕЖ НА КРОВИ. Часть вторая.

ЧАСТЬ 1

"...16.05.1943. В с. Гадючем - "неделя". Все ходят разряженные, девушки и парни иногда перекидываются итальянскими словами. Остановились и разговорились с группой.

Девушки рассказали о пребывании итальянцев.

В поле учились метать гранаты и стрелять из итальянского пулемета.
Вечер – лунный, поют соловьи, поют в селе девчата протяжные украинские песни, играет баян, а рядом - поле боя - мертвыми глазницами черепов смотрят на луну те, для кого нет возврата.

17.05.1943. Приехала комиссия проверять наш выбор - едем в поле. Детально просматриваю картину обход во фланг итальянских позиций, работа "Катюш", работа минных полей. Пришли первые партии рабочих.

Приходит указание о траншеях - старом солдатском приеме борьбы с врагом.
19.05.1943 С утра на работе. Обхожу немецкие позиции и блиндажи на противоположном скате. Как жили солдаты, чем занимались, как им забивали мозги мечтами о победе, а их ели вши (порошок от вшей "Sumperpuder" в пакетиках, с отвратительно - тошнотворным запахом, валяется всюду). Вечером заседаем до часу ночи.

20.05.1943. С 4-х часов пошли с Нечаевым осмотреть минные поля, чтобы их оградить. Были на итальянском наблюдательном пункте - это высотка, с которой видно на десятки километров. Везде следы жестокой борьбы за это место. Недалеко остатки итальянского санбата (часть раненных осталась здесь), разбитые танкетки.

С утра идет дождь - все грязные и мокрые.

Организуем рабочих: собрание передовиков, принятие соцдоговора, вызов соседнего района. Работа налаживается туго, идет взаимная ругань, начальство шлет бумажки одна грознее другой.

21.05.1943. В блиндажах немцев масса заготовленных сухих, поколотых и напиленных дров - готовили на зиму. Печи - железные, гофрированные, а местами - кирпичные. Нары - из жердей или из проволочной сетки. Крепление стен - подсолнечным стеблем. Стены- из бумажных мешков с землей, иногда из камня на глиняном растворе или из кирпича. Матрацы на нарах - из бумажного сетчатого материала. а блиндажах таблички с названиями (обычно женские имена). Стиль позиций - по русским чертежам (строили наши военнопленные). Много эрзац-валенок - плетеных из соломы, в виде лаптей с подошвой толщиной до 15 см и из брезента на деревянной подошве с пришитым изнутри мехом. Последние очень теплы.

22.05.1943. Дождь. Две девушки стукнули лопатой по гранате - легко ранены.
Здесь очень много мошкары - это бедствие: кусается несусветно, после укуса садится волдырь и долго чешется. Пухнут губы, уши, даже залезает в сапоги.
Предприниматели меняют образки Мадонны на 3 яйца; 33 образка - и выполнен план поставки яиц. Образки модницы носят, как ожерелья и медальоны.
24.05.1943. Все буйно зеленеет. Трава растет на глазах и скрывает все завалы металлического хлама и боеприпасов; среди зелени чуть краснеют гранат и снаряды.
Весь день, как и раньше, народ играет в «девятку» (до 5-6 человек) - это постоянное отвлечение от работы.

26.05.1943
…В 5 часов приехал капитан Кирьянов, Буренков и Мичкин. Капитан приехал с разносом. Вместе с Буренковым навалились за все на меня, сильно оскорбляли, я тоже не сдержался и грубил. Увезли меня на совещание в Гадючее по поводу плана, где ругали до двух часов ночи. Вернулся в три часа, а в 5 утра встал на работу.

...Весна в расцвете, распустился ландыш - видел в букете.

...Рабсила начинает сильно отливать - принимаются судебные меры. Рабсила наша двух возрастов - старые и малые. Главным образом - женщины.

...Вчера мы приехали с замполитом И. В. Лысогорским: он ночевал в штабе на столах. Прохожу утром, смотрю: замполит спит на знамени.

27.05.1943 ...Настроение настолько подавленное, что я припомнил свою детскую манеру протестовать против мира (голодовка). К тому же погода пасмурная и дождливая - все мокнут. Работа идет скверно.

28.05.1943. ...Проспал до 6 ч. - нехорошо. Пошел на трассу, смотрел механизацию: плуг не годится. Поговорил со стариками-колхозниками. Те не рекомендуют.

...Пошел один на берег Дона. Угловой пункт - следы жестокого боя. Прошел через лесок. Дзот в меловой скале очень хорошо сделан. Вид из амбразуры на 10-15 км поймы и реку. Пейзаж как на Волге, только скалы меловые.

Поднимаясь на горку, подорвался на гранатке: поцарапал лицо, горло, ноги, потерял кровь. Перевязывался и сушился два часа на высотке.

Картина бокового обхвата точек противника: пулеметы на высотке, мертвые пулеметчики, нижние дзоты и блиндажи в овраге, следы поспешного бегства; подход к верхним дзотам по ходу сообщения, следы минной контратаки; минометный пункт на обратном скате.
Осмотрел еще ряд пунктов и по темному вернулся в штаб.

...Дневное мое отсутствие было замечено Алексеевым и мой вид всех поразил.

29.05.1943 ...В 6 ч. приехал Буренков. Не успел перевязаться и пошли с ним по работам. Были на артпункте тяжелых гаубиц. Помещение сложено из камня, крыто деревом (из пластин).
У амбразуры (пункт в селе) детишки сделали модель - из камня, досок, ящиков; нарыли ходов сообщения, траншей, обтянули по колышкам ниткой и тряпочкой, как колючей проволокой. Так в детском воображении отчетливо и реально отразилась война. Заметно, что делали девочки - все очень аккуратно и любовно сделано.

...Стоит тягач - интересно сделано устройство откидных шипов, которые отвертываются в сухую погоду во внутрь колеса, освобождая резину, а в сырую - наружу колеса.

...Итальянцы наделали специальных "кошек" для надевания на ноги при проходе по горам и скатам. Очень ловко приспосабливаются на ремнях к сапогу; имеют длинные шины снизу.

Говорят, итальянцы съели, как деликатес, почти всех жаб и лягушек. Кур и собак в Филонове тоже не осталось. Коров доить приходили прямо к хозяевам, а пойманных в поле коров убивали и съедали.

...Вчера за день были четыре случая - поранило трех трофейщиков (одного тяжело) и нашего подрывника. Все - гранатками.

Травы становится все больше под влиянием теплых дождей, а гранаты находить в этой траве все труднее. Несчастные случаи увеличиваются: на днях в селе мальчик оторвал кисти рук и ног и умер. Эти красные игрушки - гранаты оказались очень каверзными и опасными.
…Наступил субботний вечер. Звездное небо, тихо, поют соловьи, плывут по селу протяжные украинские песни. Жизнь, поломанная и надорванная, идет своей вечной налаженной дорогой.

…
31.05.1943 В 10.30. на работе гранатой оторвало правую кисть бригадиру Соловьеву (пробовал бросить гранату без предохранителя). Это второй случай с нашими людьми. С местными рабочими уже 6-7 случай, а с населением - и счета нет. Такая зараза эти красные гранатки - все хватают их, а не "лимонки" и не РГД - именно по причинам их нарядности..."

Продолжение следует...
 

РУБЕЖ НА КРОВИ. Часть первая.

Вступление.

На сайте поискового отряда «Память» мы начинаем публиковать воспоминания военного строителя Василия Николаевича Горбачева. С мая по август 1943 года будучи главным инженером 282-го военно-строительного отряда (282 ВСО) 85-го управления военно-полевого строительства (85 УВПС) Василий Горбачев в составе своего подразделения возводил оборонительный рубеж по берегу реки Дон. Многие будут удивлены факту такого строительства в относительно глубоком тылу?

Но советское военное руководство, получив информацию о планах гитлеровской Германии нанести летом 1943 года удар в районе Курска, серьезно готовилось к отражению немецкого наступления. По указанию Ставки в тыловых районах строились оборонительные рубежи, на случай прорыва немцев. Противник не должен был прорваться вглубь страны. Оборонительный рубеж по реке Дон возводили специальные строительные части Степного военного округа, будущего Степного фронта, сыгравшего важную роль в успешном итоге сражения на Курской дуге летом  1943 года.

На фото Василий Николаевич Горбачев (1903 - 1980)

В мае 1943 года на Дон начали прибывать военные строители, и закипела работа. Воинская часть Василия Горбачева расположилась в селе Филоново. Строителям оборонительного рубежа пришлось преодолевать множество сложностей. Места недавних боев буквально были нашпигованы смертоносными боеприпасами, строители ежедневно рисковали подорваться минах и гранатах. Несколько бойцов 85 УВПС погибли - в высокой траве легко было не заметить мину или гранату… Василий Горбачев вспоминал и о местных жителях, которые подрывались. Итальянские гранаты были красного цвета, и филоновские детишки принимали эти смертоносные боеприпасы за игрушки…

Воспоминания Василия Горбачева публикуются с любезного разрешения его внука Сергея Волкова, за что Сергею мы очень благодарны.

Итак, мы начинаем:

«… 2 мая 1943 г. наша часть получает новое назначение. Мы выдвигаемся на запад. На первой (разведочной) машине с частью штаба я выезжаю в Воронежскую область, где после долгих примерок и пересадок нас дислоцируют в с. Филоново на берегу Дона, недалеко от Богучар.

Как раз в период Курской битвы по заданию командования была создана глубоко эшелонированная оборонительная линия. Часть ее – в районе Филоново, Толучеево, Павловск – осуществляла наша часть…

…4 мая к обеду приезжаем в г. Калач. Город как на тарелке, под меловыми склонами гор. Идет дождь. В гору тащим машину на руках, скаты в цепях, но меловая дорога скользит, как мыло.

Останавливаемся на ночлег в с. Ново-Меловатка в «Доме колхозника». Поражены удобствами: койки, радиорепродуктор, вода и пр.

Хозяйка дает книгу Симонова «С тобой и без тебя» и заботливо утром отбирает, так как «очень нравится» самой.

…Из-за плохой дороги и дождя едем с остановками. Днем – в г. Павловске. Город пострадал от артиллерийского обстрела и бомбежек. Здесь Дон, по ту сторону всю зиму были немцы.

Примечательно в центре города церковь с золотой звездой на шпиле и надписью «Рабфак».
Центр мало пострадал, но по середине улицы, как памятник, горб деревянного дзота и следы баррикад.

Действует базар и цены двое ниже фроловских.

…6 мая 1943-го выехали с утра по хорошей дороге – днем были в с. Верхний Мамон (под Доном) и решаем дислоцироваться в Нижнем Мамоне. Дорогой отмечаем большое количество ручных тележек, пашут на коровах и пашни много.

Женщины смотрят нам вслед: ждут своих из армии на побывку.

Утром слышали радио: Красная Армия прорвала фронт у Новороссийска и прошла вперед 13 км, забрав ряд населенных пунктов и около 7 тысяч пленных.

Хозяйка рассказывает об играх ребят на правом берегу Дона – играют в войну, используя итальянские позиции, трофейное вооружение и боеприпасы.

…8 мая с утра едем на разведку правого берега. Наша зимняя передовая линия - итальянская передовая линия. Видны картины штурма: танки на минных полях, фугасные воронки, склады боеприпасов, блиндажи, точки, мины, гранаты, орудия и т.д. Картина боя - лобовой и обходной удары.

Найдены останки солдат: Эмилио Сеуди из Торонто с письмами и русский солдат Мириакуб Базалаев – в штурме, у снаряда.

…9 мая. Колхоз отдыхает в воскресенье. Мы тоже решили отдохнуть в ожидании остальных. Лежу на стогу сена и читаю свои письма. И итальянские. Солдатские письма везде одинаковы. «Mio caro» – это тоже, что и «мой родной». И также – жду, молюсь, открытки с фото.

…12 мая. Проводим более тщательную разведку – утром вновь идем пешком через Осетровку. Еще раз по итальянским позициям. Теперь я уже веду среди минных полей, складов гранат и пр. по узкому брустверу траншей от одного опорного пункта до другого.

Видим крест с надписью: "Слдат русски 1942 IX".

Возвращаемся по темному, все устали, едва идут. Ночью в полях опасно.

Вечером, за ужином, обмениваемся мнениями.

…Нашего снабженца Малахова кличут «Горой». Известна его поговорка: «Бабушка, держи нос морковкой». Был в экспедиционном корпусе в войну 1914-1918 во Франции, Африке, дважды тонул в море («сволочи, страхуют пароходы и топят!») и «вот все-таки жив, гора!» - громкий бас, бузотеристый подход к вещам.

…Рассказы хозяйки о немцах в Осетровке.

Бытовизм на войне: "Катюша" и корова: «Я дою, а "Катюша" как заревет, у меня и руки упали, а корова бодаться. Тут доить надо, а тут - гром. А батюшки!»

Рассказывала, как приходила немецкая разведка в Осетровку. Хозяйка испугалась, объяснялись на пальцах. Говорила, что немцы хмурые.

Вспоминала, как ребятишки разряжали гранаты на печке. А разряженные стали украшением переднего угла.

Также рассказывала, как вернувшийся из армии красноармеец занялся разминированием. В результате, подорвал и себя, и жену.

13.05.1943 Вечером на Дону рыбаки глушат рыбу гранатами и минами Т-35. Некоторые уже поплатились жизнью.

14.05.1943 С утра приказ о переезде в с. Филоново. Оно было у итальянцев более 6 месяцев.
Идем дорогой пешком из Осетровки мимо поля боя. Все село завалено остатками битвы – как скорлупой семечек: каски, орудия, сумки, противогазы, патроны, мины, снаряды, кухни, итальянские разбитые машины и тягачи – все стоит, как будто брошенное вчера.

Филоново было первым селом, взятым после прорыва переднего края, расположенного в 3 км, и само являлось крупным опорным пунктом.

Выбираем штаб в здании почты, на главной площади. Перед окном – итальянское кладбище с ровными рядами крестов, взорванная церковь и наша братская могила с красным обелиском.
Знакомимся с селом и людьми. Население – украинцы, оделись во все военное (трофейное) – куртки, юбки, пилотки – прямо итальянцы! Свое тряпье было запрятано в землю – теперь достают и красят краской из ракет в яркие цветы: желтый, розовый, зеленый. В хатах – гранаты в переднем углу, военные каски – как горшки для хозяйства – белят хаты. Во дворах – трофейные кухни, велосипеды, сборные стандартные бараки, привезенные итальянцами.
Обходим будущий передний край. Следы бегства врага по дорогам на юг: разбитые машины, орудия, обмундирование – удирали без штанов и босиком.

Вечером на квартире рассказы хозяйки, эвакуировавшейся из Орджоникидзе: о коменданте, офицерах, немцах; рассказывает, как жили, пили вино, обращались с населением; как прятали от них девушек, как итальянцы отбирали скот и вещи.

В божнице у нее – примирение Богов: Мадонна, полиграфия «Исав и Иоанн», немецкие полиграфии в золотых рамках: ребенок Иоанн, «Святые Киево-Печерской лавры» и даже «Святой великий князь Александр» (Невский), а рядом русские – Христос, Николай Угодник и др. А вообще-то немцы наши иконы забирали и отправляли за границу. Итальянцы много посылали посылок. На почте остались их следы и одна открытка с надписью нашего почтовика: «адресата не имеется» - это он написал после освобождения.
Филоново разрезано оврагами, что придает ему живописный вид и что напоминало итальянцам, может быть, Родину. Они устроили в овраге из песчаника перепады, лесенки. Садок на горе обнесли проволокой и деревья побелили.

После долгого фронта население очень хладнокровно обращается с боеприпасами: зажигалкой служит термитный итальянский снаряд и кусок пруткового пороха, а также трассирующие и зажигательные пули: из снарядов вынимают порох в шелковых мешочках для использования материи, платки, чулки и т.д. В результате – масса несчастных случаев, особенно с детьми...".

Продолжение следует...

Итальянский памятник в Филоново.

В начале июля 2023 года воронежские средства массовой информации сообщили, что Прокуратура Воронежской области по запросу газеты «Комсомольская правда» начала прокурорскую проверку по вопросу законности установки итальянского памятника в селе Филоново Богучарского района. Новость эта по какой-то причине не была «подхвачена» районными печатными и электронными СМИ, также стоит полнейшая тишина и в местных социальных сетях.

Вопрос соблюдения законности – это то, чем и должна заниматься Прокуратура. Потому оставим вопрос законности установки памятника на её рассмотрение. Почему этот вопрос непростой? Потому что, прошло почти три десятка лет с открытия этого памятника – и иных уж нет, а те далече… Да и кроме законов официальных, есть еще и неписанные моральные и человеческие… И не всегда получается найти точки их соприкосновения.

Историческая справка.

Итальянское военное кладбище в селе Филоново возникло в августе 1942 года. Село находилось в зоне оккупации, и на военном кладбище в центре села у несохранившейся ныне церкви хоронили итальянских военнослужащих, погибших с августа и по начало декабря 1942 года. По данным итальянской стороны всего было захоронено 185 человек, из которых 3 неизвестных. Хоронили в Филоново военнослужащих итальянской пехотной дивизии «Равенна» и чернорубашечников из батальона «Валле Скривиа». Сохранилось и несколько фотографий кладбища в селе Филоново. Снимки сделаны в период оккупации.

На фотографиях военное кладбище дивизии "Равенна" в селе Филоново. Осень 1942 года. Фото из открытых источников.

17 декабря 1942 года село освободили, и недалеко от итальянского кладбища в братской могиле захоронили павших в бою за село бойцов и командиров 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта. В послевоенные годы рядом с братской могилой построили сельский Дом культуры. К тому моменту, визуальные следы итальянского кладбища уже исчезли. На немецкой аэрофотоснимке, датированной июнем 1943 года, контуры кладбища практически не просматриваются.

С годами то место за Домом культуры, где было итальянское кладбище, густо заросло деревьями и кустарниками.

В ноябре 1990 г. в Филоново были найдены останки неизвестного итальянского военнослужащего. Его останки были переданы в Италию. Об этом сообщили в программе «Время» на первом канале советского телевидения.  

Село Филоново. Ноябрь 1990 года. Момент церемонии передачи итальянской стороне останков неизвестного итальянского солдата. Источник фото: журнал "Alpino", 1991.

Село Филоново. Ноябрь 1990 года. Гроб с останками неизвестного итальянского солдата выносят военнослужащие Советской Армии. Источник фото: Богучарский историко-краеведческий музей. 

В начале 1990-х, эксгумация останков погибших в России итальянцев проводилась Ассоциацией «Военные мемориалы» (либо с ее ведома). К примеру, в городе Богучаре летом 1993 года эксгумировали останки с итальянского кладбища в центральном сквере, там, где долгие годы был летний кинотеатр, а сейчас – детская площадка.

В Филоново тоже эксгумировали останки, точное время работ автору этих строк неизвестно. В 1992 или 1993 годах.

Итальянская делегация в селе Филоново. Начало 1990-х. 

В ноябре 1994 года на месте итальянского кладбища был торжественно открыт памятный знак - острое перо из гранита, на плите у подножья на двух языках (итальянском и русском) была выбита надпись: «Итальянская республика. В память неизвестному итальянскому солдату, павшему в России во время второй мировой войны. Останки, найденные здесь в ноябре 1990 года, покоятся сейчас в церкви в Карньякко».

Конечно же, знак был установлен по инициативе итальянской стороны, так как российская сторона, при всей противоречивости того времени (это были так называемые «лихие девяностые»), не могла выступить с таким предложением. 

Во избежание недовольства местных жителей, церемонию совместили с открытием после реставрации братской могилы советских воинов.

На церемонию прибыли российская и итальянская делегации. В составе российской: директор Ассоциации «Военные мемориалы» Александр Быстрицкий, офицеры Генерального штаба ВС РФ, среди которых руководитель историко-архивного и военно-мемориального Центра Генштаба Вооруженных сил России полковник Юрий Семин, представители администрации Воронежской области. От района – тогдашний первый зам. главы Анатолий Гузев. Освятил памятный знак отец Фёдор – священник богучарского Храма Иоанна Воина. Итальянскую сторону представляли генерал Бенито Гавацца (ONORCADUTI) и военный атташе Италии в России бригадный генерал Пьеро Петрилли.

Село Филоново. Сентябрь 1994 года. Момент церемонии открытия памятного знака. Справа генерал Бенито Гавацца. Источник фото: Богучарский историко-краеведческий музей.

Богучарская районная газета рассказала о церемонии открытия в статье «В память о воинах двух армий» в печатном номере от 27 сентября 1994 года.

С тех пор, уже почти 30 лет, итальянский памятник стоит в Филоново… На законных ли основаниях? Это предстоит выяснить областной Прокуратуре.

Интересная информация обнаружилась в Богучарском историко-краеведческом музее: сведения о проведенных в 1947 году перезахоронениях в братскую могилу в районном центре городе Богучар Воронежской области. 

К сожалению, документально эта информация пока не подтверждена, то есть отсутствуют первичные документы. К примеру, акты об эксгумации и о перезахоронении. В свое время поисковый отряд "Память" пробовал "добыть" такого рода информацию в районном и в областном военкоматах. Безрезультатно - ответили, что информацией о послевоенных перезахоронениях они не обладают.

Для понимания ситуации: в 1947 году Богучарский район был по территории почти в 2 раза меньше, чем в настоящее время. Если брать сельские поселения в их современных границах, то в состав Богучарского района в 1947 году входили: Залиманское, Филоновское, Подколодновское, Поповское, Луговское, Твердохлебовское поселения и частично Радченское (район села Травкино).

То есть, из Радченского района перезахоронений в Богучар в 1947 году не было. Возможно, они проходили уже после присоединения Радченского района к Богучарскому в 1956 году.

Привожу саму информацию из музея:

При знакомстве и информацией возникает ряд вопросов. Но давайте по порядку.

Перезахоронения в братскую могилу в Богучаре проводились из окрестностей села Старотолучеево (5 человек (?)).

Далее более или менее понятно:

15 человек - возле отделения совхоза Богучарский. Так как не указан номер отделения совхоза, то можно только предполагать, откуда перенесли погибших воинов. Возможно, речь идет о современном поселке Вишневый, на картах времен ВОВ обозначенном как совхоз "Богучарка".

70 человек - возле населенного пункта "Тихий Дон". Хутор Тихий Дон, соседние населенные пункты Солонцы и Свинюха - место ожесточенных боёв частей 1-й стрелковой дивизии осенью - зимой 1942 года. Именно на участке Солонцы - Свинюха в ходе операции "Малый Сатурн" 16.12.1942г.  был нанесен главный удар 1-й стрелковой дивизии, освободившей 19 декабря районный центр город Богучар.

14 человек - возле села Галиевка. Предположительно, воины погибли летом 1942 года при обороне предмостного укрепления (тет-де-пона).

52 человека - возле села Поповка.

17 человек - возле села Подколодновка.

703 человека - из колхоза "Новая жизнь". Это пригородное село Вервековка. Место ожесточенных боев с противником частей 44-й гвардейской стрелковой дивизии, воинов 18-го танкового корпуса. В настоящее время в селе Вервековка есть учтенное захоронение, создано в  1998 году. Останки воинов, найденные поисковым отрядом "Память" на территории Богучарского района были перезахоронены в этом селе.

4 человека - возле села Галиевка.

На фото: перезахоронение советских воинов, погибших в боях на территории Богучарского района. Источник: Богучарский историко-краеведческий музей.

630 человек - восточная окраина села Дубовиково. Бои за село вели 195-я и 267-я стрелковые дивизии, танкисты и мотострелки.

8 человек - возле села Данцевка. 

120 человек - территория колхоза "Красная звезда". Это район села Купянка. Места боев частей 1-й стрелковой и 44-й гвардейской стрелковых дивизий. 

9 человек - из(!) населенного пункта "Тихий Дон".

35 человек - из хутора Ольхов. Хутор на правом берегу Дона остался только на топографических картах.

27 человек - южная окраина села Грушовое. Предположительно, погибли воины летом 1942 года при защите тет-де-пона.

14 человек - из села Журавка. Это левобережное село почти 6 месяцев было прифронтовым.

11 человек  - из села Загребайловка. Ныне - село Луговое. На картах Генштаба РККА  село обозначено не было, потому в донесениях о потерях в/частей Загребайловка не упоминается. Место боёв с противником частей 41-й гвардейской стрелковой дивизии, воинов 24-го танкового корпуса. 

43 человека - из села Расковка. Село, соседнее с Загребайловкой.

22 человека - из села Твердохлебовка. В настоящее время в селе есть учтенное братское захоронение, создано в 1993 году.

Тема перезахоронений, действительно ли они проводились в первые послевоенные годы, еще ждет своего исследователя. 

Книга Памяти мирных жителей, погибших от рук оккупантов в годы Великой Отечественной войны на территории Богучарского и Радченского районов Воронежской области.

Список мирных жителей далеко не полный. В списке только те фамилии, которые удалось установить при изучении архивных документов, находящихся в открытом доступе.

Нет в списке сведений о жителях, погибших в результате подрывов на оставленных на местах боёв боеприпасах. К сожалению, чаще всего жертвами мин и гранат становились дети и подростки. Нет сведений об умерших в немецких лагерях (Кантемировском и других). Нет данных о погибших в результате авианалетов и обстрелов населенных пунктов, переправ, дорог.

На фото Резникова Нина с сыном. Расстреляны оккупантами в Богучарской тюрьме.

Перед Вами скорбный список:

Столповская Елена, расстреляна немцами в п.Дубрава 

По непонятной причине Книга Памяти мирных жителей Богучарского района составлена не была. Ушли очевидцы событий тех лет, не все документы рассекречены, потому просьба ко всем, кто владеет подтвержденной информацией о местных жителях, погибших в годы ВОВ, сообщить информацию в поисковый отряд "Память". 

Палачи

В свете недавно проходившего судебного заседания в Воронежском областном суде о признании геноцидом зверств немецко-фашистских захватчиков, творимых ими на территории Воронежской области в 1942 – 1943 годах, актуальным стал вопрос о персоналиях виновных. Тех, кто отдавал приказы на убийство мирных жителей и военнопленных, кто исполнял эти преступные приказы. Надеюсь, эта информация будет обнародована.

В Государственном архиве Российской Федерации (г.Москва) хранится документ, содержащий некоторые данные о тех, кто виновен в совершении злодеяний на территории Воронежской области (ГАРФ Ф. Р-7021, Оп. 22. Д 10. Л 4-31).

По Богучарскому району (орфография фамилий сохранена):

1. Шмидт Отто, руководитель раздачи хлеба при комендатуре г.Богучара;
2. Пияцо, итальянский офицер, совершал массовый расстрел жителей. Вероятно, речь идет об Ferdinando Piazzo, обвиненном в расстреле 23 гражданских лиц в 5-м отделении Богучарского зерносовхоза в ноябре 1942г.
3. Равенша (?), из итальянской дивизии;
4. Бадилли, итальянский офицер;
5. Романолли, военный комендант. Согласно итальянским источникам, майор Romolo Romagnoli, погиб 17.12.1942г. у высоты 217.2, что в горловине Осетровской излучины к северо-западу от села Филоново. Этот офицер командовал артиллерийским батальоном дивизии «Ravenna» и был комендантом села Филоново.
6. Бизенбах, обер-лейтенант немецкой армии, работник с/х комендатуры г.Богучар.

По Радченскому району:

1. Кислинг, руководитель немецкой с/х районной комендатуры. О нём упоминал с своих книгах богучарский краевед Романов Е.П.: «… комендантом Радченского района был сначала итальянский майор Ангис, а затем немец Кислинг…».
2. Граппеле, итальянский капитан, военный комендант Радченского района. Капитан Grapelli Luigi из дивизии «Torino». В «Акте комиссии о злодеяниях немецко-фашистских войск и их итальянских сообщников в с.Красногоровка Радченского района…» (ГАРФ Ф. Р-7021. Оп. 22. Д. 499. Л. 124–124об.) говорится об ответственности коменданта капитана Грапелли за бесчинства и зверства, творимые итальянскими военнослужащими по отношению к жителям села Красногоровка и хутора Оголев Радченского района. Согласно другим данным, капитан Грапелли был комендантом соседнего с Радченским Писаревского района Воронежской области (ГАВО. Ф.Р-1784. Оп. 1. Д. 266. Л. 4).
3. Саито, итальянский капитан дивизии «Pasubio», военный комендант с.Медово;
4. Мариа, итальянский капитан, сотрудник гестапо с.Радченское;
5. Пианке, итальянский подполковник, сотрудник гестапо с.Радченское;
6. Мюллер (?), немец из с/х комендатуры с.Радченское, из дивизии № 88. Вероятно, имеется в виду дивизия «Pasubio» (военная почта № 88);
7. Ниршель, немец из с/х комендатуры с.Радченское, дивизия «Torino»;
8. Барлето, итальянский капитан, военный комендант с.Криница;
9. Плотени, итальянский военный комендант;
10. Альпред, итальянский военный комендант с.Сухой Донец;
11. Карели, итальянский военный комендант х.Хлебный (дивизия «Pasubio»);
12. Домикели, итальянец, сотрудник гестапо в с.Полтавка;
13. Гаупман, немецкий комендант с.Ново-Никольское, железнодорожная часть № 09966;
14. Каслинг (?), немецкий обер-лейтенант из дивизии «Torino» (совхоз им.1 Мая);
15. Тодеско, итальянский военный комендант совхоза № 106 (х.Варваровка), из дивизии «Torino»;

Был ли привлечен к ответственности кто-либо из этих людей?

ГАРФ Ф. Р-7021, Оп. 22. Д 10. Л 4-31.

Безымянные могилы в селе Купянка.

На кладбище села Купянка Богучарского района Воронежской области захоронены советские воины, погибшие в годы Великой Отечественной войны. Администрация Поповского сельского поселения и местные жители в меру своих возможностей следят за состоянием братской могилы. Установлен камень, на нём памятная плита… увы, без фамилий.

Братская могила на кладбище в с.Купянка Богучарского района Воронежской области. Источник фото: сайт администрации Поповского сельского поселения https://popovsk.ru

Купянская братская могила не паспортизирована. Так как сведениями о захоронении советских воинов в селе Купянка районный военкомат не располагает. Да и по данным, которые хранятся в Госархиве Воронежской области, в этом селе захоронений времен Великой Отечественной войны не числилось и в 1950-х годах. Почему так? Сложно ответить. Ведь прошло 80 лет.

Бои за село были ожесточенные, но в донесениях частей РККА о потерях, которые хранятся в ЦАМО РФ, и размещены на сайте ОБД-Мемориал, мы не находим воинов, погибших в бою за освобождение села Купянка Богучарского района. Еще один вопрос, на который нет ответа. Даже в немецких документах есть описание боёв 298-й пехотной дивизии вермахта за село Купянка… 

Кроме братской могилы сохранилось и одиночное захоронение в другой стороне кладбища. Старожилы села вспоминали о похоронах советского летчика.

Согласно документам Центрального архива Минобороны РФ, в конце января 1943 года на кладбище в селе Купянка Богучарского района Воронежской области был захоронен старший сержант 814-го истребительного авиаполка Хустнудинов Валерий Павлович.

Донесение штаба 207 иад о гибели ст.сержанта 814 иап Хустнудинова В.П. 

Небольшая справка: в годы войны недалеко от села, на западной его окраине, находился полевой аэродром. Он входил в состав аэроузла Богучар – Радченское. На аэродроме у Купянка дислоцировался и 814-й авиаполк (814 иап). В середине января 1943 года самолеты авиаполка перелетели из Купянки поближе к фронту на аэродром у села Викторовка Кантемировского района Воронежской области. На купянском аэродроме оставались обслуживающие части и подразделения, так как аэродром активно использовался советскими авиационными частями.

В 814 иап Валерий Павлович Хустнудинов служил в должности мастера по приборам, готовил самолеты к боевым вылетам. Обстоятельства его гибели остаются неизвестными. В донесении о потерях штаба 207-й истребительной авиадивизии указано, что старший сержант Хустнудинов 28 января 1943 года был смертельно ранен из огнестрельного оружия (пистолета). Несчастный случай?

Захоронили воина на кладбище в селе Купянка. Из донесения известно, что воин был родом из Белоруссии, населенного пункта Несяты Минской области. Оттуда он и был призван в армию. Отца звали Хустнудинов Яков Павлович (так указано в документе).

По прошествии многих десятилетий после окончания Великой Отечественной войны стерлись многие воспоминания, ушли из жизни очевидцы и свидетели событий тех трагических и героических лет.

На сельском кладбище, как вспоминали старожилы, многие из которых в годы войны были малыми детьми, хоронили местных подростков, погибших при разминировании в первые годы после освобождения от  оккупации. Юные купянские разминеры Вася Безуглов, Леша Мисанов подорвались на боеприпасах – их помнят местные старожилы…

Рядом с могилой Васи Безуглова и был захоронен неизвестный советский воин из лётной части. Об этом вспомнила местная жительница.

Среди документов ЦАМО РФ хранится донесение и о другом чрезвычайном происшествии, закончившимся трагически. И инцидент тот тоже оказался связан с 814 истребительным авиаполком…

Вечером 6 апреля 1943 года в автомашине из Богучара на аэродром в Купянку возвращались летчики 814 иап. С ними были вольнонаёмная из 217 батальона аэродромного обслуживания (БАО) и красноармеец Землянский Василий Дмитриевич, родом из Острогожского района Воронежской области. Местом его службы была передвижная авиаремонтная мастерская (ПАРМ) Управления 30 Района аэродромного базирования (РАБ).

Выдержка из донесения о гибели и захоронении красноармейца В.Д. Землянского.

Согласно донесению о чрезвычайном происшествии, составленному 30 РАБ 14 апреля 1943 года, в результате выстрела из табельного оружия (кто из находившихся в автомашине сделал тот роковой выстрел, осталось неизвестным) был смертельно ранен в голову красноармеец Василий Землянский. Его не успели довезти в больницу, он скончался по дороге в Богучар.

А 8 апреля 1943 года Землянский был захоронен на кладбище в селе Купянка. О воине известно немного: служил в ПАРМ №19 30 РАБ, был токарем, восстанавливал поврежденные самолеты. В январе 1943 года он был награжден медалью «За боевые заслуги». И такая глупая смерть…

Наградной лист красноармейца В.Д. Землянского.

По данным Богучарского РВК красноармеец Землянский Василий Дмитриевич был перезахоронен в братскую могилу в городе Богучаре. Его фамилия на одной из памятных плит в городском парке.

Выдержка из паспорта захоронения в г.Богучар Воронежской области

Также жители села Купянка вспомнили о советском воине, заживо сожжённом немцами. О той страшной трагедии в 1966 году рассказала на страницах районной газеты «Сельская новь» Т. Николаева: «Мне тогда было семь лет, но я хорошо помню одну ужасную ночь. В селе тайком шли разговоры о том, что в нашем районе сброшены парашютисты – разведчики. Через несколько дней стало известно, что самолет, доставивший наших разведчиков, фашисты сбили над селом, а летчика в бессознательном состоянии схватили. Народ в тревоге ждал. После обеда фашисты пошли по домам и стали у жителей брать резаный сухой навоз.

Все недоумевали: зачем? Собранный кизяк свезли за село. Вечером к этому месту приехали две машины с вражескими солдатами и офицерами. Из одной машины фашисты вытащили русского. Он был почти раздет. Виднелись кровоподтеки. Русский воин еле стоял на ногах. Мы, дети и взрослые, замерли в страхе, ожидая, что будет дальше. Гитлеровцы набросились на него со штыками. Они стали кричать, видимо, требовали от русского признаний. Но он словно не замечал фашистов, не двигался и смотрел куда-то вверх. О чем он думал? Может о том, что никогда больше не взлететь в небо, а может, о своей короткой жизни, или как много он не успел.

Долговязый фашист подтолкнул его к куче кизяка, и несколько гитлеровцев стали класть кизяк, как кирпич, вокруг воина. Потом они подкатили бочку с горючим. Мы, дети, еще не понимали, что они замышляют. Но душераздирающий крик стоявшей между нами бабушки всё нам сказал. Стена из кизяков все росла и росла вокруг летчика. Она поднялась ему до плеч.

Палачи надеялись на признание, сначала облили горючим и подожгли только нижние круги. Вокруг ног забушевало пламя. Он пылал как живой факел. Однако не кричал и не молил о помощи. Пылающий, он молчал.

Фашисты, не дождавшись от героя признаний, боясь его даже умирающего, облили его всего горючим. Пламя поглотило героя….».

А по воспоминаниям Демченко Таисии Федоровны, которой в 1942 году было 12 лет, немцы сожгли советского разведчика на кладбище. Это случилось перед освобождением села. В ноябре или декабре 142 года.

Глава Поповского сельского поселения Ленченко Ольга Александровна занимается вопросом паспортизации захоронений на кладбище села Купянка. Надеемся, что публикация этого материала поможет связаться с родственниками старшего сержанта Хустнудинова и красноармейца Землянского. А процесс паспортизации понемногу начнет двигаться в нужном направлении.

Необходимо будет уточнить в военкомате и архивах вопрос о перезахоронении из Купянки в Богучар. Проводилось ли оно в действительности в 1940-х годах? Сохранились ли документы, подтверждающие эксгумацию? Если проводилась эксгумация, то почему братская могила на кладбище не была перенесена? В общем, вопросов много, и нужно их решать. Зная характер главы поселения и её отношение к теме увековечения памяти погибших защитников Отечества, есть уверенность, что вопросы будут решены!

Николай Азаров. Навсегда 19-летний.

Родственники одного из солдат, погибших в бою на высоте 190,7 к западу от села Дерезовка Верхнемамонского района, обратились в поисковый отряд «Память». Павшего воина звали Николай, как и хозяина ложки с надписью «КОЛЯ +». В далеком 2014 году ложку нашли рядом с останками 16 советских воинов на той высоте между Дерезовкой и хутором Донской.  

О найденной именной ложке на сайте поискового отряда "Память" была опубликована новость.

Николаю Азарову было всего 19 лет. Его родственница Наталья Ходневич из Белгорода сообщила сведения о Николае. Его детство было очень трудным. Родителей Николая – мать Евдокию Авдеевну, отца Афанасия Кузьмича вместе с пятью их детьми в мае 1931 года направили на спецпоселение в село Каргосок Нарымского округа Новосибирской (ныне – Томской) области. До раскулачивания семья проживала в Болотнинском районе той же Новосибирской области. По словам Натальи Ходневич, семью Азаровых просто оклеветали, и разбираться в то непростое время не стали. А просто выселили их в отдаленное село Каргосок на реке Обь.

В феврале 1942 года глава семейства Афанасий Азаров умер на спецпоселении. А в июне 1942 года Каргосокским РВК призвали в армию 18-летнего Николая Азарова. Попал он в 288-й запасной стрелковый полк Сибирского военного округа. Полк дислоцировался в городе Бердск Новосибирской области. Обучение было недолгим, и уже 31.07.1942г.  в составе маршевой роты истребителей танков Николай был направлен в распоряжение командующего Западным фронтом.

К сожалению, точных сведений о боевом пути Николая Азарова летом и осенью 1942 года не найдено. 350-я стрелковая дивизия, в которой он воевал в декабре 1942 года, в августе того же года попала в тяжелое положение в боях на Западном фронте, понесла большие потери. И в сентябре месяце дивизия была выведена в резерв. Готовилась к предстоящим боям в Тамбовской и Пензенской областях.

На снимке Николай Афанасьевич Азаров (1923-1942). Из архива Ходневич Н.И.

В ноябре 1942 года Николай Азаров прислал свое единственное письмо с фронта в село Каргосок. В письме Николай передает привет своей матери, сестре Надежде, младшим братьям Георгию и Ивану, семье старшего брата Дмитрия (его жене и детям). Далее в письме молодой солдат сообщает, что «живет он хорошо», и что выучился на снайпера, «чтобы бить без промаха».

Интересный момент из письма: Николай пишет, что его часть находится в местности, где жители ходят в лаптях, и в каждом дворе по многу икон, а народ не в колхозах живет, а единолично…

Полевая почта 285, которую указал в письме Николай Азаров, принадлежала 350-й стрелковой дивизии.

Согласно донесению о потерях штаба 350-й стрелковой дивизии, красноармеец снайпер 1178-го стрелкового полка Азаров Николай Афанасьевич, погиб 16 декабря 1942 года в бою за высоту 190,7. На этой высоте и был захоронен в братской могиле.

У села Дерезовка погиб и его ровесник, Герой Советского Союза Василий Прокатов. 19-летние Николай и Василий воевали в 350-й стрелковой дивизии, только в разных её полках.

Фамилия красноармейца Азарова высечена на плитах братских могил в сёлах Дерезовка и Гороховка Верхнемамонского района.

Останки 16 воинов, найденные на высоте 190,7 были перезахоронены поисковым отрядом на Осетровском плацдарме.

А ложка с надписью «КОЛЯ+» хранится в музее поселка Дубрава Богучарского района Воронежской области…

Хутор Попасный. Бой после освобождения.

Хутор Попасный давно исчез в водовороте времени, оставшись только на старых топографических картах, да в воспоминаниях старожилов. Но люди уходят, с ними уходит и память. О том, что в этом небольшом хуторе в 20-х числах декабря 1942 года погибли советские воины, там же и были захоронены, автор этих строк узнал недавно. Спасибо архивным документам!

В годы Великой Отечественной войны хутор территориально относился к Радченскому району Воронежской области. В настоящее время - Первомайское сельское поселение Богучарского района. Любители истории хутор Попасный знают как родину Михаила Грибанова – одного из самых известных уроженцев Богучарского края. Детские годы писателя, которые пришлись на военное лихолетье, прошли в селе Залиман. Грибановские «Отцовские рассказы про войну» - как раз о том времени. Увы, о Попасном в них ни строчки, что и понятно – семья Михаила Алексеевича уехала из хутора еще до войны.

Советские войска освободили хутор без боя, противнику было не до попыток сопротивления – скорее бы успеть отойти. Через хутор проходила важная в плане снабжения наступающий войск дорога из Богучара к ростовским селам Сохрановка и Маньково-Калитвенское и далее к станции Чертково.

У Чертково советские войска встретили ожесточенное сопротивление немцев, город с наскока взять не удалось. Но немецкий гарнизон был блокирован, завязались бои на истощение. Но из района Тихой Журавки и Арбузовки к станции прорывались из окружения немецкие и итальянские части, которые занимали оборону на берегах Дона в районе Богучара, Красногоровки, Абросимово, Монастырщины (части 298-й немецкой пехотной дивизии, части итальянских дивизий «Pasubio», «Ravenna», «Torino»). Они пошли на прорыв организованными колоннами, но в районе Арбузовки были сильно потрёпаны в боях с советскими войсками. Некоторому количеству окруженцев удалось с боями прорваться в Чертково. Там они задержались до середины января 1943 года. Тоже в «котле».

А небольшие, отбившиеся от основной прорывающийся колонны, группы немецких и итальянских окруженцев, те, кто не захотел сдаваться в плен, попытались отсидеться в хуторах и идти ночами на запад в надежде выйти к своим. И вот одна из таких групп противника в ночь на 26 декабря 1942 года вышла к хутору Попасный.

Семеро немецких офицеров заняли в хуторе хату, стоявшую на отшибе. Хозяев непрошенные гости выгнали на мороз, оставив в хате только девочку семи лет. Немцы, может, и пожалели ребёнка, а, может, просто взяли девочку в качестве заложницы. А немецкие солдаты заняли другую хату.

В это же время к хутору подходили бойцы и командиры советской 62-й инженерно-саперной бригады. Сапёры получили задачу подготовить к эксплуатации участок дороги от Попасного до Сохрановки. После тяжелого пешего перехода из района Богучара бойцы 3-й роты 59-го инженерно-саперного батальона бригады начали становиться на ночлег в хуторе Попасном.

Вскоре командиру роты старшему лейтенанту Вульф Лазарю Абрамовичу патрульные доложили, что в хуторе немцы. Немедленно рота была поднята по тревоге. Вульф принял решение окружить занятую немецкими солдатами хату. Удалось захватить троих сонных немцев в плен.

А уже под утро советские бойцы узнали, что рядом с глубоким оврагом в крайней хате хутора скрываются и немецкие офицеры. Первыми к хате подбежали заместитель командира 3-й роты старший лейтенант Орлов и младший лейтенант Гладенко. А бойцы залегли в овраге неподалеку, готовые поддержать огнём своих командиров.

Орлов приготовился бросить гранату в открытую дверь хатенки. Но увидел в дверном проёме плачущую девочку.

- Беги! Беги ко мне! – закричал ей Орлов и замахал руками. Ребенок выбежал из хаты. Немцы тут же открыли огонь из окон. Орлов успел забежать за угол хаты, уйдя с линии огня. Старший лейтенант бросил две гранаты в окна, раздались взрывы, внутри хаты закричали те, кому прилетели осколки. Оставшиеся в живых гитлеровцы ранили Орлова в правый бок, когда он пытался бросить третью гранату.

От огня противника погиб младший лейтенант Гладенко Мефодий Филиппович, он попытался подбежать к раненому командиру. Вражеская пуля настигла и сержанта Тимофеева Григория Михайловича. Оставшиеся в живых немцы сдаваться не собирались.

Чтобы избежать потерь среди личного состава роты, старший лейтенант Вульф запросил помощи у проходящей мимо Попасного танковой части. К хате подъехал танк, раздался выстрел башенного орудия … и все было кончено.

Павших воинов 59-го инженерно-саперного батальона (Гладенко и Тимофеева) с почестями захоронили в хуторе Попасный Радченского района…

Прошли годы. Нет давно и хутора Попасный, неясна и судьба воинского захоронения. Одно известно точно, что в списках воинских захоронений Богучарского района Воронежской области погибшие воины Гладенко и Тимофеев не значатся…

ПРАВИТЕЛЬСТВО ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 13 марта 2023 г. N 137

ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОРЯДКА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СТРУКТУРНЫХ

ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ,

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ, ОРГАНОВ МЕСТНОГО

САМОУПРАВЛЕНИЯ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ, ПОИСКОВЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ

ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ ФУНКЦИЙ В СФЕРЕ УВЕКОВЕЧЕНИЯ ПАМЯТИ ПОГИБШИХ

ПРИ ЗАЩИТЕ ОТЕЧЕСТВА НА ТЕРРИТОРИИ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ

В целях эффективного осуществления полномочий органов государственной власти Воронежской области в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества, установленных Федеральным законом от 21.12.2021 N 414-ФЗ "Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации", Законом Российской Федерации от 14.01.1993 N 4292-1 "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества", Правительство Воронежской области постановляет:

1. Утвердить Порядок взаимодействия структурных подразделений Правительства Воронежской области, исполнительных органов Воронежской области, органов местного самоуправления Воронежской области, поисковых объединений при реализации функций в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества на территории Воронежской области согласно приложению к настоящему постановлению.

2. Контроль за исполнением настоящего постановления возложить на заместителя Губернатора Воронежской области Соколова С.А.

Губернатор Воронежской области

А.В.ГУСЕВ

Приложение

Утвержден

постановлением

Правительства Воронежской области

от 13.03.2023 N 137

ПОРЯДОК

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СТРУКТУРНЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА

ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ ВОРОНЕЖСКОЙ

ОБЛАСТИ, ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ ВОРОНЕЖСКОЙ

ОБЛАСТИ, ПОИСКОВЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ ФУНКЦИЙ

В СФЕРЕ УВЕКОВЕЧЕНИЯ ПАМЯТИ ПОГИБШИХ ПРИ ЗАЩИТЕ ОТЕЧЕСТВА

НА ТЕРРИТОРИИ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ

1. Настоящий Порядок взаимодействия структурных подразделений Правительства Воронежской области, исполнительных органов Воронежской области, органов местного самоуправления Воронежской области, поисковых объединений при реализации функций в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества на территории Воронежской области (далее - Порядок) разработан в соответствии с Законом Российской Федерации от 14.01.1993 N 4292-1 "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества" (далее - Закон РФ N 4292-1), Законом Воронежской области от 29.04.2016 N 45-ОЗ "Об отдельных мерах по поддержке проведения поисковой работы на территории Воронежской области", Приказом Министра обороны РФ от 19.11.2014 N 845 "Об утверждении Порядка организации и проведения поисковой работы общественно-государственными объединениями, общественными объединениями, уполномоченными на проведение такой работы, осуществляемой в целях выявления неизвестных воинских захоронений и непогребенных останков, установления имен погибших и пропавших без вести при защите Отечества и увековечения их памяти" (далее - Приказ Минобороны N 845) для эффективного осуществления полномочий органов государственной власти Воронежской области в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества.

2. Поисковую работу на территории Воронежской области осуществляют поисковые объединения, уполномоченные на проведение поисковой работы, в порядке, предусмотренном уполномоченным федеральным органом исполнительной власти по увековечению памяти погибших при защите Отечества.

Поисковые объединения после согласования в установленном порядке с уполномоченным федеральным органом в сфере увековечения памяти погибших при защите Отечества планов проведения поисковых работ на территории муниципальных образований Воронежской области на очередной год направляют данные планы в департамент по развитию муниципальных образований Воронежской области (далее - департамент) не позднее десяти календарных дней с момента получения указанного в данном абзаце согласования. Департамент в течение пяти календарных дней доводит полученные планы проведения поисковых работ до сведения муниципальных образований, на территориях которых планируется проведение поисковых работ в соответствии с указанными планами, а также направляет данные планы в управление по охране объектов культурного наследия Воронежской области.

Проведение поисковых работ осуществляется при условии соблюдения лицами, проводящими указанные работы, требований статьи 36 Федерального закона от 25.06.2002 N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации". В случае обнаружения в ходе проведения поисковых работ объектов, обладающих признаками объектов культурного наследия, в том числе объектов археологического наследия, лица, осуществляющие данные работы, обязаны незамедлительно приостановить указанные работы и проинформировать управление по охране объектов культурного наследия Воронежской области об обнаружении таких объектов.

3. Органы местного самоуправления после получения уведомления об обнаружении на земельных участках (части земельных участков) костных останков и (или) надгробий, памятников, стел, обелисков, других мемориальных сооружений и объектов, их частей (далее - выявленные захоронения) от граждан и (или) юридических лиц, которым принадлежат данные земельные участки (части земельных участков), либо лиц, обнаруживших выявленные захоронения на земельных участках (части земельных участков), не принадлежащих гражданам и (или) юридическим лицам, в течение 30 календарных дней организуют и проводят совместно с поисковыми объединениями работу по подтверждению принадлежности обнаруженных костных останков к непогребенным останкам погибших при защите Отечества.

Уведомления (акты, иная информация) об обнаружении непогребенных костных останков и (или) неизвестных воинских захоронений погибших при защите Отечества, поступившие в органы местного самоуправления муниципальных образований непосредственно от поисковых объединений, должны соответствовать требованиям, установленным Приказом Минобороны N 845, и подтверждать принадлежность обнаруженных костных останков к непогребенным останкам погибших при защите Отечества.

При отсутствии информации о принадлежности костных останков, обнаруженных лицами, указанными в абзаце первом настоящего пункта, к останкам погибших при защите Отечества органы местного самоуправления направляют в органы внутренних дел соответствующего муниципального образования заявление (уведомление) об обнаружении останков неустановленного лица (лиц) и ходатайство о проведении исследований (экспертиз) указанных останков с целью установления: давности захоронения останков; количества людей, которым могут принадлежать останки; пола, возраста, расы погибшего (погибших); наличия на костных останках повреждений, не являющихся следствием давности захоронения и обстоятельств извлечения с места захоронения.

4. При невозможности подтверждения принадлежности обнаруженных костных останков к останкам погибших при защите Отечества захоронение данных останков осуществляется органами местного самоуправления муниципальных образований в соответствии со статьей 25 Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле", пунктом 11 статьи 2 Закона Воронежской области от 10.11.2014 N 148-ОЗ "О закреплении отдельных вопросов местного значения за сельскими поселениями Воронежской области".

5. В случае подтверждения принадлежности обнаруженных костных останков к непогребенным останкам погибших при защите Отечества, в том числе при обнаружении неизвестных воинских захоронений, соответствующий орган местного самоуправления в течение трех рабочих дней со дня получения такого подтверждения направляет в департамент уведомление об обнаружении останков погибших при защите Отечества или неизвестных воинских захоронений по форме согласно приложению N 1 к настоящему Порядку.

К указанному в данном пункте уведомлению прикладываются документы (материалы, информация), подтверждающие принадлежность обнаруженных костных останков к непогребенным останкам погибших при защите Отечества, а также предложение органов местного самоуправления о дате, времени, месте осуществления захоронения (перезахоронения).

6. Не позднее десяти рабочих дней со дня получения уведомления от органа местного самоуправления об обнаружении останков погибших при защите Отечества департамент принимает решение об их захоронении, в котором указываются место и дата проведения захоронения.

В случае если непогребенные останки погибших при защите Отечества обнаружены на земельных участках (части земельных участков), правообладателями которых являются граждане и (или) юридические лица, департамент принимает решение об их перемещении и о последующем захоронении, в котором указываются место и дата проведения захоронения.

Указанные в данном пункте решения направляются департаментом в соответствующие органы местного самоуправления в течение трех рабочих дней с момента их принятия.

При необходимости обеспечения сохранности непогребенных останков погибших при защите Отечества при их захоронении и при перемещении неизвестных воинских захоронений департамент реализует полномочия, установленные статьей 6.1 Закона РФ N 4292-1.

7. Органы местного самоуправления муниципальных образований в течение семи рабочих дней после получения решения (решений), указанных в пункте 6 настоящего Порядка, формируют и направляют в департамент с сопроводительным письмом следующий пакет документов:

- перечень юридических (физических) лиц, имеющих право на выполнение работ по захоронению (перезахоронению) останков и (или) оказанию ритуальных услуг на территории муниципального образования (далее - Перечень), в том числе информацию по опыту участия в закупочных процедурах (запрос котировок, электронный аукцион в электронной форме) на электронных торговых площадках, а также в модуле "Малые закупки" программного комплекса для автоматизации государственных (муниципальных) закупок Воронежской области (WEB-Торги-КС) по форме согласно приложению N 2 к настоящему Порядку;

- смету расходов для проведения процедуры захоронения (перезахоронения) непогребенных останков погибших при защите Отечества по форме согласно приложению N 3 к настоящему Порядку;

- коммерческие предложения от юридических (физических) лиц, указанных в Перечне (не менее трех по каждой позиции сметы).

8. Департамент в течение пяти рабочих дней с момента получения оригиналов всех документов, указанных в пункте 7 настоящего Порядка, осуществляет их проверку и анализ на предмет обоснованности затрат и принимает решение о проведении закупок товаров, работ, услуг для проведения захоронения (перезахоронения) (далее - решение о закупках).

9. Департамент не позднее десяти рабочих дней после принятия решения о закупках формирует документацию для проведения процедур закупок товаров, работ, услуг в целях обеспечения проведения захоронения (перезахоронения) непогребенных останков погибших при защите Отечества.

10. Органы местного самоуправления муниципальных образований вправе по собственной инициативе совместно с управлением по взаимодействию с административными и военными органами Правительства Воронежской области организовать и провести торжественную церемонию захоронения (перезахоронения) непогребенных останков погибших при защите Отечества.

11. В случае если захоронение (перезахоронение) непогребенных останков погибших при защите Отечества проводится на воинских захоронениях, признанных объектами культурного наследия (памятники истории и культуры) народов Российской Федерации, органы местного самоуправления обеспечивают согласование проведения работ по захоронению (перезахоронению) данных останков с учетом требований законодательства в сфере охраны объектов культурного наследия.

12. Органы местного самоуправления муниципальных образований осуществляют паспортизацию и централизованный учет воинских захоронений в порядке, установленном уполномоченным федеральным органом исполнительной власти по увековечению памяти погибших при защите Отечества.

Органы местного самоуправления в десятидневный срок после внесения изменений в паспорт воинского захоронения (составления паспорта на вновь созданное воинское захоронение) направляют сведения о количестве погибших при защите Отечества, захороненных в данном воинском захоронении, а также их поименный перечень (при наличии) в управление по взаимодействию с административными и военными органами Правительства Воронежской области для актуализации поименных списков погибших при защите Отечества, останки которых погребены в воинских захоронениях, находящихся на территории муниципальных образований Воронежской области.

Полностью с документом можно ознакомиться по ссылке: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/3600202303140003?rangeSize=20

Хроника освобождения. Часть 4. От Богучара к Чертково.

20 декабря. 

На военторговской (столовая) машине приехал в Богучар. Живописный городок, расположенный в лощине, изуродован. В горсаду кладбище. Недалеко от крестов приготовлены новые могилы. Разрушен памятник богучарским партизанам. Пара танкеток. Догорают склады. Жители на волах везут своё имущество. Время три часа дня. Бегаю по городу — надо скорей закончить съёмку и послать сегодня плёнку в Москву. Не удовлетворён своей работой. Из-за машины не могу успевать за событиями. Договорился с генералом Колчигиным — завтра утром уезжаю в части.

21 декабря. 

Неудачи начались с утра: генерал уехал на пять часов раньше. Опять хождение по отделам штаба. Бесполезно — машины в 4-й корпус не идут. Пошёл на перекрёсток. Голосую час, второй. Вдруг из-за поворота показывается партия пленных. Впервые я вижу такую большую партию. Около пяти тысяч. Выбираю точки, снимаю. Во время съёмки спёрли рюкзак, еле потом отыскал. Идёт дождь. Валенки промокли.

23 декабря. 

Сегодня к вечеру выеду с офицером связи в 4-й корпус — в район Миллерово.

24 - 31 декабря. 

Ночью приехал Цветов. С утра ходили по отделам, выясняли обстановку. В час дня выехали в район Чертково — Миллерово. По дороге снимал трофеи. Ночевали в Шуриновке. Очень тепло приняли танкисты. Угостили замечательным обедом. Проехали Титаревку. Немцы оставили танки, не успев их вывести из гаражей. Первая бомбёжка. Светит солнце, дорога хорошая. Рад, что есть машина: теперь меньше всяких волнений, связанных с переездом. У Цветова весьма оригинальный шофёр. Его речь изобилует разными выкрутасами. Он не скажет: «Хочу кушать». Это желание он высказывает так: «Было бы весьма желательным, если к этому представится благоприятная возможность, ввести в желудочный тракт живительную бесцветную влагу с соответствующим жировым дополнением» и т. д. и т. п.

У Колесниковки начались путевые мучения. Накануне был сильный снегопад и позёмка. За дорогами, как правило, у нас не следят. Появились пробки. Часа полтора пробивались, чтобы проехать 200 метров. День короткий, уже вечереет. Подъезжаем к окружённому нашими частями немецкому аэродрому. В воздухе гуляет до десятка вражеских самолётов.

Бомбят. Стрекочет пулемёт, ухает артиллерия. Едем дальше. Недалеко от дороги валяется порядочная партия итальянцев. Жуткие позы. Мороз крепчает. За двумя грузовыми двигаемся дальше, вернее, пробиваемся. Заночевали в Просяном.

Жители рассказывают об итальянцах. Последние очень неплохо относились к населению. С немцами они не ладят. Зато буквально зверствовали полицаи: подлые людишки, палками до смерти забивали наших военнопленных. При занятии Красной армией этой деревни военнопленные сами расстреляли двух полицаев.

Холодно. Ярко светит луна. Поели картошки, запили чаем и завалились спать. Хата чистая, но мыши разгуливают свободно. Раздеваться не пришлось: близко противник.

На следующий день три часа разогревали машину. В воздухе гул моторов. С молниеносной скоростью на небольшой высоте пронеслись три «ИЛа» и столько же ястребков, бомбивших немецкий аэродром. Зашли погреться в хату, где ночевали наши спутники. Угостили нас замечательными блинами. В десятом часу тронулись дальше. Через пару километров встретили заносы. Мобилизовали колхозниц. Пробились. Опять заносы. Расчищаем сами. На солнышке тепло. Толкаем — толкаем. Какой-то бродяга, засевший невдалеке на бугорке, несколько раз обстрелял нас. Дали очередь из автомата, но он продолжал постреливать. Со свистом проносятся пули. Пробились.

Днём приехали в деревню Тарасовка (Ростовская область). Командир корпуса генерал-майор Гаген Николай Александрович принял нас очень хорошо. Ознакомил с обстановкой. Подарил по пачке итальянских папирос, накормил обедом. Всё идёт хорошо, только хата попалась отвратительная. Грязь. Мыши стаями свободно разгуливают по столу, лавкам и везде, где им хочется. Не умолкая, кричит больной мальчик. Его лицо покрыто струпьями, головка расчёсана до крови. Мать всё время причитает, вспоминая лихую беду. Холодно. Спал не раздеваясь. Тело грязное. Крепко кусают вши и от мышей покоя нет.

Утром пошли посмотреть полицаев и старшин. Отвратительные продажные шкуры наперебой доказывают свою невиновность. Снимал их для истории. Познакомились с особистами — замечательные ребята. Зашли к Гагену. Торопит ехать и предупреждает о бандах. Сегодня на 15.00 назначен штурм Чертково. Пустынная степная дорога. Маньково—Калитвенское, где стоял штаб 41-й дивизии, — большое село, белые чистенькие хаты, в центре — церковь, каменные дома. Здесь у немцев были склады и ремонтная база. Часть домов разрушена бомбёжкой. Валяются пустые цистерны. Вечером зашли в особый отдел дивизии. Ребята рассказали много интересного.

Два красноармейца задержали одетого в форму немецкого офицера бывшего советского инженера. Он продался немцам в 40-м году за 500 рублей в месяц, совершил ряд диверсий в Свердловске и Куйбышеве, подрывал склады при отходе противника. Его жена и ребёнок живут в Куйбышеве, не зная, что он предатель.

Жители сообщили, что в лесу спустилась группа диверсантов. Нач. особого отдела с тремя товарищами, вооружившись автоматами, задержали их. 17 человек. Спортсмены, прекрасно говорят по-русски. Прошли специальную подготовку. Выброшены для диверсионной работы в тылу. Штаб дивизии двигался дальше, охраны их сопровождать нет. Их накормили обедом, а ночью расстреляли.

Задержана интересная молодая девушка. Ходила вдоль линии фронта. Называет себя партизанкой, работает по заданию секретаря Ворошиловградского обкома партии. Врёт. Ведёт себя спокойно. Видно, шпионка.

Артподготовка началась на час позже. Противник сильно укрепился. У него действующие и зарытые танки. Подходы к городу минированы. Каждый дом — дзот.

Трудно нашим бойцам, хотя Чертково и окружено. Подходы к городу простреливаются. Наши полки изрядно потрёпаны, снарядов мало, штурм подготовлен плохо. Прошло три часа, а сдвигов нет. Много раненых. К двенадцати ночи изменений также нет.

Утром начала работать вражеская авиация. Бомбила наши передовые и Маньково. Прямым попаданием разрушена баня, погибли люди. Чертково не взяли. В 9.00 сообщили, что до полка солдат под прикрытием 12 танков, смяв наш батальон, направились в сторону Миллерово. Опять бомбёжка.

Особисты рассказывали нам, что в этой деревне похоронен Евгений Петров. Когда пришли немцы, они выбросили останки писателя, причём в этом деле принимали участие и некоторые колхозники. Волостной старшина, «избитый бабами», подтвердил это. Решили с Яшей Цветовым поехать посмотреть. Приближаемся к центру. Шофёр оставил машину и пошёл посмотреть дорогу. Я вышел из машины, прислушался и говорю Цветову: «Как будто, самолёты». И буквально в этот миг раздался шипящий визг падающих бомб. Я повалился на землю, прижался к ней. Бомбы разрывались очень близко, в 5-10 метрах. Взрывы оглушительные. Поджимаю ноги, отползаю в сторону, чувствую, как по спине колотят комья земли. Вот последний взрыв. Спасаясь от пулемёта, побежал за дома в блиндаж. Отбомбился гад. Выхожу на воздух. Из другого блиндажа вылезают шофёр и Цветов. Ну, хорошо, что живы. Наше счастье, что бомбочки были небольшие, а то бы — капут. В машине пробито стекло. Закручиваем быстро назад. Опять самолёты. В глаза лезет пыль от разрушенных домов. Выждали и поехали в политотдел. Не успели поговорить, как опять послышался вой падающих бомб. Одна из них упала в 15 метрах. Выбиты стёкла. Недалеко от дома лежит убитый красноармеец, у него осколком сняло половину головы. Разрушена соседняя хата. Из неё выбегает женщина с ребёнком. Два командира ведут контуженного товарища. Без шапки, лицо пепельного цвета, он безвольно передвигает ноги. Испуганно мычит корова. Население бежит на край деревни. Где-то опять гудят самолёты. Виден дым горящей хаты. Мимо промчались машины с прицепными 76-мм орудиями. Неприятное ощущение прошло.

В штабе дивизии ничего нового не сообщили. Решили ехать в штаб полка Внука. Хорошо, что ещё вдвоём: не чувствуешь одиночества. В Галдине, где расположился полк, нас хорошо приняли. В непринуждённой беседе незаметно прошло время. Отвели хату. Отдохнули.

Лучший первый батальон майора Внука со вчерашнего дня атакует аэродром. Опять факт плохой организации. Огневые точки врага не подавлены. Противник на транспортных самолётах сбрасывает боеприпасы и десанты. Кроме этого, регулярно бомбит. А у нас нет снарядов. Постепенно уничтожаются люди. Утром от 750 человек осталось 190. Смело идут в атаку, но что толку? 195-я дивизия здесь также потеряла много людей. В воздухе всё время «ходит» немецкий корректировщик. Есть сведения: прорвалась большая банда, находится недалеко от нас. Поснимал. Поехали опять в штаб корпуса узнать обстановку. Изменений нет. Банда находится в 5 км. Сидеть дальше бесполезно: прошло золотое время. Зря мучились. К вечеру благополучно добрались. Половина штаба уже уехала в Алексеево-Лозовское. С большим трудом отыскали ночлег. Замнач политотдела Фомичёв, имея два свободных дивана, не предложил ночлега. Хам и чиновник!

По дороге на Калач видели проволочные заграждения, рвы, разрушенные дзоты. Недалеко стоят столбики, указывающие: «Минное поле», «Опасно. Минировано». Днём приехали в Калач. Остановились в домике, где жил Лидов. Квартиру найти невозможно. В этот же день узнал очень тяжёлую для меня новость. Шайхет побывал в Лозовке. Там, оказывается, истреблена большая группировка противника. Настоящее поле боя. Он сделал замечательные кадры в короткое время. А я мучился напрасно. Зачем нас туда направили? Хотя, если бы операция у Чертково удалась, я, конечно, бы сделал один неповторимые кадры. Ведь, по данным разведки, в этом городе находятся 11 эшелонов с танками, да плюс аэродром. Так было обидно, что даже уснуть не мог. Тяжело пережил, и Цветов тоже крепко волнуется. Не повезло, да ещё как!

Завтра Новый год. Настроение отвратительное. Лидов улетел в Москву. Из редакции на четыре мои просьбы о получении материала даже не удосужились ответить. Вот как относятся наши руководители к делу. Не знаю, почему я всегда волнуюсь за посланный материал. Пожалуй, в дальнейшем не стоит этого делать.

Вечером в автороте увидели «Правду» за 23, 24 и 25 декабря: идёт официальный материал. За всё время не поместили ни одного снимка. Работаешь и зря. С таким настроением хорошего не сотворишь. Днём был на митинге пленных итальянцев и румын. Присутствовало около нескольких тысяч.

Вечером вместе с Яшей выпили, закусили и завалились спать. Так впервые очень скучно и тяжело я встречал Новый год.

Хроника освобождения. Часть 3. Поле битвы.

17 декабря. 

Утром встретил Шайхета. На подводе покатили в Красное Орехово. Вот здесь я увидел настоящее поле битвы. Хорошая погода. Вдали, на горе, на исходных позициях танковый корпус. По дороге бесконечно двигаются к линии фронта все рода войск. Снимаю на ходу. Проходим первую линию обороны противника. Много мин. Бомбёжка продолжается. Наши бойцы из ручного оружия сбили «Хенкель-111»: задымил и далеко-далеко врезался в землю, подорвавшись на своих бомбах.

Перекусил. Пешком добрался до Красное Орехово. Тяжело, но доволен — снимал настоящую жизнь.

К вечеру с тремя пересадками на попутных приехал в совхоз "Богучарка". Горят дома. Штаб дивизии расположился в оставшихся. Пошёл обследовать бомбоубежище. Здесь итальянцы организовали 55-й богучарский госпиталь. Из каждого дома есть вход в большое благоустроенное бомбоубежище. Обнаружил спящего итальянца. Послышался взрыв. Выхожу на поверхность — горят ещё два дома. Произошло следующее: наш танк налетел на мины, взорвался. Загорелись дома, послышались новые взрывы. Оказывается, итальянцы заминировали всё, что возможно. Многие из штаба дивизии контужены. Противник начал обстреливать Богучарку из дальнобойных. Положив на штабные сани походный мешок, я пешком двинулся в Твердохлебовку.

Враг бежит. Трупов, техники мало. Опять луна, но сегодня в воздухе тихо. Приехали поздно. Спать пришлось мало и плохо.

Комментарии: Хутор Красно-Ореховое - несуществующий ныне населенный пункт в горловине Осетровской излучины, территория Верхнемамонского района Воронежской области. 

Совхоз Богучарка - в настоящее время поселок Вишнёвый Богучарского района. 

Эти фотографии Александр Устинов сделал, по всей видимости, в районе хутора Красное-Орехово. На фото - всё, что осталось от оборонительных позиций частей 8-й итальянской армии.

18 декабря. 

Утром снимал в Твердохлебовке. Исключительно тяжело без машины! Просишь, клянчишь, унижаешься. Генерал Иванов отказался меня подвезти. Я стоял на перекрёстке, голосовал и всё зря — не останавливаются. Треплешь нервы напрасно, а плёнку надо скорей доставить в Москву. Целый день прошёл даром. Вечером с оказией («двухколка»!) был в совхозе. Познакомился с командованием 35-й гвардейской дивизии, подзаправился и завалился спать. Жаль только, что не удалось полностью насладиться — дивизия ночью ушла на передовые. Поснимал тяжёлые орудия и опять с оказией добрался до Гадючего. Там танкетки, машины, кладбище. Познакомился с майором Кузнецовым — разведбат. Работал всю ночь: проявлял, писал. Хочу спать, отдохнуть и помыться.

Комментарии: Село Гадючье - в настоящее время село Свобода Богучарского района.

Эти брошенные тяжелые орудия А. Устинов мог снять в селе Твердохлебовка или в соседнем совхозе "Богучарка", о чём сам сообщил в своём дневнике.

На снимках танкетки и итальянское кладбище у церкви в селе Гадючье.

19 декабря. 

Утром отправил в Москву 53 негатива. Опубликован «Последний час» Информбюро.

Побрился, умылся и опять искал машину.

Продолжение следует...

Хроника освобождения. Часть 2. Прорыв обороны.

14 декабря. 

Не дали спать. Утром отправил негативы. Опять снимал. Выселяют нас из хаты. Приехал Ешурин. Сейчас покушаю и займусь проявлением.

Комментарий: Владимир Семёнович Ешурин (1909-1985), в декабре 1942г. начальник фронтовой киногруппы Юго-Западного фронта.

На фото В.С. Ешурин. Источник: https://csdfmuseum.ru

Для истории осталась панорама освобожденного Богучара, сделанная в декабре 1942 года киногруппой Ешурина с городской пожарной каланчи. Страна увидела эти кадры в сборнике "Союзкиножурнал" № 4 за 1943 год.

Кадры панорамы г.Богучар, декабрь 1942 г. Военная кинохроника.

15 - 22 декабря. 

Поздно вечером вместе с Азбукиным и Вистенецким выехали в Верхний Мамон.

Это селение расположено на берегу Дона. Переправа, к ней тянутся четыре дороги. Уже ночь. Звёздное небо, земля покрыта лёгким туманом. С горы хорошо видно, как по всем магистралям мерцают фары автомашин. Остались считанные часы. Везут боеприпасы, людей, питание и многое другое, что необходимо в наступательном бою. К переправе через крутой овраг пробираются танки КВ, Т-34 и другие, окрашенные в тёмную краску.

Каждый из них имеет наименование: «На Запад», «За Родину», «Багратион», «Чапаев» и др. На танках — автоматчики в белых костюмах. Их много — целый корпус. В поисках штаба корпуса заходим в избу. На полу спят бойцы — скоро выход на исходные позиции. Едем в штаб полка. Связист при свете коптилки принимает донесения. В другой комнатушке — командир полка подполковник Григорьев вместе с начштаба и адъютантом склонились над картой — уточняют последние данные.

– Дан приказ выступить через 15 минут, — говорит подполковник.

Огромная масса людей и техники движется на передовые. Добрались до штабкора, принял нас нач. артиллерии генерал-майор Лебедев. Симпатичный, весьма подвижный, уже за сорок генерал рассказал много интересного. Местное население временно эвакуировано. Пустая хата. На столе довольно оригинальные лампы, сделанные из 37-мм гильз. Появились водка, закуска.

Артподготовка начинается в 8.00. Недавняя разведка боем уточнила огневые точки противника. Пушки на месте, но нет бензина — это задерживает подвозку боеприпасов. Входит командир артполка и докладывает:

– Товарищ генерал, 3-й дивизион стоит. Нет бензина.

– Достаньте волов. Пушки должны быть на месте вовремя, — приказывает Лебедев.

Скоро два часа ночи. Непрерывно звонит полевой телефон, генерал отдаёт последние приказания. Пришёл нач. артиллерии армии полковник Кудрявцев, угостил итальянскими сигаретами.

Сверка часов. Двигаемся в путь, хочется спать. Добрались до блиндажа корпуса. Связисты проверяют линию. Дым разъедает глаза, пищат и бегают мыши.

7.00. С Вистенецким пытались пройти в блиндаж Лебедева, да не удалось.

Ровно в 8.00 грянул первый выстрел и началось... На штурмовку пошли девять наших ИЛов. Недалеко от нас танковый корпус сосредотачивается для атаки. Нет связи — порвали танки. Воздушный бой: возвращающиеся с задания ИЛы сбили немецкий бомбардировщик. Стрельба продолжается. Через небольшие интервалы идут на бомбёжку наши самолёты. Мороз градусов 18. Холодно, ветер. Нач. политотдела Бочаров рассказывает севастопольские эпизоды. Из наблюдательного окошка видно, как двинулась целая армада наших танков прорывать передний край противника. Фрицы усиленно бомбят. Загорелся один, второй, несколько подорвалось на минах. Ухает дальнобойная артиллерия. Всё движется вперёд. По телефону предают: высота 193. К 11.30 были взяты три высоты. Хорошо работает наша артиллерия. Один пленный сказал: «Вашу артиллерию и наши миномёты надо кормить шоколадом. Нашу артиллерию и вашу пехоту надо кормить соломой»

Появилось солнце, мороз крепчает. Наступление продолжается не совсем чётко, боевой план вряд ли будет выполнен — плохо поработала инженерная разведка. Много наших танков вышло из строя. Во второй половине дня появились первые партии пленных. К вечеру бомбёжка усилилась. Бомбят колонны. Огромное поле. Сотни машин, повозок. Идут, бегут, кричат.

В блиндаже комдива генерала Иванова тесно. Пошли погреться к медикам. Ежеминутно приходят раненые. Кровь, стоны. Есть обмороженные. Есть и симулянты. Чётко работают фельдшеры.

Луна. Светло, как днём. Штаб работает напряжённо. Авиация противника буквально висит в воздухе, бомбы сыплются одна за другой. Спали вместе с Гагеном. Хорошо, за все ночи отоспался.

Комментарий: Генералом "уже за сорок", принявшим московских корреспондентов в штабе корпуса, был генерал-майор Лебедев Владимир Геннадьевич (1898 - 1979), в декабре 1942г. начальник артиллерии 4-го гвардейского стрелкового корпуса. 

На фото В.Г. Лебедев. Источник: https://sledcom.ru

Продолжение следует...

Хроника освобождения. Часть 1. В гостях у Внука

Декабрь 1942 года. Наступление советских войск на Среднем Дону. Ценой больших потерь прорвана оборона противника. Освобождены районные центры Воронежской области: Богучар, Кантемировка, Радченское, Талы. Кровопролитные сражения ведутся за Чертково, Миллерово – это уже Ростовская область.

Следом на наступающими войсками шли военные корреспонденты. Зачастую рискуя своей жизнью, они рассказывали всей стране о подвигах бойцов и командиров Красной Армии. Для истории остались статьи военкоров в газетах и журналах о боях на «среднем течении Дона», и, самое важное, фотографии – бесценные свидетельства той эпохи.

Среди тех, кто освещал ход стремительного наступления советских войск, был и «правдист» Александр Устинов. Дневник Александра Васильевича был опубликован сравнительно недавно (в 2013 году в журнале «Родина»). Выдержки из воспоминаний знаменитого военкора предлагаем пользователям сайта Богучарского поискового отряда «Память»:

11 декабря. 

Третий день едем. Знакомые дороги — в июле этого года мчались по ним на восток, в Сталинград. Позади остался Калач. Однообразная природа. Степь. Позёмка. Хорошо, что компания весёлая, не скучаем. Редкие населённые пункты. Погода пасмурная, мороз небольшой, а ехать всё же холодно. Пробежала полевая мышь и откуда-то появилась белобокая галка, удачно «спикировала». Тяжело ей было подниматься в воздух с солидной добычей.

Планы большие, истосковался от безделья, хочется работать, печататься.

Около трёх дня прибыли в Нижний Мамон. К вечеру нашли штаб армии и расположились на ночлег.

12 декабря. 

Нижний Мамон расположен недалеко от Дона. Огромное селение тянется на 20 км. Какое-то нескладное: мало зелени, бедные хаты. Совершенно нет уборных, отсутствуют заборы. Наши хозяева молодые, простые и отзывчивые люди, только грязно, зато тепло. Постепенно устраиваемся. Заимели нары, стало теплей, и мыши не бегают. За домино и бесконечными разговорами и остротами незаметно проходит время. 

Поехал в батальон, договорился — завтра буду снимать. Познакомился с майором Внук и СБК Денисовым, симпатичные ребята, в особенности первый.

Комментарии: Павел Петрович Внук (1909 – 1943), в декабре 1942 г. гвардии майор, командир 126 гвардейского стрелкового полка 41 гвардейской стрелковой дивизии. 

Денисов Иван Иванович (1905 - 1943), в декабре 1942 г. старший батальонный комиссар (СБК), заместитель командира 126 гв сп по политической части.

П.П. Внук и И.И. Денисов пропали без вести в февреле 1943 года. Не вышли из окружения, как и многие из комсостава 41-й гвардейской стрелковой дивизии. Район Харькова...

На фото: командир 126 гв сп 41 гв сд гв.майор П.П. Внук.

13 декабря. 

Снимал в первом батальоне, есть пара приличных кадров. Бригадный комиссар Бочаров советует ждать — осталось немного. Ребята изнывают от скуки. Активничает авиация противника, бомбит с утра. Сурков, Шайхет и Лидов уехали в Казанку. Азбукин, Вистенецкий и Сиволобов — в Калач. Я остался один, занялся проявкой. Удачно.

Комментарии: Можно только предполагать, какие снимки сделал в тот день в расположении 1-го батальона 126-го полка Александр Устинов. Возможно, среди них - фотография связистов 1-го батальона, которая была опубликована в газете "Правда" 20 декабря 1942 года. Об этом советских воинах на этом снимке читайте материал "Ожившие фотографии", опубликованный на сайте поискового отряда несколько лет назад.

На этим фото командир связистов младший лейтенант Владимир Фёдорович Дорошкевич. Молодого командира вместе с подчиненными: красноармейцем Кузьмой Лопаевым и сержантом Ефремом Обуховым запечатлел для истории военкор Александр Устинов.

А эту фотографию автор подписал так: "Минометный расчет гвардии лейтенанта С. Гергоули ведет огонь".

Лейтенант Сократ Сергеевич Гергаули воевал в 1-м батальоне 126-го полка, командовал  подразделением 82-мм миномётов. Отличился в боях за Гартмашевский аэродром, был награжден медалью "За отвагу".

С.С. Гергаули

Продолжение следует...

Воспоминания о войне. Часть 3.

Перебираться в Терешково было страшно: всюду лежали убитые итальянцы, мадьяры, немцы, а ближе к Дону - погибшие наши красноармейцы; валялись во множестве гранаты, снаряды, минометные мины; во многих местах дорогу преграждали заграждения из колючей проволоки, трогать которые было опасно, т.к. они могли быть заминированными.

В первый же после возвращения в Терешково день дядя Яков пошёл искать могилу своих жены и сына и с ним пошёл и я. До сих пор у меня перед глазами незабываемая картина: дядя лопатой и руками раскопал тут окопчик, нашёл тела жены и сына - об этом без содрогания нельзя вспоминать! В том же окопчике нашли мы останки Нарожного Якова Харитоновича, двоюродного брата дяди Якова, Гаврила и моего отца, а также убитых вместе с нашими родными Репченко Василия, Козырева Алексея, ещё двух терешковцев, имена и фамилии которых не помню; тело одного из этих двоих мы нашли в кустах тёрна метрах в десяти, напротив окопчика.

Акт о зверствах фашистских варваров над мирными гражданами села Терешково Радченского района Воронежской области (1943 год).

Источник: ГАОПИ ВО Ф.3478.Оп.1.Д.132.Л.4.

Потом на месте окопчика выкопали могилу, сложили туда останки всех семерых, присыпали землей, но полностью засыпать не стали, т.к. не было креста и изготовить было не из чего. Поэтому на следующий после похорон день дядя Яков запряг в сани наших коров и, взяв меня себе в помощники, отправился к месту нашей зимовки, где на склонах балки росли подходящие для изготовления креста дубы. Там дядя выбрал подходящее дерево. Срубил его. Очистил от сучьев, и мы вдвоем еле-еле вытащили его из оврага, т.к. дерево росло почти в русле оврага, а он ведь глубокий очень, склон чуть-ли не отвесный, потом мы погрузили дубок в сани и привезли в село. Из дубка дядя изготовил крест, мы установили его на могиле и засыпали землёй. Простоял этот крест почти сорок лет, а потом на могиле установили металлический памятник со звездой.

А жизнь продолжалась, шел 1943-й год. Нужно было перевезти домой корм для коров, найти материал для восстановления порушенных жилищ и сараев, а этот материал был в бывших вражеских блиндажах, войти в которые было страшно из-за оставленных там гранат, а во многих местах блиндажи были и заминированы. Начинал действовать и наш колхоз им. Калинина, председателем которого был назначен дядя Гавриил. Это было неимоверно трудное время: все-все было разрушено, разграблено, из техники имелись только упомянутый выше трактор ХТЗ и молотилка; коровы, волы, лошади еще перед оккупацией были угнаны куда-то за Дон, туда же были отправлены и трактора из нашей Дьяченковской МТС и колхозная автомашина полуторка, не было в колхозе и семян для предстоящей весенней посевной, надежда была на помощь государства.

С наступлением весны для всех селян забот прибавились: надо было убрать с полей выросшие в человеческий рост бурьяны, подготовить поля к вспашке и вспахать, чтобы хоть часть их засеять зерновыми. Наряду со взрослыми для удаления с полей зарослей бурьяна были привлечены и мы, будущие учащиеся 4-го, 5-го классов. Эту работу под руководством наших учителей выполняли мы своеобразно: мы набирали с собой охапки пороха от снарядов дальнобойных орудий (порох представлял собой полуметровой длины линейки сечением 3*30 мм или такой же длины трубки диаметром 8-10 мм, запихивали эти охапки под куфайки. Взяв из-за пазухи одну линейку или трубку, работник поджигал ее и пламенем поджигал бурьян. Ветерок помогал распространению огня. Но почему-то ни до чьего сознания не дошло сначала, что порох может загореться и за пазухой.

В один из дней это случилось со мной: охапки «линеек» вспыхнули за моей куфайкой, пламя обожгло мне лицо, сожгло волосы, выглядывавшие из-под шапки, ресницы, брови, но, к счастью, глаза я успел закрыть, и они не пострадали. Целых две недели я был вынужден отсиживаться дома. А когда человек не занят каким-либо делом, голод донимает особенно сильно, но утолить его было нечем, кроме выкопанной из оттаявшей земли мерзлой картошки, да сухой лебеды, из которой наша мама пекла лепешки. Потом, когда ожоги зажили, я со своими сверстниками участвовал на «весновспашке» колхозного поля: каждому из нас давалось задание лопатой вскопать за день 0,01 га – это одна сотка, т.е. 100м2 (участок 10х10м). После такой «вспашки» ладони горели, появлялись волдыри, но зато нам за работу начислялись трудодни, мы наряду со взрослыми включались в бухгалтерские ведомости.

В то время этому факту никто из нас серьезного значения не придавал, но благодаря тем ведомостям при достижении пенсионного возраста мы, в то время двенадцатилетние пацаны, удостоены звания «тружеников тыла» и к пенсии начислена надбавка. А война продолжалась, и конца ей не было видно. Мы всегда находились в состоянии ожидания писем, а их не было и не было.

В село стали приходить раненные в боях солдаты-терешковцы, несущие односельчанам страшную правду о войне. Все чаще почтальонша приносила страшные извещения о погибших на фронте терешковцах. Забегая вперед, скажу, что из 18 мобилизованных в один день с нашим отцом селян к концу войны живыми остались только три человека, а на обелиске, установленном на площади напротив нашего двора, укреплена таблица, вместившая 108 фамилий терешковцев, погибших на фронтах ВОВ, в т.ч. и фамилия нашего отца.

С большим трудом терешковцы справились с весенней посевной кампанией. Государство помогло колхозу: из Кантемировки на коровах, на волах были доставлены несколько тонн семян яровых ячменя, пшеницы, которыми были засеяны подготовленные под посев площади. Сев проводили конными сеялками, в которые запрягались коровы колхозников, а также вручную стариками, имеющими навыки в этом деле еще с дореволюционных времен. Но большинство полей еще были заняты сорняками, ждали своей очереди. Закончив посевную, колхозники принялись за вспашку пустующих полей под пары, предварительно уничтожая заросли бурьяна описанным выше способом. Вся тяжесть вспашки опять легла на наших буренок, по три пары запряженных в однолемешные плуги. Погонышами наших «Манек», «Бровок», «Лысок» были мы, 12 - 13 -летние пацаны.

Не могу упустить случая, сказать доброе слово о нашей «Мане»: она так старалась тащить свою часть ярма в упряжке! А когда наступало время обеденного перерыва, она, поев травы и напившись воды, шла к своему рабочему месту, ложилась возле своего ярма и отдыхала до конца перерыва.

В один из дней на поле, где мы пахали, был найден в зарослях бурьяна труп погибшего в декабрьском бою красноармейца. Он был в шинели, ноги обуты в валенки, на голове шапка-ушанка со звездой, рука сжимала винтовку со штыком. Мы сообщили о «находке» в село, и вскоре за ним была прислана подвода и его увезли в Дьяченково. Никаких документов при погибшем не было - это был еще один из тысяч безымянных героев, погибших в боях за Родину: «Имя его неизвестно, память о нем будет вечной». Наверное, так же где-то похоронен безымянным и наш отец солдат.

Незаметно пришла пора уборки созревших хлебов. Хоть и небольшие площади были засеяны по весновспашке, но и их убирать было нечем: в бригадах удалось подготовить только по одной косилке-«лобогрейке», запрягать в которые надо было тех же наших буренок, так же вышли на косовицу хлеба пожилые мужики с косами. Мамы наши вязали снопы, а многие и косили хлеб косами наравне с мужиками. Нам же, пацанам, была поручена работа по подборке снопов и их переноске и складыванию в копны. Как мы старались! Босиком по колючей стерне, взяв под мышки под каждую руку по снопу, а кистями еще по снопу, держа их за перевясла, мы бегом переносили свою ношу по полю, стремясь опередить друг друга, складывали снопы в копны (каждая копна-это две полукопны по 30 снопов). Работа не из легких, особенно когда постоянно хочется есть и утолить голод нечем.

Во время уборки колхоз получил от государства ссуду - несколько центнеров суржи (это смесь зерен ржи, ячменя, пшеницы). Из полученной из этой суржи крупы повариха варила занятым на уборочных работах кулеш, чуть сдобренный маргарином. Правда, кулеш был горьковатым, с привкусом полыни, но поедали мы свои порции с превеликим удовольствием. А особенное блаженство мы испытали, когда нам стали давать к обеду настоящий пшеничный хлеб, испеченный из муки размолотых зерен нового урожая. Приближалось 1 сентября 43-го, надо было готовиться к школе. Мама, как умела, сшила нам рубашки, штанишки, используя трофейные итальянские гимнастерки и брюки, верхнюю одежду сшила из итальянских же шинелей. Обулся я в итальянские ботинки-скарбы, великоватые, правда, но выбирать было не из чего. Для Петра нашлись домашние черевички. Носки для нас вязала бабушка из ниток от распущенных итальянских вязаных обмоток, выполняя эту работу на ощупь, т.к. глаза ее еле-еле видели дорожку во дворе.

Здание нашей школы было разрушено оккупантами, поэтому в качестве учебных помещений были приспособлены сохранившийся дом Митченко Василия Петровича и кое-как восстановленная хата, в которой до оккупации размещались детские ясли. Учителя - наши терешковские девушки, перед оккупацией закончившие Богучарское педучилище, Нарожная Надежда Алексеевна и Цыбулина Анна Васильевна, а также девушка из Полтавки - Забудько Софья Степановна, военруком был упомянутый выше Мизинкин Влас Демьянович. Моя любимая учительница Шубина А.И., куда-то уехавшая перед оккупацией, в село больше не вернулась, и я так ничего и не знаю о ее судьбе. Когда мы собрались в классе (мой 5-й класс - в бывших детских яслях), выяснилось, что ни у кого из нас нет учебников, тетрадей, ручек, карандашей, чернил…»

 … На этом записи нашего отца обрываются. Что-то отвлекло его, не дало возможности закончить воспоминания о военном детстве. А потом он тяжело заболел и больше уже не вернулся к своему рассказу.

P.S. По просьбе жителей с.Терешково несколько лет назад поисковики отряда "Память" перенесли в центр села останки расстрелянных немецкими оккупантами гражданских лиц. 

Воспоминания в войне. Часть 2.

В этой ямке и нашел нас немецкий солдат, вооруженный винтовкой с примкнутым штыком-кинжалом. Прячась в нашем «окопе», мы и не знали и не видели, когда фашисты вошли в село. Немец штыком откинул закрывавшее вход в ямку одеяло и с криком «Вэх!» заставил нас покинуть наше убежище и погнал нас в центр села, к церкви, где уже были собраны все жители Терешково, еще оставшиеся в селе.

В состоянии ужаса, паники мама подхватила и понесла с собой старую-престарую перину и несла ее, как драгоценность, всю дорогу. А дома остались и корова, и овечки. Построив в подобие колонны, немцы погнали нас из села по дороге в Дьяченково.

Во главе «колонны» шел дед Данила Цыркунов, который, побывав во время первой мировой войны в немецком плену, кое-как умел изъясняться с немцами на их языке. Дойдя до Дьяченково, некоторые терешковцы, по совету деда Данилы, да и он сам со своей женой и невесткой остались там с «милостивого» разрешения конвоиров, а мы поплелись дальше. Таким образом дошли мы до с. Дядин, где проживали мамины родственники. Я уж не помню, как и кто разрешил, но наша семья и несколько других остались в Дядине. Нас гостеприимно приняли наши родичи, накормили, разместили в своем доме. Так вот началась наша жизнь в оккупации.

Приказ командования 62-го пехотного дивизиона об эвакуации гражданского населения с западного берега Дона и расстрелах лиц, обнаруженных на территории, очищенной от населения. 21 июля 1942 г. Центральный архив ФСБ России. Ф. К-72. Оп. 1. Пор. 11. Л. 8, 210. Подлинник на немецком языке. Заверенный перевод с немецкого языка современный оригиналу. 

Согласно документу, жители села Терешково выселялись немецкими оккупантами в хутор Дядин Радченского района. Источник: https://victims.rusarchives.ru

Незадолго перед приходом фашистов нам пришло необычное письмо: строгий «казенный» конверт, запечатанный, с круглой печатью, адресованный Нарожной Пелагее Марковне. Так как мама находилась на работе, письмо получил я, спрятал его за пазуху и с этой ношей целый день бегал с ребятами, занимался домашними делами. И только вечером, когда мама пришла с работы, я с ужасом обнаружил, что письмо исчезло, пропало, как будто его и не было.

Бог мой, что было: до сих пор в ушах стоят крики, стоны мамы и бабушки, их плач в «голос». А я - лучше бы было мне сквозь землю провалиться! Бабушка со слезами заявила, что эта потеря говорит о том, что нашего папы уже нет, о том же твердила и мама, не переставая тужить как по мертвому. Навзрыд плакали и мы с Петром, но…

Выдержка из донесения Радченского РВК со "списком сержантского и рядового состава, с которыми семьи потеряли связь во время Отечественной войны...". Источник: ЦАМО РФ, Ф.58, Оп.977520, Д.489.

В конце августа нас нашел в Дядине папин брат Яков. Оказалось, что в ночь перед оккупацией он со своей семьей (жена, дочь Паша и сын Ваня) вместе с братом Гавриилом и его семьей (жена, сын, три дочери) запрягли своих заранее обученных коров в самодельную тележку и выехали в степь (это километра три южнее Терешково), в стенках оврага выкопали землянки и жили там. Туда же выехали и многие другие семьи, в которых были мужчины. Естественно, много увезти с собой они не могли, все продовольствие, одежда и прочее имущество остались дома, куда пришли оккупанты.

В один из дней июля 1942 года жена дяди Якова Арина Григорьевна с сыном Иваном и с двоюродными братом мужа Яковом Харитоновичем пошли в село, надеясь принести в степь что-либо из продуктов, одежду… Но в прифронтовом селе хозяйничали фашисты, и наши «ходоки» были схвачены, доставлены к коменданту, а потом были выведены в кусты недалеко от комендатуры и расстреляны.

Вместе с ними были убиты в тот день еще четверо терешковцев. Но дядя Яков, находясь в степной землянке, не знал, что его близких уже нет на свете, питал надежду, что может быть их немцы прогнали из села, и они ушли куда-нибудь – в Дьяченково, Полтавку… Вот он и пошел из села в село в поисках своих родных и дошел до Дядина, где и обнаружил нас.

К этому времени немцев на передовой сменили итальянцы, которые как-то мягче относились к мирному населению и разрешали передвигаться по оккупированной территории. Дядя рассказал нам о своих мытарствах, много плакал, сожалея, что разрешил жене и сыну идти в село в лапы к немцам, подозревал, что жена и сын погибли; вместе с ним плакали бабушка и мама, плакали мы с Петром, плакали наши родичи.

На семейном совете решили, что и мы должны перебраться к своим терешковцам, и мы собрались и в тот же день ушли из Дядина. Из Дъяченково мы двигались по «американке» (это дорога, построенная американцами во времена НЭПа, связывающая Дьяченково с Монастырщиной). Выйдя на терешковскую территорию, мы увидели небольшую группу коров, пасущихся метрах в 30 от дороги, и среди них узнали нашу «Маню». Когда мама окликнула ее, она громко замычала, прибежала к нам и пошла, как привязанная, за нами. Придя в балку, мы выбрали себе подходящее место в стенке оврага, выкопали окоп, укрыли его, рядом выкопали «печку» и «зажили» на новом месте.

Но как можно жить, не имея при себе ничего, кроме принесенной мамой битой-перебитой перины? Даже воды из родника набрать не во что, не в чем сварить пищу… да и из чего варить? Надо было пытаться пройти в село, чтобы выкопать картошки, взять хоть какую-нибудь посудину для воды, для приготовления пищи, а также, если повезет, найти какую-нибудь одежду, обувку, что-нибудь для постели… В первый «поход» мы отправились вдвоем с мамой. При подходе к спуску с горы в Терешково, мы были обстреляны: стреляли наши из-за Дона, видимо, принявшие нас за итальянцев. К счастью, в нас пули не попали, но нам пришлось вернуться и искать безопасную дорогу в село. Мы сделали крюк, спустились в овраг, который вывел нас к селу рядом с кладбищем и за селом благополучно добрались до дорожки, ведущей к нашему огороду и дому.

Придя к себе домой, мы обнаружили, что дом наш наполовину разобран (итальянцы использовали древесину из разобранных домов и сараев для обшивки стен в блиндажах),но так как наш дом был очень старый и бревна в стенах его были полусгнившие, то половина стен осталась неразобранной, над комнаткой-кухней даже потолок сохранился и входная дверь в ней была на месте, были разобраны и увезены и «верхи» сараев. Но яма в сарае напротив входа в дом осталась необнаруженной, а в этой яме был закопан небольшой ящик с зерном ржи - это была удача!

Мы вскрыли эту яму, открыли ящик, взяли немного зерна, а потом ящик закрыли, присыпали землей и замаскировали, чтобы никто не обнаружил наш «клад», выкопали немножко картошки, собрали яблок, подобрали во дворе пару куфаек, старенькое одеяло (из дома все было пришельцами выброшено во двор). Передвигались мы по двору и огороду, пригнувшись, боялись, чтобы нас не обнаружили итальянцы. Когда собрали все приготовленное в одно место, оказалось, что мы все унести за один раз не в силах - пришлось собранное поделить; половину мы забрали в мешки, а остальное оставили под яблоней, прикрыв его бурьяном, в надежде забрать потом, во время следующего «похода».

Нагрузившись мешками, мы благополучно вышли за село, но когда проходили мимо улицы, на которой размещалась комендатура, нас задержал патруль из двух итальянцев. Солдаты что-то спрашивали на своем языке, ощупывали наши мешки, проверяли содержимое ведра, которое несла мама, о чем-то разговаривали между собой, спорили, но, в конце концов отпустили нас, ничего не тронув из нашей драгоценной ноши.

Мы по оврагу вышли в степь и благополучно добрались до своего убежища. Теперь мы имели возможность приготовить хоть какую-нибудь еду, принести воды из криницы, застелить постель поверх соломы и бурьяна, прикрыться чуть-чуть дырявым одеялом. В следующий поход в село я отправился на следующий день уже без мамы, с соседом Колей Шевцовым, который был двумя годами старше меня. Теперь мы пришли не по оврагу, а по дороге - «американке», которая проходила в полукилометре южнее Терешково и связывала «монастырщинскую» дорогу с терешковской нефтебазой. Рядом с этой дорогой было засеянное подсолнечником поле, и мы шли не по дороге, а по междурядью подсолнухов, считая, что мы там надежно замаскированы.

Мы благополучно добрались до своих подворий, загрузили свои котомки картошкой, яблоками, взяли с собой по чугунку и отправились «домой». Когда мы перешли через «американку» и вошли в подсолнухи, нас встретил итальянский патруль из двух солдат, вооруженных винтовками с примкнутыми штыками. Один из солдат был настроен мирно, но второй снял винтовку с плеча, направил на нас, что-то кричал (одно слово мы только поняли -«партизан»), а второй ему перечил, тоже что-то объяснял своему напарнику, потом они даже подрались между собой; в конце-концов, они нас отпустили, на первый со зла надавал нам своим кованым ботинком и заставил нас бежать бегом, но все-таки отпустил, и мы, до смерти напуганные, бежали и бежали, все, ожидая выстрелов в спину, пока не попадали в изнеможении.

Отдышавшись, мы продолжили свой путь и принесли своим драгоценные продукты и чугунки. Потом, успокоившись, мы с Колей еще несколько раз совершали «походы» в село за продуктами, но каждый раз все обходилось без приключений. Жизнь продолжалась. Взрослые терешковцы-мужчины где-то нашли трактор ХТЗ, молотилку, нашлись среди них и умельцы - тракторист и машинист молотилки, и организовали обмолот снопов пшеницы, скирда которых была сложена во время хлебоуборки еще до оккупации рядом с оврагом, в котором жили все мы.

Стараниями старосты было получено у итальянцев разрешение на обмолот хлеба, при этом половину добытого зерна забирали оккупанты. Но все-таки добытое зерно, справедливо разделенное на всех «едоков», было ощутимой помощью селянам для борьбы с голодом в грядущей зимовке. Для нас, пацанов при обмолоте хлеба тоже нашлась работа: мы оттаскивали от молотилки солому. Которую скирдовали наши мамы; волокушу при этом таскали коровы, запряженные в ярмо. Не занятые при обмолоте взрослые мужчины и женщины занимались подготовкой к зиме: в Каменной балке, готовились блиндажи, на несколько семей каждый; при строительстве использовались дубы и осины, росшие по откосам балки. Эта балка была выбрана для зимовки еще и потому, что там был колодец с хорошей питьевой водой.

Яр Каменный к югу от села Терешково на карте Генштаба Красной Армии.

Одновременно со строительством блиндажей взрослые готовили корма для зимовки животных, устраивали навесы и загородки для размещения их. Когда блиндажи были подготовлены, а это было уже поздно осенью, все мы перебрались в Каменную балку. В нашем блиндаже разместились четыре семьи, для каждой был отгорожен свой уголок. Рядом с блиндажом разместились навес с загородками, вместивший в числе других и нашу Маню, стог сена с соломой для кормления буренок. Рядом с Каменной балкой было большое, засеянное ячменем. Во время бомбежки посевы сгорели, но обгорелое зерно в колосках годилось для употребления в пищу, поэтому все, кто мог двигаться. В том числе и мы, пацаны, были заняты сбором колосков. Для размельчения зерен использовались различные ступки, такие как гильзы от снарядов, а в одном из семейств, наших соседей по блиндажам, нашлась и вывезенная из села примитивная мельница. Из которой выходила смесь крупы с мукой, годной даже для выпечки хлеба, лепешек.

Пришла зима. Выпавший снег укрыл землю, сбор колосков прекратился. Зима, холод усложнили нам и без того нелегкую жизнь. Небольшие печурки в наших «квартирах» еле-еле поддерживали плюсовую температуру, мы постоянно дрожали от холода, согревались, тесно прижавшись друг к другу. Лежа на сколоченном из жердей топчане с соломенной постелью, укрывшись дырявым одеялом. А тут еще постоянно хотелось кушать… Но надо было выходить из «хаты», так как скотинка требовала ухода, коров надо было кормить. Поить, убирать навоз и т.д.

До смерти не забуду, как мы водили коров на водопой к колодцу, расположенному в низине балки метрах в четырехстах от нашего зимовья. Ноябрьский мороз под 30 градусов, ветер через полотняные штанишки обжигали ноги, ступни ног замерзали в рваных ботинках, руки коченели в тоненьких самодельных рукавичках, куфайка не могла согреть тело, хотелось, но было нельзя и негде спрятаться от дух захватывающего холода… А из колодца надо доставать ведром воду, наливать ее в каменное корыто…Напившись, коровы рысью бежали домой и мы за ними следом. Наш степной поселок часто навещали группами немцы и мядьяры. Это были артиллеристы дальнобойной батареи, расположенной в развилке, где сходились два оврага в один, идущий с терешковских полей в Дьяченково, они обслуживали орудия со стволами д.200мм и длиной метров по 8 - 10, снаряды которых доставали за Доном Бычок, Петропавловку… «Гости» требовали и забирали у нас молоко, искали партизан, грозились расстрелами в случае обнаружения их в селе.

А партизаны в самом деле приходили в наш поселок. Михаил Иванович Гениевский, наш односельчанин, несколько раз приходил из-за Дона к своим землякам, рассказывал о положении на фронте, о разгроме немцев под Москвой, о сражениях в Воронеже, о скором и неминуемом изгнании захватчиков и нашем освобождении. Эти рассказы укрепляли веру терешковцев в нашу победу, надежду на скорое возвращение к родным очагам. В декабре вера селян в скорое избавление то оккупантов укрепилась, т.к. даже в нашу заснеженную балку стал доноситься гул от разрывов снарядов, а по дороге, ведущей из Богучара и Дьяченково в сторону Чертково, Миллерово, т.е. на Запад, все чаще стали двигаться какие-то машины, повозки, потом сначала небольшие группы, а вскоре и колонны отступающих завоевателей.

Наконец настало 19 декабря 1942г. Всю ночь под этот день и утром до нас доносилась канонада - это «Катюши» громили врага, освобождая богучарщину от полугодового порабощения фашистами. С наступившим днем в наш поселок пришли наши - взвод или, может быть, рота молодых солдат-сибиряков 22-го-23-го года рождения. Все терешковцы, от мала до велика, высыпали «на улицу», радостно встречая своих освободителей. Сибиряки сразу же арестовали старосту - молодого мужчину, дезертировавшего с военного завода в Луганске и скрывавшегося в Терешково в погребе у родственников до прихода немцев, а потом назначенного оккупантами старостой взамен старика, который помог односельчанам хоть в какой-то степени обеспечить себя зерном. Когда солдаты вели арестованного по поселку, на дороге, ведущей от немецкой артбатареи к Каменной балке, показалась группа человек из 20 вооруженных немцев и мадьяр, направлявшихся к нашему зимовью. Зачем они шли? Взрослые говорили потом, что эта банда направлялась в наш поселок, чтобы уничтожить всех нас…

Сибиряки, оставив с арестованным старостой одного воина, бросились навстречу банде, стреляя из автоматов. Офицер-эсэсовец, ведущий банду к селу, видя безвыходность своего положения, подорвал себя гранатой, с ним погибли и несколько рядовых солдат, остальные побросали свои винтовки, автоматы и подняли руки, их потом отправили под конвоем в Дьяченково… Сибиряки же вернулись в поселок и вместе с терешковцами стали праздновать наше освобождение от оккупантов. А по дороге на Дьяченково потянулись колонны плененных итальянцев, мадьяр…

Теперь настала пора возвращаться к родным пепелищам: в селе, насчитывающем почти две с половиной сотни дворов, целыми, годными для жилья, остались не больше десятка домов, остальные были разрушены бомбами и снарядами, а «Цыганок» весь был сожжен то ли пришельцами, то ли нашими зажигательными пулями и снарядами из-за Дона. Дом дяди Якова остался цел, так как в нем во время оккупации жил какой-то итальянский чин; в доме дяди Гавриила был снят «верх», а стены с потолком сохранились, печь тоже осталась целой, разрушена была дымовая труба. После «разведки», проведенной дядями, решено было перебираться всей родней в дом дяди Якова, а потом, подготовив под жилье разрушенные жилища, расселиться каждой семье по своим подворьям...

Продолжение следует...

Воспоминания о войне. Часть 1.

Нарожный Егор Петрович вспоминает.

«С чего начать наш разговор? Наверное, начинать надо с начала начал. Родился я в апреле 1931 года - шел 14-й год Великой Октябрьской Социалистической революции. Родители мои: отец Петр Архипович и мать Пелагея Марковна - оба 1907 года рождения… Наступил 1941-й год. В этом году я закончил 3-й класс. Во время каникул я часто бывал с отцом на ферме. А когда коров вывели на летние пастбища в поле, приходилось пасти их и ночью, что мне очень нравилось.

Все, вроде бы, складывалось хорошо, но старшие - наши отцы и матери становились все озабоченнее, угрюмее, все чаще в разговорах старших упоминалось тревожное слово «война». И война пришла. 22 июня немцы без объявления войны начали бомбить наши города и села, их танковые полчища начали давить гусеницами все живое на нашей земле, все растущее на ней. Но до моего сознания совершившееся дошло позже, через неделю.

В этот день 29 июня родители, взяв в колхозе одноконную подводу, поехали рано утром на базар в Богучар. А в 8 часов утром к нам домой принесли из сельсовета повестку на имя Нарожного Петра Архиповича, 1907 года рождения, обязывающую его явиться в военкомат как мобилизованного в ряды Красной Армии, уже сражавшейся с напавшими на нашу родину фашистами. Вот только теперь, когда в наш дом пришли все наши родственники, соседи, когда раздались в доме плач и причитания, до моего сознания дошло, что случилось что-то страшное, что началась ВОЙНА!

Повестки о призыве в тот день получили 18 терешковцев, папиных сверстников, поэтому и по всему селу раздавались плач, крики, во всех дворах мобилизованных готовились к проводам, причем проводам спешным, т.к. отправка назначена была в тот же день после обеда. Пришедшие к нам в дом дяди и их жены стали готовить все к проводам, а мы с братишкой Петей (он моложе меня на 4 года) пошли пешком по дороге, ведущей в Богучар, чтобы сказать родителям о том, что папу зовут на войну. Встретили мы родителей на полпути на лугу. Они уже знали о призыве и поэтому покинули базар, ничего не купив. Мама плакала, а отец успокаивал и ее, и нас, бодрился, говорил, что вот поедет на войну, поможет Красной Армии разбить фашистов, и с победой вернется домой.

Дома уже все готово было: накрыт стол, все родственники собрались. Старшие братья отца - Яков Архипович, 1891 года рождения и Гавриил Архипович, 1896г. - за столом, как более опытные, давали отцу наставления, уговаривали нашу мать и свою маму - нашу бабушку, жившую в нашей семье, не плакать, терпеливо ждать солдата с войны домой, обещали нашему отцу, что они не оставят в беде нашу семью, будут всемерно помогать. Дядя Гавриил, бывший красный партизан, прошедший всю гражданскую войну, давал отцу наставления, как вести себя в боях с врагом, чтобы и противника одолеть, и самому целым и невредимым выйти из боя.

Бабушка и мама собирали папин вещмешок, постоянно плакали. Мы с Петей и Любой, глядя на старших, тоже плакали. Отец то и дело обнимал нас, а Любу с рук не спускал и тоже был в слезах. На всю жизнь мне запомнились эти проводы: небритое, колючее папино лицо, его заплаканные глаза, мамин и бабушкин плач, плач теток и наших старших двоюродных сестер, всеобщая скорбь и суматоха. Но вот папино лицо, как ни стараюсь, вспомнить не могу, и ни одной фотографии отца в доме не сохранилось: то ли их вообще не было, то ли они пропали во время фашистской оккупации…

Но время неумолимо приближало момент расставания - и вот уже возле нашего дома остановилась подвода, на которой призванных на войну везли к с/совету, а вслед за нею шли те, кому Родина поручала свою защиту от врага, толпой шли их жены, матери, дети, раздавались плач, причитания. Картина не из веселых, никак не способствующая тому, чтобы запеть или пуститься в пляску, как показывают в некоторых кинокартинах.

Вышли и присоединились к провожающим и наши родители, и все родственники, проводили воинов за околицу. Дальше отец не разрешил нам идти, и мы долго-долго стояли на дороге за селом, махали руками вслед ушедшим. А потом вернулись в опустевший дом.

Долго-долго все наши родичи обсуждали с бабушкой и мамой как нам теперь жить, как держаться, как поддерживать друг друга, звучали наказы нам, детям, слушаться маму и бабушку, помогать им по хозяйству, не обижать младших. Вот теперь только, когда отец ушел из дома, ушел на войну и было неизвестно, вернется ли он, только теперь дошло до моего детского сознания, что действительно началась война, совершилось что-то страшное, непоправимое. И, наверное, в эти часы и закончилось детство, хотя и было мне всего десять лет.

Теперь надо было не только готовиться к занятиям в школе, а и выполнять домашние мужские дела - теперь я был старшим мужчиной в доме и на меня возлагалась ответственность за состояние домашнего хозяйства, за его благополучие, обустроенность, за то, чтобы младшие братик и сестренка не были обижены какими-нибудь драчунами, чтобы они не забрели куда-либо, не заблудились, не пошли без надзора к Дону, не утонули там и т.д.

Непомерная, неподъемная ноша легла на мамины плечи: надо было готовиться к будущей зиме, готовить топливо для обогрева дома, готовить корма для коровы и пары овец, готовить одежку и обувку для детей на зиму, заботиться о том, чтобы было чем зимой кормить – поить семейство (трое детей и престарелая полуслепая свекровь), каждый день с утра до позднего вечера без выходных работать на колхозных работах… и …ждать, постоянно ждать весточки от ушедшего на войну солдата.

Ожидание писем стало и для нас, детей, основной заботой: к тому времени, когда должен был появиться почтальон, мы всегда сидели в ожидании на скамеечке у дома. И не было радостнее события, когда почтальонша приносила долгожданный треугольник солдатского письма. Этот треугольничек, как самая большая драгоценность прятался за пазуху и бдительно хранился там до прихода мамы с работы. По прибытии мамы, уже вечером, при свете семилинейной керосиновой лампы я, как единственный в семье «грамотей» (мама на занятиях в «ликбезе» с трудом научилась расписываться) начинал чтение отцовской весточки, а все остальные внимательно слушали.

Отец писал, что прибыл в часть, получил обмундирование. Учится военному делу, учеба трудная, скучает очень, спрашивает, как мы тут живем без него, передает приветы братьям и их семьям, соседям, наказывает нам, детям, слушаться маму и бабушку, помогать им, заботиться друг о друге, особенно о маленькой Любе; особые наказы мне, старшему «мужику» в доме: во всем помогать маме по хозяйству, заботиться о младших братике и сестренке и о старенькой бабушке. И я, как мог, старался следовать наказам отца: заготавливал траву на вечер для коровы, встречал ее и провожал домой из стада, готовил дрова и кизяки для печки и т.д.

А война делала свое черное дело: к осени через село начали двигаться беженцы с западных областей Украины. Их рассказы о брошенных домах, селах, городах, о жутких бомбежках будоражили, вселяли ужас, безнадежность, убивали надежду на скорое окончание войны, на возвращение домой ушедших на войну солдат. В село стали приходить страшные «казенные» конверты с похоронками, то в одной части села, то в другой с их приходом раздавались душераздирающие крики, плач, стенания осиротевших детей, вдов, матерей погибших воинов. Тревога ни на минуту не покидала семьи тех, кого еще не посетила страшная весть. Неумолимо приближалась зима, а с нею и заботы: как одеть-обуть детей, где взять топливо для обогрева дома, как заготовить корм для коровы-кормилицы.

Мама брала меня с собой и мы с нею – она косила., а я подгребал и стаскивал в валки - заготавливали мышей, отросший после уборки хлебов на полях - это был хоть какой-то корм для коровы. Там же после уборки хлебов почему-то выросло много кустов перекати-поля - его мы собирали как топливо для печки. Это растение похоже на большущего, до полуметра высотой, свернувшегося ежика, такого же неприступно колючего. А его ведь надо было брать голыми руками и переносить в одну кучу, чтобы потом, когда мама выпросит у колхозного бригадира арбу и приедет на поле, погрузить эту кучу в арбу, отвезти домой, выгрузить… Адская, скажу я вам, работа: исколотые руки, колючки за шиворотом, под рубахой… Но зато как жарко горят эти колючки в печке! Лето заканчивалось, приходила пора идти в школу: надо обуться, одеться, купить ручку, перья, карандаши, чернила, тетради (учебники нам выдавали в школе) - для мамы это опять головная боль, т.к. для покупок требовались денежки, а где их было взять! Одна надежда на корову-кормилицу, но молочко требовалось в первую очередь сдать государству - до 800 л. в год, а потом уже из оставшегося приготовить масло, отнести его в город на базар и выручить требуемые рубли-копейки для всего необходимого.

Поэтому в школе ребята выглядели совсем не так, как сегодняшние школьники: редко на ком было пальтишко, большинство одеты были в куфаечки, обуты в латаные ботинки. Как и раньше, в 4-м классе учился я отлично. Александра Ивановна Шубина, моя учительница, ценила меня, часто приглашала к себе домой (она жила в маленькой квартире при школе), угощала своими кушаньями. Особенно запомнились ее пирожки с картошкой: до сей поры мне кажется, что вкуснее тех пирожков я не встречал ни дома, ни в различных предприятиях общепита. И только потом, уже во взрослой жизни, я понял, что эти угощения моей любимой учительницы были поддержкой моей матери в ее борьбе с нуждой.

Пришла зима. Такой зимы я на своем веку больше не видел: наш дом был так засыпан снегом, что мы с санками залезали по сугробу до самой дымовой трубы и оттуда спускались, как с горы, на улицу. Шел 1942-й год. Война ни на минуту не давала передышки: почти каждый день в нашем доме на ночевку останавливались беженцы, а потом и солдаты отступавшей Красной Армии, набивалось столько народу, что ногой ступить было некуда. Мы, детвора, забивались к бабушке на печку и оттуда наблюдали за всем, что творилось в доме.

Трудная зима не прошла даром: в конце зимы мы, детвора, все трое заболели, и мама была вынуждена отвезти нас в Богучарскую больницу. В больнице у нашей Любы приключилось воспаление легких, ее перевели в отдельную палату, и она там умерла, но нам с Петей мама твердила, что с Любой все хорошо, но к ней врачи не пускают. И только спустя неделю, когда мы с Петей выздоровели, и мама приехала за нами, мы узнали, Любы больше нет. Это было потрясением для нас. Но чего стоило это событие маме! Ведь, посещая нас в больнице, она и виду не подавала, успокаивала нас, говорила, что Люба поправляется, скоро ее отпустят домой… Отпустили!

Многоснежная зима вызвала и небывалый паводок весной: целая улица «Цыганок» была затоплена, вода, залив овраг, дошла до его вершины, т.е. до места, где теперь расположен медпункт. Почти все жители затопленной улицы вынуждены были покинуть свои жилища и переместиться к родственникам, или просто к добрым людям, на «сухие» улицы села. Переехали и к нам наши родственники - семья маминого брата со своим скарбом и животными. Семья увеличилась - теперь в нашей не очень-то просторной хате размещалось 8 человек. Но … в тесноте - не в обиде: нужда и война как-то сблизили людей, горе делилось на всех поровну.

Летом усилился поток беженцев и отступавших военных. Узенький наплавной мостик через Дон не вмещал всех желающих попасть на левый берег, и солдаты использовали все, на чем можно было переправиться: лодки, челны, просто бревна, доски, ворота и калитки, снимаемые во дворах терешковцев. Особенно усилилась паника, когда начали летать немецкие самолеты - сначала разведчики, а потом и бомбардировщики. Мы, пацаны, собирались стайками и наблюдали за страшной каруселью над переправой в Галиевке: навстречу вражеским самолетам вылетали один-два наших истребителя, пытавшихся защитить беженцев и военных, но куда там - немецких самолетов было много, они прорывались к переправе, сбрасывали бомбы и звуки разрывов доносились даже до нас в Терешково. Потом немцы стали налетать и на нашу терешковскую переправу: бомбы падали в Дон и фонтаны от разрывов их поднимались выше нашей церкви и, наверное, под эти разрывы попадали и те, кто пытался переправиться через Дон. Вокруг села паслись лошади, коровы, овцы, брошенные беженцами, и немецкие летчики, наверное, приняв животных за наших солдат, сбрасывали бомбы туда, и животные гибли под взрывами. Потом налеты начались и по ночам. В одну из таких ночей погиб дедушка Зубков Савелий: крест на его могиле и поныне стоит метрах в 15 за ларьком Сошнева.

Село Терешково. Церковь Вознесения Господня. Июль 1942 г. Источник: https://sobory.ru

В ту же ночь от разрыва бомбы сгорела хата Цыбулиных - это в трехстах метрах от нашей хаты. Страшные, разрывающие барабанные перепонки звуки разрывов бомб, их ужасающий вой перед взрывом вселяли такой страх, что казалось душа, расстается с телом. Не знаю как другие, но я так боялся этих ночных налетов, что мама, накрыв меня одеялом, одеждой, укрывала меня своим телом и не могла удержать - так я дергался, рвался, будто можно было куда-то убежать, спрятаться от этого ада. Много-много лет прошло с тех пор, но кошмары тех ночей снятся и сегодня. Спасаясь от бомбежек, мама вырыла в гущине тернового куста на огороде ямку, способную вместить нас четверых, кое-как укрыла ее, и мы там «спасались» от налетов.

Продолжение следует...

Федоровка – родина предков

.

 Фрагмент Планов дач  генерального и специального межевания, 1746-1917 гг.

https://maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=111&t=3595&ysclid=lahxwgz7id568749878

После ликвидации слобод­ских полков указом Екатерины II в 1765 г. Острогожский слободской (черкасский) казачий полк был реорганизован в Острогожский гусар­ский полк.

Под видом «наградного пожалования» лучшие земли переходили в собственность царских вельмож. Казацкая старшина (полковник, наказной атаман, войсковой писарь, войсковой судья и т.д.) от них не отставала и получила дворянские звания с навечным закреплением за ними захваченных земель вместе с жившими на них крестьянами. Последний полковник Острогожского казачьего полка Тевяшов С.И. присвоил около 100 тысяч десятин угодий (информация с сайта интернет-журнала «Воронежский портал» https://vrnbiz.ru).

Рядовые казаки стали называться государственными войсковыми обывателями, вскоре лишившись всех привилегий, сравнявшись в правах с остальным населением Российской Империи. Лишённые казацкого звания черкасы часто становились ремесленниками или переселялись на новые земли, основывали хутора.

В Российском Государственном Архиве древних актов хранятся «Планы дач генерального и специального межевания 1746-1917 гг. (коллекция)» (далее – Планы), в том числе по Богучарскому уезду Воронежской губернии, в которых имеется запись 1772 года июля 1 дня об утверждении межи на площади 21 598 десятин и 369 саженей земли (огромная площадь!): «Писаревка слобода с хуторами бывших Полков Полкового обозного Федора Астафьева сына Татарчукова дочери его девицы Марьи». Таким образом, хутора, принадлежащие и в дальнейшем Марии Федоровне, в период 1772 года уже существовали. Хотя названия их в «Алфавите хранящимся в чертежном архиве планам с книгами…» не указаны, с учетом более поздних документов можно с уверенностью предположить, что среди этих хуторов была Федоровка. В слободе Писаревка числилось 343 двора с населением 2504 человека, в том числе 1118 «мужского пола душ». На самих планах в безымянном хуторе, расположенном в вершине оврага Левого, обозначены три строения, одно на правом берегу речки, два – на левом. [4] Установить самых первых жителей хутора не удалось.

Через десять лет в 1782 году в «Ревизских сказках об экономических крестьянах, подданных малороссиянах, дворовых людях, однодворцах, отставных военных, войсковых жителях, священников Богучарской округи» при слободе Писаревке указаны хутора Стеценков, Титарев, Федоровка, Плоский.

По проведенной ревизии в поименных списках среди подданных черкасов хутора Федоровки перечислены знакомые из вышеуказанных реестров Острогожского полка пятнадцать фамилий потомков казаков: Дремлюга(?), Ткач, Часнык, Рудчик, Ржевский, Бондарь, Масличенко, Заярной, Нагулин, Денченко, Кравченко, Заяц, Куприенко, Кузменко, Третьяк. Всего же перечислены 39 глав семей с  составом семьи и общей численностью хуторян 198 человек. Самые пожилые из жителей Федоровки: Андрей Григорьев сын Дремлюга 60 лет, Гаврило Игнатов сын Ткач 66 лет, Семен Федоров сын Часнык 58 лет, Петр Степанов сын Заярной  87 лет, Емельян Яковлев сын Шепель 67 лет.

Из наименования ревизской сказки стали известны имена владельцев хутора Федоровка на тот период: «1782 года июня 29 дня Воронежского наместничества Богучарской округи слободы Писаревки помещика господина майора Николая Васильева сына Бедраги жены его Марьи Федоровой дочери, атаман Антон Дементьев сын Масловской посим состоявшегося 1781 года ноября 16 ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА ивнород публикованного манифеста дал сию сказку о состоящих в Богучарской округе в слободе Писаревки и хуторах Стеценкове Титареве Федоровке и Плоском мужеска и женска пола неисключая самых малолетних и престарелых подданных черкасех по самой истинне без всякой утайки…». [6]

Николай Васильевич Бедрага(Бедряга) (1745-1811) – сын отставного полковника Острогожского полка Василия Ивановича Бедрага(Бедряга) (рожд. после 1700 - ум. около 1772), Воронежский губернский предводитель дворянства в 1794-1797 гг., а жена его Мария Фёдоровна в девичестве Татарчукова (ок. 1750-1832) – дочь судьи (ранее писаря) Острогожского полка Татарчукова Фёдора Евстафьевича(Астафьевича), за ней было приданое: слобода Писаревка Богучарского уезда Воронежской губернии. Дети их - Фёдор, Самуил, Клеопатра, Прасковья. Запись о них размещена на сайте «Всероссийское генеалогическое древо» (далее – ВГД) в Персональном списке Генеалогической база знаний: персоны, фамилии, хроника

(ссылка:https://baza.vgd.ru/1/2620/10.htm?ysclid=l65yruvwas77165202).

 Об основании в 1749 году полковым писарем Ф.Е. Татарчуковым небольшого скотоводческого хутора (Писаревка) на реке Богучарке, а затем получении им в 1755 году на поданную Всевысочайшему Её Императорскому Величеству челобитную права владения  богучарскими землями интересно и с подробной исторической точностью писала в свое время в статье «Легендарная слобода», опубликованной 55 лет назад в нескольких ноябрьских 1967 года номерах Кантемировской районной газеты «Знамя Коммунизма», старший научный сотрудник Центрального государственного архива древних актов Ирина Королева, со слов земляков уроженка села Кантемировка.

Вырезки из этих газет заботливо сохранены в школьном музее Писаревской средней общеобразовательной школы, возглавляемом Карякиной Ольгой Ивановной, благодаря чему имеется возможность разместить извлечение из публикации:

«Полковой писарь Федор Евстафьевич Татарчуков – третье лицо в полку – в 1749 году самовольно основал небольшой скотоводческий хутор на реке Богучарке. Спустя 6 лет он получил на  право владения богучарскими землями следующий указ на Острогожской полковой канцелярии: «Указ ее императорского величества самодержавицы всероссийской на полковой Острогожской канцелярии того же полку полковому писарю Федору Татарчукову. В поданном от вас в полковую канцелярию на всевысочайшее е.и.в. имя челобитье написано. По определению де вашем в полк Острогожский по указу государственной Военной коллегии за силу жалованных грамот 7190 (1682), 7192 (1684) и 1743 годов имеете вы владение пашенными землями, сенными покосами и протчими угодьи, по примеру своей братьи старшин, в Богучарской сотне ниже слободы Талов на речке Богучарке поселенный хутор. В котором де хуторе живущие малороссияне написаны за вами по дистрикту, за которых платите вы повсягодно провианской и фуражной оклад бездоимочно. …      

Тем определением вам безспорным владением по сему владеть потомственно. Сентября 23 дня 1755 года» … [9]

Неудивительно, что при весьма настойчивом тщеславном стремлении Фёдора Татарчукова к владению обширными нераспаханными плодородными землями, просторными пастбищами, богатыми рыбой водоемами и населенными живностью лесами впоследствии и появился хутор, названный в честь полкового писаря Федоровкой (это наиболее обоснованная версия происхождения названия хутора). Фёдор Татарчуков умер ранее 1772 года, а поместье его досталось потомкам. В честь деда был назван и внук Фёдор Николаевич Бедряга (1779-1849), а дочь Фёдора Николаевича Мария Фёдоровна Бедряга (в замужестве Прутченко, правнучка Татарчукова Ф.Е.) 1839 г.р – вероятно названа в честь бабушки. Сестра Фёдора Николаевича Клеопатра Николаевна (ок. 1776-1844) была женой генерал-майора Денисова В.Т., впоследствии героя Отечественной войны 1812 года.

Подданные черкасы, постепенно переходившие с воинской службы на занятие земледелием, скотоводством, все сильнее подпадали под зависимость бывшей слободской старшины, впоследствии ставшей помещиками, под усиление феодально-крепостнического давления, и в списках ревизии 1835 года они отмечены уже как крепостные крестьяне.

Под крепостью Бедряги

Очень многие архивные документы по Богучарскому уезду оказались утрачены в годы Гражданской войны и особенно в годы Великой Отечественной войны. На этом неблагополучном фоне подарком для интересующихся историей края стал литературный источник начала 19 века – записки и дневник Александра Васильевича Никитенко (1804—1877), опубликованные в 2005 году (Никитенко А.В. Записки и дневник: В 3 т. Т. 1. — М.: Захаров, 2005. — 640 с. — (Серия «Биографии и мемуары»). Дневник доступен для ознакомления на сайте Генеалогического форума ВГД по ссылке https://forum.vgd.ru/399/84893/?ysclid=l65xx48pol746860851.

Александр Васильевич Никитенко — крепостной, домашний учитель, студент, журналист, историк литературы, цензор, чиновник Министерства народного просвещения, дослужившийся до тайного советника, профессор Петербургского университета и действительный член Академии наук.

В аннотации к изданию указано: «Воспоминания и Дневник» Никитенко — уникальный документ исключительной историко-культурной ценности: в нем воссоздана объемная панорама противоречивой эпохи XIX века. «Дневник» дает портреты многих известных лиц — влиятельных сановников и министров (Уварова, Перовского, Бенкендорфа, Норова, Ростовцева, Головнина, Валуева), членов императорской фамилии и царедворцев, знаменитых деятелей из университетской и академической среды. Знакомый едва ли не с каждым петербургским литератором, Никитенко оставил в дневнике характеристики множества писателей разных партий и направлений: Пушкина и Булгарина, Греча и Сенковского, Погодина и Каткова, Печерина и Герцена, Кукольника и Ростопчиной, своих сослуживцев-цензоров Вяземского, Гончарова, Тютчева.»

Записки Никитенко А.В. касались и воспоминаний, когда его отец служил управляющим у помещицы Марии Фёдоровны Бедряга, в том числе, описывающих живописные места имения, состояние поместья, отношение к крепостным и некоторые черты, характеризующие членов семьи владелицы.

«В Богучарском уезде жила богатая помещица, владетельница двух тысяч душ, Марья Федоровна Бедряга. Она предложила отцу должность управляющего в своем имении, где и сама пребывала. Условия были выгодные, особенно при тогдашнем положении дел в нашей семье: тысяча рублей жалованья при полном содержании. Мы быстро собрались в дорогу и выехали из Алексеевки летом 1811 года.

Путешествие наше было очень приятно. Мы ехали с облегченным сердцем и со светлыми надеждами на будущее. Да и путь наш лежал по одной из самых привлекательных местностей. Пространство между Бирючем и Богучарами, верст около двухсот на юг, представляет одну из плодороднейших в мире равнин. Орошаемая многочисленными притоками Дона, в живописной рамке отлогих холмов, усеянная опрятными малороссийскими хатами, равнина эта поражает роскошью своих производительных сил. Черноземная почва ее сторицей вознаграждает летний труд земледельца.

Отсутствие лесов составляет единственный недостаток страны, но и тут она ни при чем. Здешняя почва производила их в изобилии и, наконец, устала производить. Невежественные помещики, не заботясь о будущем, безжалостно истребляли леса. Они не щадили даже вековых дубов.

Население страны было сплошь малороссийское. Крестьяне страдали под гнетом рабства. У богатых помещиков, владельцев нескольких тысяч душ, они еще были меньше угнетены, состоя большею частью на оброке, хотя и им приходилось немало терпеть от самоуправства управителей и приказчиков. Зато мелкопоместные землевладельцы буквально высасывали силы и достояние у несчастных, им подвластных. Последние не располагали ни временем, ни собственностью: первое поглощалось барщиною, вторая находилась в зависимости от жадности и произвола помещика. Иногда к этому присоединялось еще и бесчеловечное обращение, а нередко жестокость сопровождалась и развратом: помещик мог безнаказанно лакомиться каждой красивой женой или дочерью своего вассала, как арбузом или дыней со своей бахчи.
Разумеется, и тут, как везде, были исключения в пользу добра, но общее положение вещей было таково, как я говорю. Людей можно было продавать и покупать оптом и в раздробицу, семьями и поодиночке, как быков и баранов. Не только дворяне торговали людьми, но и мещане и зажиточные мужики, записывая крепостных на имя какого-нибудь чиновника или барина, своего патрона.

Своих людей не позволялось только убивать; зато слова: «Я купил на днях девку или продал мальчика, кучера, лакея», — произносились так равнодушно, как будто дело шло о корове, лошади, поросенке.

Император Александр I, в момент своих гуманных стремлений, выказывал намерение улучшить быт своих крепостных подданных. Были попытки к ограничению власти помещиков, но они прошли бесследно. Дворянство хотело жить роскошно, как говорилось — прилично званию. Оно отличалось безумною расточительностью и потворством своим прихотям. А крестьяне не понимали, чтобы для них могли существовать другие нравственные задачи, кроме беспрекословного повиновения господской воле, и другие удобства жизни, кроме дымной избы, да куска черного хлеба с квасом.

Но вот мы добрались до места нашего назначения — слободы Писаревки, расположенной верстах в тридцати от уездного города Богучара. Это большое село вмещало в себе до двух тысяч душ. Глубокий овраг разделял его на две неравные части. Меньшая, душ в пятьсот или четыреста, называлась Заярской Писаревкой и принадлежала брату Марьи Федоровны Бедряги, Григорию Федоровичу Татарчукову. К первой приписано было еще несколько хуторов и большое пространство земли.

У Марьи Федоровны были дочь и два сына. Дочь, Клеопатра Николаевна, состояла в браке с каким-то казацким генералом, кажется, Денисовым. Злость, у матери умерявшаяся расчетом и эгоизмом, иногда принимавшими характер благоразумной осторожности, у дочери не знала границ. Она была зла со всех сторон, и только зла; не имела ни страстей, ни пороков, которые, за недостатком лучших свойств, смягчают или, вернее, разбавляют жестокие натуры. В душе ее не было ни скупости, ни тщеславия, ни сладострастия, а только одно влечение вредить всему, что может чувствовать вред, отравлять своим прикосновением все, до чего она дотрагивалась. Муж прогнал ее несколько месяцев спустя после свадьбы. Она возвратилась к матери и водворилась у нее, как бы для того, чтобы в свою очередь быть ей бичом и казнью. Одна только кремнистая натура Марьи Федоровны могла выносить присутствие такого чудовища.

Сыновья ее были немногим лучше дочери. Оба служили в Петербурге. Старший, Самуил, впоследствии занимал должность председателя уголовной палаты в Воронеже и свирепым нравом изумлял самых необузданных помещиков. Он засекал людей до смерти и был не судьей, а палачом. Но, говорят, он не брал взяток. Другой сын Марьи Федоровны, Федор, отличался не столько злостью, сколько коварством, и вел беспорядочный образ жизни. Вот пристань, к которой житейские волны прибили наш утлый челн.

Но, повторяю, рядом со злом непременно где-нибудь да гнездится частичка добра: иначе в мире был бы нарушен закон вечной правды и справедливости. Неудивительно поэтому, если на одной и той же почве, которая производит бедряг, иногда возникают и совсем другого рода личности. Заярскою частью слободы Писаревки, как уже сказано, владел брат Марьи Федоровны, Григорий Федорович Татарчуков, человек крайне оригинальный, с большими странностями, но в то же время и очень умный, и добрый».

К сожалению, Никитенко А.В. в своем повествовании не упоминал имен и фамилий дворовых людей и крепостных крестьян.

В 1835 году согласно 8-й ревизии крепостных крестьян («Ревизская сказка Тысяча восемьсот тридцать пятого года апреля двадцать пятого дня Воронежской губернии Богучарского уезда хутора Федоровки помещика действительного Статского советника и кавалера Федора Николаевича Бедряги о состоящих мужского и женского полу крестьянах доставшихся ему по наследству после смерти его родительницы Богучарской помещицы надворной Советницы Марии Федоровны Бедряги») к хутору Федоровка причислены 130 семей, «всего же наличных мужского пола 347 душъ, всего же наличных женского пола 349 душъ».

Среди сухих цифр подробной переписи крестьян эпизодически прослеживались события их нелегкой судьбы. В период 1816-1835 гг. восемнадцать молодых хуторян в возрасте 20-21 года были отданы в рекруты. Матвей Петров Мотузченко, Матвея Петрова брат Григорий, Андрей Иванов Ткаченко, умершего Михайлы Климова Корженко сын Роман «достались по разделу в 1832 году Генерал – майорше Денисовой» (той самой Клеопатре Николаевне после смерти её матери Марии Фёдоровны Бедряги). Петр Михайлов Бондаренко 52 лет с женой и двумя сыновьями пустились в бега, как указано: «во временной отлучке с 1833 года».[7] (Для сведения и пользования желающими: полные списки крестьян 8-й и 9-й ревизий, перепечатанные автором из архивных документов, переданы Хрупиной Ольге Викторовне, проживающей в с. Федоровка.)

Согласно Ревизской сказке 1850 года (9-я ревизия) в Федоровке, по-прежнему приписанной с хуторами Титарев, Николаенков и Стеценков к слободе Писаревка, насчитывалось 860 душ, в том числе 411 мужского и 459 женского пола,  всего 155 семей, гораздо больше, чем в других хуторах слободы. Набрано за 15 лет одиннадцать рекрутов. Ещё одна семья (Николай Иванов Мотузок, 16 лет, вместе с матерью, двумя младшими братьями и двумя сестрами) находилась с 1835 года «в бегах». Афанасий Иванов Перебийносенко  переведен в хутор Николаенков, 6 семей переселились в хутор Титарев, 3 – в слободу Писаревка. Тимофей Семенов Нагулин 27 лет и Иван Степанов Овчаренко 29 лет сосланы в ссылку в 1837 году в Сибирь на поселение, Степан Сидоров Ткаченко 53 лет «сослан в Арестанския роты на 10 лет по суду в 1848 году, а по окончании срока в Сибирь на поселение». [8] Возможно, они выступали против закрепощения помещиком.

В своей публикации «Легендарная слобода» Королева И. описывала события 1848 года, происходившие в Писаревке, когда возникли стихийные волнения крестьян, вылившиеся в одно из крупнейших крестьянских восстаний дореформенной царской России. «Писаревка, как многие имения богатых помещиков, проживающих в городах, находилась под властью управляющего. С 1817 года управляющим служил мелкопоместный дворянин Лофицкий, который в течение 30 лет полновластно распоряжался имением. Лофицкий был известен непомерной жадностью, необузданным нравом и дикими издевательствами над крестьянами. Охваченные гневом и ненавистью крестьяне, собравшись 8 июня на площади возле церкви, вызвали Лофицкого, избили его до полусмерти и прогнали из Писаревки. Они захватили и избили также направленных к ним из Богучара «для увещевания» стряпчего, станового пристава и непременного заседателя земского суда, заставили отступись 8-й казачий полк, ранив в схватке 3 офицеров и 28 казаков. Восстание было подавлено только 30 июня, после того, как против безоружных крестьян были брошены два казачьих полка, окруживших слободу.

Воронежский губернатор генерал-лейтенант Н.А. Лангель, лично командовавший карательной экспедицией, приказал провести повальную экзекуцию – более 1000 человек было подвергнуто жестокой порке. По приговору военно-судной комиссии 25 июля в присутствии губернатора, других чиновников, всего населения Писаревки, понятых от окрестных селений проведена еще более чудовищная расправа с «зачинщиками восстания. Четверо из них – Василий Зеленский, Николай Кириченко, Иван Тепленко и Семен Зайцев прогнаны 2 раза сквозь строй из 500 казаков, т.е. получили по тысяче ударов шпицрутенами. Семен Ткаченко – 500 ударов розог, старый и больной Семен Хорт – 350. Истерзанных, окровавленных предводителей восстания тут же на площади заковали «в железо» (кандалы) и отправили по этапу в Севастопольские рабочие роты морского ведомства сроком на 10 лет, после чего тех, кто останется жив, ожидала вечная ссылка на поселение в Сибирь». [9]

Возможно, что в Ревизской сказке 1850 года и в статье Королевой И. о крестьянских волнениях при упоминании фамилии Ткаченко речь шла об одном и том же человеке, судя по совпадающей дате судебного решения и одинаковом наказании, а имя (Семён или Степан) в одном из случаев указано ошибочно. Следует учесть, что крестьяне и слободы Писаревки, и хуторов Федоровка, Титарев, Николаевков, Стеценков числились на тот период у одного помещика, Действительного Статского Советника Федора Николаевича Бедряги, а значит, находились под управлением Лофицкого.

Писаревское крестьянское восстание явилось одним из значимых событий, приблизивших отмену крепостного права в России в 1861 году.

От хутора к слободе

Со второй половины 19 века в архивных документах в Государственном архиве Воронежской области не сохранились ни сведения о переписи жителей Федоровки и ближайших сел и хуторов (ревизские сказки), ни метрические записи вплоть до Великой Отечественной войны. Информация о Федоровке и ее обитателях весьма отрывиста. А сколько событий произошло за почти вековой период в истории государства и народа, и как следствие, в Федоровке?!

В списке населенных мест Богучарского уезда Воронежской губернии по сведениям 1859 года хутор указан под названием Федоровка (Баликъ) как владельческий (во владении помещика), расположенный при речке Левой,  имеющий 135 дворов с числом жителей 376 мужского и 405 женского пола. [10]

По сведениям о помещичьих имениях 1860 года, приложенных к трудам Редакционных комиссий для составления положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, имением хутор Федоровка владела Елизавета Лукинична Бедряга. Число душ крепостных людей мужского пола составляло 375 («в должностях» – 9 душ); состоящих частию на оброке, частию  на барщине – 172 душ; число дворов – 122; состоящей в пользовании крестьян усадебной земли – 82 десятины, 0,22 десятины на душу, пахотной земли – 1666 десятин, 4,4 на душу; величина денежного оброка – 8 рублей с души; добавочные повинности к денежному оброку – работы: «за надел лишней десятины противу издельных, убирать на тягло по 3 десятины сенокоса».

По данным обследования, проведенного статистическими учреждениями Министерства внутренних дел в списке «Волости и важнейшие селения Богучарского уезда, 1880г.» отмечено, что количество жителей в Федоровке составляло 987 чел, а дворов – 147. [11] В Памятной книжке Воронежской губернии за 1887г. среди входящих в списки селений «Балинъ хуторъ (Федоровка тожъ)» имел число жителей 1042, дворов – 129. [13]

В 1900 году в х. Федоровка (х. Балинъ) Богучарского уезда Шуриновской волости «Федоровскаго общества» при реке Левой население составляли малороссы численностью 1020 человек (523 мужского и 497 женского пола), число дворов – 140, 1325 десятин надельной земли. Отмечено наличие 6 общественных зданий, учебного здания – 1 церковно-приходской школы, из торговых зданий – 2 мелочных и 1 винной лавок. Проводилась 1 ярмарка (в год).  Указано наличие Молитвенного дома.[14]

По сведениям о населенных местах Воронежской губернии 1906 года Федоровка отмечена уже как слобода. Население ее увеличилось до 1106 человек, в церковно-приходской школе обучалось  92 мальчика и 17 девочек. [15]

Рождество-Богородицкая церковь

История постройки церкви и открытия при ней школы – важные события для жителей хутора и изменения его статуса. Исходя из первого упоминания о Молитвенном доме в 1900 году, понятно, что он был построен в промежутке между 1887 и 1900 годами. Нашлись и документы, подтверждающие это предположение.

В фондах Государственного архива Воронежской области среди ведомостей церквей Богучарского уезда сохранилась составленная священником Алексеем Федоровичем Лукиным ведомость за 1911 год о Рождество-Богородицкой церкви в с. Федоровка, построенной «тщанием прихожан» в 1889 году (предположительно это дата начала строительства). Церковь была деревянная, холодная. Колокольни нет. Опись церковного имущества заведена в 1893 году. В ведомости отмечено, что «при церкви состоит старостою церковным крестьянин Федор Нагулин, который должность свою проходит с 1892 года». В приходе, состоящего из 118 хозяйств, числится 463 прихожанина мужского пола, 451 – женского. Имелась размещенная в собственном здании церковно-приходская школа, в которой обучались 40 мальчиков и 2 девочки.  [167]

С 1866 года в здании Воронежской духовной семинарии начали издаваться Воронежские Епархиальные Ведомости (далее – Ведомости). Это было объемное периодическое печатное издание, выходившее в основном с периодичностью 2 раза в месяц. В нем помещались официальные документы и материалы, исторические статьи, что широко отражало не только события, касающихся Епархии, но и всесторонней жизни различных слоев населения. Православная церковь в российском государстве была крупной обще­ственной и политической силой, не только духовной, но и мирской, свет­ской, включая её активное участие в создании системы образования в России. На страницах Ведомостей упомянуты фамилии не только представителей духовенства, но и дворян, старших офицеров, учителей церковно-приходских школ и школ грамоты, врачей, обывателей, крестьян, мещан.

При исследовании Ведомостей № 3 от 01 февраля 1893 г. (https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/library/material) удалось обнаружить не просто упоминание о событии, а подробную публикацию священника Митрофана Донецкого «Постройка и освященіе приписная Молитвеннаго Дома въ честь Рождества Пресвятыя Богородицы, въ хуторѣ Ѳедо­ровкѣ, Богучарскаго уѣзда»:

«Появленіе Молитвеннаго Дома въ хуторѣ Ѳедоровкѣ тѣс­но связано съ постройкою церкви въ слободѣ Колесниковой, куда принадлежитъ приходомъ означенный хуторъ. Въ Колес­никовой и Ѳедоровкѣ по 500 душъ, разстояніе между этими частями прихода двѣ версты, препятствій къ сообщенію не имѣется никакихъ. Какимъ-же образомъ въ маломъ и бѣд­номъ хуторѣ появился храмъ, кто былъ его строителемъ? Фактъ появленія храма заслуживаетъ тѣмъ большаго внима­нія, что иниціаторомъ въ данномъ случаѣ было не цѣлое общество, а одинъ человѣкъ.

Лѣтъ восемь тому назадъ— между крестьянами слободы Колесниковой только и было разговору, что о храмѣ Божі­емъ. Дѣло въ томъ, имѣющаяся церковь была мала для ты­сячнаго населенія прихода, да и при своей малопомѣстительности, требовала капитальной ремонтировки. Всѣ разговоры сводились такимъ образомъ къ двумъ вопросамъ: увеличить ли эту церковь, произведя въ то же время и ея перестройку, или же начинать строить новый храмъ.

Крестьяне остановились на послѣднемъ, подали просьбу куда слѣдуетъ и ожидали окончательнаго рѣшенія. Епархіальное Начальство не имѣло ничего противъ такого святого дѣла, уважило законную просьбу Колесниковцевъ, и вотъ предъ ними сталъ трудный вопросъ: гдѣ взять средствъ, откуда до­быть денегъ, которыхъ не было на— лицо. Въ такомъ серьез­номъ и трудномъ дѣлѣ прихожане, какъ истинные христіане, полагались прежде всего на помощь Божію, безъ которой ни­какое начинаніе не можетъ быть благопоспѣшно.

Но и съ своей стороны они не оставались бездѣятель­ными: жертвовали и несли на общее благое дѣло, что только могли. Постановили ежегодно засѣвать пшеницею, какъ са­мымъ дорогимъ хлѣбомъ, двадцать, а въ случаѣ нужды, и болѣе десятинъ самой лучшей земли брать съ каждаго же­натаго мужика по двѣ мѣры пшеницы; кромѣ того —каждый дворъ обязанъ былъ дать копну необмолоченнаго хлѣба.

Господь видѣлъ усердіе народа къ храму Божію и во всѣ годы постройки церкви посылалъ хорошіе, а иногда даже обильные урожаи. Съ радостію несли прихожане свой трудъ и хлѣбъ на Божіе дѣло, съ радостію смотрѣли на свой бу­дущій храмъ, который, при помощи Господа Бога и Пре­святой Богородицы, быстро подвигался къ концу. Уже вчернѣ выведены были стѣны, но и деньги, имѣвшіяся въ распо­ряженіи прихожанъ, истрачены были до копѣйки, а онѣ такъ были нужны на покупку желѣза для крыши. Наступала осень съ ея дождями и сыростію, которые обѣщали причи­нить много вреда деревяннымъ стѣнамъ храма при отсутствіи крыши. Вотъ когда крѣпко задумались Колесниковцы. Но неожиданно явилась помощь Божія въ благотвореніи добрыхъ людей. Въ означенномъ хуторѣ жилъ богатый крестьянинъ Иванъ Яковлевичъ Нагулинъ, который, конечно, какъ при­хожанинъ, не могъ не знать, въ какомъ горѣ находятся слобожане и по своей добротѣ рѣшился помочь имъ. Сначала онъ думалъ было дать въ заемъ нужныя деньги, которыя общество выплатило бы, когда соберется съ силами, потомъ измѣнилъ свое первое намѣреніе. Будучи человѣкомъ вполнѣ религіознымъ, онъ каждый даже малый праздникъ, а тѣмъ болѣе воскресеніе и праздникъ великій, со всею своею семьею, оставляй дома двухъ - трехъ человѣкъ для присмотра за сво­имъ большимъ хозяйствомъ, раньше всѣхъ приходилъ въ церковь Божію.

Ни свѣгъ и морозъ — зимою, ни грязь и дождь — осенью, ни страдная пора — лѣтомъ, ничто не останавливало его вы­полнить свой благочистивый обычай, который вошелъ въ плоть и кровь, сдѣлался его второю природою. Посѣщая самъ исправно храмъ Божій, какъ и нужно истинному христіанину, онъ замѣчалъ и видѣлъ, что и другіе хуторяне, и очень мно­гіе, часто ходятъ въ церковь, но не всѣ: не могутъ быть при богослуженіи въ плохую погоду— дѣти, не дойдутъ по слабости вообще всегда— старики. Это обстоятельство сильно печалило религіозную душу Ивава Яковлевича и оно-же на­толкнуло его на мысль пріобрѣсти храмъ—для жителей хуто­ра Ѳедоровки. Задумалъ онъ крѣпкую свою думу, ни днемъ, ни ночью не даетъ она ему покою, тѣмъ болѣе, что не знаетъ, какъ взглянутъ на такое благое намѣреніе домашніе. Правда, найдутся деньги, но у него семья, для которой много разъ понадобятся эти рубли, а вѣдь они послѣдніе. Долго боролся старикъ самъ съ собою, долго взвѣшивалъ въ глубинѣ своей души все «за» и «противъ» своего намѣренія, наконецъ рѣ­шился выложить предъ домашними, чѣмъ онъ живетъ уже нѣсколько дней, чѣмъ наполнены всѣ его думы. Радостно христіанская семья откликнулась на зовъ своего главы, и вотъ онъ теперь уже рѣшительно беретъ двѣ тысячи денегъ, скопленныхъ за долгіе годы кровью и потомъ, поспѣшно идетъ въ слободу Колесникову и обращается къ крестьянамъ съ такими словами: «вамъ нужны деньги, намъ нуженъ храмъ Божій— вотъ вамъ 2,000 рублей, вы отдайте намъ за эти деньги старую церковь, когда будетъ освящена новая, что­бы хуторяне, хотя изрѣдка, но всѣ съ малыми дѣтьми и слабыми стариками имѣли возможность присутствовать при богослуженіи. За двѣ тысячи двѣсти рублей слобожане усту­пили доброму человѣку свою церковь. Ѳедоровцы подали Епар­хіальному Начальству прошеніе разрѣшить строить въ ихъ хуторѣ приписной Молитвенный домъ. Свою просьбу они мо­тивировали желаніемъ, чтобы духовенство слободы Колесни­ковой хоть третье воскресеніе и праздникъ совершали службу въ ихъ хуторѣ, чтобы ихъ умершіе имѣли возможность вно­ситься въ церковь для отпѣванія, и такимъ образомъ род­ственники и знакомые въ храмѣ Божіемъ отдавали бы имъ послѣдній христіанскій долгъ. Епархіальное Начальство на такихъ условіяхъ разрѣшило строить приписной Молитвенный Домъ, и единственнымъ теперь желаніемъ Ивава Яковлевича было скорѣе увидѣть и имѣть вблизи себя церковь Божію. Не пришлось Ивану Яковлевичу дождаться того времени, ког­да возвысится и засіяетъ крестъ надъ роднымъ и дорогимъ ему хуторомъ. Старость и болѣзнь вмѣстѣ не но днямъ, а по часамъ подтачивали здоровье старика, скоро онъ долженъ былъ и совсѣмъ проститься съ этимъ міромъ. Дѣти похоро­нили его вблизи того мѣста, гдѣ уже рѣшено было строить Молитвенный Домъ. Сѣмя брошенное на добрую землю, нача­ло приносить плодъ. Для окончанія благого дѣла требовалось до трехъ тысячъ рублей, и вотъ Ѳедоровцы засѣваютъ каж­дый годъ нѣсколько десятинъ, а такъ какъ земельный на­дѣлъ у нихъ малъ, то бывшая помѣщица давала, да и до сихъ поръ жертвуетъ ежегодно по десяти и двадцати десятинъ. За четыре года хуторяне оправили церковь, пріобрѣли для нея все необходимое, и на 23 Ноября назначено было освя­щеніе. Съ великою радостію дожидались Ѳедоровцы этого числа. Вотъ уже наступило 22, но начало этого дня принесло много тревогъ хуторянамъ. Подулъ сильный вѣтеръ, тучи обложили небо, повалилъ снѣгъ: нельзя было выходить изъ дому - ничего не было видно въ пяти саженяхъ. Такъ продолжалось до двухъ часовъ по полудни, съ этого времени засіяло солнце, утихъ вѣтеръ и наступила хорошая погода. Ожили духомъ Ѳедоровцы: вонъ уже въ хуторъ входятъ первые богомольцы, вонъ съ горъ, окружающихъ со всѣхъ сторонъ хуторъ, идутъ и ѣдутъ родные, знакомые и сосѣди, которые захотѣли присутствовать при столь рѣдкомъ торжествѣ. Въ 6 часовъ началось всенощное бдѣніе и продолжалось до девяти. Кромѣ мѣстнаго священника, приняли участіе, выходя на литію и величавіе, священники: слободы Степной Михайловки благочинный о. Петръ Яковлевъ, слободы Смаглѣевки о. Григорій Скрябинъ, слободы Рудаевой о. Іоаннъ Чулковъ, слободы Титаревой о. Африканъ Мануйловъ и о. діаконъ слободы Смаглѣевки Мануйловъ. Народу было такъ много, что и третья часть всѣхъ собравшихся не могла стоять въ церкви. Утромь на слѣдую­щій день послѣдовало освященіе воды, престола и обнесеніе антиминса вокругъ церкви. Въ освященіи престола и совер­шеніи литургіи принялъ участіе священникъ слободы Шури­новой о. Павелъ Голубятниковъ, который но случаю плохой погоды за отдаленностію не поспѣлъ ко всенощной. Литургія окончилась послѣ 12 часовъ, во время которой мѣстнымъ священникомъ сказано поученіе. Торжество закончилось мно­голѣтіемъ Государю И м п е р а т о р у и всему Царствующему Дому, Св. Синоду, Преосвященному Епискоиу Анастасію и всѣмъ потрудившимся въ такомъ святомъ дѣлѣ. Въ одномъ изъ крестьянскихъ домовъ была предложена трапеза для духовенства, во время которой не забыли и виновника торжества раба Божія Іоанна.

Священникъ Митрофанъ Донецкій». [17]

С учетом перевода времени на григорианский календарь 6 декабря 2022 года  – 130-летие со дня освящения Молитвенного дома в честь Рождества Пресвятой Богородицы, ставшего большим и  важным событием для хуторян, способствующим развитию хутора, изменения его статуса, как слободы, села.

Согласно этой публикации инициатором строительства церкви в Федоровке, его благотворителем был зажиточный крестьянин Иван Яковлевич Нагулин со своей большой семьей. Выше упомянутый староста церкви Федор Нагулин с высокой долей вероятности являлся старшим сыном Ивана Яковлевича, поскольку в семье его по данным ревизии 1850 года упоминался сын Федор четырех лет от роду.

Другой его сын Яков Иванович, по воспоминаниям потомков участвующий в строительстве молитвенного дома, впоследствии был попечителем церковно-приходской школы, о чем свидетельствует и публикация в Ведомостях:  «Отъ Воронежскаго Епархiальнаго Училищнаго Совета. По определению Совета, отъ 24 ноября 1899 г. утвержденному Его Преосвященством, въ звании попечителей церковных школъ по Богучарскому уезду утверждены следующие лица: а)... б) слободы Федоровки – отставной фельдфебель Яковъ Iоановичъ Нагулинъ…».  

В Церковно-приходское попечительство при Рождество-Богородицком молитвенном доме хутора Федоровки, имевшее целью попечение о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви и причта в хозяйственном отношении, а также об устройстве первоначального обучения детей и о благотворительных действиях в пределах прихода, в 1896 году были избраны председателем священник слободы Колесниковки Константин Попов, членами попечительства: крестьяне Иван Заярный, Иван Радченко, Федор Ткаченко, Стефан Ракитянский, Федор Нагулин, Василий Нагулин, Никифор Оводенко, Никита Матузков, запасной фельдфебель Яков Нагулин. Учительницей церковно-приходской школы числится Мария Федорова. Главными источниками дохода попечительства, судя по его Годичному отчету, служили: сборная книга для доброхотных даяний, выдаваемая из Духовной консистории, посев хлеба Попечительством на земле, отведенной для этого Федоровским сельским обществом и доброхотные пожертвования прихожан.

Поиски в Российском Государственном Историческом архиве в Санкт-Петербурге позволили обнаружить страховую карточку церкви, утвержденную 2 ноября 1910 г. управляющим страховым отделом П. Заваруевым.

«Оценку составляли

Благочинный 4 округа Священник Тимофей Долгополов, Священник Александр Лукин, Священник Митрофан Орин, Священник Иоанн Чекалин, Псаломщик Яков Малинин

Староста Рождество-Богородицкой церкви Федор Нагулин, а за него неграмотного по его личной просьбе расписался Митрофан Ржевский.

Представители прихожан

Крестьянин слободы Федоровка Петр Якушенко, а за него неграмотного по его личной просьбе расписался Руфъ Зеленский.

Крестьянин слободы Федоровка Руфъ Зеленский.

Описание строений. Нижеуказанные строения, принадлежащие Рождество-Богородицкой церкви в слободе Федоровка 4-го благочинническаго округа Богучарского уезда Воронежской епархии, приняты на страх по страховой оценке, произведенной 13 июля 1910г.

Рождество-Богородицкая церковь – деревянная на кирпичном цоколе, снаружи обшита тёсом, внутри покрашена масляной краской, покрыта лемехом, окрашенным зелёной масляной краской.

Длина церкви 8 1/3 сажени, наибольшая ширина 4 сажени, высота до верха карниза 2 сажени. На церкви имеется 1 большая главка и одна малая (над алтарем), большие окна - 11 шт., малые в восьмёрике - 8 шт., дверей нарезных обшитых лемехом - 3 шт., внутренних - нет, иконостас длиной 10 1/2 аршин, высоты 7 аршин (оценён в 450 рублей). Церковь не отапливается. Ближайшая к церкви чужая постройка - крестьянский дом, находится в северной стороне на расстоянии в 3 сажени. Колокольня отдельно от церкви на 4 столбах длиной 1 1/3 сажени, шириной 1 1/3 сажени, высотой 2 1/3 сажени. Церковь построена в 1890 году, строение сохранилось хорошо. Оценка вместе(?) с иконостасом  2 950 рублей.

Церковноприходская школа – деревянная на кирпичном фундаменте, высотой 1 2/3 сажени, покрыта соломой, длина школы 5 саженей, ширина 4 сажени, всех окон 13 с двойными рамами, дверей 6, печей 2, школа построена в 1898 году, сохранилась хорошо.  400 рублей». [18]

Схема села Федоровка на 1964г., составленная Матвеевой Н.Г. по воспоминаниям матери, 2018 г.

Здание церкви не сохранилось, о месте ее расположения можно только предполагать. Глава Администрации сельского поселения Титаревское, куда в настоящее время относится и Федоровка, Радченко Геннадий Васильевич, проникшись к изучению истории хутора, предоставил полезную информацию по воспоминаниям старожилов, современные фотографии села с указанием бывших улиц, некоторых зданий и памятных мест, отсканированные изображения старых географических карт.

На топографической карте Федоровки начала 20 века помечено месторасположение кладбища в восточной части села на правом берегу реки. Как правило, кладбища размещались рядом с церковью. Еще один из ориентиров места нахождения церкви – могила красноармейцев, похороненных по воспоминаниям старожилов за церковной оградой, т.е. непосредственно рядом с храмом, что подтверждено и схемой села, выполненной Ниной Григорьевной Вязенкиной (Матвеевой).

Со слов бывших и уже ушедших в иной мир хуторян при церкви был большой сад. В годы голода (1932-1933 г.г.), когда почти весь хлеб был сдан и ничего не оставалось на трудодни, этот сад хоть малой толикой поддержал федоровцев своим  урожаем.

По неподтвержденной информации церковь после революции использовалась как складское помещение, а во время Великой Отечественной войны в период оккупации зимой 1942 года фашисты разобрали на дрова бревенчатое здание храма, отслужившего свое главное предназначение и простоявшее в хуторе полвека.

Судьба потомков Нагулина И.Я. сложилась по-разному, крепко связанная с событиями, происходившими в стране. Были среди них и герои 1-й Мировой войны, и священник, и партизаны, и комиссар продразверстки, и кузнецы, и трактористы, и организаторы сельхозартели, вскладчину купившие трактор «Фордзон»… Известно, что шесть семей Нагулиных численностью более 30 человек в 1930–1931 г.г. были репрессированы и выселены из Воронежской области на Дальний Восток в Иркутскую, Читинскую и Амурскую области. На чужбине жили под надзором до снятия ограничений по спецпоселению с бывших кулаков, по-прежнему много работали (в основном на шахтах), воевали на фронте, растили детей и внуков в тех условиях, которые выпали на их долю. Никто из высланных не вернулся в родные края. Для внуков малой родиной стали другие  суровые, но дорогие им места…

Сухенко Светлана

г. Чита Забайкальский край

__________________________________________

Источники:

1.  РГАДА ф. 350, оп. 2,  д. 1017, 1748 г.

2.  ЦГИАК, ф. 759, оп. 1, д. 147, 1762 г.  

3.  ГВИА, ф. 14, оп. 1, д. 1694, 1760г.

4.  РГАДА ф. 1354, оп.85 ч.1, Планы дач генерального и специального межевания, 1746-1917 гг. (коллекция). Алфавит Богучарского уезда Воронежской губернии. 1772 г. ф.1355 Эконом. описание

5.  РГАДА, ф. 1356.  Планы(схемы):

https://maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=111&t=3595&ysclid=lahxwgz7id568749878.

6.  ГАВО, ф. И-18, оп. 1, д. 131, 1782 г.

7.  ГАВО, ф. И-18, оп. 1, д. 224, 1835 г.

8.  ГАВО, ф. И-18, оп. 1, д. 335, 1850 г.

9.  Номера газеты Кантемировского района «Знамя Коммунизма» №№ 138, 140, 141, 142, 143 за ноябрь 1967 года.

10.  ГПИБ. Населенные места Богучарского уезда, 1859г. Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. - СПб. : изд. Центр. стат. ком. Мин. внутр. дел, 1861-1885. [Вып. 9] : Воронежская губерния : ... по сведениям 1859 года / обраб. Н. Штиглицом. - 1865. - XLVIII, 157 с., 1. л. к.

11.  ГПИБ. Волости и важнейшие седения Богучарского уезда, 1880г.  Волости и важнейшие селения Европейской России : По данным обследования, произведенного стат. учреждениями М-ва вн. дел : Вып. 1 - 8. - СПб. : Центр. статист. комитет, 1880 - 1886. - 8 т.

12.  ГПИБ. Алфавитные списки населённых мест Богучарского уезда, 1887г. Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел. - СПб. : изд. Центр. стат. ком. Мин. внутр. дел, 1861-1885.

13.  РГБ. Списки волостей Богучарского уезда, 1887г. Памятная книжка Воронежской губернии на … год. - Воронеж : Воронежский губернский статистический ком., 1856-1916. - 26 см. Том 1887. - 1886 (обл. 1887). - [565] с. разд. паг., 2 л. ил.

14.  РГБ. Населённые места Богучарского уезда,1900 г. Населенные места Воронежской губернии : Справ. кн. / [С предисл. Ф. Щербины]. - Воронеж : Воронеж. губ. земство, 1900. - [2], VI, 482, II с.; 26. 

15. РГБ. Сведения о населенных местах Воронежской губернии. - Воронеж:  Воронежский губ. стат. ком., 1906. - [2], II, 196 с.; 24.

16.   ГАВО ф. И-18, оп. 1, д. 1951б, ч.1. Ведомость Р-Б церкви.

17.  Воронежские Епархиальные Ведомости № 3 от 01 февраля 1893 г.

https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/library/material

18.  РГИА ф. 799 оп. 33 д. 256. Страховые документы на церковное имущество по епархиям и уездам. Воронежская, Богучарский, 4 округ.

19. Прохоров В.А. Вся Воронежская земля: Краткий историко-топонимический словарь. – Воронеж: Центр-Черноземное кн. изд-во, 1973.

Город Богучар - населённый пункт воинской доблести Воронежской области.

21 ноября 2022 года губернатор Воронежской области А. Гусев сообщил о присвоении почетного статуса городу Богучару, селам Новая Калитва, Урыв-Покровка, Сторожевое и Щучье.

Богучарский поисковый отряд "Память" внёс свою лепту, подготовив "историческую справку", так называемое "документально подтвержденное описание событий, послуживших основанием для внесения предложения и ходатайства о присвоении городу Богучару почетного звания Воронежской области "Населенный пункт воинской доблести".

Краевед из Богучара Романов Евгений Павлович, год назад ушедший из жизни, мечтал о присвоении Богучару такого звания. При жизни ему не удалось осуществить свою мечту. В память о Романове поисковый отряд "Память" подготовил заявку Богучара, именно историческое обоснование.

"Богучар и богучарцы вписали золотыми буквами свое имя и в героическую летопись Великой Отечественной войны. Как и вся наша страна, на защиту рубежей Отечества встали и жители Богучарщины. Более восьми тысяч наших земляков ушли защищать свою Родину, более пяти тысяч не вернулись с фронтов.

В первые месяцы войны в городе был сформированы полк народного ополчения, истребительный батальон, штаб противовоздушной обороны. Командиром полка ополченцев был назначен Е.А. Шатских, комиссаром И.А. Зиновьев, начальником штаба Козлов. Командирами взводов стали: пулеметного -П.Р. Литвинов; стрелковых - Н.Г. Цапин, Н.Я. Котляров, Н.И. Енин, Г.М. Цыркунов. Ополченцами стали около 600 богучарцев. На вооружении полк имел: 4 станковых, 13 ручных пулеметов, 350 винтовок. Имелся конный взвод из 30 сабель. В ополчение наряду с мужчинами вступали и богучарские женщины.

Осенью и зимой 1941 года с приближением фронта, жители района участвовали в строительстве оборонительных сооружений, но никто их них не верил тогда, что война придёт к их родному порогу.

С началом июля 1942 года с тревогой вслушивались богучарцы в звуки канонады. И с каждым днём она становилась всё громче и громче, а ночью всё ярче светилось зарево на западе. По улицам Богучара беспрерывным потоком тянулись к Дону отступающие войска Красной Армии. Вот так, нежданно-негаданно, лязгая гусеницами немецких тяжёлых танков, война докатилась и до донских берегов.

В те трагические дни, когда решалась судьба нашей страны, в газете «Красная Звезда» вышла статья Ильи Эренбурга «Отечество в опасности!». Известный советский прозаик и публицист писал: «…Немцы подошли к Богучару. Они рвутся дальше – к солнечному сплетению страны – к Сталинграду. Они грозят Ростову. Они зарятся на Кубань, на Северный Кавказ… Угроза нависла над всей страной…».

Но Тихий Батюшка Дон, воспетый Михаилом Шолоховым, стал той чертой, через которую непрошенные гости дальше уже пройти не смогли. А такие планы у них имелись.

Так, оказавшейся стратегически важной переправе через Дон у Богучара немецкое командование придавало особое значение. Противник планировал захватить предмостное укрепление и саму переправу, создать плацдарм на левобережье Дона, и тем самым дать возможность для продвижения вперёд своих подвижных соединений на северном берегу реки в направлении на Сталинград. Приказ оперативного отдела Генерального штаба сухопутных войск вермахта о захвате переправы у Богучара был издан в 1 час 30 минут 10 июля 1942 года[1].

На тот момент немецким командованием ещё не было решено, будет ли основная группа подвижных соединений наступать на Сталинград из района станицы Мешковской на правом берегу Дона или через Богучар на левом берегу. Это зависело от складывающейся оперативной обстановки и, главное, от степени сохранности переправы.

Летняя кампания складывалась для германских войск удачно. Прорвав оборону советских войск, передовые танковые и моторизированные дивизии вермахта вкатывались вглубь большой излучины Дона. Серьёзного сопротивления они не встречали. К тому же, противник считал дивизии русских на берегах Дона слабыми, и не представляющими для него серьёзной опасности.

Но попытавшись выйти к Дону в районе небольшого города Богучара, впервые с момента своего наступления в большой излучине Дона, немецкие войска (части 29-й моторизованной дивизии) столкнулись с хорошо подготовленной и укрепленной линией обороны и ожесточённым сопротивлением её защитников.[2]

Несколько суток между Богучаром и Доном «вставала земля на дыбы», бои за «Богучарский тет-де-пон»[3] затихли только к вечеру 14 июля. Но далеко идущие планы гитлеровцев были сорваны, переправиться через Дон у Богучара они так и не смогли.

Остановили опьянённого победами врага бойцы и командиры 3-го батальона 412-го стрелкового полка 1-й стрелковой дивизии 63-й армии. Ранним утром 11 июля они приняли по силе неравный бой с немецкими войсками. Оборону на подступах к переправе у села Галиёвка занимала 8-я рота 3-го батальона, 9-я рота прикрывала переправу у села Журавка. Четверо суток защитники «Богучарского тет-де-пона» героически отражали атаки мотопехоты и танков противника на Грушевое и на Галиёвку. Ценой своей жизни обеспечили отход частей Красной Армии на восточный берег Дона.

О тяжёлых боях под Богучаром страна узнавала из ежедневных сводок Совинформбюро. Вот выдержка из утреннего сообщения за 13 июля 1942 года: «В течение ночи на 13 июля наши войска вели бои с противником на подступах к Воронежу и в районе Богучар. На других участках фронта существенных изменений не произошло… В районе Богучара наши войска вели тяжёлые оборонительные бои с наступающими частями противника. На одном из участков наши части уничтожили крупный отряд гитлеровцев, прорвавшийся в глубину нашей обороны. На другом участке уничтожено 5 танков и 350 солдат и офицеров противника…»[4].

Но силы действительно были неравны. И к исходу 14 июля оставшиеся в живых защитники «Богучарского тет-де-пона» под давлением превосходящих сил противника отошли на восточный берег Дона[5]. Из состава 3-го батальона осталось в строю всего около сотни штыков[6].

Но не только бойцам 412-го стрелкового полка выпало встретиться лицом к лицу с наступающим врагом в тех июльских боях под Богучаром. Отходившие на восток воинские части чекистского ведомства (НКВД СССР) – 98-й пограничный полк и 228-й полк конвойных войск – приняли бой с немцами у села Галиёвка. Зелёные и васильковые фуражки вместе бойцами и командирами 1-й стрелковой дивизии мужественно и стойко обороняли подходы к переправе через Дон. Её защитники дали возможность беспрепятственно перебраться на левый берег и отступающим войскам и большому потоку беженцев из числа мирного населения. Воины-конвойники помогли переправить на восточный берег до пятисот единиц автотранспорта и несколько гуртов скота. Сами же на восточный берег ушли одними из последних. А 9 июля 1942 года воины-пограничники и воины конвойного полка вели бой с выброшенным гитлеровцами у Галиёвки десантом, который имел задачей ударом с тыла захватить переправу через Дон. И в той схватке особенно отличился 1-й стрелковый батальон 98-го пограничного полка[7].

Те несколько дней тяжёлых оборонительных боёв под Богучаром в июле 1942 года, являясь только небольшим эпизодом начинавшейся Сталинградской битвы – самого масштабного и кровопролитного сражения в человеческой истории, несомненно, сыграли свою роль в её успешном завершении. Стойкость и мужество защитников «Богучарского тет-де-пона» не позволили осуществиться планам немецкого командования вести наступление на Сталинград по левому берегу Дона.

К середине июля 1942 года почти весь Богучарский район оказался под властью оккупантов (кроме трёх левобережных сёл – Журавки, Подколодновки и Старотолучеево). Началась одна из самых мрачных страниц в истории района. Пять месяцев (с июля по декабрь 1942 года) линия фронта проходила по реке Дон. Небольшой плацдарм на правобережье Дона, позднее названный Осетровским, советским войскам удалось удержать.

Дивизиям 63-й армии, занявшим позиции на левом берегу реки, была поставлена задача вести так называемую активную оборону, то есть не только не допускать переправы противника через реку, но и всеми возможными способами беспокоить врага, не давать ему спокойной жизни ни днём, ни ночью. На донских берегах завязались бои, которые военными историками принято называть боями местного значения. С разной степенью ожесточения они продолжались вплоть до начала наступательной операции «Малый Сатурн».

Особенно кровопролитные бои «местного значения» проходили в горловине Осетровской излучины: так, хутор Тихий Дон (Свинюха, Солонцы) Богучарского района за пять месяцев по нескольку раз переходил из рук в руки[8]. Советскими войсками активно проводилась разведка боем в районе придонских сёл Монастырщина, Абросимово и Грушевое, хуторов Ольховый и Оголев. И такая активная оборона советских войск на Среднем Дону сковывала возможности противника по переброске войск в район Сталинграда в период решающих боёв за город.

Но не только бойцы и командиры частей Красной Армии не давали спокойной жизни непрошенным гостям. На временно оккупированной территории Богучарского и Радченского районов[9] действовали партизаны. В Богучарском – отряд под командованием Белицкого С.П., 3-го секретаря райкома ВКП (б), комиссар отряда - Дубровский А.Г.[10], председатель райисполкома. В Радченском – отряд под командованием секретаря райкома партии Гениевского М.И., комиссаром в отряде был 1-й секретарь райкома Цыбин А.С.

Малые лесные массивы во временно оккупированных районах, оказавшихся к тому же в прифронтовой полосе, насыщенной войсками противника, не давали возможности активных действий. Но и в этих сложнейших условиях партизанские группы, совершали в тылу врага диверсии на дорогах, уничтожали мосты, жгли хлеб, вели разведку в интересах 1-й стрелковой дивизии, распространяли среди населения советские листовки, вселяли в людей веру в победу.

В Богучаре 7 ноября 1942 года братья Ермоленко, написав от руки 12 листовок, расклеили их по городу. В листовке сообщалось: «Дорогие товарищи! Поздравляем вас с днем Октябрьской Социалистической революции. Вся страна отмечает этот день своими достижениями. Давайте и мы помогать освобождению района. А чем? Прячьте хлеб, масло и остальные продукты питания. Прячьте теплые вещи. Немцы говорят, что эти вещи для военнопленных. Не верьте немцам. Режьте телефонные провода, поджигайте немецкие склады и дома с немцами. Товарищи! Во избежание жертв среди мирного населения ройте себе бомбоубежища. Оказывайте всяческую поддержку партизанам и красным разведчикам…».[11] Впоследствии подпольщики были расстреляны.

В боях с оккупантами, выполняя задания советского военного командования, смертью храбрых погибали партизаны Богучарского и Радченского отрядов. В состав партизанских групп, действовавших на оккупированной территории, входили и совсем ещё юные ребята. Незадолго до освобождения от оккупации были схвачены и зверски замучены немцами партизаны-подпольщики Ким Чечнев, Никифор Кривобородов, Михаил Курдюков. В Богучарской тюрьме были расстреляны оккупантами подпольщики Спиридон Иванович Шабельский (родной дядя молодогвардейца Ивана Туркенича), Нина Резникова с четырёхлетним сыном Валерой[12], руководитель антифашистской подпольной группы «Туркестанского легиона» Бахыт Байжанов.[13]

Из комсомольцев Богучарского района был сформирован партизанский отряд «Народный мститель». В составе отряда были девушки из Богучара: Клавдия Веремеева, Таисия Попова, Евгения Автономова, Дарья Калашникова. После обучения на партизанских курсах в городе Калаче Воронежской области девушек забросили в тыл врага, где они вели разведывательную и диверсионную деятельность.

Юноши и девушки города Богучара, сёл и хуторов района летом и осенью 1942 года по зову сердца добровольно вливались в ряды 1-й стрелковой дивизии, занимавшей оборону на левобережье Дона. Среди них были: Галина Бондарева, сестры Полина и Екатерина Кравцовы, Раиса Петренко, Матрена Нередко, Анна Веприкова, Любовь Воронина, Клавдия Голубкова, Мария Зеленина, Анна Гончарова, Евдокия Жилякова, Мария Лаптурова, Александра Бондарева, Михаил Шепеткин, Иван Бабарин, Максим Куделин, Степан Бахалов, Андрей Христиченко и многие другие. «Донским добровольцам» выпало освобождать родную землю от врага в составе дивизии, в декабре 1942 года многие из них погибли при прорыве обороны противника у хутора Тихий Дон, в бою за Богучар, в жестких сражениях под городами Миллерово и Лозовая зимой 1943 года[14].

Не смотря на важность боёв местного значения на Среднем Дону, исход всей войны во многом решался в те месяцы под Сталинградом, куда германское военное командование направляло свои самые боеспособные дивизии. А позиции на флангах Сталинградского сражения занимали войска союзников Германии – Венгрии, Италии и Румынии. 19 ноября началось контрнаступление советских войск под Сталинградом (операция «Уран»), итогом которого стало окружение немецко-румынской группировки численностью более 300 тысяч человек.

12 декабря противник попытался деблокировать Сталинградский «котёл» ударом извне, начав наступление из района Котельниково (операция «Зимняя гроза»). Но успешно проведенная наступательная операция советских войск в декабре 1942 года (операция «Малый Сатурн») похоронила последние надежды гитлеровцев на деблокаду своих окруженных войск. Наступательная операция на Среднем Дону фактически предрешила бесславную судьбу армии фельдмаршала Паулюса. А капитуляцию её штаба принял в здании сталинградского универмага уроженец села Липчанка Богучарского района - капитан Афанасий Фёдорович Васильев – командир группы парламентёров 97-й стрелковой бригады[15].

Остановимся подробнее о том, как в декабре 1942 года проходило наступление советских войск на Среднем Дону. Для проведения такой масштабной операции были привлечены 6-я армия Воронежского фронта и часть сил Юго-Западного фронта – 1-я и 3-я гвардейские армии, 5-я танковая армия, 2-я и 17-я воздушные армии. Всего были задействованы силы 39 дивизий общей численностью более 689000 человек, свыше 5000 орудий и минометов, более 1000 танков и 400 самолетов. Войска противника составляли одну итальянскую и одну румынскую армии общей численностью 459000 человек, более 6000 орудий и минометов, около 600 танков и столько же самолетов. Несколько немецких дивизий были приданы для усиления войск союзников. Так, позиции в районе Богучара занимала германская 298-я пехотная дивизия, она с тыла «подпирала» итальянские пехотные дивизии «Равенна» и «Коссерия», которые должны были удержать фронт на участке село Новая Калитва – хутор Тихий Дон.

Ранним утром 16 декабря началась Среднедонская наступательная операция Юго-Западного и Воронежского фронтов (операция «Малый Сатурн»). В ходе наступления были полностью освобождены от оккупантов Верхнемамонский и Богучарский районы, частично Кантемировский и Россошанский районы Воронежской области в их нынешних границах. В ночь на 19 декабря 1942 года районный центр город Богучар освободили подразделения 1-й стрелковой и 44-й гвардейской стрелковых дивизий 1-й гвардейской армии. В тот же день было освобождено и село Радченское – центр одноимённого района Воронежской области. Потому день 19 декабря отмечается богучарцами как дата освобождения города и района от оккупации.

Мало кому известно о событиях, предшествовавших началу операции «Малый Сатурн», но сыгравших важную роль в её успешном проведении. Так, 11 – 12 декабря 1942 года на участках 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта и 6-й армии Воронежского фронта была проведена силовая разведка боем. Несколько стрелковых батальонов перешли реку Дон и захватили ряд плацдармов на её правом берегу. Завязались бои с боевым охранением и с подошедшими к местам прорыва резервами противника. Но разведка проходила с разной степенью успеха. Так, на участке 38-й гвардейской стрелковой дивизии в ходе разведки боем удалось освободить первый населенный пункт на правобережье Дона – хутор Оголев Радченского района. Удачно проходила разведка на участках 195-й и 127-й стрелковых дивизии 6-й армии Воронежского фронта. А усиленный батальон 412-го полка 1-й стрелковой дивизии, получивший приказ наступать на хутор Тихий Дон Богучарского района, вынужден был залечь и окопаться в 300-х метрах от хутора. Противник кинжальным огнём не давал бойцам и командирам поднять головы.

Бои за плацдармы, за господствующие высоты правого берега продолжались ещё несколько дней, окончательно затихнув к 14 декабря 1942 года. Так как продолжения со стороны советских войск не последовало, то командование противника посчитало силовую разведку за начало наступления, но только с локальной целью улучшить свои позиции. Потому главный удар, нанесенный советскими войсками утром 16 декабря с «Осетровского плацдарма», оказался для противника неожиданным.

После артиллерийской подготовки бойцы и командиры 41-й и 44-й гвардейских стрелковых дивизий (сменившие на плацдарме части 1-й стрелковой дивизии) пошли в наступление по пояс в снегу. Противник за несколько месяцев относительно спокойной жизни создал в горловине Осетровской излучины труднопроходимую оборону. Многослойные минные поля на опасных участках, замаскированные огневые точки, глубокие траншеи, колья с колючей проволокой в несколько рядов, систему опорных пунктов на господствующих высотах – нужно было преодолеть силами только «матушки пехоты» при поддержке авиации и артиллерии. Танковые корпуса планировалось вводить только в прорыв.

К исходу первого дня наступления прорвать оборону противника в горловине Осетровской излучины советской пехоте не удалось. Советское командование приказало ввести в бой танковые корпуса, не дожидаясь прорыва обороны противника стрелковыми частями. В тот день танкисты потеряли много боевых машин на минных полях, кроме того, большие потери наступающим танковым бригадам наносили налёты вражеской авиации. Потому прорвать оборону врага и выбить противника из опорных пунктов его обороны (сёл Свобода и Филоново Богучарского района) удалось только 17 декабря.

Противник ввел в бои резерв – немецкую 27-ю танковую дивизию и попытался контратаковать. Ожесточенные бои велись за хутор Голый и село Дубовиково Богучарского района, где погиб видный советский военачальник командир 267-й стрелковой дивизии 6-й армии Воронежского фронта полковник А.К. Кудряшов.

Первые дни наступательной операции "Малый Сатурн", форсирование Дона, штурм первой линии обороны противника отмечены беспримерным героизмом советских солдат и командиров. Подвиги самопожертвования совершили сержант 1180-го стрелкового полка 350-й стрелковой дивизии Герой Советского Союза Василий Николаевич Прокатов (в ходе силовой разведки у села Дерезовка Верхнемамонского района), сержант 126-го гвардейского стрелкового полка 41-й гвардейской стрелковой дивизии Сергей Кузьмич Кирсанов[16] (у высоты 217.2 на границе Богучарского и Верхнемамонского районов), лейтенант мотострелкового пулеметного батальона 175-й танковой бригады 25-го танкового корпуса Яков Васильевич Кузнецов[17] (у высоты 197.0 к северу от села Свобода Богучарского района). Своей грудью они закрыли амбразуры вражеских огневых точек, предвосхитив подвиг Александра Матросова, ценой своей жизни обеспечили продвижение вперёд частей Красной Армии.

С прорывом в горловине Осетровской излучины первой линии обороны противника завязались ожесточённые бои на второй линии обороны – на рубеже реки Богучарка. Немецкие и итальянские части пытались удержать город Богучар, населенные пункты Вервековка, Поповка, Расковка, Данцевка.

К городу Богучару со стороны хутора Перещепный подходили части 1-й стрелковой дивизии, перешедшие через Дон в районе хутора Тихий Дон. 18 декабря ими была предпринята попытка ворваться в город на плечах отходящего противника. Но атака советской пехоты была отбита, так как противник сильно укрепился на северной окраине города. Но с запада и юго-запада районный центр охватывали подразделения 44-й гвардейской дивизии. Богучарская группировка противника фактически оказалась в окружении.

Немцы попытались её деблокировать, нанеся удар со стороны хутора Дядин в направлении Богучара. Части 44-й гвардейской стрелковой дивизии выдержали удар противника, контрударом отбросили его от города. Бои за Богучар носили исключительно упорный характер. В ночь на 19 декабря совместным ударом 1-й стрелковой и 44-й гвардейской стрелковых дивизий Богучар был освобожден[18]. На пожарной каланче в центре города было водружено красное знамя. Деморализованный противник стал отходить из Богучара в юго-восточном направлении – на село Дьяченково.

Важные события происходили в полосе обороны 2-го армейского корпуса противника. Введённые в прорыв с «Осетровского плацдарма» четыре советских танковых корпуса «как нож сквозь масло» прошли по тылам 8-й итальянской армии. 19 декабря частями 17-го танкового корпуса была освобождена Кантемировка и перерезана железнодорожная ветка Лиски – Миллерово.

Форсировав реку Богучарку, танкисты 24-го танкового корпуса к исходу 18 декабря подошли к селу Шуриновка, намного обогнав стрелковые части 1-й гвардейской армии. Итальянский гарнизон Шуриновки не ожидал появления русских танков, потому бой 4-й гвардейской танковой бригады корпуса за это небольшое село был скоротечным. Таким образом, танкисты перерезали пути возможного отхода на запад противника из района Радченское. Так на богучарской земле начинался знаменитый «Тацинский рейд» 24-го танкового корпуса под командованием Василия Михайловича Баданова, генерал-майора танковых войск[19]. В своей книге «Воспоминание и размышления»  Г.К. Жуков писал: «Войдя в прорыв северо-западнее Богучара 17 декабря в 18 часов 30 минут, 24-й танковый корпус прошел с боями около 300 километров, уничтожив по пути к станции Тацинская 6700 вражеских солдат и офицеров и захватив громадное количество военного имущества».[20]

Танкисты 18-го танкового корпуса вышли в район села Криница, имея задачу двигаться в район хутора Хлебный. К вечеру 19 декабря части 18-го танкового корпуса, почти не встречая сопротивления противника, достигли района станицы Мешковской. Тем самым перерезав пути отхода на запад немецким и итальянским дивизиям, которые ещё держали оборону на правом берегу Дона. Но сплошного фронта окружения создано не было, так как стрелковые части отставали. 

В стороне от главного удара, к югу от села Красногоровка (где наступали части 38-й гвардейской стрелковой дивизии), к полудню 19 декабря еще продолжали держать оборону части итальянской дивизии «Пасубио» при поддержке чернорубашечников и отошедших из Богучара частей немецкой 298-й дивизии. Противник загодя создал в том районе вторую линию обороны, прикрывавшую автодорогу из Богучара на Монастырщину. Но к утру 19 декабря части противника, занявшие оборону на этом рубеже, уже находились в окружении. Путь на запад им был отрезан, и к вечеру многотысячные колонны противника начали свое бесславное отступление из района Красногоровка – Абросимово в направлении села Медово и далее на юг. Где соединились с остатками итальянских дивизии «Торино» и «Челере», отходивших на запад с занимаемых позиций на правом берегу Дона. Вся эта огромная масса войск пыталась вырваться из окружения. На пути колонн противника встали воины 18-го танкового корпуса и подошедшая пехота 1-й стрелковой дивизии. 20 - 21 декабря район хутора Хлебный стал местом ожесточённых сражений. С отчаяньем обречённых противник шёл на прорыв, нередко дело доходило до рукопашных схваток.

Немало героических подвигов было совершено советскими воинами в тех кровопролитных боях. Так, отражая попытку колонны противника вырваться из окружения, 21 декабря 1942 года в бою у хутора Хлебный бронеавтомобиль 18-го танкового корпуса был подожжён. Экипаж горящего броневика на полном ходу врезался в колонну противника, ведя пулемётный огонь по врагу. Ценой своей жизни советские воины остановили врага[21]. Героический экипаж бронемашины: красноармеец 18-го танкового корпуса Пётр Алексеевич Зорин и лейтенант 1-й стрелковой дивизии Константин Дмитриевич Одинцов.

Итальянский офицер Д. Толли, участник событий декабря 1942 года, в книге «С итальянской армией в России» писал: «16 декабря советские войска опрокинули фронт итальянской армии, 17 декабря развалился весь фронт, а 18   декабря к югу от Богучара сомкнулось кольцо сил, действовавших с запада и востока. … Артиллерия и машины были брошены. Многие офицеры срывали с себя знаки различия, солдаты бросали пулеметы, винтовки, снаряжение».[22]

Именно в районе Богучара в декабре 1942 года были разгромлены основные силы 8-й итальянской армии (за исключением альпийского корпуса). Огромные потери в ходе боёв на Среднем и Верхнем Дону вынудили фашистскую Италию вскоре закончить войну на «русском фронте». Бесславный «крестовый поход» на Восток стоил итальянскому диктатору Бенито Муссолини власти, а впоследствии, и жизни. В результате Среднедонской операции советские войска, прорвав вражеский фронт шириной до 340 км, разгромили 5 итальянских, 5 румынских и 1 немецкую дивизию, 3 итальянских бригады, нанесли тяжелые потери 4 пехотным и 2 танковым немецким дивизиям, продвинулись на 150-200 км и вышли в тыл немецкой группы армий «Дон». Успешное наступление советских войск в районе Среднего Дона стало вторым этапом окружения и разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом, и явилось началом освобождения правобережной части Воронежской области от немецко-фашистских захватчиков.

В боях с немецко-фашистскими захватчиками с июля по декабрь 1942 года на территории Богучарского района погибли, умерли от ран и пропали без вести более трех тысяч советских воинов.

С января 1943 года в ставшем тыловым Богучарском районе дислоцировались санитарные и лечебные учреждения 1-й гвардейской армии. Госпитали и другие санучреждения находились в городе Богучаре, сёлах Дьяченково, Твердохлебовка, Радченское, Шуриновка, Лебединка, Криница[23]. Военные медики спасли тысячи жизней раненых советских воинов. Большую помощь в этом им оказали богучарские женщины, ставшие санитарками и прачками, добровольно сдававшие для раненых свою кровь.

В январе – феврале 1943 года жители сёл и хуторов Богучарского района помогли советским военным железнодорожникам в эксплуатации трофейной узкоколейной железной дороги, которую оккупанты тянули к городу Богучару от станции Шелестовка ЮВЖД. Женщины, старики и подростки в сильный мороз выходили на расчистку железнодорожных путей от снежных заносов. Благодаря чему, советскому военному командованию удалось организовать по узкоколейке бесперебойное снабжение наступавших на запад частей Красной Армии с тыловых армейских складов, находившихся на левобережье Дона[24].

Беспримерный героизм и самопожертвование проявили богучарские подростки 15-17 лет, добровольно выходившие на разминирование полей и дорог, ценой своей жизни обеспечили проведение посевных кампаний в 1943 - 1944 годах. Следует отметить, что в Воронежской области и в, частности, Богучарском и Радченском районах, работа по разминированию началась ровно за год до выхода Постановления Государственного комитета обороны (ГКО) СССР № 5216 от 19 февраля 1944 года «О привлечении организаций Осоавиахима к работам по разминированию и сбору трофейного и отечественного имущества в районах, освобождённых от немецкой оккупации». 23 февраля 1943 г. бюро Воронежского обкома ВКП(б) поручило начальнику отделения местной противовоздушной обороны (МПВО) Управления НКВД организовать курсы по подготовке минёров и пиротехников из местного населения для города Воронежа и районов области. После окончания таких кратковременных курсов подростки выходили разминирование. Обезвреживая взрывоопасные боеприпасы, в большом количестве оставшиеся на местах боёв, погибли юные богучарские сапёры Женя Седов, Жора Зайцев, Миша Звозников, Алёша Мисанов, Вася Безуглов. Десятки ребят, среди которых Иван Волошин, Иван Татаренков, Григорий Мануйлов, Василий Полтавский, Василий Гениевский, получили тяжёлые ранения и контузии. По инструкции ребята должны были обезвреживать по 7-10 мин в смену, а делали и по 100 разминирований: ведь поля ждали плуга, а жители – безопасносной жизни. И только в 1947 году руководитель богучарских разминёров В.Я. Козинченко передал представителю Орловского военного округа акт о завершении разминирования Богучарского района.[25]

Богучарцы - жители города, колхозники, рабочие и служащие совхозов района – вносили денежные средства на строительство танковой колонны «Воронежский колхозник», сдавали тёплые вещи для бойцов и командиров Красной Армии, участвовали в строительстве оборонительных сооружений. Богучарцы, как и вся наша страна, жили в едином порыве: «Всё для фронта! Всё для Победы!» Нужно было в исключительно тяжелых условиях обеспечить весеннюю посевную кампанию, обеспечивать сражающуюся армию продовольствием. А сделать это было непросто. Ведь за период оккупации народному хозяйству района был нанесен огромный ущерб. Так согласно акту комиссии, утвержденному 18 сентября 1943 года Богучарским райисполкомом, общий размер убытков и ущерба за период оккупации составил 101 192 644 рубля[26]. Проводить посевную пришлось «на быках», так как был уничтожен машинно-тракторный парк МТС. В ходе боёв практически полностью были разрушены многие населенные пункты района, особенно пострадали придонские сёла и хутора Галиёвка, Ольховый, Дубовиково, Тихий Дон, Терешково, Пасека. Сильно пострадал и город Богучар. В руинах лежали городские школы, больница, электростанция, чугунолитейный завод, большинство кирпичных зданий исторического центра города. В Богучаре более или менее целыми остались лишь 7–8 % зданий[27], что говорит об ожесточенном характере боёв за город.

Первые шаги по восстановлению хозяйства района после немецкой оккупации описаны в докладной записке Богучарского райисполкома Воронежскому облисполко­му от 12.02.1943 года. В ней говорится о том, что Богучарский райис­полком приступил к работе в день освобождения Богучара - 19.12.1942 года. К 27.12.1942 года были восстановлены правления колхозов и администра­ции совхозов. За первые 10 дней после освобожде­ния района начали работать машинные и трактор­ные мастерские (кузница на 2 горна и токарный станок), кожевенный завод, вальцовая мельница, маслозавод, гончарный цех промкомбината, столовая, один магазин.

С первого января 1943 года начали открывать­ся и работать в приспособленных частных домах или частично отремонтированных школьных зданиях 28 школ, в том числе 2 средних школы и 5 начальных. В школах обучалось 1816 учащихся. Работало 102 учителя, к 10 февраля число уча­щихся увеличилось до 2136 человек (до оккупа­ции в школах было свыше 4500 школьников). К 10 февраля 1943 г. в районе начала работать артель швейников, валяльный цех, мастерская по ремонту обуви и изготовлению гребешков, зарабо­тала артель инвалидов. Начала работать электро­станция, которая освещала 35 домов и две улицы. Приступили к работе районная больница на 40 коек, 5 фельдшерских пунктов, открылись детская консультация и городские ясли на 25 человек. В районе стало работать 2 врача. Лечение больных проводилось трофейными медикаментами. В районе заработала телефонная станция на 17 телефонных номеров. Установлена была пер­вая связь с селами, заработал городской радио­узел на 50 радиоточек.

На восстановление Богучара работало почти все население. Только за март 1943 г. на приведе­ние в порядок улиц и восстановление частично разрушенных зданий в порядке общественной работы было затрачено около 5 тыс. человеко-дней. Силами общественности были отремон­тированы и начали работать городской детсад на 30 человек, несколько цехов промкомбината и бытовых учреждений.

После того, как специальные трофейные ко­манды собрали и вывезли трофейное имущество — танки, орудия, минометы, автоматы, снаряды, патроны и другие трофеи, жители Богучарского района на полях, в бурьянах, в оврагах, в балках, окопах и блиндажах под снегом собрали и сдали Советской Армии 57 мелкокалиберных орудий, 58 минометов, 79 пулеметов, 1750 винтовок и ав­томатов, 14 500 ручных гранат, 23 тыс. снарядов и мин, 365 тыс. патронов и много другого трофей­ного имущества.[28]

Из собранного богучарцами металлолома было построено шесть танков. За счет средств жителей района изготовлен боевой самолет «Богучарец».[29]

26 сентября 1943 г. на сессии районного Со­вета депутатов трудящихся обсуждался вопрос о выполнении Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации» от 21 августа 1943 года. Сессия райсовета отметила, что благодаря огромной помощи Ком­мунистической партии и Советского правитель­ства за 8 месяцев после освобождения района от немецкой оккупации трудящиеся восстановили и построили 130 жилых домов и 120 домов находи­лись в стадии строительства и восстановления. В первые же дни после освобождения Богу­чара жителям района было выдано 8500 центнеров продо­вольственного зерна.   

На восстановление города Богучара Советское правительство выделило 800 тысяч рублей. К концу Великой Отечественной войны было восстановлено 6 коммунальных домов, половина здания район­ной больницы, баня, отремонтированы и восста­новлены часть ведомственных зданий и цехов.

Несмотря на исключительные трудности, богучарцы в тылу и на фронтах совершали трудовые и ратные подвиги. Богучарская земля дала стране восемь Героев Советского Союза. Среди них: Иван Потапович Аплётов из села Сухой Донец, Дмитрий Иванович Бондарев из села Старотолучеево, Терентий Иванович Брагонин из села Сухой Донец, Яков Савельевич Виноградов из хутора Оголев, Андрей Матвеевич Ковалёв из хутора Новоникольск, Яков Михайлович Котов из села Терешково, Иван Фёдорович Масловский из села Данцевка, Никанор Трофимович Рубцов из села Подколодновка. Тысячи богучарцев были награждены боевыми орденами и медалями.

В связи с предстоящим празднованием 80-летия  разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Сталинградской битве (Указ Президента РФ от 15 июля 2022 года № 457), и учитывая мужество, стойкость и массовый героизм, проявленный защитниками города Богучара в борьбе за свободу и независимость Отечества, а также важное значение боёв под Богучаром с июля по декабрь 1942 года в победном итоге Сталинградской битвы, положившей начало коренному перелому в ходе Великой Отечественной войны, мы считаем, что город Богучар достоин присвоения почётного звания Воронежской области «Населённый пункт воинской доблести».